Букет цветов для тебя

Весна — период для многих значимый, ненавистный, либо обожаемый. В стихах её постоянно вспоминают как время своей первой, невинной любви. В песнях строки о ней всегда звучат как нечто, объединяющее в себя нежные чувства с громогласным желанием свободы и перемен. В этот период нередко можно встретить компании друзей на прогулке, или новоиспеченную парочку, смущённо переглядывающихся друг с другом в силу неловкостей первых касаний и звучании заветных, трепетных слов. Каэдэхара любил это время, с его приходом в голову всегда, поневоле, приходят ещё не озвученные строчки стихотворений. Вдохновлённые тёплыми воспоминаниями и трогательными видами пейзажей. Будь его воля, он бы непременно сходил с друзьями на прогулку по паркам, собрал бы всё для пикника, и с удовольствием полюбовался яркими фейерверками, которые Ëимия обещала продемонстрировать, когда вся их компания наконец-то соберётся вместе. Непременно... Вот только уже как неделю он оттягивает это мгновение, под разочарованный вздох приятелей. И вместо очаровательного пения птиц вынужден слышать биты музыки про всесущую похоть и главенство звона монет над всеми правилами морали. Не то, чтобы он терпеть не мог подобные изречения, у каждого свои взгляды на мир и свои понятия прекрасного в искусстве. Но слушать такую музыку на максимальных высотах из машины, что и дело наворачивающий круги вокруг домов — убийственно. Так считал и его новый приятель. Который пушистым хвостиком выплеснул своё недовольство на близ сидящего Каэдэхару, нервно дёргая при этом правым ухом. Познакомились они чуть ли не в первый день пребывания парня во дворе, но только к четвёртому дню пушистый синьор приземлился на одну скамейку, где сидел и непрошеный гость. Кот этот ласку не любил, и каждый раз гневно шипел, стоило кому-то протянуть свою ладонь в его сторону. Нелюдимый и злой, постоянно казалось, будто он только и делает что хмурится. Потому то Кадзуха, зверюгу такую вредную, и не трогал, чем и завоевал внимание кошачьего. Он точно не был уличным или брошенным, так как носил на шее своеобразное украшение, который ошейником язык не повернётся назвать. Подвеска с побрякушкой в виде белого помпона и "золотого" пера птицы. На первый взгляд и не поймёшь, что безделушка эта вовсе не просто так прикреплена, и с обратной стороны на нём написано имя питомца с номером телефона. Забавно то, что Каэдэхара волшебным образом угадал имя звереныша ещё до детального рассмотрения. Наблюдая за его поведением он беззлобно называл нового друга "царапка". Как-то будто слышал в детстве это имя при просмотре старого мультфильма, и само в голову пришло, когда кот в первые улёгся на его коленки. Перед тем как уложить свою пушистую и очень важную персону на какую-либо поверхность, котяра сначала тщательно это место приготавливал, массируя мягенькими лапками и вонзая острые когти. Наверное и его хозяин подвергся тем пыткам, которые пришлось стерпеть парню. Ибо та же самая "Царапка" была аккуратно выведена на пере с обратной стороны. Каэдэхара даже надеялся встретить этого человека, но все как один пожимали плечами, говоря что кот этот, вроде как, сам по себе. Конечно, ещё может быть так, что сам Кадзуха не нравился здешним, потому что в последние дни буквально проживает в их дворе. И точно так же интересовался человеком по имени Скарамучча, как хозяином этого кота. Но что ему ещё делать? По другому точно не удастся воссоздать "нечаянной встречи", ведь, даже сидя сутками напролёт у подъезда его дома, Кадзуха ещё ни разу не смог встретить таинственного мистера Скарамуччу. Он и сам сидел здесь с большой неохотой, и подумывал временами позвать с собой кого-нибудь из друзей. Но что он им скажет? Не может же признаться в своей подозрительной работе, а придумать что-то другое не получалось. Вряд ли бы вышло лучше. Даже Хэйдзо, приятель всегда находившийся на его стороне и понимающий, начал подшучивать над ним наряду с той же Ëимией. Мол, бегаешь наверное к какой-нибудь девушке, хоть покажи её или познакомь. А он что? А Кадзуха просто отмахивается. И в самом деле, сидит под окнами и ждёт когда какой-то незнакомый парень наконец-то соизволит спуститься к нему. Ну не глупо ли? Даже его коллеге, Син Цю, уже повезло завести знакомство со своим человеком. А Кадзуха, известный в своём окружении как самый дружелюбный и милый человек, который день пропускает подготовку с предстоящим экзаменам. Он конечно соврет, если скажет что против таких обстоятельств. Но гнев и недовольство его учителей зашкаливал, когда парень снова и снова не мог доказать геометрической фигуре её форму. Здесь даже извечно спокойный Кадзуха, мало помалу, начинал фыркать. И он до последнего надеялся что как-нибудь вывезет предметы точных наук на удаче, как он это делал последние года. Но всё же, давно признался себе в этой большой слабости. Ведь, вместо того чтобы повторять ту же математику, он продолжает сидеть на скамье в обществе с вредной Царапкой. — И снова вы здесь, юноша, — к парню подошёл старенький мужичок, здешний мастер на все руки по имени Даичи. Пожалуй, единственный из здешних взрослых, кто не смотрит на него искоса. — И вам добрый день, господин Симада, — слегка поклонившись поприветствовал Кадзуха, чем вызвал недовольство у кота, который только-только сумел найти удобную позу и уткнуться тому в живот. — Будет тебе, парниша. Не зли животное, — улыбаясь заметил мужчина, присаживаясь чуть поодаль от них, чтобы и так недовольный пушистик ещё и шипеть не начал. — Он редко к кому подходит, а тут и на коленях улёгся. Право быть, хороший ты человек. — Скорее удобный... — прокомментировал беловолосый. Царапка, недовольный новой компанией, выпрямился, намереваясь спрыгнуть со скамьи, и пожалуй вернуться домой. Но в какой-то момент остановился и попялился на свою живую "кровать", прикидывая в голове какие-то свои планы. — Ну чего ты, лежи, хозяин твой у меня пока, некуда спешить, — добродушно отозвался мужчина, невольно потянувшись к пушистым ушкам, но вовремя остановил себя, стоило тому только начать шипеть. — Не кот, змея! — лишь беззлобно пошутил тот, сам же посмеявшись. А котяра, как бы поняв сказанные ему слова, подумал-подумал, да и решил всё-таки дать шанс своей новой кровати ещё полюбоваться и порадоваться его присутствием. Но видеть лицо мужчины, видимо, ему всё же не хотелось, и найдя поудобнее позу, принялся по новой себе место готовить. Оставляя на светлых джинсах новые узоры от его когтей. — Вы знаете его хозяина? — в свою очередь оживился Кадзуха, стараясь делать вид, что на новые раны ему плевать. — Ну а как же, все знают хозяина этого маленького торнадо. Он, как-никак, звезда и любимец здешний. И только математик этот и может с ним управиться. — Правда? Всех кого видел спросил, и никто не знал чья Царапка. — Быть не может, — в свою очередь нахмурился мужчина. — Математика уж точно все знают, наверное просто и не слушали тебя. Тут бабка одна, со второго этажа, у неё окно ещё повернуто сюда, — Симада сначала хотел словами объяснить, но плюнув указал таки на то самое окно, где стекло было украшено старыми бумажными фигурами в виде цветов. — Вон там что живёт, ну так вот, она у нас вроде травница, мне кажется шарлатанкой. Но ей отчего-то верят. — И что же она? — не понял пояснений Кадзуха, с тёткой Морико он был знаком немного. Она первая, что отозвалась на его расспросы, и первая отругала за внешний "не мужественный" вид. — А я не сказал? — удивился дядька, а потом хлопнув себя по лбу всё же вспомнил, что сначала объяснить хотел. Мужчина он был уже в возрасте, и только по виду его дядькой можно было назвать, но возраст его уже давно перевалил до звания "дедушка". Память часто его подводила, он и имён ничьих запомнить не мог, внука только, и то с ошибками приговаривал временами. Так что во время разговора он мог и забывать что-то сказать, а говорить он любит, много. Словно мысли голову его заполняют. И пытаясь успеть их всех ухватить он пропускает иногда и то, что именно хотел донести — так он объяснял Каэдэхаре. — Нехорошее про тебя она говорит, — помотав недовольно головой изрёк Даичи. — Мол, ходишь непонятно к кому с непонятным именем, толи к чёрту, то ли к мужчине, прости господи, в кровать, — и на этом сам он плюнул через плечо, как бы недовольный. — Что, прямо так и говорит? — Кадзухе и самому было не особо приятно от такой новости. И даже не из-за подозрений по поводу его ориентации, просто противно когда в жизнь личную лезут и надумывают всякого, даже толком не узнав человека. — Прямо так и говорит! И главное, даже детям не стесняется об этом говорить! У меня внук вот, лет десяти ещё только, а она и ему эту лапшу про тебя навешала! Представляешь как я об этом узнал? Подходит ко мне Такаши, да и спрашивает: Деда, а ты с геями дружишь? Я как услышал, так челюсть, кажется, чуть не уронил. — Во дела... — только и вздыхает Кадзуха, кажется в газетных статьях он появится не как подозрительный сталкер, а как новоявленный гей сатанист. — Как только ей в голову пришло такое сказать, — фыркнул мужчина. — Вот, надо бы ей тебя с этим пушком показать. Тут же ласковой стала бы. — А она Царапку любит что-ли? — Ещё как, то и дело пытается его угостить, то мясом, то рыбкой. А он, кот умный, к таким ведьмам не подходит, шипит, — наконец-то улыбнувшись ответил Даичи. Будто гордился пушистым комком, который успел по новой уткнуться в чужое тело, чтобы поменьше видеть и слышать. — А математик этот, хозяин Царапки, как зовут его? — Ох, зовут как... — Даичи неловко почесал голову, как бы стараясь вспомнить, но на деле лишь делающий вид такой. — Не помню... Но он с десятого уже, квартиры не помню, но возле двери его цветок большой стоит. Кошак этот ещё особенно сильно любит погрызть его. Математик только сегодня приходил, жаловался. — Он друг ваш? — Не сказать что друг, человек то хороший, да болтать не любитель. Приходит моего внучка поучить, математик ведь. Тяжело, однако, школьникам сейчас... тяжело... Так и прошёл ещё один день Каэдэхары. Скучно и лениво, ничего нового не узнал и к цели своей не приблизился. — Сэнсэй, не звони дедушке, вон он сидит, с парнем тем разговаривает, — крикнул мальчик, подзывая своего репетитора к окну, чтобы показать то, что сам видит. — Кто это ещё? — Ну ты прямо как деда, сэнсэй, ну это тот парень, который у нас во дворе постоянно сидит. — Говорил я тебе перестать меня так называть, чего сидит то? — Не знаю, дедушка говорит: ищет парня какого-то, я спрашиваю какого, а он только и делает, что плечами пожимает, знаешь же какая у него память на имена! Такаши, будучи маленькой копией своего любимого дедушки, так же много говорил. Так много, что иногда их уроки математики перетекали в обсуждения слухов, которые он слышал от дедушки. — Ну так подойди к нему, да и спроси. — Побаиваюсь, сэнсэй, ведьма со второго этажа его геем называет, и наказывает к нему не подходить. — А меня она заморским террористом называет, не боишься меня? — Не боюсь, ты меня за неправильные задачки не ругаешь. — Вот-вот. — Сэнсэй, а ведь он Царапку на коленях держит, что если украсть хочет? Похититель котов!