* * *
На обед парень обычно не ходил в столовую. Не любил стоять в очереди, а карманные деньги предпочитал копить. Сеанс одного фильма казался интереснее засохшей булочки или сырой пиццы. Да что угодно, по соображениям многих, было лучше того что оставалось старшим классам после прошедшего смерча в виде младших классов, у которых обед на один урок раньше. Некоторые умудрялись за полчаса бегать в ближайшую кафешку или магазинчик за нормальной пищей, но и там очередь была не маленькой, да и дороже раза в два. Потому, Чун Юнь предпочитал просиживать время возле библиотеки. Она находилась, как многим казалось, на последнем этаже, но рядом всё же была лестница ведущая выше. Никто так и не понял куда она ведёт, там даже двери не было, но место парню показалось уютным. Пожалевшая денег администрация распорядилась так, что лампочка освещала только вход в саму библиотеку, а некий отходящий в сторону балкончик оставался во мгле. Туда иногда убирали устаревшие книги, дорога которым светила прямо в печь, или на макулатуру. Но место на одного парня всегда было. Бывало в порыве скуки он открывал какой-нибудь бедный томик, жестоко изорванный и исписанный, и под светом телефонного фонарика читал. Так он спас пару интересных книг с рассказами, забрав их домой. Но сейчас ему не до этого было. С радостной улыбкой он переписывался с другом, представляя как бы золотые глаза сейчас сияли во тьме. Почему то ему казалось что лучистые, совсем как солнышки, зрачки могли бы осветить это место. Чун Юню уже не было стыдно выводить образ парня в голове чтобы вспомнить о маленьких деталях. Даже приятно в какой-то степени. Хотелось больше понять того, кто одним своим голосом способен пробудить и взбодрить так, как это делают синички в раннее утро. А после смягчить, успокоить бушующую метель. Син Цю в принципе весь ему был интересен. Хотя открыто он этого даже самому себе ещё не признался. Странное чувство внутри волшебным образом заставляло забыть обо всём, как бы глупо это не звучало. Подсознательно экзорцист как-то подметил разливающееся тепло в груди, даже сравнил это с влюбленностью. Но после быстро махнул рукой, снова занимая голову чем-то другим. Чун Юню ещё не приходилось влюбляться. Для него это чувство было одно из самых непонятных, везде описанное по разному. Где-то любовь было окрыляющим и торжественным, кто-то говорил об этом чувстве как о болезни со всеми вытекающими соплями, слезами и даже тахикардией. Конечно парню больше нравилось где влюбленность, особенно первую, описывают как нечто мягкое, понимающее и тёплое, как весенний день. Но разве можно по предложениям понять чувство по настоящему, особенно когда оно так разнится? Да и неправильно это — любовь между двумя парнями. Как говорит его отец — болезень, психологическое отклонение. — Черт, библиотекарши нет, — ругнулся кто-то очень громко, выводя парня из размышлений. — Сам-то без обеда смог бы? Потерпи пять минут, у неё перерыв то всего-лишь пятнадцать, — цыкнула девчушка, и голос её Чун Юнь сразу узнал. Библиотекарь этой особе приходилась бабушкой по папиной линии, не родной, но судя по её милому и доброму отношению к девочке — её она искренне любила и полноценно считала ближайшей к сердцу внучкой. Понятное дело что любой за такую тётушку заступился бы. Но парень снизу, голос который Чун Юнь тоже всё же узнал, лишь недовольно цокнул. А девочка неловко замолкла, переведя тему. Видно что в компании она не была особо уверенной, да и между друзьями чувствовалась выстроенная иерархия. Троя парней, всё же решив подождать, глупо и пошло шутили, да так плохо что у Чун Юня уши в трубку свернулись. По наигранному смеху и их уверенности становилось понятно что себя в компании они заделали главарями, а между ними пыталась пристроится девочка — не то клоун, не то жертва собственной внешности. Красивая, очень даже. Высокая с золотыми кудряшками, переливающиеся как волны по плечам, звонкий голос, возможно намеренно его смягчает. Такую обычно всякие плохие парни к себе загребают, чтобы на фоне крутыми казаться. А она наивно пытается шутить, смеется когда шутят другие, сама не понимая прикола и по неловкости своей становится смешной не по своей прихоти. И подстать даже зачем-то расстегнула рубашку до самой груди, вроде бы в знак некого протеста, дабы указать что она уже знает моду и взрослые азы. Но стыдливо как-то всё же закрыла всё снизу маечкой старенькой, с бантиком по середине в серую полосочку. Видимо мама в школу не пустила в лифчике, с таким то открытым декольте. Моду эту наверное навязали две другие девочки, открыто и храбро раскрывая пышные свои фигуры. Оно конечно, может и правда шло им, по крайней мере, один парнишка, с невероятно длинной челкой, нет-нет да поглядывал на них. Даже экзорцист это видел со своего-то места, что уж там говорить о смеющихся девушках, намеренно подпрыгивающих и ходящих в разные стороны, типо в моменте адреналина. И между такой компании неловко топталась та самая внучки глуховатой библиотекарши, ни слова сказать не может, и обходится короткими ответами если ей свезëт к себе внимание других девочек привлечь. Может она и разговорчивее обычно, Чун Юнь особого внимания к этой компании не уделял, и сказать ничего наверняка не мог. В общем, странная компашка. Чун Юнь уже и забыть о них намеревался, хотел конечно сначала поздороваться по дружески, но под конец отдернул себя. Трое из них больно часто его тыкали, обидно шутили и постоянно подлянкие мелкие устраивали. Может между ними это нормальным считалось, как когда они через весь кабинет матерят друг друга, да так что свет весь на них только и сходиться. Но Чун Юню всё равно такое было непонятно. Они ведь и не близки чтобы шутить таким образом, но кто знает, может для этих троих все мы друг другу братья и сëстра родные? В общем, парень всё же притаился спокойно в своей тьме и известными для нас делами хотел уже заняться, его всё равно не видно. — Слушайте, а кого вы записали в последнем вопросе? — неожиданно поинтересовалась кудряшка, привлекая к себе внимание не только друзей, но и неожиданно заинтересованного Чун Юня. — Я думал мы тесты анонимно проходим, — ухмыляясь заметил один из парней. — Поэтому нас попросили свои фамилии и имена вписать? — едко заметил его приятель, получив от одного по шапке, а от другого одобряющую ухмылку. — Тебе это зачем вообще? Девочка лишь по глупому плечами пожала, и по детски обиженно голову опустила. Возможно один из крутых парней действительно испытывал к ней теплые чувства, ведь тон его немного смягчился и даже подошёл ободряюще положив руку на вздрогнувшее плечо. — Я Чуг Юнга вписал, — всё же ответил кто-то из парней в слабой попытке поддержать. — Чуг Юнг? Это кто вообще? — удивленно вопросила кудряшка, пока до остальных доходило. — Ну, этот, экзорцист недоделанный. — Братан, его вообще-то Чун Юнь зовут, — сквозь смех заметил парень, пока у названного бро глаза округлялись. — Бля, не пофиг ли? Неправильно написал, с кем не бывает. Его вообще чугуном зовут в параллели. — За что хоть его не взял то? — Говорю, не пофиг ли? Сказали написать — я написал. Сам то кого написал? — Его же. — А за что? — А тебе не пофиг ли? — спарадировал своего друга парень снова залившись смехом. — У вас мозг один на двоих? — А ты лучше? — Конечно, я хотябы имя его правильно написал, — с гордостью подметил парень и группа снова засмеялась, пока кудряшка растерянно крутила головой. — Сама то кого вписала? Небось снова жалко всех стало и своё же имя написала, — заметила одна из категории декольте. — Нет вообще-то... Я тоже его написала... — Эк как, даже неловко как-то, — почесывая затылок пробубнила девушка, пока остальные с непониманием обратили на неё взор. — Мы с Лей тоже его вписали. По крайней мере, я у неё списала. — А тебе лишь бы списать, говорила же, не смотри в мои ответы! — Да ладно тебе, этот тест же всё равно ничего не решает. А если и решает, не мог же весь класс одного нашего экзорциста оставить без похода, ну? — зачем-то играя плечами отпинивалась девушка. — Вот вы кого написали? — обратилась она к двум оставшимся друзьям, которые неловко держались в стороне. — Его и вписал, — спокойной ответил челкастый под согласный кивок внучки библиотекарши. Она тоже, как и все, написала имя экзорциста. Понимание и неловкость ситуации дошла даже до трёх главарей балбесов. И вроде весело должно быть, все ведь не сговариваясь об одном и том же подумали. А всё же наверное стыдно стало перед одноклассником, который им то ничего плохо и не сделал. — Ну и ладно, — всё таки попытался разрядить обстановку кто-то из парней. — Он всё равно скучный какой-то, в походе ему нечего было бы делать. — Он бы какие-нибудь страшилки мог рассказать у костра, наверное...— тихо заметила библиотекаря внучка. И никто не решился заметить что не в походе дело, попытались перевести тему. Всё равно экзорцист для них не был кем-то близким, да и ему самому это было не так важно. По крайней мере, так пытался себя убедить Чун Юнь, залезший глубже в угол между запыленных страниц. До конца перемены оставалось минут восемь, и слушать разговоры компании ему уже не хотелось совсем.* * *
Как оно обычно и бывает, анонимный тест вскрыли, рассмотрели и полностью донесли до классного руководителя. Который в ужасе и с нескрываемым гневом погнал всех своих дурачков вместо уроков черчения в кабинет класса, для очень нужных разговоров о важном. То есть, для донесения моральной мысли об дружбе между товарищами методом криков и негодований. Чун Юнь же, которого отправили к психологу «для помощи», уже догадался что если и не все, то точно большинство так называемых товарищей оставили его за бортом, подписав пятнадцатой цифрой. Скорее всего до этого уже все додумались, парень даже заметил с каким сожалением на него смотрела та самая кудряшка, которая скорее всего боялась оказаться на его месте. А он что? В таких ситуациях принято дурачка включать и внимательно внимать речь взрослого. Коим был психолог, который, судя по всему, сам не был готов к предстоящему диалогу. — А, да, проходи, нужно столик передвинуть сюда, — нервно икнул мужчина, взявшись за одну сторону мебели. Вероятно он как лучше хотел, воссоздать ситуацию так, будто парень действительно пришёл помочь. А между тем и поговорить. — Хороший ты вопрос задал, Чун Юнг, — приподнимая стол начал потихоньку тот нелепый разговор. — Юнь. — Что? — Вы неправильно произнесли, я Чун Юнь, — объяснил экзорцист, который с удивлением заметил тяжесть, вроде как, хлипкой столешницы. — А, ну да, прости, — чуть попыхтя извинился Яцзы, желая продолжить в такой же мягкой манере. — Ты не подумай ничего, тесты анонимны и я, конечно, как психолог никому ничего не скажу... — мужчина тяжело вздыхает и пытается дальше слова подобрать, но что-то ничего в голову не приходит. Уже и стол поставили как нужно. Даже покрутили его в разные стороны, дабы найти ту самую точку Ян — светлой энергии, по всем законом китайских советов для дурачков. Чун Юнь неловко было уходить, видя как психолог мнется, и всё поглядывал на экран телефона, следя за временем. В неловком молчании они минут пятнадцать стоят, а по ощущениям все пятьдесят прошли. — Слушай, парень, ты ведь не дурак, — всё же сдался мужик и с грохотом падает на деревянный стул с сомнительной спинкой, опрокидываясь назад чтобы открыть окно. — Я сам был мелкий и знаю как со стороны, как школьный психолог, выгляжу. И тесты эти... — Я всё понимаю, — согласно кивает Чун Юнь, удивленно наблюдая как привычный лось переменяется в лице, и уже больше на замученного шакала походил. Худая рука ловко выманивает из кармана пачку сигарет и, придвигаясь ближе к уличному холоду, зажигает белоснежного цвета трубочку. Затяжки выходит нервной и резкой, зато дым из уставшего тела довольно плавно плывёт по свежему воздуху пока с школьной площадки доносились детские крики. — Надеюсь не куришь? — Не курю. — Вот и хорошо, это ты молодец, — хмыкает замученный лось, теперь ассоциирующийся в голове как шакал. — Тебя в классе не мучают случаем? Не изгой? — Да нет, — пожимает плечами экзорцист переменившись с ноги на ногу. Непривычно видеть этого дядьку в таком виде, да и вроде неправильно сотруднику школы на территории учреждения курить. Про странный подход к ученику и вовсе говорить не хотелось. Парню может быть и проще с того что им обоим не нужно прикидываться и вокруг да около ходить, но всë же... Странно это. Необъяснимо словами и совсем не связано в голове логически. — Ты просто стучать на свой класс не хочешь? — Да нет, класс у нас вроде дружный... — желая звучать уверено Чун Юнь не замечает как глаза отводит и ресницами своими быстро хлопает, словно неловкость всю смахнуть хочет. — Ну...раз ты так говоришь, — совсем не поверив бормочет Яцзы и делает ещё одну затяжку. — Тогда так, на заметку хочу тебе сказать: не бойся о проблемах своих взрослым говорить, договорились? Не хочешь мне или классному руководителю — можешь родным. — У меня то и проблем нет. — Вот как, всё гладко, всё прекрасно? Чун Юнь лишь утвердительно кивает наконец устав и сев на близстоящий стул. — И всё равно не бойся такого, ты можешь и стерпеть всё, но разве не лучше сразу всё решить? — риторический вопрос, как кажется Чун Юню, и он молчит. — Ну... Что ж, я в деле твоём видел что ты много прогуливаешь без причины. Это плохо повлияет на твою характеристику, ты лучше ко мне приходи и отсидись тут, если урок ненужный. Или можешь идти куда нужно, только обязательно классному руководителю скажи что ко мне пошёл, и меня предупредил об этом. А то спросят, а я и знать не знаю, у тебя училка хитрая, заболтать может, а там и попасться проще простого. — А мне потом не напишут что я уроки у психолога просиживал? — Нет, ещё даже сочувствовать тебе начнут, — хмыкнул психолог. — И ещё, все твои написали ребят из класса в графе "твой друг", а ты написал, кажется Се— — Син Цю, — сразу оживился парень, даже не подозревая как льдинки в его глазах, до этого застывшие в томительной и тревожной скуке, вдруг затормошились и заискрились, словно отражая лучи солнца. Незамедлительная реакция эта заметно порадовала психолога, сигарета отодвинулась в сторону, а вытянутое лицо расплылось в мягкой улыбке. — Хороший друг? — Да, — незамедлительно ответил парень, а после до него дошла некая мысль, после которой он смутился. — Мне нужно было написать друга из класса? — Нет, не обязательно, — махнул рукой мужик туша сигарету об отливку. — Главное что ты честно ответил. А то в наше время значение друг какое-то расплывчатое, не то кошелëк, не то просто тот у кого списать можно... Ты наверное уже устал здесь сидеть? — Нет, — резко выпрямившись ответил ученик. — Нет, устал. Сейчас тихонько с заднего хода домой шуруешь, и никому не говоришь про то, о чем мы здесь болтали, — утвердительно заверил Яцзы, и заметя смятение в чужих глазах добавил. — Я сам просто очень свалить отсюда хочу. Приходи ещё, не забывай там меня. Можем про друга твоего поговорить, если хочешь. Уходил Чун Юнь в странных чувствах. Случившийся тест, его результаты и странный диалог с школьным психологом крутились колëсиком в его голове, и никак не желал останавливаться. В раздумьях он почти забыл об книгах, которые хотел забрать для любопытного своего друга. Но к счастью пришедшее от него же уведомление напомнило обо всём.