Твое существование — мой конец

      По перрону эхом разносились голоса, и отличить мужской от женского было практически невозможно. Все они смешались в один, однако можно было услышать, как кто-то смеется или зовет кого-то по имени и даже плачет. Плачет от счастья или от грусти, понять было невозможно. Но проходящие через стену дети, впервые оказавшись на платформе девять и три четверти, лишь сияли от волнения и радости. В отличие от старшекурсников, те, кто недавно получили письма из Хогвартса, реагировали крайне бурно.       Среди детей, что только что просочились через стену, шли двое очень похожих друг на друга: мальчик и девочка. Русые волосы, зелено-карие глаза, родинка у правого глаза, нос, тонкие губы и улыбка на лице — всё было одинаковым. Только длина волос и одежда у брата и сестры отличались.       — Поверить не могу, что такое вообще возможно! — радостно восклицала девочка, то и дело дергая брата за рукав рубашки и толкая тележку с вещами и совой в клетке.       — Тише, Ламия, отец сказал, что это портал, так что отчасти это было ожидаемо. — Голос мальчика был спокоен, как и он сам, на лице виднелась улыбка, но не такая широкая, как у его сестры. По его взгляду было понятно, что реакция у него точно та же, что и у Ламии. Он так же вез тележку, как и сестра, вот только на вещах сидела белая кошка с разноцветными глазами: один голубой, а другой зеленый.       — Да-да-да, по твоему взгляду видно, как для тебя это было ожидаемо, Фран! — хихикнула Ламия, когда они зашли в поезд и оставили вещи и животных персоналу, а затем пошли по поезду, заглядывая почти в каждую дверцу в поисках свободного места.       — Ты права, но отец сказал быть сдержанными и не вести себя так, будто мы дневного света не видели несколько лет. — Фран зашел в купе, посчитав, что оно не занято, тут же сел на приглянувшееся место.       — Потому что он знает, как ты бурно на все реагируешь.       — Кто бы говорил! — Ламия скрестила руки на груди и усмехнулась, садясь напротив брата: — Кто в лавке Олливандера начал прыгать от радости, что его выбрала палочка, которую он только взял в руки?       — Тогда я не смог себя сдержать, ты ведь знаешь, как я ждал этого дня!       Брат и сестра захихикали, но быстро замолкли, когда наконец обратили внимание на сидящего рядом с окном мальчика примерно их возраста. Он читал книгу и, кажется, совсем не замечал близнецов, либо только делал вид.       Его темные волосы были уложены, а сам он уже переоделся в форму, которую выдали каждому первокурснику перед тем, как они будут распределены на факультеты. Его фарфоровая кожа показалась близнецам бледной, будто этого ребенка долго не выпускали на улицу.       К тому же они могли еще долго рассматривать мальчика, замечая, как он не похож на других сверстников, которых они встречали ранее, если бы он не поднял взгляд и не посмотрел на них глубиной темных серых глаз. Он молчал, сначала осматривая их по отдельности, но затем начал рассматривать Ламию, не обращая внимание на ее сидящего рядом брата. Никто из них не говорил, они долго смотрели друг на друга, пока Фран резко не прервал тишину:       — Привет. — И тем самым привлек внимание мальчишки к себе. Фран дружелюбно улыбнулся и протянул ему руку. — Меня зовут Фран Эстре, а это моя сестра. Ламия Лилиан Эстре.       — Для друзей просто Ламия. — Она улыбнулась, но мальчик просто кинул быстрый взгляд на протянувшего ему руку Франа, а затем на Ламию. Его глаза не выражали никаких эмоций, и он пару секунд помолчал, перед тем как наконец произнести:       — Том Реддл. — В его голосе не слышалось никаких эмоций, будто бы он ответил на вопрос из вежливости. Том даже не стал пожимать руку, он вернулся к чтению книги. Это поведение показалось близнецам странным, Том смутил их, а в особенности Франа. Он слегка открыл рот, будто намеревался что-то сказать, а затем немного нахмурился и опустил руку. Он был в замешательстве, ведь впервые встретился с подобным человеком. Для него это было ново и показалось странным. Обычно, когда Фран знакомился со сверстниками, они были весёлыми и проявляли дружелюбие, в отличие от этого Тома. Ламия тоже впервые встречалась с таким человеком, но реакция брата заставила её улыбнуться. Она увидела в этом что-то веселое, и пока Фран ушел в мысли и задумчиво смотрел на руку, она решила пообщаться с новым знакомым.       — А что ты читаешь, Том? — Она наклонила голову и посмотрела на обложку книги, пытаясь прочитать название, но прежде чем она успела это сделать, Том уже ответил на вопрос:       — «История Хогвартса». — Но ответ был кратким и резким, как будто он снова отвечал из вежливости, даже взгляд не поднял, чтобы посмотреть на собеседницу, показывая всем видом, что ему не хочется продолжать разговор. Но увы, Ламия этого не заметила, она была заинтересована в том, чтобы найти новых друзей в Хогвартсе. И, к счастью или сожалению, Том был первым в очереди.       — Ты уже прочёл про то, что в Хогвартсе заколдован потолок? — спросила она, подвинувшись ближе и заметив, как Том поднял взгляд, в котором мелькнул интерес.       — Да, — ответил он и продолжил: — Ты читала ее?       — Ламия прочла ее еще до того, как пришло письмо из Хогвартса, — ответил за Ламию Фран и слегка улыбнулся Тому, видимо, решив не думать о странностях в поведении нового знакомого. — У нас есть домашняя библиотека, а в ней полно книг, включая «Историю Хогвартса». — Когда Том посмотрел на Франа, тот увидел в его глазах любопытство, что, конечно, немного польстило юному Эстре.       — Да, но в нашей библиотеке старое издание, хотя, возможно, оно ничем не отличается от нового. — Ламия пожимала плечами и облокотилась о стену. — Но мне бы хотелось скорее увидеть сам Хогвартс и узнать, на какой факультет меня распределит шляпа.       — Думаю, тебя распределят на Гриффиндор или Когтевран, — пожав плечами, сказал Фран и краем глаза заметил, что теперь Том не возвращался к книге. Он просто наблюдал за близнецами, и Фран невольно думал о том, что Реддл похож на змею, которая наблюдает за жертвой, отчего немного вздрогнул. Змей он не любил и даже боялся, точно так же, как и сестра.       — Ты шутишь, Фран? С моей боязнью лестниц и змей в Гриффиндор я точно не попаду. — Ламия скрестила руки на груди, смотря на брата. — А вот ты точно попадешь на Пуффендуй.       — Думаю, ты права, — ответил Фран и перевел взгляд на Тома. — Что насчет тебя, Том?       Том ответил не сразу, он ненадолго потупил взгляд, а затем перевел его на близнецов и ответил:       — Не знаю. — Его взгляд снова не выражал особых эмоций, как и голос. Но ответ, пожалуй, был немного неожиданным для близнецов. Они молча переглянулись, но ничего не сказали. — Но змей я не боюсь, как и лестниц, — добавил Том, будто стараясь смягчить неловкое молчание в воздухе.       — Может, Когтевран? — задумчиво произнесла Ламия, посмотрев на Тома, а затем на брата, на что тот отрицательно помотал головой.       — Слизерин, думаю, подходит ему больше, — ответил Эстре, а затем перевел взгляд на Тома, который внимательно за ними наблюдал. — Что насчет твоих родителей? На каких факультетах они учились? — В его голосе было отчетливо слышно любопытство, но вот реакция Реддла вновь смутила близнецов: его взгляд помрачнел, и он снова вернулся к книге, холодно бросив:       — Я не знаю своих родителей, я жил в приюте.       Взгляд близнецов изменился. Он стал сочувственным и немного грустным, а Фран даже почувствовал себя виноватым. Он не хотел задеть или обидеть Тома, поэтому ему стало стыдно.       — Извини, я не хотел тебя задеть, — сказал Фран, и на его слова Ламия кивнула.       — Наша мама тоже умерла, мы тебя понимаем… — добавила она, но Том Реддл ей не ответил. Эх, а ведь они только смогли найти какую-то тему для разговора, где Том хоть немного открылся, но нет. Он снова ушел в себя, не желая разговаривать с близнецами.       Все оставшееся время троица ехала в полной тишине, разбавляемой лишь гудением поезда. Но вскоре он начал двигаться все медленнее и медленнее и в какой-то момент остановился полностью. По поезду раздался звонкий женский голос, который кричал всем выходить и сообщал о том, что они на месте.       Ламия с Франом тут же встали и столкнулись лбами друг с другом, прошипев от боли, они посмотрели друг на друга немного недовольно, видимо, собираясь сказать: «Это твоя вина», но промолчали. Близнецы вышли из купе первыми, а за ним вышел и Реддл с книжкой в руках. И теперь близнецы заметили, что Том ниже их обоих, возможно, в силу того, что рос в приюте, где, скорее всего, плохо кормили. Но говорить они ничего не стали и направились на выход.       За пределами поезда было немного прохладно, ведь солнце уже давно ушло за горизонт. Вся платформа заполнилась детьми, которые сразу же начали говорить друг с другом, а первокурсники с нескрываемым интересом рассматривать все вокруг.       — Прошу всех подойти сюда! — Перед толпой стоял мужчина лет шестидесяти с карими глазами, седыми волосами и такими же седыми усами, что были слегка закручены на концах. На его лице была веселая улыбка, и он рассматривал почти каждого ученика. — Меня зовут Сильванус Кеттлберн. Я профессор по уходу за магическими существами и рад приветствовать вас в Хогвартсе.       Ламия что-то шепнула на ухо брата, отчего тот начал тихо хихикать, но профессор этого не заметил. А вот Том Реддл на секунду перевел на них взгляд. Ламия увидела это и слегка улыбнулась ему.       — Теперь давайте пройдем к лодкам.       Толпа детей шла за профессором Кеттлберном до лодок. Ученики расселись в них.       — Ого, он просто огромен! — с удивлением сказал Фран, когда они подплыли к самому Хогвартсу. — И магглы даже не подозревают о том, что тут вообще находится настолько большой замок.       — Да, потому что он спрятан от них сильнейшими чарами, — сказала Ламия с волнением и широкой улыбкой на лице. Она так же, как и брат, была восхищена размером школы волшебства. — Как тебе, Том? — спросила она у сидящего рядом Реддла, который также рассматривал Хогвартс.       — Я ожидал, что он будет таким, — сказал Том, но все таки едва заметная искра волнения блеснула в его глазах. Ламия хихикнула, а затем, когда они подплыли к берегу, Хогвартс оказался еще больше, чем когда они плыли в лодках.       Их привели к огромной двери, ведущей в большой зал. Каждый ребенок рассматривал каменные стены, потолок и все остальное. По ним было видно, насколько стар этот замок.       — Знаешь, может, это из-за того, что сейчас темно, но мне кажется, что здесь немного жутковато, — сказал Фран на ухо сестры, и та усмехнулась:       — Только не говори, что тебе страшно! — Ламия прикрыла рот рукой, чтобы не было слышно смеха. На что Фран закатил глаза и вздрогнул, когда заметил Тома, которого ранее рядом не было. Но он не успел ничего сказать, так как перед ними появилась женщина, возможно, чуть постарше профессора Кетллберна, у нее были седые волосы, заплетенные в высокий пучок. На ней были темно-фиолетовые одежды, которые показались близнецам довольно странными, и они не побоялись поделиться своим мнением с друг другом.       Но выглядела она довольно серьезной и властной, когда осматривала всех учеников, которые под ее тяжелым взглядом чувствовали себя неуютно и начинали копошиться.       — Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец сказала она. — Меня зовут профессор Галатея Вилкост. Скоро начнется банкет в честь начала учебного года, но прежде, чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень важная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в гостиной, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого, вплоть до сегодняшнего дня, выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — и это огромная честь. Церемония отбора начнется через несколько минут, а пока советую вам собраться с мыслями. — Профессор Вилкост снова осмотрела учеников, а затем добавила: — Я вернусь, когда все будут готовы ко встрече с вами. — Она направилась к двери и вышла. Как только дети остались одни, они начали говорить друг с другом, создавая шум.       Послушав всю речь профессора Вилкост, Ламия почувствовала, как волнение медленно начинает одолевать ее. Она вспомнила разговор в поезде о том, кто на какой факультет поступит, и только сейчас поняла, что не хочет быть разделенной с братом.       Ей стало не по себе от мысли, что они могут быть распределены с Франом, с ее братом, который был рядом дни и ночи напролет!       — Фран, знаешь, я что-то волнуюсь, — сказала она тихо, придвинувшись к брату поближе. — Если мы попадем на разные факультеты, то будем соревноваться, а значит, можем поссориться.       На что брат слегка улыбнулся:       — Даже если и попадём на разные факультеты, то мы точно не поссоримся, Ламия. Ты переживаешь из-за пустяков. Ламия неуверенно кивнула и вздохнула:       — Ладно, возможно, ты прав. — Она заправила прядь русых волос за ухо и перевела взгляд на дверь, волнение, конечно же, никуда не исчезло. Время текло медленно, будто вечность, а профессор Вилкост все не возвращалась, дети были взволнованы и горели от нетерпения. Один только Том Реддл, будто белая ворона, стоял спокойно и молчал, оглядывая стены и потолок. Ламия решила снова попробовать наладить «контакт» с ним.       — Волнуешься? — спросила она, аккуратно подойдя ближе и привлекая внимания темных серых глаз.       — Нет, — отстранено ответил он и окинул ее быстрым взглядом.       — Везет, я вот волнуюсь. — Она вздохнула и посмотрела в сторону Франа. — В поезде я не думала о том, что если мы с Франом окажемся на разных факультетах, то будем соревноваться. Хотя, это даже не главное, если мы попадем на разные факультеты, то скорее всего не будем проводить так много времени вместе, как раньше…       — Ясно, — кратко ответил Том. По нему было видно, что он не понимает всех этих волнений и уж точно не понимает страха быть разделенным с братом или сестрой. Да и возможно не хотел понимать. Его жизнь была совсем не похожа на жизнь Ламии и Франа. Реддл больше ничего не сказал, погрузившись в мысли и отведя взгляд в сторону.       Вскоре вернулась профессор Вилкост и окинула детей строгим взглядом:       — Церемония отбора сейчас начнется! Выстроитесь в шеренгу и следуйте за мной! — скомандовала она, и все тут же послушались. Ламия встала за Томом, а за ней встал Фран. Они вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. На лицах Ламии и Франа невозможно было не увидеть восхищенных улыбок, когда она увидели потолок, что был будто звездное небо, свечи, освещающие весь зал и будто плавающие над столами разных факультетов, за которыми уже сидели ученики.       — Эй, Ламия, посмотри, сколько еды! — тихо шепнул ей на ухо Фран, указывая на золотые тарелки с разными блюдами и кубки. А на конце зала стоял другой такой же длинный стол, но за ним уже сидели преподаватели. Профессор подвела детей к нему и сказала всем повернуться лицом к студентам, что они и сделали.       Перед Франом и Ламией были лица сотни студентов: некоторые из них с интересом смотрели на новых студентов Хогвартса, некоторые продолжали общаться друг с другом.       Затем, повернувшись к столу преподавателей, перед первокурсниками поставили совершено обычный на первый взгляд табурет, а на него положили остроконечную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная.       Зал затих, все смотрели на шляпу, изучая. Она казалась обычной, пока вдруг в ней не появилась дыра в виде рта и она не запела. Фран и Ламия дернулись, как и некоторые другие первокурсники.       «Может быть, я некрасива на вид,       Но строго меня не судите.       Ведь шляпы умнее меня не найти,       Что вы там ни говорите.       Шапки, цилиндры и котелки       Красивей меня, спору нет.       Но будь они умнее меня,       Я бы съела себя на обед.       Все помыслы ваши я вижу насквозь,       Не скрыть от меня ничего       Наденьте меня, и я вам сообщу,       С кем учиться вам суждено       Быть может, вас ждет       Гриффиндор, славный тем       Что учатся там храбрецы       Сердца их отваги и силы полны,       К тому ж благородны они       А может быть,       Пуффендуй ваша судьба,       Там, где никто не боится труда,       Где преданны все, и верны       И терпенья с упорством полны.       А если с мозгами в порядке у вас,       Вас к знаниям тянет давно,       Есть юмор и силы гранит грызть наук,       То путь ваш — за стол Когтевран.       Быть может, что в Слизерине вам суждено       Найти своих лучших друзей.       Там хитрецы к своей цели идут,       Никаких не стесняясь путей.       Не бойтесь меня, надевайте смелей,       И вашу судьбу предскажу я верней,       Чем сделает это другой.       В надежные руки попали вы,       Пусть и безрука я, увы,       Но я горжусь собой».       Улыбки на лицах Ламии и Франа стали еще шире, казалось, они готовы были прыгать от восхищения и удивления. Даже стоявший рядом Том был немного удивлен подобному выступлению, казалось, обычной шляпы. Весь зал зааплодировал, и близнецы были не прочь присоединиться.       — Теперь я буду называть ваши имена и фамилии, вы должны подойти и сесть на табурет, а затем шляпа распределит вас на факультет, — сообщила профессор Вилкост, и все дети кивнули. — Луиза Барнс!       Из шеренги вышла девочка со светлыми волосами, убранными в высокий конский хвост, она выглядела уверенно, но слегка дрожащие руки выдавали ее волнение. Она подошла к табурету и села на него. Профессор аккуратно надела шляпу на голову Луизы.       — Когтевран! — громко выкрикнула шляпа, раздались аплодисменты. Луиза встала с табурета и с улыбкой облегчения направилась за стол своего факультета.       — Алан Адамс!        Из шеренги вышел мальчик с темными волосами, спотыкаясь, он подошел к табурету, и ему на голову надели шляпу, которая почти сразу выкрикнула:       — Пуффендуй!       И так продолжалось еще некоторое время, Ламия сжимала в руке мантию брата, который наблюдал за тем, как детей в шеренге становилось все меньше и меньше.       — Франческо Эстре!       Сердце Ламии забилось сильнее, и она без особого желания отпустила мантию брата, который спокойно вышел из шеренги, подошел к табурету и сел на него.       Профессор надела на его голову шляпу, которая выкрикнула факультет не сразу.       — Хм… — задумчиво произнесла она. — Мудрость я вижу, умом блещешь. Но честности предела нет, как и терпению, — тихо говорила шляпа, но Ламия, как и все остальные, слышали ее размышления. Вот только Ламии казалось, что волшебная шляпа специально тянула с ответом, но внезапно она выкрикнула: — Пуффендуй! — отчего многие в шеренге вздрогнули, включая Ламию.       Фран выдохнул с облегчением и, встав с табурета, направился к столу своего факультета. Но перед этим посмотрел на сестру, заметив волнение на ее лице, он слегка улыбнулся, будто пытаясь успокоить ее, и что-то тихо прошептал, садясь за стол.       «Все будет хорошо» прочитала по его губам Ламия, но это ничуть не изменило настроения. Наоборот, она сильнее заволновалась и почувствовала, как сердце застучало быстрее, будто готовясь выпрыгнуть наружу.       Она смотрела на брата и не хотела отводить взгляд.       — Ламия Эстре!       Ламия вздрогнула и встала как вкопанная, переведя взгляд на табурет со шляпой и не решаясь сдвинуться с места. Ее мягко подтолкнули в бок, и она краем глаза заметила, что это сделал Том, который прекрасно видел ее волнение, ведь стоял рядом. Он посмотрел на табурет, будто намекая, чтобы она поторопилась.        Глубоко вдохнув в попытке успокоить сердце, она сделала неуверенный шаг вперед, а затем остановилась на долю секунды, посмотрев в сторону Франа, что наблюдал за ней. Он будто мысленно говорил ей успокоиться. И Ламия не сводила с него глаз, пока волшебная шляпа не оказалась на ее голове. Она перевела взгляд на шеренгу и заметила, что Реддл наблюдал за ней. Невольно она увидела в его взгляде сходство со змеей, что наблюдает за добычей.       — Хм… Такие разные… — пробормотала шляпа, вытягивая Ламию из мыслей. — Вижу ум и к творчеству талант… Скрыта мудрость пока… — бормотала шляпа, тянув с ответом почти так же, как и с Франом. Но Ламия уже понимала, в какой факультет распределит ее шляпа. — Когтевран! — выкрикнула она.       Но даже ожидая этого ответа, сердце Ламии будто остановилось. Она посмотрела на Франа, который, кажется, не был удивлен или расстроен, он просто чуть улыбнулся ей, будто говоря:«Поздравляю». И, встав с табурета, она направилась к столу Когтеврана. Она прошла мимо шеренги и заметила, как Том смотрит в пол. Она услышала его тихий шепот: «Он угадал». И сначала не поняла, что же имел в виду Реддл, пока не вспомнила разговор в поезде о том, на какие факультеты троица может попасть. Тогда Фран сказал, что Ламия может попасть на Когтевран. И он оказался прав, впрочем, как и Ламия.       — Приятно познакомиться, Ламия, и добро пожаловать на наш факультет! — сказал студент Когтеврана, когда она села за стол и натянуто улыбнулась, приветствуя всех.       — Том Реддл! — раздался голос профессора Вилкост, заставив Ламию дернуться и посмотреть на Реддла, что стоял в шеренге.        Он поднял опущенную голову, смотря на табурет, и, немного помедлив, двинулся вперед.       «Слизерин, думаю, подходит ему больше», — прозвучал голос Франа в голове Ламии, когда она подумала о том, что есть шанс, что Том может попасть на Когтевран.       Реддл вышел из шеренги оставшихся учеников и направился напрямик к табурету со шляпой. Он выглядел спокойно, так, будто проходил через эту процедуру много раз, хотя Ламия заметила, что в его походке есть нечто похожее на скованность, либо ей только хотелось это видеть.       Ведь юная Эстре действительно не до конца понимала того, как он может быть спокоен в подобной ситуации! Но в глубине души надеялась, что сказанное Франом в поезде не сбудется и шляпа выкрикнет: «Когтевран». Ей все-таки хотелось сдружиться с Реддлом. Но, едва соприкоснувшись с темноволосой головой, шляпа тут же выкрикнула, будто обжегшись о сильное пламя:       — СЛИЗЕРИН!       Ни единый мускул на лице Реддла не дрогнул, даже когда раздались яростные аплодисменты из-за стола Слизерина. Он встал с табурета и направился к столу, но успел пересечься взглядом с Ламией, которая так же, как и с Франом, ожидавшая подобного вердикта, все же была расстроена.        Теперь близнецы были разделены, им придётся стараться чтобы стать великими волшебниками и зарабатывать очки для своих факультетов.       Но что же может ожидать их в грядущих семи годах обучения?