Научимся.

«Приходи. Я приготовлю пиццу…» О чём она думала, когда звала его к себе? Раз за разом задаваясь этим вопросом, М-21 шёл по знакомой дороге, нёс какую-то еду, набранную затем, чтобы не приходить в гости с пустыми руками, и нервничал, ужасно и по-мальчишески нервничал, совершенно не представляя, как ему следует себя чувствовать и вести. С одной стороны, он понимал, что предложение Наиты было до безобразия невинным и без какой-либо там двусмысленности, а с другой… ощущал по этому поводу смутную досаду. Сам факт того, что ему предстояло провести с Наитой наедине весь день у неё дома, приводил его в состояние какого-то неловкого смущения, радости, волнения и предвкушения… чего-то. И хотя ему вроде бы должно было хватить выдержки, чтобы не сделать ничего, за что потом было бы стыдно, он всё же не был до конца в себе уверен. Не на пользу были и те образы и ситуации, какие рисовало его воображение. Приходилось постоянно себя одёргивать, потому что картинки выходили чересчур красочными. Интересно, стала бы Наита так неосмотрительно звать его к себе домой, если бы знала, в каком направлении устремляются его беспорядочные мысли? И более того – как бы она себя повела, если бы он всё же?.. Нет. Конечно же, нет. Он ничего не сделает, ни за что, иначе себе этого никогда не простит. В этом-то и крылась опасность отношений с девушкой, казалось бы, вполне уже взрослой физически и умственно, но официально ещё несовершеннолетней. Приходилось силой внутренне обозначать для себя тот рубеж, за который – ни шагу. Проблема в том, что сама Наита никак не помогала ему в его борьбе и даже напротив! Ей нравились частые прикосновения – к нему и его, – объятия; она любила держать его за руку, прижиматься к нему. Лучше бы ей не делать этого так часто, потому что ему это нравилось тоже. И даже более чем. Её непосредственность иногда выводила М-21 из себя. Не предоставлять себе отчёта в том, что он взрослый мужчина, а взрослым мужчинам иногда хочется… чего-то большего, чем просто обняться, и лучше бы их не дразнить лишний раз и не мучить… Ей действительно не приходило в голову ничего подобного? Хотя, если вспомнить, кем и как она воспитывалась, вполне вероятно, что не приходило. И М-21 самому было бы неплохо и даже правильно с ней об этом поговорить, раз уж его это так волнует. Но вряд ли он смог бы заставить свой язык шевелиться, чтобы произнести хоть пару слов в этом направлении. К тому же было другое обстоятельство, которое безвариантно связывало ему руки и заставляло молчать. Он боялся, что она может и не возражать. С неба накрапывал вялый моросящий снежок. От вчерашнего снегопада осталась лишь мокрая грязная мешанина под ногами. Было пасмурно, холодно, слякотно, и хотелось скорее в тепло. Видимо, не только ему: несмотря на воскресный день, народу на улице было не то чтобы очень много. Люди предпочитали отсиживаться дома. Пожалуй, если отвлечься от навязчивых мыслей – а это М-21 даже иногда удавалось, – провести воскресный день вместе очень даже хорошая идея. Быть с Наитой ему всегда было приятно, и не её вина в том, что ему снится всякая продиктованная гормонами ерунда. Всё будет нормально, если он перестанет слишком много думать и опасаться чего-то, что ещё не случилось и, вполне вероятно, не случится. Огороженный длинными высотными домами двор, большую часть которого занимала автостоянка, вызывал у М-21 какое-то необъяснимое ощущение спокойствия, привычности. Может, потому что однажды он добрых полчаса простоял под дождём, пытаясь угадать, которое из окон Наитино – и, хотя совсем не угадал, с тех пор ему почему-то было позволено регулярно сюда наведываться, встречать и провожать. Даже окно ему показали: седьмой этаж, ни за что бы не подумал. Звонить в домофон не пришлось: тяжёлая входная дверь отворилась, и из подъезда выскочила девчушка с большой дворнягой на поводке. М-21 придержал ей дверь, и первым (за ним, бряцая связкой ключей, стоял какой-то благообразного вида мужчина в очках) вошёл внутрь. Подъезд был чистеньким, тихим и в меру обшарпанным; на окне между первым и вторым этажами угнездился вполне бодренький цветок в горшке. Несмотря на отсутствие ремонта, подъезд явно содержался в чистоте. М-21 поленился подниматься по лестнице, и они вместе с жильцом в очках зашли в лифт. Уже после закрытия дверей модифицированный вяло подумал, что раньше вряд ли бы зашёл в лифт с незнакомым человеком, как бы прилично и неопасно тот ни выглядел: пространство небольшое, ограниченное, в случае драки особо не развернёшься. Видимо, совсем хватку потерял, доверчивый стал. Зря. Двери открылись; М-21 вышел из лифта, и жилец вслед за ним. Бряцанье ключей за спиной нервировало. В меру насторожившись – опасности в человеке не чувствовалось, но быть на чеку не помешает, – М-21 отыскал взглядом нужную дверь, прошёл к ней. Протянул руку к дверному звонку. За спиной раздалось покашливание. – Вы, должно быть, ошиблись дверью. М-21 удивлённо обернулся. Мужчина в очках стоял позади, хмуро и с подозрением на него уставившись. – Тебе-то почём знать? – дёрнув бровью, отмахнулся М-21 и надавил на кнопку звонка. Раздалось приглушённое дребезжание. Незнакомец ещё более нахмурился. – Ничего я не ошибся, вот ещё. И вообще, нечего тут стоять, это… Заскрежетал замок; дверь распахнулась, и в проёме показалась Наита. – Наконец-то! Я уже тебя заждалась, – радостно воскликнула она и осеклась, увидев выдвинувшегося из-за спины М-21 типа. – Здравствуй, Наи, – мягко, с лёгким удивлением в голосе сказал мужчина в очках. Девушка пару секунд молчала, переводя взгляд то на одного, то на другого своего гостя, но быстро оправилась от неожиданности и неловко заулыбалась. – Хьюго-ним, вы уже приехали? Как хорошо! Вы простите, я… – она потеребила подол простого светлого платья и спешно отшагнула назад, позволяя гостям войти, – не ждала вас сегодня… Проходите, я вас… ух, познакомлю. М-21 и «Хьюго-ним» подозрительно и недовольно покосились друг на друга, но промолчали. Разувались также в хмуром молчании. Прихожая была небольшой; никто из мужчин не додумался закрыть дверь на замок, и Наите, чтобы добраться до неё, пришлось ждать, пока они повесят свои пальто и пройдут дальше по коридору. Закрыв дверь, девушка тюкнулась в неё лбом. Легонько похлопала себя по щекам, глубоко вдохнула и, оправив платье, пошла следом за гостями, предварительно оттащив на кухню пакет, который оставил в прихожей М-21. Мужчины обнаружились в гостиной, демонстративно рассевшись – один в кресле, другой на диване – и не глядя друг на друга. М-21 вдумчиво разглядывал комнату, а Хьюго протирал салфеткой очки. Наита поймала взгляд школьного охранника и с извинением и мольбой наморщила лоб. М-21 слегка покачал головой, показывая, что всё в порядке. Ему, впрочем, тоже было немного неловко, и теперь оставалось узнать, с кем именно он едва не повздорил. Крайне тягостное молчание нарушил Хьюго, нацепивший очки обратно на нос. – Я вижу, ты в добром здравии, Наита. Девушка невольно потянулась к груди, но опустила руку, и вцепилась в подол платья. М-21 понял, что об «аварии» этот человек, кем бы он ни был, не знал и узнать был не должен. – Да, спасибо, Хьюго-ним, всё замечательно. Как ваша поездка? Мужчина повернул голову в сторону М-21, но так и не довёл до него взгляда. Охранник в свою очередь делал вид, что его чрезвычайно интересует большущий фикус в углу у окна. – Нам удалось уладить все шероховатости, – медленно и спокойно проговорил Хьюго. – Контракт мы заключили, и, думаю, пока что моего присутствия там больше не потребуется. Ты не желаешь нас познакомить? – Да, разумеется, – обречённо ответила Наита. – Хьюго-ним, это… – она слегка замялась. – Я работаю в Е Ран, – произнёс М-21, поднимаясь со своего места. – И помогаю Наите с экзаменами. Он сам не знал, почему у него это вырвалось. Хьюго тоже поднялся, с лёгким прищуром его разглядывая, и очень медленно протянул руку для рукопожатия. М-21 так же медленно сжал его крепкую сухую ладонь. – Ага… – как-то странно и даже чуть обиженно отозвалась Наи, наблюдая за всем этим действом. – А ещё мы уже некоторое время встречаемся. Я люблю его. Рука Хьюго окаменела, как окаменел и его взгляд. Он быстро справился с собой и расцепил рукопожатие. – И я… – продолжала Наита чуть жалобнее, – морально пока не готова знакомить вас более тесно. Простите. Хьюго молчал и пристально смотрел на М-21. У него по щекам бегали желваки, но взгляд был скорее задумчивый, чем неприятный. М-21 глаз не отводил. Если Наите хватило сил признаться, то ему тем более нельзя её подвести. Кто бы ни был этот Хьюго, его мнение, кажется, имело для неё значение. – Я надеюсь, – наконец сказал тот, – мне не придётся усомниться в вашей порядочности по отношению к моей падчерице. «Падчерице. Твою же мать…» Хорошо хоть, что не матерился. – Не придётся. Хьюго кивнул. М-21 почувствовал, что изрядно нервничает. Каково должно быть Наите, он и представить не мог. – Вы… – словно о чём-то вспомнив, произнёс опекун Наиты, – вы, кажется, не представились? – Да, точно, совсем забыл… – вопрос застал М-21 врасплох, и пришлось сказать первое, что пришло в голову: – Дан… – пауза вышла совсем незаметной, – …Арес. – Арес? – поднял брови Хьюго. – Как в древнегреческой мифологии? – Так назвали, – пожал плечами М-21. Имя выскочило на язык совершенно случайно, видимо, из-за этого сборника с древнегреческими мифами, который недавно ему попался. По сути, если всё равно нет другого варианта, какая разница, как представляться? Уж точно не тем дурацким именем, которым по доброте душевной наградил его Франкенштейн. – Что ж, рад знакомству… Арес Дан. Комкавшая подол уже обеими руками Наита удивлённо косилась на М-21 и едва заметно – с одобрением? – пожала плечами. Сборник они читали вдвоём. – И я рад. Юбка платья выглядела окончательно и безнадёжно измятой, и Наита, прекратив кусать губы, предложила: – Пойдёмте на кухню, я чайник поставлю… М-21 подумал, что совместного чаепития никто из них троих не выдержит, причём бедной хозяйке придётся хуже всех. – Я… пойду, Наи, – мягко отказался он. – В следующий раз зайду, не буду мешать. Его не стали уговаривать остаться. Девушка на мгновение зажмурилась и вздохнула. «Прости, прости, прости меня», – читалось в её глазах. «Всё хорошо», – одними губами ответил ей М-21. От её преданного и виноватого вида ему хотелось улыбнуться. Когда в прихожей Наита подавала ему пальто, Хьюго, скрестив руки на груди, возвышался позади неё и молчал. М-21 вежливо с ним попрощался, не решившись на рукопожатие, накинул пальто на локоть и вышел из квартиры. Наита юркнула следом за ним, прикрывая дверь. – Извини меня. – Перестань. Ты же не знала, что так будет. – Я не ожидала, что он придёт… – Всё хорошо, – М-21 потянулся погладить её по волосам. Наи поймала его ладонь и бережно сжала. – Я пойду. М-21 отстранился и накинул пальто. Девушка молча и печально на него смотрела, и он усмехнулся. – Ты как голодный щенок. Так и хочется покормить. Наита фыркнула. – Перестань. Я тут в грусти, а ты… – Я тоже. – Ему как никогда раньше захотелось её поцеловать, хотя бы в макушку, но он не посмел. – До завтра, Наи. – До завтра… – она отвернулась и юркнула обратно в квартиру. Дверь захлопнулась. М-21 пошёл к лестнице. Он не соврал: ему было и немного грустно, и стыдно, но в то же время по-глупому смешно. Хотелось от души посмеяться над собой, дураком, и над ситуацией в целом. Вот тебе и боязнь не сдержаться, вот тебе и «наедине целый день»! А в итоге – внеплановое «знакомство с родителем», которого он, помимо всего прочего, едва-едва не обматерил. Весело, ничего не скажешь. Этаже на третьем М-21 взъерошил пятернёй волосы и всё-таки рассмеялся. Какое обещание он дал? Что «в его порядочности не придётся усомниться»… Кто, как не высшие силы, щёлкнули его по носу? Ну дела… …В то время, как М-21 выходил из подъёзда, Хьюго с Наитой стояли в прихожей. Вопреки неловким уговорам Наиты, Хью сказал, что тоже не будет задерживаться. Аккуратно одевшись и обувшись, он встал напротив девушки и молча на неё поглядел. – Он хороший человек, – сказала ему Наита. Хьюго даже не улыбнулся. – Не в моей власти что-то тебе советовать и уж тем более приказывать. Я тебе не отец, да и ты уже взрослая и вправе сама поступать как знаешь. Но будь осторожна. Этот Арес… мне кажется, он опасен. Наита недоверчиво усмехнулась. – Это из-за шрама? Или из-за того, что мы с ним?.. – Нет, что ты… Я не знаю, почему мне так кажется. Может, интуиция, может, глупое предубеждение. Не знаю. Не обессудь, но он мне не нравится. Будь осторожнее, Наита, – в его голосе зазвучала печаль. – Не дай себя в обиду. – Не дам. Спасибо, что заботитесь обо мне, Хьюго-ним, – девушка поклонилась. – И… простите, что так сегодня… – Нет-нет, это я должен просить прощения. Теперь буду предупреждать заранее о своём визите. Наита покраснела. – Что ж, мне пора. Когда-нибудь в другой раз зайду. – Буду ждать вашего прихода. Передавайте… привет семье. Хьюго усмехнулся. – Обязательно. До встречи, Наита. – До свидания, Хьюго-ним. Мужчина кивнул, на мгновение прикрыв глаза, и вышел. Оставшись одна, Наита постояла немного прислонившись лбом к входной двери. Потом неуклюже опустилась на корточки и, обхватив себя руками, стала раскачиваться вперёд-назад. – Ой-ой-ойушки-и-и… – её одолел беззвучный слегка истеричный смех. Выглянувший из кухни кот вопросительно округлил зелёные глазищи. – Это… представляешь, да? Нет, это… просто… о-ох. Котяра с умным видом мяукнул, подтверждая – да, беспредел…

__________

До нужного Тао магазина было пятнадцать минут езды на машине, но хакер предпочёл добираться общественным транспортом. Отчасти из-за смутного нежелания светить автомобилями Франкенштейна в том районе, отчасти назло Наите и самому себе: на днях девчонка заметила, что Тао всё чаще стал пользоваться служебным авто в личных целях. Хакер тогда отмахнулся, заявив, что ему попросту неохота мёрзнуть – на уличных термометрах красовался капризный нолик, – но теперь, когда перед ним встал выбор, на чём ехать, он всё-таки уныло поплёлся к остановке. Ехать на автобусе оказалось не так уж и плохо – по крайней мере, не так тесно и душно, как думал Тао. На него никто не смотрел; все пассажиры будто существовали каждый в своём пузыре, отгородившись от других наушниками, смартфонами, книгами и, на худой конец, окнами. Тао из принципа решил не поддерживать традицию и всю дорогу разглядывал то одного, то другого. Одна женщина, на которую он, видимо, пялился слишком пристально, не выдержала и сбежала в другой конец автобуса, вызвав у хакера приступ бурного хохота. Вместе с Тао на остановке вышел лишь сухонький дедок: район малолюдный, бедноватый, неподалеку от фабрики. По сравнению с той частью города, где они все сейчас жили и где находилась Е Ран, так вообще захолустье. Хотя, если вспомнить, каким здесь всё было несколько лет назад, некоторый прогресс имел место быть. Выросла пара-тройка высоток, немного разросся скромный рыночек, однако ощущение тесноты и бедности никуда не исчезло. Тао брёл через дворики, вспоминая дорогу и испытывая какое-то странное чувство. Так бывает, когда возвращаешься куда-то, где не был много лет. Дома, как стояли, так и стоят, вроде всё то же, магазины, скамейки, но вот ты – другой, тебя тогдашнего уж давно нет. Когнитивный диссонанс. Эмоции ожидаемые идут вразнобой с испытываемыми в действительности. Имей Тао склонность – и желание – копаться в себе и разбирать себя внутреннего по полочкам, он бы многое сейчас надумал, сделал бы какие-то ненужные и, по сути, бессмысленные выводы. Но подобной склонности у прагматичного хакера не имелось. Это слишком скучно – заниматься самоанализом. Самолюбию, конечно, может польстить, насколько он сложен и противоречив, но это Тао знал и так, без лишних тому доказательств, и к тому же в столь сомнительном средстве потешить собственное тщеславие не нуждался. Да и не особо приятными были ощущения, так что не было смысла их растравливать и усугублять. До места Тао добрался без особых происшествий, правда, один из двориков, через которые он раньше пробирался, оказался огорожен забором. Поленившись обходить, хакер перемахнул через забор, но, к своему стыду, немного не рассчитал силы и зацепился за торчащую железяку подкладкой пальто. Впрочем, тут же как ни в чём не бывало спрыгнул на землю и пошагал дальше, делая вид, что слегка приоглох и не услышал треска рвущейся ткани. Больше рисковать целостностью одежды не пришлось – рядом с воротами для машин был проход, – и вскоре Тао уже стоял напротив знакомого здания. Пожалуй, может показаться странным, что этот скромненький и захудаленький центр по ремонту компьютеров всё ещё не зачах от безденежья: место его расположения было выбрано удачно ровно настолько, чтобы ни один из потенциальных клиентов не только не натолкнулся на центр случайно, но и не отыскал бы его даже имея в наличии GPS-навигатор. Внешний вид маленького офиса – лицо любой компании, которое должно завлекать и вселять уверенность в качественной работе, – тоже оставлял желать лучшего. Вывеска на двери была грязноватая, выцветшая; когда-то названием ремонтного центра служило гордое и отдающее абсолютным отсутствием фантазии «Спутник», теперь же, согласно этой вывеске, офис звался несколько иначе. От часов работы тоже оторвалось несколько цифр, и было не совсем понятно, открыт «Суник» круглосуточно или же не работает вообще. Судя по краске, местами сползшей с двери, и оголившейся из-под той приятной рыжине, второй вариант казался более вероятным. Однако Тао было не обмануть непрезентабельным видом: насколько он помнил, несколько лет назад «центр по ремонту компьютеров» выглядел точно так же. К тому же у хакера не было и капли сомнения в том, что офис работает. Уж от чего-чего, а от безденежья такие нужные места не закрываются. Ощутив лёгкий укол того не особо приятного чувства, преследующего его всё это время, Тао незаметно огляделся. Непринуждённо насвистывая мелодию из одного известного фильма, пригладил волосы, чтобы закрывали глаза, и потянул дверь на себя. Помещение для встречи клиентов – магазин – было небольшим. У стен ютились витрины с различными запчастями: не сказать, что рай для сборщика компьютеров, но основное для ПК какой-нибудь домохозяйки, время от времени проверяющей почту и страничку на Facebook, имелось. За столом-прилавком, отгороженный большим монитором, сидел незнакомый паренёк. Пожалуй, ровесник Тао; очкастый, ушастый и будто всем своим видом пропагандирующий любовь к компьютерам и холостяцкий образ жизни. Хакера он пока не замечал – даже когда тот обошёл его со спины и нескромно заглянул в монитор. Мечи, фонтаны крови и большеглазые эльфийки… Ясно. Пришлось покашлять. – Добрый день, вам что-то подсказать? – встрепенулся паренёк, поспешно сворачивая окно. А зря, поза прекрасной эльфийки была очень даже… – Скорее уж это я могу подсказать… – не удержался Тао, но быстро сгладил колкость одной из широчайших своих улыбок. – На самом деле мне нужен специалист по кулерам. – Чего? – не понял паренёк. – У вас что-то с кулером? Что именно? Тао поглядел на него, обречённо вздохнул и предпринял ещё одну безнадёжную попытку. – Вы не поняли. Мне нужен, – он склонился над столом и понизил голос, – СПЕЦИАЛИСТ ПО КУЛЕРАМ. Паренёк моргнул. Придвинулся ближе к Тао и, подражая его тону, ответил: – У нас нет СПЕЦИАЛИСТА ПО КУЛЕРАМ. Но если вы опишете вашу проблему, вам поможет СПЕЦИАЛИСТ-УНИВЕРСАЛ, – страшно округлил глаза и, довольный своей шуткой, добавил: – Ну, как терапевт для компьютеров. Здорово, да? Терапевт для компьютеров, а-ха-ха… Тао вздохнул ещё раз. – Может, тогда… – начал он, но его перебили – кто-то вышел из подсобного помещения. – Специалиста по кулерам у нас действительно давно нет… Но, за неимением оного, сойду и я. И вообще, сколько лет этому коду? Он древний как бабушка динозавра. Тао с лёгким облегчением усмехнулся. Судя по манере общаться с клиентами, Дау Та мало изменился, хотя и напялил очки, оброс новыми тату и – нет, серьёзно? – обстриг-таки неряшливый хвостик. – Ты откуда, друг, свалился? – беззлобно спросил Дау, рассматривая клиента. Внимательно, с той спокойной отстранённостью, которая бывает при встрече с незнакомым человеком. Не узнал. Конечно, нет. – Я по делу. – Ясен пень, сюда чаи пить не приходят, – с лёгкой грустью вздохнул Дау и махнул рукой, зовя за собой. – Пошли, поговорим у меня. А ты, Чун-Чун, заканчивай манхву читать. У тебя работы вагон и большой вагон. – А, там всё равно делать нечего, – отмахнулся сникший «Чун-Чун», но всё же деятельно полез куда-то в ящик стола. Тао проследовал за хозяином центра в его кабинет. Не в тот, который был виден из магазина, а в настоящий, рабочий кабинет, открывавшийся – как было известно Тао – сканирующим рисунок подушечки пальца ключом, ненавязчиво притаившемся на нижней поверхности дверной ручки. Со стороны даже заминки видно не было: Дау просто брался за ручку, и раздавался еле слышимый щелчок, заглушаемый старательно скрипящей при открытии дверью. Будто и не заперто вовсе. Подобный способ внушал уважение, однако Тао всё же предпочитал комбинированную систему защиты – сканер радужки, голосовой анализатор и связанный с ним текстовый пароль. Так эффектнее, и к тому же придумывать пароли было забавно. – Садись… друг, – Дау кивком указал на кресло напротив своего стола. – Ничего, что я так… неофициально? – Без базара, я только за, – Тао радостно оскалился и рухнул в большое удобное кресло. – Что может быть интимнее, чем сотрудничество поставщика и клиента? – Дело говоришь, – Дау усмехнулся. – Чего-нибудь выпить? Из еды, к сожалению, только кучка дрозофил, если у Резерфорда отберёшь. Тао невольно сглотнул и поморщился. – Резерфорд – это имя Чун-Чуна? – Резерфорд – это имя паука. Живёт там, в подсобке. Имя Чун-Чуна – Чун-Чун. Серьёзно, так в паспорте написано, можешь сам его спросить. Так что-то будешь? – Откажусь. Но очень благодарен за предложение. – Хорошо, – Дау подкатил себе стул и свободно уселся. – Тогда к делу. Для начала… мне бы очень хотелось знать, откуда тебе известно про это место и меня в частности. Только глупца обманул бы неформальный внешний вид и лёгкое, чуть развязное поведение Дау Та. В своей деятельности он был цепок, жесток, гениален и осторожен до чёртиков. Пожалуй, когда-то Тао даже признавал его равным себе. Ну, или почти… Что важно, у Дау имелись на зависть обширнейшие связи, благодаря которым он был незаменимым информатором и источником самых труднодоступных сведений. Надо сказать, источником не из дешёвых. В прошлом парню приходилось прибегать к его услугам, и каждый раз его счета значительно пустели. Впрочем, работа информатора того стоила: случается, что даже самому гениальному и непревзойдённому хакеру не добыть всех сведений в одиночку. А на информацию никаких денег, особенно честным трудом позаимствованных с чужих банковских счетов, не жалко. Кто владеет информацией – тот владеет всем. Усомниться в этом ещё ни разу не пришлось. Сейчас у Тао было гораздо больше возможностей, чем тогда, но в то же время после уничтожения ДА-5 ему пришлось оборвать все связи, появившиеся у него за время службы в подразделении. И поскольку угроза со стороны «Атропос» висела над ними дамокловым мечом, а информации о них было кот наплакал, Тао не мог не признать: ему требовалась помощь. Прийти к Дау было лучшим и, пожалуй, единственным решением. Кроме него в пределах досягаемости хакера не было никого, кто мог бы помочь. Если Дау откажет… но он не откажет. Другого такого любопытного лиса ещё поискать надо, а интриговать Тао всегда умел. Единственная проблема в том, что он никак не мог решить, как же всё-таки лучше: остаться незнакомцем или открыться старому приятелю? Здравый смысл настаивал на первом варианте, и Тао, по большому счету, был с ним согласен. Однако какую-то его часть, маленькую, несмышлёную и опрометчивую, так и подмывало назваться. Наверное, потому что за всю жизнь Анри – да и Тао – мало с кем удалось сблизиться. Дау Та можно назвать одним из этих немногих. Но нет. Это слишком безрассудно. – Обычно, – в ответ скорчил гримаску Тао, – в начале деловой беседы интересуются личностью пришедшего. – Это второй пункт в моём алгоритме, – чуть сощурился Дау. – Расслабься, друг, я просто шучу. Безопасность превыше всего, понимаю, – хакер примирительно улыбнулся. – Был один парень… Несколько лет назад. Мы хорошо друг друга знали, да и он вообще был довольно известен. В определённых кругах, разумеется. Ему доводилось просить у тебя помощи, и я знаю, что он никогда не был… разочарован. – Хм, интрига, интрига… Кто это? Тао не колебался. – Анри. «Ловкач». Он нарочно назвал и имя, и кличку. Для Тао как клиента это значило подтвердить свои слова: в тайну личности призрачного и неуловимого Ловкача были посвящены единицы, большинство же попросту сомневалось в его существовании. Дау Та опустил взгляд на скрещенные пальцы рук и помолчал, думая. – Хороший был парень, – наконец произнёс он. – Такой же талантливый, сколь безбашенный. Рано ушёл. Тао наклонил голову, прикрывая чёлкой глаза. У него вдруг сжалось что-то в груди, так тоскливо, с какой-то пыльной и глухой печалью. Он действительно ушёл слишком рано, этот беззаботный кудрявый паренёк. – Эх… – вздохнул Дау, обрубая неловкую минуту молчания. – М-да. А ты-то кто? Представишься? Должен же я как-то к тебе обращаться. – Меня зовут Тао. – Тао… Что ж, будем знакомы, Тао. – Информатор вдруг усмехнулся, словно вспомнив о чём-то: – «Специалист по кулерам», да? Теперь припоминаю, как раз тогда этот дурацкий код и был. Ностальгия, чтоб её… Тао хмыкнул. Похоже, пора официально объявить о «дне былых времён и связанных с ними не особо приятных воспоминаний». – Думаю, тогда нет нужды объяснять, что просто так я услуг не оказываю, – Дау поскрёб кончиками пальцев по столу. – Мои счета довольно полны, – пожал плечами хакер. – Деньги не имеют значения. – Суть в том, что для меня тоже. Деньги мне давно не интересны. Что ты можешь предложить ещё? Тао тряхнул чёлкой, задумавшись. Очевидно, Дау стал даже более привередлив в выборе клиентов, что вполне объяснимо: для человека его деятельности любой неверный шаг мог привести к плачевным и даже губительным последствиям. Хотя с платой, выражающейся в денежных единицах, было бы проще, насчёт «полных счетов» хакер чуть преувеличил. Пожалуй, даже не чуть… Всё равно бы достал требуемое, без вопросов, но раз уж пошла такая пьянка, это просто прекрасно, что у него было, чем заинтересовать информатора и без выскребания со счетов последних чековых циферок. Тао склонил голову набок, немного назад. Сейчас ему требовалось выглядеть уверенно, без крикливой заносчивости и в меру загадочно. Дау Та всегда любил хорошую игру. – Ты помнишь, каким был Ловкач? Дау кивнул. – Он иногда помогал мне. И я иногда предоставлял ему информацию бесплатно. Услуга за услугу. – Я лучше, чем он. Я опытнее, профессиональнее. Я осторожнее. У меня больше возможностей, гораздо больше. Я много чем могу отплатить. Дау пристально, оценивая, посмотрел на хакера, и тот не отвёл взгляда. Он знал себе цену, предлагая свои профессиональные способности, свой гений в обмен на помощь другого профессионала. Эта сделка определённо была выгодна им обоим. Вот только поверит ли Дау в него, постороннего незнакомца? Ловкачу поверил бы без вопросов, но Тао – кто такой Тао? Наконец, Дау всё же кивнул. – Хорошо. Цель моих поисков? – Сразу к делу? – с явным облегчением улыбнулся хакер. – Мне это нравится. – А чего ходить вокруг да около? – пожал плечами Дау. – И то верно, – Тао перестал улыбаться и невольно прокашлялся. – Мне нужна информация об «Атропос». «Альфа-семь», ударное подразделение под прикрытием ССД. Всё, что есть о них, всё. Чем скорее, тем лучше. – На последнее можешь даже не рассчитывать, – нахмурился Дау Та. – Быстрее, чем сделаю, свою работу я всё равно не выполню. Спешка полезна только когда за тобой бежит муж твоей любовницы… а на тебе лишь носки и часы. – Да, прости, я не… Не хотел. – «Атропос», значит? – информатор умолк и вдумчиво закусил губу, видимо, пытаясь выудить из памяти нужное воспоминание. Вдруг его будто дёрнуло, и он переменился в лице и присвистнул. – «Атропос», аха… Ясно. Ну, друг, даже не знаю, как ты со мной расплатишься… Тао криво улыбнулся. – Кажись, придётся носить костюм рабыни-Леи…

_______________

Машины проезжали залихватски резво, брызгаясь на пугливо отодвигающихся пешеходов, которые топтались у светофора в ожидании зелёного света. М-21 стоял в опасной близости от проезжей части – и оттого в гордом одиночестве – и вяло ковырял носком ботинка чавкающую грязную слякоть. Перчатки он оставил у Наиты, и руки приходилось держать в карманах. С каких пор он начал мёрзнуть? Не холодно же… Ему было тоскливо, и он совершенно не представлял, как теперь занять день. Сесть в кресле, закутаться в одеяло и почитать книгу? А ещё завести трость. И вставную челюсть. И внуков, внуков хорошо бы… Красный сменился зелёным. Какой-то водитель успел проскочить, но авто за ним неохотно затормозили, пропуская пешеходов. Замешкавшегося М-21 попеременно толкнуло несколько человек, рвущихся перейти дорогу, и он медленно побрёл следом. Вдруг в кармане завибрировал телефон. М-21 лениво вытащил его и взглянул на экран. Наита. Остановившись, он поспешно ответил на звонок. Что могло случиться? «Привет, – раздался её тихий голос. – Я понимаю, это, наверное, уже глупо… Он ушёл. Он… Хьюго-ним беспокоится обо мне. Прости, если что-то было не так. И… – она очень печально вздохнула и тихо-тихо проговорила: – Возвращайся. Пожалуйста… Если ты ушёл не далеко. Если далеко – тоже. – И почти неслышимо: – Я всё ещё тебя жду. Пицца… Знаешь, мне не съесть её в одиночку. Возвращайся…» М-21 провёл рукой по лицу, прикрывая глаза и улыбаясь. Ему, застывшему посреди проезжей части чудаку, сигналили недовольные водители. Когда он развернулся и пошагал в обратную сторону, гудки стали ещё более негодующими, но М-21 их не слышал. Он сунул телефон в карман и ускорил шаг, даже побежал, чудом не оскальзываясь на чавкающей слякоти. Высшие силы сегодня явно повеселились на славу. «Возвращайся». Его ждали. И это было удивительно!

________

– Ву Ик-Хан. Если бы голос, звучавший столь грозно, был погрубее и пониже, Ик-Хан бы изрядно струхнул. А так… Он оглянулся. Парень, его окликнувший, был ему не знаком; лишь немногим выше самого Ик-Хана, до безобразия прыщавый, остроносый, тощий, он держался столь надменно и самоуверенно, будто принц на собственной коронации, наконец-то сживший папашу-короля с белого света. Нечего и говорить, уже одного взгляда Ик-Хану хватило, чтобы понять: этот тип ему не нравится. – Могу только поздравить с успешно осуществлённым процессом идентификации меня как личности. Чем обязан? Заносчивый паренёк скрестил руки на груди и каким-то образом стал выглядеть ещё высокомернее, чем был до этого. – Ты, должно быть, слышал обо мне. Класс 2-G, Вупсень И, к твоим услугам. – Кто? – переспросил Ик-Хан. Он и не ожидал такого эффекта: парень аж рот открыл, вытаращившись, но быстро с собой справился и вернул нос в привычное положение – к потолку. – Да, прости, вероятно, некоторым людям моё имя сложновато выговорить. Вуп-сень И, – членораздельно и чётко повторил школьник. – Я был тем, кто от лица школы участвовал в Восьмой Международной конференции старшеклассников. Сам знаешь, только самые одарённые и отличительные люди могут удостоиться этой чести. – А, конференция… – вяло кивнул Ик-Хан. – Да, точно. Такая нудятина, никогда их не любил. Кое-как в этом году отказался, у меня и других забот полно. Вупсень слегка покраснел, сдержанно раздувая ноздри. – Точно, – процедил он, – как я мог запамятовать: у великого Ик-Хана так много забот, требующих его внимания! Какое ему дело до жалких междунар-родных конференций! – разволновавшись, школьник начал чуток картавить. Ик-Хан удивлённо поднял брови. – Что с тобой? Не нужно так заводиться из-за какой-то конференции… – успокаивающе начал он, но тем самым окончательно выбил Вупсеня И из колеи. – Вот! Именно об этом и речь! – завопил тот, притягивая к себе недоумённые взгляды мимо идущих учеников. – С высоты твоего непр-р-ревзойдённого гения всё другое для тебя жалкий мусор, прилипший к подошвам!!! Но ничего… – он вдруг остыл и неприятно сморщил губы. – Близится международная олимпиада по программированию среди школьников. Я в курсе, что ты намерен принять в ней участие. Так знай же, Ву Ик-Хан! Я, И Вупсень, обойду тебя и утру твой мелкий противный нос! Ты почувствуешь всю горечь поражения от того, чьего имени даже не знал! Ха! С этими словами Вупсень с горделивым и оскорблённым видом пошагал прочь, не преминув задеть Ик-Хана плечом. Юный гений постучал пальцем по виску и повернулся к Шинву, который был рядом всё это время. – Что это было? – спросил Ик-Хан. – Ты тоже это видел, да? – М-да, чувак. Похоже, твоя одарённость кому-то поперёк горла. Ты бы поаккуратнее с этим типом, – Шинву хмыкнул. – Держи ухо востро! Он, похоже, спит и видит, как бы тебя обскакать. Вдруг удастся? – Не смеши меня, – фыркнул Ик-Хан, нервно поправляя очки. – Ещё никому не удавалось победить меня на моём же поле! – Ну, допустим, я знаю одного парня, которому это всё же удалось, – хитро поглядел на него Шинву. – Тао-хён – исключение, – заявил Ик-Хан. – А этот тип… Ты его видел? Он какой-то странный. – Все гении странные, – коварно ухмыльнулся Шин. – Я не про… Всё, хватит! Этот спор несостоятелен изначально. – Как скажешь, дорогой друг, как скажешь… Я имею в виду, – Шинву отвернулся с самым невинным и беззаботным видом, – ты же не будешь думать о нём постоянно, нервно озираться по сторонам, просыпаться в холодном поту из-за кошмара, в котором он уводит у тебя девчонку и становится «Гением номер один»… Ой! Ик-Хан потряс ушиблённую руку – по какому месту надо было попасть, чтобы так больно стало? Или Шинву весь каменный? – и рыжий друг мстительно хехекнул. – Похоже, тебе нужно правильно поставить удар, – гоготнул он. – Иначе как же ты будешь сражаться за даму сердца? Эй, толкаться против правил!

____________

Под жалостные причитания низенькой пожилой женщины яблоки из треснувшего пакета посыпались на грязный асфальт. Одно подкатилось к ногам Тао. Хакер подобрал яблоко, подошёл к старушке и молча помог собрать остальные. – Ой, спасибо, спасибо, миленький, выручил! Совсем на старости лет безрукая стала… – Со всеми бывает. У вас есть запасной пакет? – Да был где-то, был… – она заозиралась, и Тао понятливо протянул руки к мешкам. – Я подержу. Женщина благодарно отдала ему свои кульки. Порвавшийся мешок пришлось прижать к груди, чтобы не вывалились оставшиеся продукты. Пошарившись по карманам, женщина достала измятый выцветший пакет и, тряхнув, чтобы расправился, растянула его за ручки. Тао аккуратно опустил в него увесистый мешок с продуктами. – Тяжёлые у вас сумки, аджума… Давайте, помогу донести до дома. – Да что ты, сынок… – по-птичьи вскинула голову старушка. – Мне и неудобно тебя в такую даль гнать. Тао замер. – …Аджума, мне же совсем не трудно, – слегка натянуто заулыбался он. – Да и дел никаких нет. На маньяка я не похож, правда? Показывайте, куда идти… Старушка с заметным облегчением вздохнула, и на морщинистом суховатом личике расцвела улыбка. – Спасибо, родненький. Пойдём, я тебя покормлю тогда хоть, чтоб не зря тарантахался так далёко. А то, вон, кожа да кости… всё равно никто больше не заходит. – Она, чуть покачиваясь, двинулась по улице, и Тао медленно пошагал следом. – А правда дел никаких? Девчоночки нет, что ли? – Парень сокрушённо покачал головой. – Ох, была б внучка – я бы тебя, милок, познакомила, а так… Ох-ох-ох, была бы внучка! Тао вполуха слушал её добродушную старушечью болтовню, что-то иногда отвечал, поддакивал. Мимолётно подумал, зачем очень немолодой женщине ходить так далеко на рынок, если у неё и рядом с домом наверняка есть продуктовый магазин. Впрочем, на рынке вроде бы несколько дешевле – неужели из-за этого?.. – …Сын-то мой в этих, командировках своих вечно, редко когда позвонит. Всё ему неймётся, на месте не сидится: уж пенсия скоро, а он воробушком летает… Тао шёл опустив голову. Он бы хотел улыбнуться, но не мог. Что-то давило в груди, всё тягостнее…

___

Сынок. Единственной, кто называл его так, была Тари. Самая добрая, нежная, самая человечная из всех, прекрасная, бесценная, любимая Тари. После всего того ужаса и страха, которые ему довелось пережить, суровости, жестокости, несправедливости людского мира, неподкупного и дикого, грязного и неправильного, само существование этой святой женщины казалось тогда чудн́ым и хрупким. Точно стрекозиные крылья: тронь – сломаешь. И не успеешь ничего понять, как счастливая картинка уже рассыпается, шелестя по твоим неуклюжим пальцам. Она и рассыпалась. Анри любил Тари. Даже сам не понимал, насколько сильно, пока она не ушла. У них с Наитой не было матери. Как и ни у кого из ребят; были только учёные, доктора и «наставники», как Вестар. Других не требовалось – не для того их выращивали. Но на холодных и чуждых улицах города, куда Анри и Наи добрались в бегстве от нечеловеческой резни, не было никого. Брат с сестрой были вдвоём – и совсем одни. Они не привыкли быть одни. Их учили выживать, но они не умели выживать в одиночестве. И не умели существовать в столь огромном многолюдно-пустом мире. До города они с Наитой доехали на фургоне, перевозившем какие-то большие и рыхлые рулоны колючей шерсти. К стоянке тайком пробрались ночью; Анри взломал хиленький замок на дверях, и продрогшие грязные дети забрались внутрь, с облегчением зарывшись в шерсть. Та нещадно кололась и чем-то воняла… но о какой вони может идти речь после нескольких часов в канализации? Сухая и тёплая – уже это было бесценным даром. Они не знали, куда едет этот фургон, когда приедет, не знали, что с ними сделают, если найдут, – им было всё равно. Ужас пережитого, горе от безнадёжной потери, пустота внутри… Они не могли и не хотели думать о том, как им теперь жить, но страх быть схваченными теми гнал их прочь, как можно дальше. Проспавших всю дорогу детей растолкал водитель фургона, обнаруживший в перевозимом «зайцев». Ругался громко и не всегда понятно, кричал, схватил перепуганную Наиту за плечо, но Анри его отпихнул, и дети побежали со всех ног. Город, куда их довёз спасительный фургон, оказался нереально огромным. Больше, гораздо больше, чем кто-либо из них мог себе вообразить. И людей было так много… Люди повсюду, мелькают, меняются, не останавливаясь проходят мимо, да так быстро, что не запомнишь – или просто никто не встречался дважды? Вот как много их было… А ещё они были чужими. Не только для Анри с Наитой, но и друг другу чужие. От них помощи не дождёшься – это дети осознали в первый же день, когда попытались попросить еды. После, конечно, поняли, что просить нужно иначе, а лучше и вовсе не просить. Если во рту ни росинки, самое сложное – вторые сутки. Потом переносить голод становится легче. А без воды совсем плохо, но её и достать проще: в любом туалете из-под крана. Там же и умыться. Когда грязный, от тебя шарахаются как от прокажённого. Могут в магазин не пустить – где тогда еду раздобыть? Есть хотелось постоянно… болезненный, подчиняющий себе, обезображивающий голод. Ради еды можно много на что пойти. Особенно когда ещё не знаешь, как это и что это – «аморально», «неправильно»… да если даже и знаешь! Живот сводит, кружится голова, а девочка падает через каждые несколько шагов, потому что у неё подкашиваются от голода ноги и идти попросту нет сил, – какое тогда тебе дело до того, что правильно? Никакого. Стащить у нищего попрошайки шапку с мелочью – и бегом куда глаза глядят, потому что бегают эти болезненные страдальцы на удивление быстро. Вытащить у грузной морщинистой бабки из мешка буханку хлеба, лежащую на самом верху набитого продуктами пакета. Она-то уж точно не догонит. Один раз, когда было совсем туго, они с Наи поймали жирного и ленивого домашнего кота, видимо, выпрыгнувшего из окна и развалившегося на газоне. Этого кота явно кормили на славу, в то время как последним, что побывало во рту Анри, был подпорченный и засохший листок капусты. Ели втроём, с таким же оборванцем, как они, только постарше: огонь-то он развёл, и разделать помог. В тот момент им было всё равно, лишь бы в желудке хоть что-то оказалось. А на следующий день Наита прямо с утра, еще даже не до конца проснувшись, разревелась ни с того, ни с сего. Анри не спрашивал её ни о чём. Больше они никого не ловили. Лучше и безвреднее всего было питаться магазинными продуктами, хоть сам процесс их добывания был в разы опаснее и труднее. Но ничего, голодный желудок – лучший учитель. Подворовывая в магазинах, Анри с сестрой быстро усвоили несколько правил: во-первых, выглядеть нужно прилично и опрятно, чтобы подозрительные охранники не таскались следом. Во-вторых, многое можно съесть прямо в магазине, если вести себя при этом как ни в чём не бывало. Ценнейшее правило. Когда ведёшь себя так, как этого от тебя ждут, как ведут себя остальные, становишься поистине невидимым. Взял корзинку у входа, складываешь туда потихоньку всякую ерунду, что-то обратно на полку ставишь, повертев в руках – «Нет, сестрёнка, этого мы брать не будем, тебе нельзя». Всё, ты незаметен, ты как все. Покупателям нет дела до жующих детей, потому лишь бы работники магазина не заметили. И, конечно, нужно менять места, где берёшь еду, чтобы не запомнили. Тот магазин был большим. «Мегамаркет», или как-то так. Он понравился Анри с Наи тем, что в товарном зале стояло несколько автоматов с водой, и её можно было пить просто так. Когда у детей был выбор, они старались пить в магазинах, а не воду из-под крана, у которой был странный привкус и запах. Полки с едой в мегамаркете были даже выше, чем мог дотянуться Анри. Много мест, куда редко забредали покупатели и рабочие – вставай да ешь, никто не увидит. Наита быстро заглатывала куски лепёшки, а Анри с нарочито отрешенным видом вертел в руках пакет с батоном, «проверяя дату изготовления». Так часто делали. При этом настороженно зыркал по сторонам. Когда подошла та женщина с корзинкой, Наи не успела дожевать и убрать лепёшку. Анри загородил её собой. Кажется, всё-таки увидела. Смотрела прямо на них. Опустив глаза, Анри потянул сестру за руку. Он знал, на что смотрит эта женщина, что она замечает теперь, когда пелена «незаметности» с них слетела. Дыры и потёртости на футболках не по размеру (те, в которых дети сбежали, давно пришли в непригодность, и Анри пришлось забраться на чей-то балкон, чтобы взять сушившиеся там вещи… но с тех пор они тоже порвались); грязные головы и локти (как ни пытайся отмыться в туалете, до конца никогда не получится); почти сошедший желтоватый синяк у него на скуле (на рынке, оказывается, бдительные продавцы, хорошо, что убежать удалось). Голодные и чумазые дети-воришки. Та неприглядная часть общества, которую обычные люди стараются не замечать. Как будто нет их, нет грязи, нет голода – всё чисто и сыто. Нет причины испытывать стыд от чувства радости, что это не тебе приходится жить на улице и воровать. За время, проведённое здесь, Анри многое понял о городских людях. Он слишком зорко видел и слишком хорошо соображал. «Чего пялишься? – сердито подумал парень, уводя за собой замешкавшуюся Наи. – Давай, иди мимо, как все. Или охранника позовёшь?» Взор этой женщины жёг ему спину, и он не знал, почему. – Вам нечего есть? Её вопрос застал Анри врасплох. Парень неосознанно сжал ладонь сестры. Стиснул зубы и пошагал быстрее. – Стойте… не уходите же! Она обогнала их и встала перед ними, перегородив дорогу. Смотрела прямо на Анри, ему в глаза, открыто и неотрывно. У неё было красивое, пусть уже не совсем молодое, лицо, короткие волосы и ясные светло-карие глаза – но было что-то в её глазах, что вынудило парня отвернуться. Он просто не мог смотреть на неё: от её взгляда всё внутри него нестерпимо горело. – Скажи мне, – мягко и настойчиво повторила эта ужасная странная женщина, – вам нечего есть? Анри не знал, что ему делать. Ещё никто не глядел на него так, не говорил с ним таким голосом. И никто не спрашивал его об этом – хочет ли он есть. Никто. Или отворачивались, или фыркали, или кричали, били, но не спрашивали. Анри не знал, что ему делать и думать. Наита опасливо прижималась к нему сзади. Молчала, только сопела. Её тёплая ладошка чуточку успокаивала и отрезвляла. Нет, на самом-то деле, что тут раздумывать – отвернуться и скорее уходить надо, – но парня будто приморозило к полу. Он не смог даже соврать, только вскинул злые глаза и огрызнулся: – Вам какое дело?! Его слова не оскорбили женщину, как должны были. Она легонько – печально? – покачала головой. Анри наконец понял, что именно коробило его в её выражении. Сочувствие и жалость. – Это была только лепёшка, – зачем-то буркнул он. – С них не убудет. У женщины дрогнули губы. Она хотела что-то сказать, но умолкла, не сумев, и как будто поникла, сгорбилась. Всё смотрела на них и молчала. Анри не знал, что удерживает его, не даёт уйти прочь от её сочувственного внимания, её ненужной и неприятной жалости. Или он ждал чего-то – чего? Стоило ждать? Парень опомнился только когда Наита испуганно потянула его за футболку. К ним размашистым сердитым шагом приближался охранник. – Вы чего тут творите?! – издалека гаркнул он. – Мелкие негодяи! Ну я вам! Сердце ушло в пятки. Анри не медля ни секунды подхватил сестру на руки, дёрнулся назад… чуть не вшибся в большую неповоротливую женщину, перегородившую проход своей тележкой. Обернулся. Аккуратно поставил Наи на ноги, привычно заводя себе за спину. Момент они упустили – охранник уже подошёл к ним, злой и хмурый. Его грубые цепкие пальцы тут же впились в плечо Анри. – Устроили тут! А платить кто будет? – прогрохотал он. – Ишь, маленькие тунеядцы! «Побьёт, – отрешённо подумал Анри, даже не пытаясь высвободиться из железной хватки. – Как тот, на рынке…» – Я вас, оборванцев, за милю чую! Думали, вам всё с рук сойдёт?! Вы… Вдруг на мощное запястье охранника опустилась мягкая женская ладонь. – Постойте, – послышался взволнованный голос, – вы всё неправильно поняли! Мужчина перевёл сердитый взгляд на отвлекающую его покупательницу. – Чего я неправильно понял? Эти мелкие наглецы жевались прямо здесь! У меня на камерах всё записано! – Я в-вас попросила бы, – голос женщины зазвенел взволнованно и даже немного рассерженно, – не называть так моих племянников! – …А? Чего? – Охранник нахмурился и уже по-другому, оценивающе взглянул на детей. – Ваши, что ли? – после мучительно затянувшегося разглядывания наконец проворчал он. – Мои! – женщина вздёрнула подбородок. – А не врёте? – охранник усмехнулся, но стальные пальцы на плече Анри нехотя разжались. – Чего они у вас тогда продукты таскают? – Они из неблагополучной семьи, – подойдя к детям и как бы невзначай отгородив их от охранника, ответила женщина, – ещё не научились правильно себя вести. Дурные привычки, знаете ли. Бедные ребятишки. Охранник пожал плечами. – Как знаете. Мне-то что? Только заплатить всё равно придётся – они вон сколько всего наели! – Да, разумеется, – легко согласилась женщина. – Только учтите: если в списке окажется коньяк десятилетней выдержки, ни за что не поверю! Охранник неприятно расхохотался и что-то ответил. Анри во все глаза смотрел на спину женщины и часто-часто дышал. Когда она поманила их за собой, у него и мысли не было не подчиниться. Они с Наитой молча, будто заворожённые, шли за ней, стояли за её спиной, когда она разбиралась с охранником на кассе, извинялась, немного ругалась, расплачивалась. Почему не побежали? Закончив со всем, женщина взяла Анри за руку. Он хотел отдёрнуть ладонь, но она держала крепко. Рука её была теплая и очень мягкая. Она вывела их из магазина, остановилась. Не отпуская Анри от себя, повернулась к ним. У неё было странное печально-решительное лицо, немного раскрасневшееся. – Кто ваши родители? У вас есть родители? Мама, папа? – Биологические? – непонимающе нахмурился Анри. Женщина удивлённо округлила глаза. – Ясно. Где живёте, спрашивать не стоит? – Мы в подвале живём, – простодушно сказала Наита. – Это где большой красный дом. И у нас нет родителей. Женщина помолчала. – Больше вы там не будете жить. Вы теперь мои. Будем жить у меня, в моём доме. Наита, от удивления широко раскрыв ясные глаза, повернулась к Анри, безмолвно его спрашивая. Мальчик уставился на женщину. – Зачем вам брать нас к себе? Мы не сможем заплатить, вы же понимаете. Женщина очень грустно улыбнулась ему. – По-моему, это неправильно – когда детям приходится воровать еду. Пойдёмте. У меня вы всегда будете сыты. Она сжала руку Анри, и он ей поверил, поверил как никому другому. У него защипало глаза, но обе руки были заняты, и ни одну отпускать не хотелось. Тари мелодичным подрагивающим голосом рассказывала о том, какой у неё дом (им он точно понравится, она уверена!), как много у неё цветов и картин. Анри был с ней одного роста, но, держа её тёплую мягкую руку, чувствовал себя необъяснимо маленьким, почти крошечным…