Научимся.

Наита, запнувшись о порог, выбежала в коридор. – Где… где..?! – вырывался у нее бессвязный шепот. Пусто. Все спали. Безмятежно, будто и не случилось ничего. Девушка, тихонько взвыв, дернулась в сторону лестницы, но ее бережно поймали чьи-то руки. – Чего носишься в такое время? – зевнул кто-то. – Та… Такео-оппа! – вцепилась в мужчину Наи. – Где… где Тао?! Хвостатый снисходительно поглядел на нее. – Никуда твой Тао не делся… – Где, где он? – едва не плакала школьница. Такео высвободил руку, поскреб подбородок и молча повел Наиту за собой. Возле дальней двери он остановился. Осторожно ее отворил. – Вон твой Тао, спит. Девушка вошла в комнату. Парень действительно спал. Лицом к стенке, упираясь в нее тощими коленками, высовывающимися из-под скомканного одеяла. Наи на ощупь ухватилась за дверной косяк и долго смотрела на хакера. Потом развернулась, беззвучно засмеявшись, и покинула обитель брата, закрывая дверь. – Извините, Такео-оппа… Не знаю, что на меня нашло. Как маленькая, в самом деле… Вы… Тао об этом не говорите, ладно? – попросила она. Мужчина ответил: «Ничего страшного. Не расскажу», - и двинулся по изначальному курсу, пошаркивая розовыми тапочками на длинных мускулистых ногах. Наита вернулась к себе. За несколько дней в очередной раз подумала, что надо как-то лечить расшатанные нервы – иначе своими психами она доведет до белого каления всех и каждого. Хорошо еще, что ей встретился Такео. Сонный флегматичный Такео. Он, поди, и забудет о маленькой ночной причуде юной истерички, как проснется. «Надо быть спокойнее, – твердила себе Наи, накрываясь одеялом по ухо. – Куда пропала наша уравновешенная и вечно спокойная Наита? Неважно, вернется. Надо быть спокойнее. Всё ж просто отлично! Причин для срывов нет. Нет. Нет. Всё замечательно. Было, стало, есть и будет. Но спокойнее все-таки быть надо… да». _______________________________________________________ – И… какие из них? Такео растерянно топтался возле прилавка с маринованной капустой. Сейра сказала взять среднюю. Но какую среднюю?! Обилие баночек, больших и маленьких, прозрачных и с этикетками, подороже и подешевле… А-а-а!!! Кто-нибудь, дайте лучше в руки водяной пистолет и прикажите настрелять им воробьев к ужину, но избавьте от этого тяжкого выбора! Снайпер решил поступить как настоящий мужчина. Закрыл глаза и наугад взял какую-то банку. Средняя? Средняя. Сойдет. Кинул ее в корзинку и поплелся дальше. Его еще ожидала морковка. Эти две чрезвычайно важные вещи – морковь и капусту – мужчине поручила выбрать Сейра, затоваривающаяся где-то в соседних отделах. После королевского воскресного обеда девушка обнаружила, что для ужина с теми же эпитетами холодильник-то пустоват. Она тут же засобиралась в магазин, и Франкенштейн наказал ей взять кого-то себе в помощь. Мгновенно вызвалась Наита, но ноблесс как бы невзначай проговорила, обращаясь к златокудрому: «Продуктов много будет…» Ученый намек понял, зыркнул на синеглазую, заявляя, что с таким состоянием тяжести не таскают, и оставил ее дома мыть посуду. С Сейрой же отправил Такео. Снайпер поначалу обрадовался: ходить по магазинам, что может быть проще? Теперь же ему очень хотелось (так, Франкена поблизости нет? Не услышит?) обратно к посуде. По отделу, ловко лавируя между стеллажами и собратьями-покупателями, туда-сюда сновали человечки с корзинками и тележками. Среди них встречались и мужчины – даже в одиночку. Такео провожал таких завистливым и восхищенным взглядом. «А зато… а зато я могу попасть в муху с двухсот… нет, с трехсот метров!!!» В хозяйстве, правда, подобное умение редко пригождалось… Но поднятию самооценки способствовало. Хвостатый поплыл мимо прилавка с консервами. Счастье, что выбирать что-либо из них не нужно: таких сложных вещей мужчине не доверили. Возле стеллажа стояла девушка, работник зала, и старательно расставляла консервы. Такео бы не обратил на нее внимания, но внезапно уловил какое-то движение краем глаза. Сработал инстинкт; рука сама взметнулась вверх, и упавшая с верхней полки банка аккуратненько в нее улеглась. Рыжая девушка все еще вжимала голову в плечи и жмурила глаза. Потом недоверчиво выпрямилась, обернулась, окончательно уверовала в свое спасение, узрев фиолетоволосого мужчину, держащего консервы, и заулыбалась. А Такео увидел ее лицо и застыл, как жидким азотом замороженный… … И дело не только в том, что эта девушка была до боли похожа на Тейру. На Тейру – не Айрис. Волосы такого же цвета – только короче и кудряшки мельче. И овал лица тот же. Губы те же. Глаза, правда, другие – не болезненно или хищно желтые, а небесно голубые. До того, как девушка улыбнулась, ее лицо – нежное, беззащитное личико – сохраняло остатки испуга и удивления, и Такео на одну мучительную секунду показалось, что Айрис врала и вот она, его настоящая сестра, живая и невредимая! Да, всё до этого было сном, обманом, докторша не забавлялась с ним, не изображала Тейру, да, да… Улыбка – и мираж рассеялся. Мужчина очнулся от наваждения. Нет, всё действительно так, как и было. Перед ним другой человек. Не Тейра. Тейра – всего лишь фальшивка. Выдумка старой сумасшедшей. Девушка перед ним абсолютно не похожа на Тейру. Улыбка на ее губах настоящая, щедрая, широкая, на щеках розовеет здоровый, а не чахоточный румянец, глаза лучатся искренним теплом, да и волосы светлее и ярче. Такео почему-то вспомнилась фраза Тао про Наиту: «…приняла желаемое за действительное». Он, наверное, такой же… – С вами всё в порядке? – сквозь шум в ушах вдруг пробился звонкий голос. Мужчина полностью пришел в себя. Да. И голос совершенно иной. Девушка почувствовала, что ее, наконец, услышали. Жутко этому обрадовалась и продолжила благодарственную тираду: – Спасибо вам огромное! – А, да ничего, – попытался улыбнуться Такео. – Извините, я на вас засмотрелся. И ни слова лжи. Мастерство - его не пропьешь, не проешь и не проспишь. Рыжая смутилась. – Вы… вы ее брать будете? – спросила она, указывая на банку, которую хвостатый по-прежнему держал в руке. – Или я обратно ставлю? – А, к-конечно, – сообразил снайпер и отдал консервы девушке. Она залезла на табуретку, сунула банку на верхнюю полку, спустилась и вновь обратилась к мужчине. – Я даже и не знаю, как вас отблагодарить по-человечески… Такео долго смотрел на нее, чуть шевеля нижней челюстью – так, как если бы хотел что-то сказать, но не решался, – потом сжал ручку продуктовой корзинки и выдавил: – П-помогите морковку выбрать. Рыжая засмеялась и со словами: «Без проблем!» – повела хвостатого за собой. _______________________________________________________ Дом, милый дом… Кот греет ноги. Из приотворенного окна доносится шум проносящихся машин. Иной запах. Словно позабытый, но естественный, обычный. Своя кровать. Свои простыни. Они как будто даже мягче и теплее. Под своим одеялом коленки сами подтягиваются к груди. Спать так сладко… А просыпаться не хочется. Зачем? Откроешь глаза – и на тебя накатит это давящее одиночество любимых стен… Откроешь глаза – и опять по кругу. Циклическая программа. Откроешь глаза – и опять вставать, и опять жить. Зачем открывать? «Хм, надо придумать». Или – «Допустим, сегодня ребятам без меня не обойтись». Или еще вариант – «Там солнышко так светит. Птички поют. Красота же, да?» Это… печально, когда для того, чтобы открыть глаза и встать, придумываешь причины. Но не сейчас. Сейчас даже и мысли-то такой нет – «зачем». Как иначе? Не звучит вопрос: «Зачем выходить из дома». Ведь теперь видеться… с аджосси можно только СНАРУЖИ! Нет, он больше не под боком. До него нужно добираться. Как иначе? Какое «зачем», когда… там брат? Брат. К черту «зачем»! Хоть бы и не ложиться! Но… надо. Надо спать. Чтобы не расстраивать брата усталым, осунувшимся от недосыпа лицом. Чтобы каждый раз встречать его заново, опять и опять радостно кричать ему: «Тао!» - и бежать к нему для получения утренней порции теплых, живительных объятий, дефицит которых парню еще долго придется покрывать. Наи, потягиваясь, перевалилась на другой бок. Сонно свесила с кровати руку, пошарила по полу, ища телефон. Рука ничего не нащупала. Раз будильник не звонил – пока рано. Наверное, еще и шести нет. Кот, возмущаясь, свалился с кровати вместе с пледом. Девушка с недовольством простонала, но поднимать плед с пола не стала. К чему лишние телодвижения? Безуспешно нащупывая нить прерванного сна, Наита прижалась щекой к прохладной подушке. М-м, блаженство… Какая-то искорка проскочила в мозгу. Наи разлепила один глаз. Где эта громкая тикалка? Наита каждый раз порывалась выбросить часы, потому что порой ненавидела их монотонное тиканье, но всё никак руки не доходили. Часы висели на своем месте. Девушка взглянула на них, закрыла глаз обратно. Урок начался пять минут назад, всё нормал… Чего?! Не поверив, Наи вскочила с кровати, подбежала к «тикалке», но глаза не врали – уроки уже начались! – Как так-то?! – школьница в панике заметалась по комнате, на ходу напяливая на себя блузку, юбку, перерывая всё вокруг в поисках расчески, и тут ей кое-что вспомнилось. Телефона-то больше нет. Обычно будильником был он. «Я рабыня привычек», – грустно подытожила девушка, опускаясь на коленки: расческа почему-то нашлась под столом. В результате сего бешеного забега собраться Наите удалось за семь минут. Половина этого времени ушла на переплетание косы. Ни одно животное не пострадало. Схватив сумку и умоляя желудок урчать не так громко, опаздывающая заперла дверь в квартиру и понеслась – сначала по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, потом по улице, чудом избегая столкновения с прохожими. «Одна из лучших учениц… Тоже мне!» – ворчала на себя Наи, отдуваясь и зайцем петляя с дорожки на дорожку. И как она могла забыть, что рассвет всё более и более поздний? Световой день укорачивается – осень ведь! Не так далеко и до зимы – время быстро пролетит, как всегда. «Ограничивай физические нагрузки», – некстати раздался в голове голос директора Ли. «Да-да, – в ответ хмыкнула бегущая. – Ограничим». Сумка больно ударяла по ногам. Туфли, не предназначенные для забегов на длинные дистанции, спадывали, иногда настолько, что приходилось замирать и, прыгая на одной ноге, поправлять туфлю на другой. Потом снова старт - и снова марафонская дистанция. Вдали замаячило знакомое здание. Еще чуть-чуть! Первый урок, конечно, пропущен, нужно будет к учителю подойти и извиниться… Неожиданно на девушку со спины что-то прыгнуло. Наита едва не закричала, но это что-то проорало: «Наи! Старушка, выздоровела?!» - и полезло обниматься. – Шин… Ты мне… заново все ребра переломаешь… – прохрипела школьница, которую рыжий друг в радостном порыве схватил и оторвал от земли. – Ой… Извини, – одумался парень и аккуратно поставил «старушку» на тротуар. Девушка вдохнула, отдернув пиджак, подняла спавшую с плеча сумку и, поманив за собой Рыжика, вновь убыстрилась. Шинву догнал Наи в два счета. – Мы опаздываем, ага? – напомнила школьница. Парень захохотал. – Ай-ай-ай, наша грозная Наита опаздывает! Нехорошо, – подколол он. – Иди ты, – беззлобно отмахнулась бегущая и ехидно добавила: – Всё равно, с тобой мне не сравниться. Здание школы приближалось. – Да, – гордо согласился Шин. – В опозданиях я мастер! – Чемпион. Самый… настоящий. Друзья оставили позади себя ворота и оказались на школьной территории. – Так, – замедлился бывалый опаздун, – главное – не попасться на глаза Педро. Сегодня он дежурит… – Веди меня, о великий Шин! – усмехнулась девушка. – Следуй за мной, ученик. Скоро ты станешь достойным своего учителя! – Не говори таких страшных вещей. Шинву огляделся: дежурный нес караул где-то вдалеке. – У нас есть шанс! – воспрянул духом Рыжик. – Пройдем возле стадиона. Так не заметит. – Ага. – До конца урока еще минут десять. Мы же и так на него не собирались, да? – И так, – с самым наисерьезнейшим видом подтвердила Наи. – Сюда. Мимо футбольного поля. Школьники скрылись из зоны видимости Педро, но вероятность быть замеченным кем-либо другим не исчезла. Они временно расслабились, прогулочным шагом приближаясь к зданию школы по дорожке возле стадиона. – Ты всё? – пользуясь передышкой, спросил парень. – Что всё? – Ты к нам насовсем? – Э… А ты против? – Ох, нет! Как можно? Просто посидела бы еще на больничном. Тем более, у директора дома. Это же самый настоящий «ол инклюзив»! – Ага, и после такого проживания а-ля-всё-включено, в мозгах становится «всё выключено», – скептично ответила Наита. – Не будь там библиотеки и… аджосси, через недельку-две я превратилась бы в одноклеточную водоросль, – засмеялась она. – Тебе не угодишь! – возмутился парень. – Будь на твоем месте Я, только бы и делал, что дрых! Когда еще такая возможность представится? – То-то мне Юна рассказывала, как ты из больничной палаты постоянно сбегал. Вас с Ик-Ханом медсестры по всей больнице ловили, умоляя – особенно, тебя! – поменьше шевелиться. – Так это ж в больнице… Там скучно. – А для того, чтобы «только и делать, что дрыхнуть», много веселья и не надо… – усмехнулась Наи. Шинву собрался ответить, но передумал и дотронулся до плеча подруги, привлекая внимание. – Смотри, аджосси. Помяни, как говорится… Аджосси! – приветливо помахал он охраннику. Мужчина шел им навстречу. Лицезреть его в форме после стольких дней ношения им домашних свитеров и футболок было непривычно. Будто и не сидел этот человек в соседнем кресле, сам не замечая, как увлеченно делится впечатлением от только что прочитанного. Будто бы и не расколотил он две тарелки – случайно, правда, - когда Тао угораздило спросить, хорошо ли моется посуда в такой приятной компании. Наита спряталась другу за плечо, изо всех сил удерживая улыбку, чтобы не дать той расползтись в безумно счастливую или, того хуже, виноватую. – Доброе утро, аджосси! – воскликнул рыжий. Охранник добрался до школьников, вежливо поздоровался в ответ. – Опаздываем? – добродушно спросил он. К счастью Наи, Шинву говорил за них двоих. – Ага, – со смущением взъерошил он волосы. – Что ж вы так… – покачал головой аджосси, похоже, пребывающий в отличном расположении духа. Девушка неудержимо краснела, но не позволяла себе опустить голову: выглядеть нашкодившим котенком – перед кем!!! – ей категорически запрещалось. Шин оглянулся на подругу, почесал нос и вдруг беззаботно соврал: – Наи из-за меня опоздала. Так получилось. «Что?! Эй… это как называется? Зачем???» Но Рыжик мыслей стоящей за его спиной школьницы не слышал и продолжал изображать сгорающего от стыда. Аджосси ухмыльнулся, не отводя глаз от пораженной Наиты, кивнул и с ленцой продолжил обход, напоследок добавляя: – Не забудьте перед учителями извиниться. – Конечно! – заверил его парень. А Наи рот так и не открыла. Только потом сообразила, что даже не поприветствовала седовласого. Позорище. – Шин… – позвала она, когда ученики почти добрались до школьного крыльца. – Спасибо тебе… – А, да не за что… – Но зачем? Зачем ты это сказал? Неправда же. – Не знаю, – хехекнув, признался парень. – Голос моей совести заставил меня спасти тебя от позора! – Понятно, – девушка благодарно склонила голову. – Что ж, спасибо твоей совести. – Сочтемся, – милостиво протянул Шинву, открывая перед школьницей дверь. – Ладно, - со смехом согласилась Наита. – У тебя какой урок? Парень задумался. Честно задумался. – Не помню. – Ого… Хорошо выходной провел! Ты… в дневнике посмотри. – А я его дома оставил, – сообщил Рыжик. – Он ведь такой тяжелый… – Действительно. Последняя соломинка на спину хиленького рыжего верблюжонка, – девушка смягчила колкость смешком. – Что ж, ищи своих. Мне на математику. – Ага. Мои в другой стороне. – Ты же не помнишь, что у тебя сейчас! Вдруг физкультура? – Не, сегодня её вроде нет. К тому же, я уже отсюда чую негодование Юны и слышу усталые вздохи Ик-Хана, поглядывающего на мое пустое место, – весело проговорил Шинву и, помахав рукой, пошел по коридору. – Удачи! – вслед ему крикнула Наи. – И тебе, – эхом ударило ей в спину. «Да… мне-то она уж точно понадобится». Прежде чем войти, школьница долго топталась возле кабинета, ежесекундно здороваясь с выходящими оттуда одноклассниками и терпеливо отвечая: «Выздоровела», - на вопросы о самочувствии. Как ни странно, всё обошлось. Преподаватель математики – строгая принципиальная женщина – не стала отчитывать Наиту из-за пропущенного урока. Впрочем, она ее на этот урок и не ждала… Но, что приятно, выразила свою скупую радость по поводу Наиного выздоровления. Наита сконфуженно поблагодарила учительницу и вышла из кабинета. В оставшееся от перемены время, она искала Тао. Увидеть брата сегодня ей еще не пришлось: ночевала девушка дома, и до школы каждый добирался самостоятельно… Вчера вечером Наи, наконец, переместилась в свою обитель. Она давно чувствовала себя превосходно, и необходимость в постоянном контроле отпала. Директор, конечно, уговаривал остаться еще на недельку (… две-три), мотивируя тем, что может случиться рецидив, что «на всякий случай» и «ввиду сложившихся обстоятельств»… Под «сложившимися обстоятельствами» он имел в виду признание Тао: дескать, так девочка будет чаще видеться с братом. Но Тао все равно целый день работал, а раны у девушки, хоть Ли и сомневался в этом, полностью зажили. И как бы сильно Наите не хотелось пожить в этом замечательном особняке еще немного, стеснять директора и дальше она не имела права. К тому же, больше причинять неудобства аджосси нельзя. Наи ведь понимала: он из-за неё дома сидит… И потому вчера вечером, после ужина, девушка собрала вещи и отправилась домой. Маленькая сцена самого ухода отложилась в памяти. … Тяжелый, неудобный контейнер с котом, притихшим от страха; переминающийся с ноги на ногу Тао поблизости – он держал в руках Наитины сумки с вещами, оставив сестре лишь кота; в прихожей был и директор, провожающий уходящую. Странный обмен взглядами между мужчиной и парнем, неловкое молчание последнего. За углом промелькивало и что-то определенно сероволосое. Минуту постояло, прислонившись к стене, тряхнуло гривой и удалилось, грея руки в карманах брюк. Эйфория… и сожаление, клубящееся в груди. Слова брата: «Пойдем, а то поздно». Дискомфорт от впившейся в живот выпуклости контейнера при поклоне; собственные слова: «Благодарю вас за гостеприимство, директор». Ласковый ответ: «Здесь тебе всегда рады, Наи». Щелчок замка; ветерок из приоткрывающейся двери. Свежесть вечерней улицы. Тао долго рылся по пакетам в поисках какой-либо кофты для Наиты и ненароком обсмотрел всё, что обсматривать, наверное, не следовало. Снял бы что-нибудь с себя, да по глупости так же вышел в одной рубашке. В конце концов, что-то откопал, накинул девушке на плечи, подхватил сумки, и путь возобновился. Вопрос, так долго готовившийся и заданный почти у самого подъезда: «Тао, а ты… не будешь жить со мной? У нас дома?» Легкий испуг парня. Грусть в уголках губ. «Прости, Наи. Я… не могу. Пока не могу. Это тяжело. Честно, я боюсь даже заходить в подъезд… Прости». «Ничего, – естественная улыбка. – Я понимаю. Возможно, позже ты сумеешь… Приходи в любое время. Хоть в пять утра». «Я не настолько жесток, – принудительный смех. – А вообще, лучше ты к нам…» Это «к нам» … Да, у брата теперь другой дом. От шанса жить с ним под одной крышей Наита отказалась сама. «… там и аджосси своего видеть будешь, – ухмылка. – Ладно, ладно, не обижайся», – шуршание пакета и последующее поглаживание по голове освобожденной рукой. Совместное молчаливое решение подниматься по лестнице. Шаги. «Я тебя до квартиры доведу… Заходить не буду, хорошо?» «И даже чаю не попьете…» – цитата из бородатого анекдота сама сошла с языка. «Нет, извини, – смешок. – После сегодняшнего ужина мне, наверное, есть еще дня два не захочется…» Дверь. Парень, кажется, старался на нее не смотреть. Четыре поворота ключа, нажатие ручки. Контейнер ставим на пол, забираем у Тао сумки. Момент расставания. Некая стесненность. «Спокойной ночи», - и легкий чмок в висок. Привычный, обыкновенный. Топот сбегающего по лестнице парня. «Спокойной…», – летящее ему в спину. Закрытая дверь. И темнота… Но вот и утро. Новый день. Надо срочно увидеть брата. Срочно! Скорее поздороваться с ним требовала каждая клеточка тела. Наита искала его сначала по этажам, потом на улице, куда, как сказали в кабинете информационного обслуживания, он и убежал. Во дворе она нашла фиолетоволосого Такео-оппу, рядом с которым и обнаружился Тао, успела лишь пожелать обоим доброго утра – после чего предательски прозвенел звонок, – и ускакала на второй урок. Гул и гомон радовали ушки. Лица, лица, лица… Знакомые, такие эмоциональные, живые. Учителя. И все здороваются! После второго урока Наиту выловила завуч по воспитательной работе. «Молодец, что выздоровела! – сказала она и воодушевленно напомнила девушке о её организаторских обязанностях. Что ж, каникулы закончились. Наступили суровые учебные будни. ______________________________________________ Ученики с кряхтеньем и зеваньем отмучили второй день недели и сейчас потихоньку расходились по домам. Юна пересекала школьный двор в гордом одиночестве: Ик-Хан уже успел улизнуть к своей Лете, Суйи с утра была на съемках и на уроках не появлялась, а Шинву запаздывал после физкультуры. Подумывая, не подождать ли его, девушка покружила по ровной паутине тропинок, щедро посыпанных разноцветной россыпью листьев. На душе было тоскливо – так тоскливо, что и небо уже не всеобъемлющее, а давящее, приземистое, да еще и противного голубого цвета; и птички не волшебно чирикают, а отвратительно каркают; и ветерок не ласково шевелит волосы, а невежливо бросает в лицо дорожную пыль. Какое-то недовольство, туманное представление, что всё должно быть не так. По-другому. В последнее время такое состояние было частым гостем внутреннего мира девушки. Это смутное чувство, когда определенно чего-то не хватает. Чего-то… или кого-то. Да, Юна гораздо яснее понимала свои желания, когда видела толпы влюбленных, организованно и счастливо разбредающихся по домам. Вон ее одноклассница звонко хохочет с парнем на год старше: оба симпатичные, прям как с картинки; вон Мирта держит за руку высокого молодого человека, зашедшего за ней; где-то мелькнули и Лета с Ик-Ханом… И везде – улыбки, и везде – парочки, и везде – блаженные до невыносимого лица! А… А у нее друзья хорошие. Замечательные друзья! Только почему-то поблизости никого из них нет. Что это? Осенняя депрессия накатила? Или реальное одиночество? Нет, та жажда в груди не одиночество. Людей вокруг много; Юна никогда не страдала из-за отсутствия дружеской поддержки. И помогут, и утешат, и обогреют, и развеселят. Лучшие друзья на белом свете! Но утолить эту жажду не в их силах. Всё равно что заедать зверский голод мороженым. Ешь и понимаешь – не то. К главным воротам торопилась еще одна парочка: завуч и учительница литературы. Они, по общепринятому правилу, скрывали свои отношения, о которых, тем не менее, ласково перешептывалась вся школа. Мужчина наклонялся к женщине, что-то одухотворенно ей рассказывая, а его спутница со вниманием обращала к нему лицо и любовно дотрагивалась до мужского плеча. Горло сдавило. В этот миг Юне так захотелось чьего-то присутствия рядом… Чтобы и её кто-то нежно держал за руку, чтобы и с ней кто-то шутил, пусть неумело, неуклюже, но старательно пытаясь рассмешить; чтобы и ей кто-то восхищенно говорил, какая она красивая, добрая, необыкновенная; чтобы и её кто-то крепко и надежно обнимал, отгораживая от всего остального мира… Ей хотелось быть любимой и любить! Так хотелось… Девушка остановилась, теребя лямку рюкзачка. Вдалеке возник знакомый и всегда тщательно высматриваемый силуэт. Аджосси при исполнении. Еще одна несбыточная мечта. Как идол, как любимый певец, которого почти каждая фанатка мысленно зацеловала до посинения, так же мысленно затащила в постель, в ЗАГС, на Гавайи в медовый месяц, а в последствие и в роддом. Это глупо. Глупо, нереально… и болезненно. Особенно, когда осознаешь, что ничего и не получится. Да, сравнение с певцом очень удачное. Аджосси – почти по другую сторону экрана. И неважно, что ходит рядышком, ест за тем же столом, живет в одном доме с её одноклассником. На самом деле он в другом мире. И попасть в этот мир невозможно… – Чего стоишь? – вырвал Юну из тягостных размышлений незаметно подкравшийся Шинву. Девушка в неком ступоре перевела взгляд на него. Парень, помятый и взъерошенный после физкультуры, но такой рыжий, такой теплый, полыхнул перед ней своей яркостью, будто изменяя мир вокруг себя, будто вливая в него свежие краски. Шинву… Добрый, заботливый. Безалаберный, дурашливый. Шинву. Почему ты все еще не сдался? Почему в твоих небесных глазах все еще светится это упрямство, это намерение, которое не перепутаешь ни с чем другим? Ты всегда рядом. Плохо, но это уже стало привычкой – словно иначе и быть не может. Просто друг. Друг… да. Да? Своим примером ты предоставляешь очередной довод приверженцам теории «дружбы между мужчиной и женщиной не существует». Конечно, тебе невыносима эта роль «друга». Конечно, ты стремишься стать кем-то большим. Но… Или..? Нет, всё не так, всё не так… Дурацкая пустота внутри. Дурацкое желание простого женского счастья. Простого женского счастья! Юна с грустью посмотрела на маленькую фигурку аджосси вдали. Потом – на Шинву. Далеко. Недоступно. Притягательно холодно. Близко. Осязаемо. Солнечно тепло. Охранник повернул на дорожку, ведущую к заднему двору. Его удаляющаяся спина царапала глаза. Коньяк – шоколад. Неизвестность – надежность. Отстраненность – открытость. Тоска – успокоение. Лед – пламя. Рыжик с недоумением ждал затянувшегося ответа. А солнца все-таки хочется больше. «Да. Да… Прости, что пришлось ждать. Прости. Мне как всегда за тобой не угнаться – ты бегаешь слишком быстро… Прости. Я очень медленная. И глупая. Спасибо, что дождался». – Да так… – улыбнулась девушка. – Одной домой идти скучно. – Могу предложить лишь свою компанию, – галантно протянул ей локоть парень. – Вас устроит? – Устроит, – ответила Юна и ухватилась за предоставленный локоток. – Ты не представляешь, что мне заявил физрук, – сказал Шин, уже выводя подругу со школьной территории. – И что же? – Если я не перестану валять дурака – что, хе, маловероятно, – то по физкультуре мне выставят неаттестацию… Нормально, нет? И он еще что-то возмущенно говорил про «директор обещал», «какая неаттестация?!», потом плавно съехал на недавно вышедший фильм, его актеров… Небо приятно порозовело. Ветер исправился и нежно убирал назад пряди волос. Птицы перестали каркать и проникновенно заливались романтичными вокализами… __________________________________________________ Понедельник, 20.17. – И почему у него нет функции «автозаполнение»… – пробормотала Наита, захлопывая дверцу холодильника. Что-то, очень и очень нехорошо пахнущее (неудивительно, что испортилось: сколько дней её дома-то не было…) она выбросила минуту назад. Больше еды в доме не осталось. «Халява кончилась. Вернулась старая добрая холостяцкая жизнь». … Так девушка оказалась в магазине. Большой и громкий торговый центр возвращал ощущение обычного течения истории. Продуктовый отдел – на втором этаже. Муравьиные стайки посетителей ТЦ вверх-вниз возит эскалатор. Наи влилась в толпу и благополучно доехала до своего этажа, отсоединилась и побрела к входу в продуктовый. «Неужели здесь всё поменяли?!» – по прохождению турникета удивлялась она, вертя головой. Вроде бы и двух недель не прошло, а как будто век сменился. Однако некоторые вещи неизменны. – Наи! – знакомый женский голос. Наита обернулась, заранее догадываясь, кого увидит, расплылась в улыбке и кинулась обниматься. – Помидорка! Рыжая подруга весело ответила на любвеобильное приветствие, а потом наигранно недовольно отстранилась: – Опять «помидорка»? – Так помидорка же! – смеялась девушка. – Ну почему?! По идее, вишенка! Вишенка же! – Черри, я уже много раз говорила, ты на помидорку больше походишь. Да и сорт такой помидоров есть. Маленькие, вкусные… – Ага, вон там, в овощах. Черри не смогла долго изображать недовольство и расслабила личико. – Это я оттого, что ты долго не появлялась. На звонки не отвечала. Я даже беспокоиться стала. У тебя что-то случилось? – А, да… Черри, меня машина сбила. – Что?! – воскликнула подруга. – Когда? Ты сильно пострадала? Кто виноват? Что с водителем? Подали заявление в полицию? В больнице лежала? Наита, забросанная вопросами, растерялась и ответила невпопад и не на все. – Лежала не в больнице, но у знакомого… врача, так… получилось. Заявление не подали – свидетелей не было, а машина скрылась. И черт с ними. Пострадала не сильно, сейчас абсолютно здорова. – Фух, слава Богу… Черри взглянула на пустую корзинку в руках подруги и поспешно сказала: – Извини, я тебя отвлекла… Выбирай, а я рядом похожу. – Да нет, не отвлекла… А я тебя? – Нет, я пока что всё расставила, отдыхаю. – Хорошо, – Наита первым делом подошла к ближайшему отделу – овощному. – Как у тебя дела? – спросила она, застывая над собратьями тех самых помидоров – черри. – Что-нибудь интересное произошло? – О, – рыжая девушка бедром прислонилась к ящику, где лежала свежая капуста, – вчера тут такое было… Предо мной предстал рыцарь и спас меня от верной смерти! – Ого… – Наита немного пополнила корзинку. – Подробности? – На меня с верхней полки упала консервная банка. Она же тяжелая, по голове прилетит – мало не покажется. «Всё», - думаю. Понимаю, что не успеваю ни уйти, ни заслониться. Глаза закрыла… А консервы что-то не прилетают и не прилетают… Оборачиваюсь… а сзади меня стоит… – Кто? – Мужчина. Иностранец. Красивый такой… Стоит, банку держит в руке и на меня глядит, – Черри посторонилась, давая Наи подобраться к капусте. – Я ему «спасибо» раза четыре сказала, он не реагирует. Смотрит, и всё. – Не понимал, что ли? – лениво спросила девушка, выбирая кочан. – Да нет, всё понимал. Он как будто задумался… Не знаю. Потом раз – и проснулся. Пошутил, что на меня засмотрелся. Кое-как у него банку отобрала, – прыснула Черри. – Дальше самое смешное. Он же меня спас, геройски, и мне как-то его поблагодарить надо. Спрашиваю, как. Он долго думал, растерянно так, потом выдал: «Помогите морковку выбрать». Наита рассмеялась. – А ты? – Помогла. У нас только разговор завязался, да к нему девушка какая-то подошла, увела. Эх… – рыжая последовала за подругой в рыбный отдел. – Обидно, он мне понравился… – Интересный? – Угу. Забавный… И красивый. Очень. – Что ж красивого? – довольно равнодушно спросила Наи, подкладывая в корзину всё новые и новые продукты. – Всё! – бодро заявила кудрявая. – Внешность… необычная. Впрочем, иностранец же. Волосы шикарные. Хвост длиннющий… – она оценивающе присмотрелась, - … даже, наверное, длиннее, чем у тебя. – Хвост… Иностранец, говоришь? – слегка насторожилась Наита. – Ага. Фиолетовые волосы. Глаза красивые, редкого цвета. Может, правда, линзы… – Фиолетовый хвост. Иностранец, – догадываясь, остановилась школьница. – А та девушка, что его увела… У неё, случайно, волосы не белые? Длинные? – Да… – ответила Черри. – Она выглядела… как что-то неземное. У меня даже дыхание перехватило, – с детской наивностью поделилась подруга. – Я знаю этого иностранца, – улыбнулась Наи. – Хочешь, могу познакомить? Рыжая сначала загорелась, потом потухла. – У него же девушка есть… – Кто? Та, которая с ним в магазине была? Нет, что ты… Эту девушку зовут Сейра. Она наша ученица. Одноклассница Шинву. А с Такео (это имя хвостатого иностранца) она живет в одном доме… Почти что родственники. Кхем… многонациональная семья*, – усмехнулась Наита. – Там всё сложно, не заморачивайся. Так знакомить или нет? – Знакомь! – мгновенно отреагировала Черри. – А это… нормально будет? – Не знаю, – честно ответила школьница. – Думаю, да. Синеглазая сосредоточенно осмотрела корзинку. Вроде должно хватить… на первое время. – Я к кассам… – пробормотала она подруге. – А, кстати… Черри, у вас… магазины мужской одежды на каком этаже? – На четвертом… – поморгала рыжая и хитро прибавила: – А тебе зачем? – Да так… Купить кое-что надо. Спасибо… – Не за что. – Насчет Такео-оппы… – Наи поразмыслила. – Знаешь, давай я как-нибудь забегу к тебе. А то телефона у меня теперь нет. Забегу, и договоримся. – Ладно, – порозовела Черри. – До встречи. – Пока. И школьница заняла свое место в новой муравьиной стайке – очереди в кассу. Чуть позже она поймет, что поступила не совсем умно – таскаться с пакетами по магазинам мужской одежды неудобно. Но чего не сделаешь ради дорогого человека? Правильно, и домой сбегаешь, и еще раз домой сбегаешь, потому что как дурак деньги в пакете оставил, и провозишься допоздна, выбирая вещь так тщательно, как себе никогда не выбирал, а после вернешься в квартиру еле живой, затемно, рухнешь в кровать… и наутро опять проспишь, ибо будильника по-прежнему нет. Чего не сделаешь?.. __________________________ Вторник, после уроков. Наита рыскала по школьному двору в поисках одного определенного человека. «Определенный человек» пока что прятался. Но упорство было отличительной чертой Наиного характера, а сейчас девушка настроилась очень решительно. Правда, на сколько её хватит, этой решительности, неизвестно, но пока топливный бак ею заполнен, нужно действовать. – Где же ты, о незнакомец… – неслышно пропела Наи, вертя головой. Драгоценный пакет важно покачивался в такт шагам девушки. Он был горд: утром хозяйка в спешке забыла половину учебников, но его схватила в первую очередь. Наита всё осматривалась. Не будь она так взбудоражена, еле переставляла бы ноги. За сегодня девушка очень устала – правильно, после двухнедельного отпуска… Весь день она бегала туда-сюда, опрашивала учеников, учителей, хваталась за голову, оттого что многое идет не по плану, что-то решала, волновалась, суетилась, обессиленно падала на парту со звонком и вроде бы на каком-то уроке уснула. Её не трогали. Двор постепенно пустел. Время подхода следующей партии учеников – тех несчастных, у которых еще оставались уроки, – не наступило, а эта партия быстренько уползала домой. Вдали блуждала Юна. Как-то слишком одиноко блуждала. Плечи поникшие, голова опущена. «Случилось что?» – синеглазая думала было подойти к ней – уж больно подруга выглядела грустной, – но её опередил Шинву. Рыжик подлетел к шатенке; они постояли, о чем-то перемолвились, Юна повеселела, а затем Шин взял её под руку и повел к воротам. «Она в надежных руках», - успокоенно выдохнула Наи и вернулась к своему «важному делу». О, вон и аджосси! Мужчина шел по направлению к заднему двору. – Аджосси! – крикнула девушка, сорвавшись с места. Седовласый, что поразительно, услышал её с такого расстояния, остановился и недоуменно обернулся. Подождал, пока Наи его догонит. – Наита, – сказал охранник, когда девушка очутилась возле него. – Что-то случилось? «Да! Я не видела вас со вчерашнего дня!» – Нет, ничего серьезного, – улыбчиво ответила Наи и двинулась с места, чтобы не вынуждать мужчину отвлекаться от обхода. Слова, которые должны были последовать за этой фразой, застревали в горле. Аджосси нарушил затянувшееся молчание: – Как учеба? Не устаешь? Наита стыдливо кашлянула. – Я… сегодня… опоздала. Второй день подряд. – Пример Шинву заразителен? – Нет… Просто я забываю, что у меня будильника нет больше. Раньше он на телефоне был, а телефон… разбился. Мужчина почему-то помрачнел. – Я сегодня же найду будильник… он у меня вроде где-то лежал. Пальцы теребили кисточку косы. «Соберись! Ну?!» – Аджосси, – Наи повернулась к седовласому, но взгляд так и норовил сбежать на асфальт. Протянутая рука с темно-синим матовым пакетом. – Это вам… Таких круглых глаз у мужчины школьница еще никогда не видела… Он посмотрел сначала на пакет, потом – на девушку, потом – опять на пакет. Шевельнул губами, неуверенно переспрашивая: – Мне? Наи почти всунула презент охраннику в руки, зажмурилась и отвернулась. Вдруг одумалась и воскликнула: – Стойте-стойте, не открывайте! Похоже, аджосси пока и не собирался. Он держал этот пакет в руках, как что-то инопланетное, нереальное и дико ценное. – Это..? – Позже… откроете, хорошо? – в конец смутившись, попросила Наита. – Это вместо той, которую… я испортила. – С…спасибо. Мужчина, конечно же, ничего не понял из сбивчивого объяснения. Он так… забавно смотрелся с этим пакетом. – Вы… его положите куда-нибудь, – голосом, подрагивающим от разлившейся в горле теплоты, посоветовала Наи. Сероглазый серьезно кивнул. – Я… в общем... пойду, - пробормотала девушка. Отошла на пару шагов. Остановилась. Оглянулась. – Аджосси… – тихо позвала она. Мужчина как стоял, так и не двигался. «Что?» – бессловесно спросил он её. «Я люблю вас». – Извините, что отвлекла. До свидания! – До свидания… Наита быстро-быстро шагала прочь. В последние дни эти обжигающие три слова слишком часто вертелись на языке, даже иногда слетали с него, но беззвучным шепотом и в отсутствие того, кому предназначались, и потому возвращались, расстроенные, обратно в свою колыбель, чтобы вертеться там до следующего удобного момента. Так, глядишь, и сорвутся. М-21 потоптался с минуту, как завороженный, встрепенулся и стал продолжать обход. Спустя десяток метров посчитал, что «позже» уже наступило, и заглянул в пакет. Там светлело что-то прямоугольное. Мужчина вытащил это «что-то» за остренький уголок. Рубашка. Белая. В фирменной глянцевой упаковке. Уложенная по всем магазинным правилам – выпирал только воротничок. «Рубашка?» – Ого… – М-21 не решился разворачивать подарок на школьном дворе и опустил прямоугольный сверток обратно в пакет. «Это вместо той, которую… я испортила». Седовласый усмехнулся. «Как можно быть такой..?» Он сменил курс. Надо же положить презент. Главное, от Тао спрятать… __________________________________ * - маленькая таджикская семья х) Извините, не удержалась)