"Неопытным ведьмам вход воспрещен".

Доброго дня, на связи Фобика. Перед тем, как начать, расскажу вам о главной героине всего рассказа, а также моего маскота, в форме которого я себя рисую, хоть он похож со мной только моим скверным характером и грубыми чертами тела, ничем более, ничем менее. Этот персонаж прошел со мной долгое время, является тем, кем я была в своем сказочном мире, который придумала еще будучи пятилетним ребенком. Этот персонаж вдохновлен Маленьким Принцем — главным героем книги Антуана Де Сента-Экзюпери. В нем я объединила все, что так люблю, он является абсолютным воплощением того, что дополняет меня и делает целым человеком, личностью. Конечно, тут представлены самые базовые факты, которые не углубляются в лор мира и персонажей, это не ориджинал так-то. Не буду затягивать, начинаем. Ведьминская хижина, пристроенная в корни огромного дерева, выглядела уютно. Уже вечереет, небо стало багряным, и облака, что будто были сделаны из сахарной ваты и уже не были такими плотными, как днем, чуть рассосались, создавая просветы. Первая россыпь камней на небе уже засветилась с полупрозрачным месяцем, плывя по градиенту из красных и фиолетовых цветов на небе. Вокруг нет ни единого дома на расстоянии километра, потому что юной ведьмочке и ее бабуле комфортнее жить на отшибе, не пересекаясь с другими жителями деревни каждый день, пускай и отношения у них были достаточно хорошие. Обычная ведьминская деревушка, где все всех знают, в основном там живут уже старенькие повитухи, знахарки, свахи и шаманки. И так как большинство мужчин стараются не связываться с поселением магов, мир в каком-то смысле «разделен» на две части: волшебники и ученые. Женщины, в основном идут по стопам своих матерей, бабушек и становятся приближенными к магии, гаданию, зельеварению и другим разделам этой увлекательной, в каком-то смысле, науки. Мужчины же, в большинстве случаев, становятся исследователями женской «природы», идут по пути размышления, опытов, наблюдения. Конечно, с обеих сторон бывают исключения, этого не отнять, ведь мы все — люди, каждый имеет право на свой жизненный путь. Главная героиня, Фобика, относится к касте ведьм и живет с прабабушкой-долгожительницей, которая и научила свою внучку большинству из того, что знает сама, постепенно, щепотками давая знания, опыт и бесценные крупицы своего терпения. Каждая каста делится на подтипы, прабабушка, она же «бабуля», «бабИ», «бабуся», относится к уважаемой ступени ведьм под названием «рукодельницы». Эти женщины, порой, конечно, и мужчины, обладают поистине «золотыми руками», которыми делают вещи, наделенные особыми свойствами. Летающие метлы, заговоренные пучки трав, резные вещи из дерева, которые исполняют заклинания, желания и другие действительно удивительные вещи — дело рук «рукодельниц», они же и производят самый важный артефакт для всех ведьм в этом мире — волшебная палочка. Внучка мечтала стать как бабушка, ведь делать волшебные палочки и метлы — действительно достойно уважения, но судьба решила иначе, захотела посмеяться над размечтавшейся напыщенной девчонкой, кинув в нее дар к зельеварению, заклинаниям и ведению волшебного сельского хозяйства. Фобика была безутешна, она считала, что достойна куда более лучшего раздела ведьминства, желая быть как бабуля, но никак нельзя переиграть судьбу, сделаться колдуньей другого профиля. Бабушка же, напротив, старалась подпитать интерес внучки к ее «профессии», ведь действительно хороших зельеваров, да защитников от темных заклинаний, порчи и всякой нечисти и правда мало. Конечно, умения молодой и зеленой волшебницы оставляли желать лучшего. Опыта хватало только на зелья перевоплощения, и то, сомнительного качества, да на поднятие предметов взмахом волшебной палочки, тут уже лучше, но тоже так себе. Буренку бабушки, например, она поднять вверх не сможет даже на сантиметр. У каждого волшебника есть фамильяр, или тотемное животное, в которое он может превращаться с самого детства. прабабушка Фобики умеет перевоплощаться в медведицу, бабушка ведьмочки умела становиться лисой, да даже мать была лаской, только одна девочка крыса. Видимо, папаша постарался, у него в роду почти все грызуны. Это, безусловно, не отменяет факта, что Фоби обожает крыс, поэтому неимоверно гордится тем, что может ей стать, даже несмотря на то, что грызуны — не самая престижная ступень в перевоплощении. Хихикают другие маги, ну да Бог с ними, зато крысы могут все: плавать, лазать, носить вес раза в два-три больше себя, обладают шикарной интуицией, а еще крысы умеют смеяться, в отличие от других животных. Минусы, конечно, тоже есть, но по сравнению с плюсами, они ничтожны: крысы не умеют кашлять и иногда чихать, поэтому им нужно помогать. Даже маг в облике крысы не имеет такой возможности, поэтому это достаточно опасно, крысы очень шумные, они любят шебуршаться, возиться и рыть, чтобы устроиться поудобнее, частенько маги-крысы подвержены болезням, и заболевают в двадцать раз чаще, чем обычные волшебники, если ведьма или ведьмак являются крысами, то обычно они собираются в свои мини-общины, потому что им комфортнее жить с сородичами, бывают исключения, как Фоби, но и ей нужно много внимания, чтобы она не затосковала, а от тоски и не заболела, поэтому ее нужно везде и всегда с собой таскать. Сейчас девочка сидит в своей комнате на втором этаже, ближе к чердаку и феячит что-то над котлом из чугуна, то кидает туда листики, то ягодки, делая огонь то больше то меньше, взмахом палочки. Фоби ходит по комнате, а золотые звездочки, висящие на цепочках, припаянных к шляпке, подрагивают. Вообще, крысы — вторые сороки. Все, что блестит, да нравится им, тащат на свои вещи, в конкретном случае, Фобика — любитель всего фиолетового, золотого, да и в принципе блестящего, а еще тащится по небесным светилам, конкретно, звездам, они так ей нравятся, что вся комната украшена старыми вырезками из книг, газет и свитков про звезды, ночные растения, да и всякой такой дребедени. Чугунный котелок оказался накрыт тяжеленькой крышкой, пускай, посудина небольшая, но вместительная, поэтому юный ученик, практикующий зельеварение, не жалуется, его все устраивает. Подойдя к окну, девочка в темно-фиолетовой вельветовой шляпке с очень длинным, опавшим вниз концом и полями, вышитыми кружевом цвета топленого молока, служившим «шторками» для крысы, облокотилась на теплый деревянный подоконник, вздыхая от скуки. Она ковыряет недлинными, но острыми ноготками воск от расплавленных, но уже застывших свечей. Ее ногти — нечто страшное, на самом деле, если быть честным. Они все слоятся, пальцы в заусенцах и занозах, маникюром там даже не пахнет, видно, что руки рабочие. На них много мозолей, огрубевших, поэтому подушечки пальцев жесткие и плотные, что не свойственно для большинства волшебников, опять же, есть исключения, бабуля, например. Фоби снова вздыхает, недовольно и быстро-быстро топая ногой по полу, как бы заставляя время идти быстрее. На окне были длинные коричневато-белые кружевные занавески, несмотря на сей факт, они были очень плотные, тяжелые, поэтому летней ночью в комнате темно, если не зажигать керосиновую лампу, стоящую на столе юной волшебницы. Когда раздался щелчок, девочка ринулась к котелку, чтобы длинной деревянной ложкой помещать коричневатую комковатую жижу, переливая ее в самолепленную кружку с орнаментом фиолетовых сердечек на ней. Эта кружка пережила многое: краски всех видов, месяцы немытых после чая стенок, разведенный активированный уголь и многое другое, после чего большинство изящной посуды просто бы пошло в мусорку. Но это вам не фарфор, это глина, обработанная печью и магией бабушки. Ей можно убить роту солдат, не моргнув и глазом, поэтому девочка не боясь ничего, наливает свою бодягу в тару, пару раз помешав ложечкой жижу внутри кружки. Это зелье для путешествования в другие миры, по крайней мере, в самый ближний, что есть к миру ведьмочки. Взглянув на кучу плюшевых игрушек на своей кровати с балдахинами, Фоби прикрывает глаза и натягивает довольную улыбку. —Грязь с болота Шрека, за вас! —она дунула в кружку и залпом выпила коричневую густую и комковатую бражку, даже не скривившись, — Все же лучше, чем стряпня бабушки Марго. Бабушка Марго, она же госпожа Маргаренджа — бабушка по отцовской линии Фоби. Мировая женщина, носительница темной магии и благородной крови ястребов, но несмотря на свои достоинства в плане волшебства, не способна к домашнему хозяйству от слова «совсем». Но сейчас девочка встает с пола и проходит к своему столу, чтобы поставить кружку. Прошло уже пару минут, действия никакого, лишь в сон клонит, кажется, ничего не сработало, как печально, но ладно, зато можно почитать до сна, все равно завтра рано вставать и буренке копыта чистить, бабуля же уехала на шабаш с подружками, поэтому дом на Фиби, следовательно, встать лучше всего часов в четыре-пять утра. Ведьмочка стягивает шляпу, на которой все еще позвякивали висящие звездочки, затем надевает очки на цепочке, и берет толстую книгу, которую бесцеремонно выкрала из бабушкиной библиотеки, она все равно ничего не читает из того, что там есть, кажется, это даже не ее книги, поэтому все равно. Насколько поняла Фобика, это какая-то летопись, она ведется от имени мужчины, описывавшего переселение своего народа, которым правил на пару со своими братьями и сестрами. За половину книги, которую Фоби только и успела прочитать, она про автора узнала только его имя — Килби, не более. Что ж, так тому и быть, книга сама по себе интересная, потому что история — всегда увлекательно, особенно, когда происходит что-то , что заставляет читателя переживать. Невольно девочка прониклась симпатией к автору, он не отдает долга рассказать о себе, половина книги обошлась в шестьсот двадцать четыре страницы, а автор скромничает, не пишет о себе, какой стеснительный. Постепенно юную особу клонит в сон, что являлось не такой уж и редкостью в последнее время для нее. С каждой страницей веки все тяжелели, движения становились все более размеренными, медленными, а буквы поплыли по страницам, складываясь во фразы на непонятном языке, руны и фрески с сюжетами из истории мимоходом пролетавшего здесь некогда народа. Фобика неосознанно валится на поверхность кровати, зарываясь лицом в страницы летописи и окончательно уходя в небытие, напоследок заметив, как прямо под ней начало что-то светиться. Сработал инстинкт самосохранения девочка на автомате схватила волшебную палочку, после чего мир постепенно стал преображаться: вещи стали больше, массивнее. В виде крысы ей будет легче выжить в каких-либо обстоятельствах, поэтому при каждой непонятной ситуации все маги с фамильярами грызунов хватаются за палочки, даже не осознавая этого. Подсознательная тяга жить, ничего более. Проваливаясь в черноту, Фоби пару раз вскакивала, просыпалась, но кроме белой пустоты ничего не видела, думая, что находится во сне, затем опять темнота, но обволакивающая и приятная, после внезапный удар о землю, но что-то мягкое смягчило падение. Девочка в форме крысы окончательно просыпается, словно ее водой окатили. Белая крысюля в коричневые крупные пятна заворочалась в непонятной ткани, стараясь уцепиться и выползти, вроде получилось, поэтому крыса в полной темноте поползла наверх, на источники звука, света и воздуха. Когда она уже совсем подобралась к выходу из своего заточения, то кто-то большой дернулся, а Фоби с писком уцепилась за ткань, переждав тряску. Девочка, аккуратно, чтобы не упасть, вцепилась с плотное волокно, нежное и приятное на ощупь, почуяв свежий воздух, крыса высовывает носик из ткани, а затем и голову, смотря наружу. Тут ее вытягивает сильная рука, несильно сжимая бока, поднимая вверх, на всеобщее обозрение. —Это что, крыса? —спросил мальчик где-то снизу, но Фоби не может повернуться и посмотреть, так как ее взяли за шкиряк, никак не наклонить голову, —ой, какая милая! Это Ваша? Подняв глаза на обладателя теплой грубой руки, мужчину в белой рубашке и длинной рубашке с вырезом на груди, Фобика напрягается, издав писк, символизирующий «кажется, мне кранты». На его голове была шапка с длинными отростками, а Фоби смекнула, что кажется, она карабкалась именно по внутренней ее стороне, напугав ее хозяина. —Это весьма странно, —нахмурившись, ответил он. У мужчины был приятный баритон и исключительно хорошая дикция, —нет, Юго, это не моя крыса. Как животное оказалось в моей шапке — загадка для меня. Я не снимал ее, наверное, крыса в нее заползла сама. —Господин Килби, что вы будете с ней делать? —прозвучал другой вопрос где-то снизу, но обладателем голоса был уже другой мальчик, —Может, мы может чем-о помочь? «Килби?» —Фобика задергала розовым нежным носиком, принюхиваясь к новым большим знакомым, и не приметив опасности от их запаха, приняла свою участь, осознавая, что кажется, потеряла свою палочку, поэтому вряд ли сможет снова стать человеком без помощи бабушки, так уже бывало несколько раз, —«Так вот, кто он, этот хваленый врач..а он хорош собой!» —Мой дорогой Адамай, —с благоговением в голосе сказал ученый в белой шапке, опуская крыску на свои колени, все еще держа ее за бока, — крысы — друзья ученых! Кто знает, чем это животное сможет мне помочь? Оставлю пока у себя, хочу ее исследовать, у меня есть чувство, что он...—Килби поднял Фоби наверх, смотря на пузико, затем снова вернул в прежнее положение, —она, это она..Так? О чем я? У меня есть чувство, как будто эта крыса намного умнее, чем кажется, —врач аккуратно поглаживал холку животного, —Крысы очень смекалистые, они помогали мне находить лекарства от неизлечимых ранее болезней, да и в принципе являются друзьями не менее верными, чем собаки. Фоби наконец смогла рассмотреть всех собравшихся: мальчик с похожей голубой шапкой, бело-синий дракон, державший в руках маленького, чем-то смахивающего на него дракончика, но черного, пара мужчин, а именно седовласый с длинной бородой и непонятной лопатой, второй был в длинной пекарской шапке, а на руках держал сверток с маленьким ребенком. Сзади всей этой процессии был поистине огромный мужчина с зеленой бородой, весь из себя король. Крыса озиралась по сторонам, смотря то вверх на мужчину, то на собравшихся вокруг людей, но все же решив довериться тому, от кого читала истории, Фоби карабкается по рубашке наверх, садясь на плечо и прикрывшись полами шапки-капюшна. —А еще они очень прожорливые, —по-доброму фыркнул пекарь с ребенком на руках, а мальчик в голубой шапки улыбнулся, вспоминая что-то, —группа крыс — нет зерна в амбаре, пищат не хуже Юго, увидевшего их. Килби издал смешок, явно представляя картину с испуганным до полусмерти мальчишкой в голубой шапке и роем крыс, от которых он забрался на дерево. Фобика тоже хихикнула, но для всех это слышится как обычный писк обычного грызуна. Врач встает с своего сидения, и в сопровождении слуг идет в свою палату, где его ждут процедуры от энирипс, с помощью которых он восстановится как можно быстрее. Зайдя в помещение, временно предстающим его комнатой, мужчина берет крысу в руку, почесывая указательным пальцем между ушками Фиби. Врач осматривал животное, проверяя состояние хвоста, ушных раковин, зубов, шерсти и коготков, а девочка просто стала как пластилиновая. С докторами план действий один и тот же — позволяй им делать все, что им от тебя нужно и не сопротивляйся, а то больно будет. —Ты не выглядишь как дикая крыса, —как-то даже самому себе сказал старый элиатроп, —слишком ухоженная для вольного животного. Наверное, ты чья-то? Правильно? —Он не ждал ответа, скорее, ему нужен был собеседник, который слушает, но ничего не говорит, — Я бы хотел оставить такое миловидное существо себе, а ты? «Я не чья-то, я бабушкина, вот так-то!» —самодовольно отвечает крыса, но в ответ слышны лишь попискивания, —«Как же мне найти мою палочку? Без нее я не смогу вернуться домой, да даже стать человеком..Бабушку удар хватит, я должна скоро вернуться, так дела не идут!» В палату зашли Юго и Адамай, о чем-то оживленно разговаривая. Килби их сразу не заметил и продолжил говорить с немым собеседником, не в шутку размышляя, как бы назвал своего нового питомца. С годами, проведенными в Пустоте, он почти разучился думать не вслух, поэтому практически каждую мысль проговаривал, пускай и неслышным шепотом, но губы всегда дергались, подтверждая все слова, которые возникали в его голове. Мальчик подскочил к врачу и сел на кушетку рядом, затем подтянулся дракон. Только когда оба братьев оказались рядом с задумавшимся ученым, Килби смог вернуться в реальность, подмечая, что его ласки не остались незамеченными его новым другом. Фоби действительно пребывала в экстазе от почесываний и поглаживаний. Лекарь точно знал, где все слабые места у животного, поэтому пользовался приемчиками, заставляя крысу распластаться в его ладони и буквально превратиться в блинчик. Крысюля положила головку на мясистую часть большого пальца, не брезгуя пару раз пройтись мягким языком по коже. Так делают абсолютно все маги-грызуны, чтобы показать то, как сильно им нравится та или иная манипуляция. —Килби, Вы уже придумали имя для нее? —поинтересовался младший элиатроп, —я спросил у Руэля, у него был опыт общения с крысами, а он сказал, что им нравятся имена с шипящими звуками. Есть идеи, Адамай? —Ха-ха, спасибо за помощь, мои друзья, —прикрыв глаза, поблагодарил мужчина в белой шапке, —Я все думаю и думаю над этим. Выбор имени — ответственная часть, нужно отнестись к ней со всей серьезностью, но меня не покидает чувство, что этой малышке подойдет какое-то смешное и озорное имя, хм-м-м.. —Да просто давайте назовем ее «Кексик» и дело с концом, —играючи предложил Адамай, но вот он вовсе не ожидал, что Килби согласится, — И шипящие, и озорное имя, да и крыса та еще пампушечка. «Ах ты невоспитанный гад!» —обиженно подумала Фоби, смотря на свое пушистое пузико, —«Я не толстая, это шерсть, змеюка ты!» —До чего интересное имя, Адамай, —улыбнувшись, ответил мужчина, —мне нравится, я очень люблю сладкую выпечку, и эту крысу тоже люблю, можно и так оставить, спасибо, мои друзья, —братья переглянулись, а Ади гордо задрал подбородок, —Кесик, Кексик, Кексик…нужно бы тебя покормить, моя хорошая. Но сначала мне нужно пройти оздоровительный комплекс. Юго, Адамай, пожалуйста, оставьте нас, скоро придут мои врачеватели, они не всегда рады лишним глазам. Двое младших кивнули и молча удалились, а Килби встал с кушетки и прошел к столу, где по его просьбе любезно поставили клетку со всем прилежащим. Фоби удрученно приняла свою участь домашней крысы, но можно же догадаться, что человек в облике животного явно умнее дикого зверя, поэтому в любой момент ведьмочка сможет открыть замок в клетке и вольно погулять. —Сиди здесь, я скоро приду и принесу тебе еды, —он указал пальцем на клетку, поправляя очки, —конечно, пользы для меня от этих процедур, как с козла молока, но образ тяжелобольного поддерживать нужно, ведь мы же не хотим лишних вопросов? —обращаясь к крысе, он говорил сам с собой, употребляя местоимение «мы», как будто помимо Фоби и Килби кто-то еще присутствует в комнате. Вскоре пришла одна из энирипс и взяв мужчину под локоть, что все еще прихрамывал, увела в другое помещение, а девочка зря решила времени не терять и поискать свою палочку. Отперев щеколду на дверце клетки, ухватившись за деревянные прутья оной, крыса выползла из своего заточения и потянулась, напоследок обернувшись и оглядывая свои новые апартаменты критикующим взглядом. Фобика припрыгнула и перелетела через высокий порожек дверцы, забавно шмякнувшись пятой точкой и поверхность стола, прямо в листы бумаги, так, что те разлетелись, кружась в воздухе. Понимая, что скорее всего ей влетит за это, преступница решила скрыться с места происшествий и прыгнула со стола на прикроватную тумбочку, стоявшую рядом с кушеткой. А со шкафчика уже и на саму поверхность, сплетенную из плотной и гибкой лозы, от которой крыса отпружинила, с писком полетев вниз, прямо в упавшее покрывало. Хихикая сама над собой, Фоби вскарабкалась обратно на кушетку, знатно запыхавшись от непривычной физической нагрузки. Все же, крыса действительно была пухлая, как и сама ведьмочка, так что суждения Адамая по поводу «мягкости» нового питомца вполне объективные, хоть и обидные для ранимой подростковой души. «Когда вернусь домой — займусь спортом, это не дело. Я же не выживу в подобных обстоятельствах, если не буду хотя бы уметь быстро бегать» —обещает сама себе девчонка, устало плюхаясь на перьевую подушку, которая обволакивает ее, сводясь концами над головой грызуна, — «Но в одном Килби прав, я бы не отказалась покушать, на самом деле, чего греха таить? Но еще было бы лучше попить, я бы реально лучше б глотнула водички, чем творог захомячила». С обреченным вздохом поднимаясь с подушки, пятнистая крыса двинулась дальше, бесцеремонно лазя по полкам в поисках своего инструмента. Она летала по комнате, прыгая туда-сюда по несколько раз, осматривая каждый уголок, даже умудрилась порыться в шкафу с одеждой, чистой, конечно же. Крыса-крысой, но Фобика — не животное, а человек. Уже потеряв всякую надежду, обессилевшая девочка взбирается в свою клетку, закрывая за собой дверцу, как раз в тот момент, когда вход в комнату открывается перед мужчиной в белой шапке. Он сначала застыл в проходе, оглядывая глазами свое жилище, затем повернув голову в стороны, проверяя, есть ли кто на хвосте. Убедившись, что никто не следует за старшим, Килби зашел в комнату, держа в руках деревянную миску с отделениями, скорее, это была не миска, а специальный контейнер, в который можно было положить разнообразные предметы, чтобы те не смешивались между собой. Подойдя поближе к столу и клетке, он кладет контейнер рядом, согнувшись в спине, чтобы посмотреть на крыску, что блинчиком распласталась по сену в клетке, лежа на животе. Килби лукаво улыбается, отпирая дверцу клетки и беря животное в руку. Ученый с крыской на плече садится за стол, отодвигая клетку чуть подальше от себя. Он достал из контейнера несколько мисок, в одной из которых была вода, в другой зерна, в третьей вареное вкрутую яйцо вперемешку с нежирным мясом, приготовленным на пару. Порция была на один раз, врач уже успел просчитать все параметры своего питомца, поэтому просто сидел, наблюдая за тем, к какой миске первым делом пойдет его «Кексик». Фоби сразу же ринулась к глубокой миске с жидкостью, потому что после длительной кардионагрузки в виде прыжков, карабканий и бега по всевозможным поверхностям, больше всего хочется пить. Килби дернул бровью, хмыкая и записывая что-то в блокнот одной рукой. Кстати, да, Фоби только сейчас смекнула, что второй руки у него попросту нет, тогда, для девочки постепенно складываются пазлы: он ходит на процедуры, чтобы восстановиться от потери, и, наверное, избавиться от фантомных болей, из-за которых, как заметила крыса, он порой стискивает зубы до скрипа или дергается в непроизвольном порядке. Осушив миску почти полностью, Фобика садится на поверхность стола и зачерпывает когтистой ладошкой оставшуюся воду, чтобы умыть мордочку и лапки, прежде чем приступить к еде. Килби и это записал, правда, он пока не совсем понял, зачем крысе умываться перед едой, но не подметить эту особенность своего питомца он не мог. Глубоко выдохнув, крыса понимает, что перед ней предстает выбор: съесть сначала зерна и овощи, или же приступить к белку. Наша героиня обычно питается раздельно, это правда, но вся еда лежала у нее в тарелке и не нужно было метаться туда-сюда, поэтому крыса просто притягивает миску с зернами и овощами к миске с яйцом и мясом. Переложив содержимое первой тарелки во вторую, она окончательно приступает к трапезе, заставляя своего наблюдателя подавиться воздухом от удивления, ведь не каждый день видишь крысу, которая проводит такие манипуляции. —Поразительно, —карандаш снова скрипит по бумаге, а Фоби ненароком подмечает, что ей неприятно, когда на нее смотря, пока она ест, —совсем как человек. «Я и есть человек, дурила ты картонная», —жуя поочередно то огурец, то мясо, пищит в ответ крыса, но это остается без внимания, Килби отошел от стола, чтобы переговорить с кем-то, кто постучался за дверь, —«Ну наконец-то, а то спокойно поесть не дают, господи боже мой». Фоби решила не доедать все, что ей дали, потому что она обиделась на бестактного дракона и теперь решительно думает похудеть. Отодвинув тару с едой, крыса берется за прутики клетки и взбирается наверх, цепляясь коготками за деревяшки, все еще размышляя о том, что палочка, наверное, в шапке у Килби, ведь больше ей, по сути своей негде быть, поэтому план был таков: пока старший будет спать, крыса заберется в его шапку, вытащит палочку и начнет рвать когти, потому что непонятно, как там дела со временем в ее мире обстоят, мало ли, оно там движется быстрее чем здесь, или медленнее, чем здесь, короче, нужно вернуться как можно скорее. Закончив беседу, элиатроп возвращается на свое место, приметив то, что его питомец от еды по сути своей отказался, записал и об этом. «У него мания величия какая-то, раз он все от корки до корки записывает?» —Фоби смотрит на мечущегося по комнате ученого, который потерял крыску, а она сидит на полочке над клеткой и как-то самодовольно наблюдает за его растерянностью, —«Педант». Решив сжалиться над бедным стариком, Фобика издает писк, на который Килби сразу же отзывается, подлетая к столу и беря своего четвероногого друга в руку, при том спокойно выдыхая, ведь он уже успел разволноваться и даже нехило так стрессануть за эти две несчастные минуты, пока искал крысу. —Ох, Кексик, малыш, не пугай меня так больше, —поправляя очки, говорит мужчина, —я понимаю, что тебе не нравится твоя клетка, ты, кажется, вольная животное, но так надо для твоей же безопасности, Гругалорагран не дремлет. «Гругалобанан? О чем ты, мужчина?» —усмехаясь думает Фоби, становясь на задние лапки, чтобы потянуться к вороту рубашки и уцепиться за ее веревочки, —«Это сейчас была скороговорка, или кто-то реально назвал ребенка Гругалораграном? Я все понимаю, в моду входят старые имена, но я не думала, что кто-то сможет переплюнуть Святосвята и Ярополка» Подтянувшись на веревочках, Фоби забирается на плечо Килби и ложится пластом, превращаясь в водичку, тем самым растекаясь по периметру его пояса верхней конечности. Мужчина поглаживает питомца рукой, ложась на кушетку, чтобы почитать свои сделанные записи и перепроверить их объективность. Близился вечер, по внутренним крысиным часам, которые по природным настройкам всегда активизируются ближе к ночи, что не редкость для всех грызунов, Фобика понимает, что время приблизительно девять часов вечера, на улице стемнело, даже не по-летнему, действительно темно, только луна виднеется со звездами. Килби давно усадил крысу в ее клетку и лег вздремнуть. В палату зашла девчонка с зелеными волосами и шоколадным загаром, и приметив, что старый элиатроп уже спит, причем достаточно крепко, подошла к клетке и просунула палец между жердочками, почесывая девчонку между ушками, приговаривая, насколько «это существо господина Килби» все-таки милое. Затем она достала из кармана кусочек песочного печенья и положила в клетку. «Ладно, подруга, подкуп удался», —думает Фоби, принимаясь за печенье, беря его когтистыми розовыми лапками, —«Я замолвлю словечко за тобой перед братишками-крысами» —Амалия, я не думаю, что это стоит делать, —звучит голос Юго снизу, —Все же, Килби виднее, чем его крысе лучше питаться. —Да ладно тебе, Юго, —девчачий полушепот прорезал ненадолго повисшую тишину, —От кусочка печенья Кексику ничего не будет, тем более, печенье не слишком сладкое, крысы едят все, спроси у моего отца, еле вытравили из-под его кровати! Юго прыснул, но все же увел свою подругу подальше отсюда, пока Килби не проснулся, попутно выключив свет в комнате, задув огонь в лампадке, стоявшей рядом с кушеткой, на которой спал ученый. В свою очередь, наша героиня тоже побыстрее расправилась с печеньем, не жалея мнимой диеты, на которую села буквально пару часов назад. Ну, села и встала, с кем не бывает? Наевшись угощением, крыса вспоминает о своей цели по захвату артефакта из шапки «хозяина», поэтому немного умывшись водой из поилки, снова открывает щеколду на своей клетке и выбирается наружу, перескакивая со стола на тумбу, а оттуда и на кушетку, крадясь по мягкой лозе, что выступала неплохим ортопедическим матрасом, на самом деле. Фоби юркнула под шапку, лежавшего на боку элиатропа, но тут же оказалась ослеплена бирюзовым ярким светом, и зажмурившись, поползла дальше, стараясь вообще не открывать глаза, чтобы не сжечь их. Крыса пролезла в широкую часть шапки, копошась в плотной ткани, порой путаясь и не понимая, куда, собственно, лезть дальше. Но когда глаза грызуна привыкли к темени, Фоби наконец смогла более-менее продуктивно порыться там, куда ей не следовало бы совать нос. Каково было разочарование для девочки, когда в шапке не оказалось нужного артефакта, следом за разочарованием пришла паника и непонимание, что делать в такой ситуации. Крыса выползла из предмета одежды, и разочарованно поплелась обратно в свою мини-тюрьму, думая, где ее красивая палочка может сейчас быть, не холодно ли ей, не сыро ли ей, да и вообще, хочется уже с четырех лап перейти на две, потому что это не дело, быть животным двадцать четыре на семь. Как только крыса заползла обратно в клетку и закрыла за собой дверцу, словно ничего и не было, она плюхнулась спать в мягкую лежанку, думая о том, как еще несколько дней проведет в своей фамильярской форме, и как вернется домой, обратно, к бабушке. «Сейчас лучше залечь на дно, мне лучше притвориться обычным животным, я уверена, что у Килби появились подозрения» — пушистое животное закрывает глаза, устало посапывая от сегодняшнего перенесенного стресса. Утро бывает добрым, когда ты выспался, а еще, когда тебя достают теплой рукой прямо в лежанке из клетки и причесывают. Порой, каждому из нас не хватает заботы от кого-то и заботы о ком-то. Так и Килби, ему не хватает вербального и невербального общения, но старые обиды все еще играют, поэтому мужчина не позволяет кому-то из людей подобраться к нему. Ученый относится к людям, как к скоту, который рано или поздно пойдет на забой, а все потому что ступень его тысячелетнего опыта столь велика, что превозносит перворожденного на новую степень эволюции. Как люди считают себя венцом Вселенной, потому что всего-лишь умеют думать, так и Килби чувствует себя выше, просто потому что он разгадал множество секретов разных миров, а вкус к жизни постепенно теряется, притупляя все чувства. «Интересно, насколько это животное сможет окупить мои старания?» —думал он, держа Кексик в первый раз в руке, когда достал ее из своего капюшона, —«Хм, может, стоит попытаться? Крысы живут максимум четыре года, а я точно смогу прожить дольше, я ничего так-то не потеряю. Оставлю это существо у себя, пусть будет моим, все равно лучше, чем быть одному, пускай это всего-навсего безмозглая крыса. Тупое животное.» Именно исходя из своих эгоистичных размышлений он решил тогда оставить своего «питомца» у себя. Все странности он смахивал до поры, до времени на то, что эволюция пошла дальше за времена его выпада из реальности, поэтому крысы стали настолько умными. Сомнения начали его одолевать, когда ночью он краем глаза заметил, как его Кексик залезла обратно в клетку, закрыв за собой дверцу. На утро же она была вялой, как обычный ночной грызун, решая действительно смахнуть его «видение» на последствия летаргического сна, врач в какой-то мере «забывает» об этом, точнее добровольно упуская из вида, просто спуская все на самотек. Он встал рано утром, достал своего питомца из клетки, и решая искупать крысу, сначала разбудил ее, не церемонясь с ее посапываниями. Когда Фоби проснулась, то ученый сразу же посадил ее в деревянную толстую миску с теплой водой и начал мыть, как-никак, привычка дезинфицировать все свои вещи не уходит сквозь года. Килби мылил шерсть крысы, проходился гребешком по спинке, холке и головке животного, затем мягкой щеткой «счесывал» пену, после смывая водой. Обсушив Кексик махровым полотенцем, врач усадил крысу на деревянный подоконник, дав ей тарелочки с утренней едой, да и сам садясь завтракать. В одно окно смотрели двое. Один увидел дождь и грязь, Другой листвы зеленой вязь, Весну и небо голубое. В одно окно смотрели двое. Прелестное утро, однако. Солнышко пригревало, ложась золотыми лучами на двоих завтракающих умиротворенных жителей-подкидышей этого мира. Килби сидел и просто смотрел наружу, думая о чем-то своем, как вдруг начал разговор, скорее, от незнания, куда ему податься и с кем поговорить, ведь он слишком много думает, не ощущая чувства меры. Ученый подпер подбородок ладонью, отодвинув от себя миску с кашей, а затем и вовсе положил голову на переднюю конечность, указательным пальцем поглаживая все еще сонную умывающеюся крыску по спине, порой почесывая за ушками. —Эх, Кексик, правильно ли то, что я хочу сделать? —он устало прикрыл глаза, хотя, практически только что проснулся, —Богиня все видит и что-то ждет, но я не знаю, как жить дальше. За мной никто, кроме тебя не пойдет, не стоит даже надеяться мне, моя дорогая. Хотя, что мне даст ответ? Как будто это что-нибудь изменит? Не изменит! Его голос порой срывался, то ли от обиды, то ли от внезапно нахлынувших чувств. Мужчина спрятал лицо в рукав, а брови сомкнулись домиком, только их и было видно. Волосы топленым молочным шоколадом разлились по темному деревянному подоконнику. Крыса замешкалась, а потом подкралась к элиатропу и обнюхала его лоб, затем встала на задние лапки и оперевшись, пару раз прошлась языком по коже, утешая горюющего в данный момент врача. Он приподнял глаза, которые уже были на мокром месте, и через силу улыбнувшись, снова погладил питомца по тепленькой нагретой солнышком спинке. —Знаешь что, Пироженка? —в его глазах заиграло нечто, что осталось непонятым для Фоби, —Я пока получу максимум удовольствия от жизни, ведь я это заслужил, верно? —Килби взял крыску в руки, —Знаешь что? Я хочу сшить тебе костюмчик, а может и два..а может и три? Не знаю, но чем больше, тем лучше, ты заслуживаешь этого, ведь я в ответе за того, кого приручил. Думаю, тебе понравится. Девочке действительно запала в душу эта идея. Костюмчики для фамильярской формы — это действительно то, о чем грезит почти каждый маг. Пускай, эти наряды и неудобные, тесные, но они милые. Но еще больше Фобике понравилось, как Килби изменяет ее клички. Он действительно получает от этого удовольствия, каждый раз придумывая что-то новое. —Ох, у меня на тебя столько планов! Я сначала планировал сделать тебя подопытной крысой, но влюбился в твою милоту. Я хочу сейчас отдать тебе все без остатка, ведь именно ты впервые за долгое время дала понять мне, что мои старания окупаются, а ведь ты животное! Я уверен, что ты меня понимаешь, Пончик! —его глаза сияют, —Малышка, ты такая милая, жаль, что ты не человек. Следующие несколько дней прошли безмятежно. Через некоторое время Килби отправил Юго и его друзей найти дофус, в котором находится сестра мужчины, а сам занялся непонятной для крысы подготовкой к чему-то. Нужно отметить, что Фоби ни на день не оставалась одна, а всегда была с ученым. Сначала было неудобно, а потом пришло смирение, и девочка поняла, что все не так уж и плохо на самом деле. По крайней мере, Фобика не под ливнем на улице, а в теплой шапке, рядом с довольно-таки приятным человеком. Конечно, поиски палочки не прекращались ни на минуту. Крыса старалась ненароком посмотреть во все щели в замке, даже в покои короля умудрилась прокрасться, но без толку. Оттуда, ее кстати сам Килби вытащил, потому что он потерял питомца, и даже немного запаниковал. Эти самые редкие моменты, когда на лице, некогда хладнокровном и безразличном играет страх, непонимание и неподдельный ужас. Элиатроп уже смирился, что его крыса не приняла клетку как дом, поэтому Фиби теперь на свободе. Спит где хочет (обычно Килби со своим питомцем спят вместе), бегает где хочет, просто находится, где хочет, что не может не радовать свободолюбивую девчонку. Многое о своем мнимом «хозяине» крыса успела пересмотреть после одного дня. Ученый с крысой на плече и два дракона стояли на входе в непонятный корабль. Двери открываются, стряхивая с себя слой камня и пыли, заставляя девочку скрыться под тканью капюшона, чтобы грязь не попала в нос. Изначально они зашли сюда через портал, который открыл мужчина, поэтому большой холл встречал их как-то тускло и неприветливо. Процессия во главе с врачом движется внутрь, а Килби начинает заводить свою шарманку о народе, своем титуле и о том, что раньше трава была зеленее, а мехазмы злее. «Так стоять», —на мордочке крысы играет эмоция «wtf what is that», пока Фоби лежит на плече врача, —«Так он король что ли? Вот это повороты сюжета, ну ничего сеге», —она специально искаверкала последнее слово, подражая удивленному тону бабушки. —Нокс? —Фоби снова улетела в раздумья, а вернулась тогда, когда прозвучало чье-то имя. —Да, кселор, который хотел использовать элиакуб для того, чтобы сделать гигантскую машину времени! —немного сердито пояснил Адамай, вспомнив давнего противника, которого он с братом одолел буквально пару недель назад, —для своей цели он готов был уничтожить целое население Мира Двенадцати. —Есть такая пословица в нашем народе: «Не разбив дофус, яичницы не изготовишь». Цель всегда оправдывает средства, —хладнокровно ответил король, аж мурашки по спинке прошлись, —пойдем, Адамай, я хочу тебе кое-что показать. Килби продолжал вместе с дракончиками идти вперед, они уже разбудили корабль и направляются дальше, занимая друг друга фактически, пустой ненужной болтовней. Помещения корабля были величественно красивые, Фиби получала эстетическое удовольствие, пока наблюдала мелькающие фрески на стенах, немного похожие на тех, что видела в летописях. Внезапно большой друг остановился, а по щеке его потекла слеза, Фобика потеряв нить повествования, не понимала, что случилось, но тут же рванула поближе к его лицу и прижалась щечкой к его скуле, заставляя мужчину внезапно улыбнуться, погладив мохнатого дружка по спинке. Девочка взобралась на его макушку и выглядывала из-под верхней складки на шапке. Килби прыснул, и они с Адамаем пошли дальше. —Килби, вы плакали? Скучаете по нашей планете? —обеспокоенно спросил дракончик, поглядывая косо на высокого элиатропа. —Я? Скучаю? Ха-ха-ха, не смеши меня. Мне просто интересно, что с ней случилось, не более, ноги моей там впредь не будет, ха-ха-ха. —хихикнув, он двинулся дальше, заставляя всех остальных присутствующих выпасть в нехилый осадок. В смысле король своего народа никак не скучает по их дому, да еще и ржет над ситуацией? Странный он, —Тем более, меня все устраивает, глупый дракон, —шепчет он тихо-тихо, только Фоби может это услышать, —да моя крыса поумнее тебя будет. «Даже не знаю, как воспринимать эти слова», критично про себя думает девочка, —«Мне было бы очень обидно, если бы мне казали, чо крыса умнее меня будет. Жалко Адамая». Старший элиатроп рассказывает по секрету всему свету о своей чудо-способности, косвенно отвечая на крутившийся в голове крысы вопрос о летописях. Все-таки, прошло много лет, столетий, тысячелетий с того момента, как книги были написаны, хотя в ее мире, они выглядят не особо пошарпанными, не скажешь, что им больше десяти тысяч лет. Может, время в их мирах течет по-разному? Лаборатория. Группа двинулась в нее, отпирая большие двери, поистине гигантские, испещренные «сосудами» для энергии вакфу. Как только король приподнимает руку, оттопырив указательный палец, он испускает энергетическую сферу, после чего по жилкам дверей потекла бирюзовая энергия, заставляя их отпереться. Крыса снова прячется в шапке, но оступается и падает внутрь с жалостливым писком, символизирующим «огосподибожемойнет», как раз тогда, когда огромные ворота захлопнулись с неимоверным грохотом за спинами членов группы. Это остается незамеченным для всех, поэтому Фобика без посторонней помощи выбирается снова, садясь на плечо отсутствующей руки. Отражения всех в колбах были очень смешные, девочка смотрела в основном на них и не особо обращала внимания на то, что говорили и делали другие участники ее группы. Посередке одного ряда Килби остановился и подошел к одному из экземпляров, поглаживая свою бороду. —Ты так смотришь, нравится? —спросил он у крысы, не ожидая ответа, —моя работа не была напрасной. Скоро мы улетим отсюда, и будут все новые и новые чудовища, что пополнят мою коллекцию. «Хорош мужик, молодец, что сказать?», —глядит крыса по сторонам, смотря на все новые ряды стеклянных тар с желтой жидкостью, —«Столько уродцев переловил, ну они и ужасные, фу». Килби двинулся дальше, продолжая разговоры с Адамаем, затем, дойдя до источника голубого свечения, ослепившего Фоби, остановился, поворачиваясь к дракону. Ситуация приняла напряженный вид, а внутренней интуицией крыса чувствовала, что ее «сородич», в данному случае, это мужчина в белом, очень сильно взбудоражен, внутри него творится какая-то мясорубка. Все-таки, не просто так крыски обладают эмпатией и интуицией. Врач приподнимает голову вверх, с высоты глядя на Адамая, что держит на руках Гругала. Механическая сова вьется вокруг элиатропа и ведьмы, а затем присаживается на плечо рядом с крысой, заставляя последнюю перейти на другой конец. —.."Уничтожить"? Слишком грубое высказывание...Впрочем да, тотального разрушения не избежать, —долетают до девчонки слова ее друга, а она ошалело смотрит на Килби. Шерсть на загривке встает дыбом, а сама крыса выгибается в спине, чувствуя, как под кожей мужчины что-то странное зашевелилось. Желая убежать от проблем, крыса соскакивает с плеча Килби, вертикально пробежав по его штанине как раз в тот момент, когда он наклонился, принимая новую, весьма устрашающую форму. Энергия вакфу прожгла его рубашку практически полностью, заставив лишь непонятный клок, что от нее остался, повиснуть на поясе старшего элиатропа. Разминая новую руку, которую заменил ему элиакуб, ученый ехидно ухмыляется, светящимися глазами сверху вниз смотря на двух драконов. Фиби предпочла уйти в тень, молча наблюдая за тем, как мужчина со всего размаху отбивает удар Гругала, используя портал. Девочка забилась под какую-то железку, трясясь, но не имея возможности убежать из лаборатории, ведь дверь сможет открыть только Килби, уже увлеченный битвой. В своих суждениях о жестокой борьбе крыса оказалась права. Множество порталов, прыгающий по всему залу и смеющийся дед, растерянный бело-синий монстр, окруженный порталами, и затихший Гругал, получивший знатную взбучку от старика. Падая, дракон задел колбу, заставив помещение вспыхнуть. Видимо, ее содержимое достаточно горючее, и об этом догадалась не только ведьмочка, но и противники Килби. Драконы разбивают колбы одну за другой, затапливая помещение ядовитой жидкостью, что тут же вспыхивает, окружая все вокруг. Ученый вскрикивает от отчаяния, готовясь отнюдь не благим матом покрыть каждого, но вовремя ловит себя на этом, начиная заходить с козырей. Старший создает портал, и бьет по самому уязвимому месту Адамая — Гругалу, впечатывая последнего в пол, не пожалев твари, которая все это время действовала ему на нервы. Ад тут же выходит из себя, увеличиваясь в размерах, подпитывая свою вакфу ненавистью. Адамай трансформируется в огромного каменного голема, заставляя врача вскликнуть от восхищения, или же, от того, что сейчас ему надерут задницу. —..Как всегда воинственный Адамай, ты — гордость нашего народа! —сейчас начнется настоящее кровавое месиво, потому что Килби достает косу, крутя ее над собой. Бой между драконом и мужчиной длился относительно недолго. Ученый наносил один удар за другим, играя на растерянности и несобранности не полностью обученного дракона. Окружив его порталами, предатель «игрался», тратя вакфу противника на ненужные действия, явно получая от этого удовольствие. Как молния, ранее немощный старик метался по комнате, охваченной пламенем, прыгая из одного края в другой, уворачиваясь от атак, и в итоге, сразил своего противника, что упал в бессознательном состоянии на пол, съежившись до своих обычных размеров маленького дракончика. Уставший мужчина плюхается рядом, хихикая, но тут же замолкает, будто о чем-то вспоминая. —О, нет, —он подрывается с места, подхватив на руки Адамая, —Кексик? Малышка, ты где? Иди ко мне, ну же! О, Богиня Элиатроп, лишь бы ее не задело..Кексик! Тц-тц-тц-тц.. Крыса вышла не сразу, а когда и поплелась к предателю, то старалась сжаться, обезопасив тем самым себя. Прижав хвост поплотнее к себе, девушка быстренько затопала к Килби, крутившемуся вокруг своей оси, чтобы разглядеть своего питомца в объятой пожаром лаборатории. Когда он наклонился, то выронил дракона, чтобы подобрать питомца. Взяв крысу элиарукой, он тут же принялся осматривать пушистого друга, обеспокоенно смотря за состоянием девчонки, надавливая пальцами на разные части тела. Не найдя ничего страшного, он прислонился губами к макушке крысы, а затем усадил ее на свое плечо, прикрыв темными волосами. —Ох, я так рад, что с тобой все в порядке, Кексик, я, наверное, тебя испугал? Но не волнуйся, я все тот же Килби, я не наврежу тебе, клянусь, мое сокровище. — он присел на корточки, поднимая с пола Гругалораграна и Адамая, —теперь осталось заявиться к этим придуркам шушу и втереться в доверие к их правителю, это не составит особого труда, они же недалекие, ха-ха-ха! «Твою мать, и что теперь делать? Он меня просто так не отпустит, да и идти мне некуда..он и Юго прихлопнет в два счета...», —обреченно думает Фиби, вцепившись коготками в белоснежную кожу элиатропа, — «Надо вытерпеть, я просто найду палочку и свалю отсюда..меня не будет касаться, что здесь творится, у меня своих проблем по горло» —пытается продумать план действий крыса, но паника не уходит, —«А что, если я не найду палочку?! Я не хочу остаться на всю свою жизнь рядом с ним, я же не просто крыса, я лет шестьдесят как минимум жить буду, я же кончусь, если буду все это время притворяться, да и крысы столько не живут! А бабушка?!» Девочку окутывает животрепещущий страх остаться в своем облике навсегда, теперь медлить нельзя, ведь как сказал Килби, он собирается улетать через пару дней, а значит, времени в обрез, надо действовать. Фобика и так бездельничала с неделю, нагло пользуясь своим положением питомца короля, так что, пора рвать когти и спасаться. Девочке льстило, что ее любят как полноценного члена семьи, даже если эта семья ущербная и состоит из крысы и поехавшего старика. Килби тем временем не терял момент и уже начал открывать портал в мир шушу, чтобы обкашлять вопросик о наступлении на остров Багрового Когтя вместе с главой той шайки-лейки, Рушу. Ученый с крысой на плече прошагнул внутрь открытого ранее портала, и их обоих тут же обдал жар отовсюду, откуда только можно. Кажется, это будет долго. Переговоры были длинными, скорее всего, потому что Рушу не мог усидеть на месте, постоянно перебивая элиатропа, задавая лишние наводящие вопросы и требуя ото всех кучу комплиментов. Стоит отдать должное старшему, ведь он выдержал все это, не меняясь в лице, хотя по спазмам в шее, которые уже порядком вымотанная крыса почувствовала, было понятно, что он на грани нервного срыва и сейчас либо заплачет, либо перегрызет глотку чудовищу в несколько сотен, а может и тысяч раз больше него самого. —Эй, Цветочек, —обратился король к предателю по новому погонялу, заставляя мужчину натянуто улыбнуться, но Фоби по глазам видела, что он вот-вот сблюет, —а еще вот...—тут уже не то чтобы уставшая крыса, а скорее заебавшаяся, подала признаки жизни, высовываясь из-под шторок черных как смоль волос, жалобно пища угрозы, которые она только и слышит, —это что у тебя за тварь такая? —Ох, Ваше Уничтожительство, —Килби сглотнул, смотря на братьев-разбойников, —это всего-навсего моя крыса, просто животное, —ученый вытянул сопротивляющуюся девочку из-под шапки, —вот, ничего особенного, так сказать, но она очень важна для нашей сделки, ведь.. —Ой да ладно, —отмахнулся Рушу, —сколько за нее хочешь? —В смысле? —угрожающе и без обиняков спросил ученый, защищая крысу своим корпусом, разворачиваясь плечом к королю шушу, —Вы не поняли, я ее не отдам, потому что она — самый главный элемент нашей сделки, считайте, это ради нее я к Вам пришел. Давайте лучше продолжим разговор и оставим Кексик в покое. —Хах? Кексик? Что за ничтожное имя для животного, в прочем, такой уродец мне не нужен, ее даже не помучаешь, —кажется, Килби припугнул Рушу разрывом их договора, поэтому последний решил уйти от темы, —Так, что ты там хотел, Цветочек? —Вот и отлично, закрыли тему, —перепуганная крыса заползла обратно на свое законное место, а затем мужчина повернул голову и прикрыл своей здоровой ладонью часть лица, чтобы отгородиться от ушей шушу, —не волнуйся, Кексик, я тебя никому не отдам, не бойся, я защищу тебя. Итак, ближе к делу. Договор между предателем элиатропского рода и королем шушу наконец заключен, победное рукопожатие, портал, все как полагается. Крыса была в культурном шоке, когда проснувшись, увидела перед собой морду черного кота, самодовольно наблюдающего за ней. У грызуна чуть сердце в пятки не ушло, а Фоби добровольно начала искать глазами своего белого друга, готовясь вот-вот дать деру. Девочка точно помнила, что Килби оставил ее лежать на камушке, пока тот работает, значит, элиатроп должен быть где-то поблизости. —До чего прелестное существо-о-о, —по-кошачьи протягивает Грэни, тыкая лапой в бок крыски, —Рэми, взгляни! —Ты же жрать ее не будешь? Иначе нам тот белый бошки оторвет, а тебе брюхо вспорет и ее достанет из тебя, —Сказал в ответ парень в черной маске, сцепив руки на груди, облокотившись на каменную стену. —Знаешь, братец-уродец, —обратился кот к парню, —мне кажется, это не просто крыса, —он сверкает глазами, —наверное, она как я, я почему-то это чувствую..хе-хе. —Иди проспись, ты орешь днями и ночами, вот тебе всякое и кажется, это просто тупое животное, смотри, какие глаза стеклянные, тупень тупнем! —ухмыляется вор, прикрывая глаза, не сдерживая улыбки. Не успевает Рэмингтон вымолвить последнюю фразу, как тут же падает, едва успевая выставить руки перед собой. Сзади него оказывается Килби в протянутой вперед рукой и ладонью, перпендикулярной к полу. На лице, испещренном рунами, красуется эмоция, символизирующая отвращение. Килби поправляет свою бороду, опираясь на рукоять косы, вдавленной в каменный пол. —Прошу выбирать выражения. Кексик поумнее Вашего брата будет, в какой-то степени, —ученый чуть опустил руку, вытянув ее стрелкой, а Фиби смекнула, что надо делать, и, отпружинив от Грэни, прыгнула в ладонь предателя, переползая на плечо, скрываясь в волосах, только розовый носик виден, —Пойдем. Все готово, Кексик, сейчас мы разберемся с Юго и этим Фаэрисом Могучим, дело будет в элиатропской шапке. Заберем дофус, и останется пара считанных часов до отлета Зинита. Пойдем же, мой верный друг. Килби открывает портал, оборачивается, смотря на братьев-воров через плечо и едва дергает головой в сторону портала, как бы разрешая им дать деру из Измерения Шушу. Они намек поняли моментально и рванули вперед, чуть не сбив старика с ног, но врач вовремя уперся ногами в камни, так что никто из них не упал. После того, как они зашли в портал, Килби закрывает проход в Мир Двенадцати, в пользу нового, который переносит их двоих прямиком на плечо к самому Рушу. Теперь дело за малым — дождаться, пока Фаэрис помрет, как собака последняя. Фоби переводит взгляд вниз, и тут же замечает Адамая. Точнее, это не совсем Адамай, он во власти Анатара, и выглядит это, скажем так, весьма отталкивающе. Поморщившись, от такого немиловидного зрелища, крыса мирится со своим положением, потому что кусать руку дающего сейчас — не самая лучшая перспектива, все-таки жить хочется, а Юго наверняка не будет вредить животному, поэтому просто затихнуть, не больше, не меньше. Почувствовав, как на миг она подлетает, девочка уцепилась за ткань, служившей предателю головным убором. Килби спустился вниз к Анатару, затем показал ему пальцем на дракона в небе, предлагая шушу испытать свои силы. Конечно, демону разрушения это по нраву, поэтому тот кабанчиком взмывает в небо, прорезая свои крылья на спине, из-за чего крыску немного затошнило, неприятно на такое смотреть. «Господи, во что я ввязалась?» —удрученно думает крыса, смотря в небо, выглянув пару раз из-под черных волос, —«Говорила мне бабушка, чтобы я без нее не делала всяких зелий, но не-е-е-ет, я же самая умная! Да еще и этот Снежок меня одурачил, спасибо хоть не впечатал в пол как бедного Гругалобанана». Следующие десятки минут Килби лишь с помощью порталов отражал лазерные удары, бурча под нос, что его план резко пошел по одному веселому женскому органу, и теперь им приходится ждать дольше. Старик и крыса уже получили в жбан от Рушу, но король отпустил их, думая, что припугнул, конечно, он не знает о истинных планах предателя. Пусть развлекается, пока может. Двое рептилий кружатся в небе, готовясь порвать друг друга в клочья, но вот про кого-то все точно забыли. Килби сидит на каменном выступе, держа в руках своего питомца, пока смотрит на вакханалию, что творится вокруг него. Кажется, что в поле его досягаемости безопасный щит, что в принципе не может быть неправдой, ведь он и является хозяином всей этой деревенской дискотеки. Мужчина ехидно улыбается, затем достает из кармана кусочек печенья, что доселе носил с собой и отдает крысе, виновато глядя на своего питомца. —Прости, Кексик, я совсем запамятовал тебя покормить, я виноват перед тобой, малыш, — он гладит крыску по спине, пока та сидит на его колене и грызет соленое печенье. На самом деле, Фиби не злится, она сама забыла о том, что голодна, как-то сейчас не до этого, —Хм, ты похудела в последнее время, странно. Надо будет посмотреть твои анализы, я боюсь, что ты заболела. —А больше Вы ни за что не боитесь?! —слышится мальчишеский голос сзади, а мужчина даже и не думает оборачиваться, —Это..это Вы все устроили? —Как видишь, да, это моя работа. Так завораживающе смотреть на придурков, что лупят друг друга, хоть я и не особо люблю насилие, ха-ха-ха! —он разминает шею, хрустя позвонками. —Вы..Ты..Зачем ты это делаешь?! Так приятно быть злодеем?! —мальчик словно взорвался, заставляя Килби съежиться на мгновение, —Ты лгал нам с самого начала, бесчестный предатель! —Это вы меня предали, и только моя сестра поддерживает, Шинономе, никто более! Никто кроме нее и моей крысы! —Юго дает залп энергией вакфу, но Килби отбивается порталами, Фиби же вцепилась в ткань, чуть ли не сливаясь с шапкой своего «хозяина», хотя, это довольно опасно, но лучше уж с ним, так хотя бы живой щит есть, —Ха-ха-ха, с тобой даже интереснее драться, не то что с твои дохликом-братцем. Кажется, Гругалорагран ничему его не научил, какая жалость! Не зря я его Рушу отдал, так хотя бы эта тварь не помешает мне, а то я готов был его вместе с теми мелкими зажарить на костре! Ученый сгенерировал множество порталов, начиная стрелять в каждый, чтобы попасть в мальчонку, что каким-то чудесным образом уворачивался, у крысы аж голова закружилась. Юго, подобно предателю некогда, прыгал туда-сюда, еле дыша, кажется, хитрый старый элиатроп хочет взять его больше измором, чем ударом. Как продуманно. Юго попытался напасть из-за спины, но оказался откинут далеко-далеко. Килби же за секунду пересек это расстояние, продолжая атаковать, нападать и нагонять свою жертву, с каждым разом все сильнее наступая ему на пятки, стараясь от мальчишки и живого места не оставить. Наконец снова поймав мальчика в ловушку, ученый готовится расправиться с ним, замахиваясь косой, а крыса зажмуривается и отворачивается, не желая видеть кровь, а вместе с ней и труп ребенка, что младше ее самой будет. Удара не последовало, и Килби оказался откинут от мальчишки тем самым Фаэрисом. Возникла словесная перепалка, тем самым предатель смог выиграть времени для того, чтобы Анатар встал на их защиту, пробив телом Фаэриса дыру в каменном утесе, утягивая всех героев в воду. Килби вышел из портала, смотря на это, нельзя точно сказать, рад ли мужчина, что убил ребенка и старого дракона. «Они умерли?!» —с ужасом смотрит на тонущие силуэту крыса, чувствуя, как в глазах что-то защипало, —«О Господи, лишь бы они не умерли, никто не достоин смерти, даже этот гадкий Анатар!», —жалобно попискивает Фоби, — «За что ты так с ними, Килби? За что? Ты же предатель! Или я чего-то не знаю?». —Ох, совсем скоро мы, Кексик, доберемся до дофуса, я его чувствую, а теперь отправляемся, —он почесал крысу между ушек и снова «заплыл» в открытый портал, а последнее, что увидела девочка — Фаэрис, выносящий Юго на руках из воды. Сердце у крыски аж екнуло от радости, —Живучие твари... Килби несколько раз перепроверил, на месте ли его питомец, затем наконец переместился в зал с дофусом. Фаэрис как раз распинался о том, что Килби не был никогда королем, и о том, что совсем скоро элиатроп придет за своей сестрой, что в принципе так и случилось. Ученый прищурился, а улыбка темных губ блаженно растеклась по лицу. Мужчина расставил руки по сторонам, принимая позу «встречайте, падаль, я вернулся». —Ты как всегда прав, Фаэрис Могучий, а теперь отдай мне мой дофус, и, возможно, я тебя прощу..но это не точно! —смеется безумный старик, открывая множество порталов, пару раз задев дракона своими лазерами из вакфу. —Фаэрис? —подал голос Юго, —а что там рядом с дофусом? Так и надо? —все присутствующие синхронно повернули головы на зов, а затем посмотрели вверх на шпиль, где на самом конце ливитировал красный светящийся дофус, точнее, на вид как большое яйцо, раза в полтора больше страусиного, по подсчетам крысы. Вокруг дофуса образовался ярко-фиолетовый щит, вокруг которого парили золотистые частицы, чем-то напоминающие остроугольные многогранники. Они оставляли за собой след, который исчезал через пару секунд после передвижения объекта, тем самым создавая практически беспрерывные линии-оси, что как множество колец окружили яйцо. Фаэрис рванул вверх, чтобы посмотреть на это, он явно удивлен тем, что дофус возымел странную своеобразную «защиту» неизвестного происхождения, но тут его вниз утянул Анатар, швыряя на каменный пол пещеры, окрашенной с фиолетовый цвет. Мутировавший шушу-дракон катался по полу с Перворожденным Фаэрисом Могучим, но тут они оба пробили стену и исчезли в каменистой крошке, не оставив и следа. Килби ударил первым. Он замахнулся косой, но не попал, ведь Юго успел отшатнуться, уворачиваясь от порталов с лазерами. Ученый не уставал атаковать, даже не заметил, как крыса сбежала вниз по его штанине как в прошлый раз и забилась в щель около шпиля с дофусом. Она долго смотрела на странное яйцо, пока не заметила вращающееся нечто, что летало вокруг, отсвечивая фиолетовым цветом. «Это же моя палочка! Родимая! Как же ты тут оказалась?» —Фобика во всю думает, как ей вскарабкаться наверх, чтобы забрать свой артефакт и вернуться домой. Внезапно в шпиль отлетает Юго, ударившись головой и ступеньки. Это на вид было больно, но мальчик встал и продолжил сражаться, словно он герой из фантастических книг, неубиваемый и сделанный из стали. Килби продолжал атаки, пытаясь захватить мальчика своей рукой. Он нападал со спины, на что получал замечания в духе: «А ты мастер нападать на своих со спины?», чем заставляя мужчину еще сильнее агрессировать. Внезапно Юго с помощью порталов устремляется вверх, чтобы добраться до дофуса, но Килби перерезает ему путь, ударив сверху рукоятью косы, после чего мальчуган с неимоверной скоростью летит вниз, оставив хороший отпечаток на камнях вокруг себя. Тут на защиту прилетает Фаэрис, заслоняя собой юного короля. Предатель фыркает, и затем, вспомнив о крысе, подзывает ее к себе, а Фоби и слушается, уже придумав план по захвату палочки, надо лишь дождаться, пока этот резвый старикан снова взлетит вверх, ака орел. Килби стискивает зубы, хмурясь из-за того, что ему не дали прикончить неугодного мальчишку. Тут с потолка начинает сыпаться. Камни, кристаллы и многое другое просто начинает падать, а Анатар, уже в своей демонической обычной форме, оказывается, во всю бьет своей тупой башней о стены в пещере. Фоби расстроена тем, что не заметила, как Адамая наконец отпустили из рабства, но она рада, что с драконом все более-менее в порядке. —Анатар, какого черта ты творишь, подлец? —кричит через весь зал Белоснежка, показывая клыки, что на удивление, были очень остры. —Ну, вы же семья, я пытаюсь вас помирить, я же тупоголовый, и ни на что более не способен, Вы сами так сказали, господин Килби, — слащаво и услужливо отвечает шушу, а потолок вдруг обрушивается. Килби тут же прижимает крысу к своей груди и телепортируется. Юго, Адамая и Фаэриса накрывает пласт камня, заставляя младших вскрикнуть в предвкушении приближающейся кончины. Внезапно Килби выплывает из портала, смотря на все сверху, едва сдерживая смех. Ученый смотрит на работу Анатара, а затем и вовсе поворачивается к нему, держа в здоровой руке перепуганную до смерти крыску, что вот-вот отдаст концы. Шушу округляет глаза и не совсем скрывая своего страха, выставляет руки вперед, пытаясь оправдаться перед разгневанным элиатропом. «Предателям голова с плеч» — хладнокровно и безжалостно повторяет Килби на все слова в пользу Анатара, а затем выставляет вперед элиаруку и стреляет, замуровывая тем самым надоедливого и бесполезного демона в пещере. Врач ищет глазами шпиль с дофусом и уже подплывает к нему с помощью порталов, подгоняемый крысиным немым ликованием, как тут из-за поворота выскакивает Юго и хватает Фоби, зависая в воздухе. Он больно сжимает девочке бока, заставив ее вскрикнуть от боли, издав громкий жалостливый писк, молящий своего «хозяина» о помощи. Килби на секунду растерялся, а потом еще сильнее нахмурился, показывая оскал. Он сформировал косу и крутанул ее пару раз над головой, делая мах, но не атакуя. —Отдай мне крысу, живо! — требует мужчина, сверкая красными искрами из глаз, — Ты делаешь ей больно, отдай, это мой друг! —В этом мире тоже живут мои друзья, но о них ты не заботишься! — агрессией на агрессию отвечает мальчишка, сильнее сжимая ребра животного, не только подначивая Фобику пискнуть еще сильнее, но и заставив Килби до крови закусить губу, —Что ты будешь делать если лишишься этой крысы?! Ты сдохнешь с горя, потому что никому кроме нее не нужен! «Я тебя сейчас съем, если ты не прекратишь меня мучать! Живодер!» —гневно думает Фоби, готовясь укусить мальчика. —Только попробуй навредить ей, и я точно не пощажу никого на этой жалкой планетке, Юго! — Килби наклоняется корпусом вперед, готовясь сделать выпад, —Давай же, мой дорогой Юго, попробуй это сделать, если тебе не жалко Альберта. При упоминании пекаря, глаза мальчика наливаются кровью, и он с размаху пуляет крысу в сторону шпиля с дофусом, застав Килби врасплох, и тот не успевает что-либо предпринять, лишь вскрикнуть громкое надрывистое «Нет!». Врач уже готовится к последнему писку своего друга, а затем к треску костей и гробовой тишине. Сердце ученого больно кольнуло, когда его Кексик пролетела бело-коричневым пятном около дофуса, а на глазах образовались капельки слез. Килби закусил губу сильнее, а по его подбородку потекли струйки крови, крася белоснежную кожу в алый цвет. Ученый сжал рукоять косы, готовясь к удару такой силы, что перерубит мальчишку пополам, вложив всю свою боль в это. Замахнувшись, ученый подныривает за мальчика, атакуя со спины. Впервые пролилась настоящая кровь, а Юго, с громким хрипом и стоном падает на пол, оставляя в воздухе дорожку из капель крови. Мужчина мягко приземляется следом, опустившись на носочки, а затем и на полную ступню, «подплывая» к лежащему на камне юному королю, хрипящему и отхаркивающемуся сгустками крови. Килби держит в руках косу, замахивается, но не бьет, лишь роняя оружие на землю. Его ноги подкашиваются, он отводит голову в сторону, наклоняя ее настолько сильно, насколько мог, пока с глаз по щекам бегут дорожки горячих слез, и пока из горла доносится мучительный надрывистый рев, полный боли, сквозь сжатые до скрипа зубы. Время от времени Килби не сдерживает душевных терзаний, и не боясь даже своего собственного осуждения всхлипывает, прижимая ладонь к губам, чтобы не дать надломленному крику сорваться с его уст. Отшатываясь от мальчугана, он снова взмывает вверх, к дофусу с сестрой, роняя слезы за собой. Мимолетная ярость прошла, осталось опустошение и скорбь, врач даже не хочет предпринять попытки найти труп своего питомца, чтобы похоронить, ведь не сможет взглянуть на изувеченное тело своей любимой крысы. Казалось, за столько лет он видел так много смертей, самых страшных, самый ужасных, но именно сейчас старший готов упасть на колени и закричать в голос о вселенской несправедливости. За весьма короткое время старик привязался к животному, начиная считать его лучшим другом, который будет любить его несмотря ни на что, до самой смерти, неважно чей именно. К сожалению, спустя такой маленький промежуток времени Килби лишился того, кого любил всей душой, просто потому что это животное существовало. С виду бездушный и мерзопакостный предатель на поверку оказался ранимым и беспомощным элиатропом, нуждающимся в любви и понимании, которые от части Фобика ему и давала. Утерев слезы и сглотнув ком в горле, мужчина берет дофус в руки, краем глаза подмечая окровавленного мальчишку, что из последних сил подлетает к старшему элиатропу, толкая их обоих в портал. Килби не сопротивляется, позволяя ослабевшему противнику сделать со стариком все, что тот пожелает. Сжимая ладони мальчика, что впились в его плечи, ученый улыбается, понимая, что это явно еще не конец. Фобика просыпается на своей кровати и потягивается, хрустя суставами. Ведьмочка не сразу понимает, что только что произошло, но заметив у себя в руке пару черных волос, вспоминает о своем приключении и выскакивает из комнаты, чтобы узнать, сколько ее не было в мире. Слетев с лестницы, девочка, устремляет свой взгляд на напольные огромные часы с кукушкой, что показывали время точнее каких либо часов во всей Вселенной, по крайней мере, девочка так думает. —Пять минут, —спокойно выдыхает ведьма, опираясь на перила лестницы, —пять минут в обмен на неделю в другом мире. Что ж, это было увлекательно. Девчонка снимает свою вельветовую шляпку и причесывает короткие тонкие волосы темно-русого цвета. Карие глаза, усталые и опустошенные смотрят в окно. Интересно, как там Килби?