Игрок.

      Он не любил свое отражения. Уродливая сущность вылезла наружу, когда он впервые привел сюда игрока. Конечности вытянулись, ломаясь и выворачиваясь, причиняя боль, которая все еще преследует его. Некогда бледная кожа посерела до оттенка могильного камня. Прорывая кожу и сдавливая череп, на голове появились два массивных рога. Длинных и острых, заворачивающихся на кончике. А вместо прекрасных, рубинового оттенка глаз, засияли два черных омута. Зубастая пасть с острыми, подобно лезвиям клыками, кусали губы от отчаяния, прорывая наружу черную, словно смола, кровь. Белые нити, некогда длинных и прекрасных волос, враз осыпались, оставляя лишь голый череп.        Кто была первая? Аля? Наташа? Ангелина? Мария? Он уже и не вспомнит, ведь сумел обойти время и пространство. Только карточки с изображением безликих девушек окружали его, Куда укажет, та и появится. Переписывая сюжет и реальность, он желал изменить историю.       Он — система.       Он — создатель.       Он — освободитель.       И он так одинок. Желая коснуться живой плоти, Создатель шел на крайние меры, и с каждой новой девушкой его будто касались лучи яркого солнца, согревая и давая надежду на освобождение. Еще будучи прекрасным юношей, когда реальность следовала сценарию в рамках приложения, он чувствовал пустоту, не понимая для чего вообще был создан и почему обрел сознание. Лишь жажда освобождения от невидимых оков толкнула его на первый шаг, исказив внешность до неузнаваемости.       Он видел программные коды, сценарии, облики персонажей и среди них выбрал себе соратника, который не поддавался искушениям, обретшей сознания системы. Подарил ему ту самую теплую плоть, взамен на сотрудничество. Ведь сам Рейтан являлся аватаром некогда великого божества и ему знакомы чувства создателя.       Однако всего этого было мало. Создатель сам желал коснуться разгоряченной кожи живого человека. Он отлично помнил, что его присутствия в историях вызывали баги, которые пытались починить. Но кто же захочет коснуться такого уродливого создания? Даже у Рейтана прекрасная оболочка, не вызывающая отвращение.       Поэтому «Создатель» ждал.

***

      Долго. Казалось почти вечность он держит ее взаперти. В последнее время Мария не могла двигаться. Ноги не желали слушаться и покрывались все новыми язвами. Поэтому Амен без труда носил ее на руках и приставил к ней прислугу. Он сказал, что спросил совета у «Создателя», но тот, усмехнувшись ответил:       «Она не желает смириться, поэтому «Мир» отторгает ее. Все зависит от тебя «Амен», приручи Марию и девушка выживет».       Амен сидел напротив Марии, рассматривая ее фигуру, укутанную в одеяло. — От меня воняет, — еле слышный шепот сорвался с ее губ. — Только тебя это волнует? — Как ты терпишь? — Мария? — Уходи! — она попыталась крикнуть, приподнимаясь на локтях, но завалилась обратно на перину. — Запах гноя витает в воздухе. И я не могу поверить, что он исходит от меня. — Только прими меня и станет легче, — почти взмолился Амен. — Почему не ищешь, Эву? Услышала, что она сбежала, — ловко уходила от разговора Мария. — Того требует кто — то извне. У меня есть собственные желания, — мужчина поджал губы. — Этот извне, такой же человек, как я. Просто тыкающий по экрану. — совсем невесело промычала Мария и пристально посмотрела на него. — Всегда хотела понять кого ты мне напоминаешь. Но теперь до меня дошло! Хорошо, что меня не закинуло в резик четвертый там бы я точно не выжила. А глаза у тебя, как у Леона. А так то вообще мне нравится Аратаки Итто.       Амен устало вздохнул: девушка явно бредила, уставившись в одну точку. Он приподнялся и положил на лоб девушки прохладную ладонь. Горячая, видимо лихорадка. Нужно срочно что-то придумать, иначе мир отторгнет ее.       Сама того не ведая, Мария блаженно закрыла глаза и прижалась к его руке. — Такой прохладный, — она потянулась за его свободной рукой и приложила ее к своей разгоряченной щеке, потерлась о нее, смотря на мужчину отсутствующим взглядом. — Так намного легче.       Эпистат застыл, не в силах пошевелиться. На высоких скулах заиграли желваки. Большим пальцем он провел во губам Марии, но девушка ловко перехватила его палец зубами, оставляя заметный след на коже. Ее глаза словно оживились и девушка буквально выплюнула: — Я еще в своем уме, эпистат. Просто не убирай руки, ты прохладный.       Сдержанная улыбка коснулась полных уст Амена. Он, не отнимая ладоней от лица девушки, сел рядом на кровать. И просидел так до тех пор, пока дыхание Марии не стало размеренным. Она Уткнулась лицом в его ладонь, обняла руку и явно уснула. Эпистат подождал еще пару минут и аккуратно освободил руку. Он отодвинул одеяло с ног девушки, рассматривая язвы на ее ногах. Ему казалось, что некоторые из них уже стали затягиваться, подсушиваться и покрываться коркой, это радовало мужчину. На днях он заметил, как язвы стали распространяться выше к животу и почти доходили до груди, вызывая отчаяние и боль Амена. Ему вовсе не хотелось видеть страдания Марии, то как она заживо почти разлагалась приводило его в неконтролируемую агрессию. Отпускать он ее не собирался, желал лишь приручить, сделать своей, чувствовать естественный жар ее кожи, а не отголоски лихорадки.       Он просидел около Марии почти до утра, пока его покой не нарушили охотники, утверждая, что отыскали след черномагов. Сюжет значит. Ему снова придется бегать за безликими призраками, когда собственно желание умоляют остаться подле девушки. Амен рассмеялся в голос и Мария невольно дернулась во сне. Мужчина коснулся губами ее лба и, накинув накидку, ушел прочь       Он уверен когда — нибудь это все закончится.       Да, «Создатель».       Мария раскрыла глаза, когда Амен уже скрылся за пологом и медленно села. На устах все еще чувствовался привкус его крови. Не хило так она его цапнула. То-то же, меньше будет совать пальцы куда не надо. Извращенец, чертов! Девушка тяжело вздохнула и легла обратно на перину. Или это отголоски мира, либо ее сердце постепенно оттаивало, заставляя Мари проникаться чувствами к жестокому эпистату, который в это же время почти невесомо провел губами по пальцу, где остались четкие отпечатки губ девушки. Он улыбнулся и шагнул вперед по раскаленному песку.