Клещи

      Вот зашибись, подумал я, когда допёр, в какое дерьмо вляпался. Хотя хуй знает. Я покосился, разглядывая притихшего попутчика. Ян… Ян, ага. А имя-то какое, Я-н, два удара языком по нёбу, корнем и кончиком.       Была у меня одна Яна, но у неё с этим Яном ничего общего, если не учитывать лица сердечком.       Этот тип пялился в лобовуху, казалось, не моргая, и его ноздри забавно раздувались, будто бы он злился. Я осознал, что залипаю на его рожу дольше, чем нужно, когда его башка резко повернулась в мою сторону.       — Разбиться не боишься? — заговорил Ян, дёрнув бровью.       — Да я за рулём с десяти лет, — зачем-то поделился с ним я. — Это единственный навык, в котором у меня неоспоримое преимущество.       — А, — протянул он так, будто его осенило. — Так ты один из тех парней, у которых вместо спермы моторное масло. Небось ещё и дрочишь на трансформеров?       Мне не очень понравилось то, что он спизданул, хотя бы потому, что этот мудак оказался прав. Больше, чем Меган Фокс, мне нравился только Бамблби. Но Яну необязательно об этом знать. Нет, не так, он вообще не должен об этом знать, иначе у этого кренделя появится ещё больше поводов для язвительных вбросов.       Стуча пальцами по пластиковой поверхности руля, я мысленно пытался прикинуть, удастся ли мне вырубить его боковым ударом в нос.       Вы не подумайте — я не урод какой-то, способный оставить человека в беде. Да я даже урода в беде никогда не оставлю. Сами всё видите.       Не успел Ян запрыгнуть в тачку, как я почувствовал себя заложником неловкой ситуации. Ехать в тишине мне не хотелось, а слушать его нелестные подъёбы мне не всралось.       Одним словом, бесит.       — У тебя когда днюха? — спросил я.       — Двадцать восьмого июля.       Замечательно. Теперь он бесит меня ещё больше.       — Значит память тебе отшибло выборочно? — хмыкнул я. — Ну и пиздабол же ты, а. Просто признай. Сразу заметишь, как беседа попрёт.       — Да с чего ты взял? — наигранно возмутился этот пацан. Он уже даже почти не пытался притворяться, если честно. Уж я то в таких штуках секу — когда кто-то выжимает из себя слезу или разводит меня беспомощностью, или любая другая подобная хрень, которую мы с пацанами окрестили «‎девчачьей»‎ — сразу пресекаю, как только с этим начинают перегибать. Прямо как это сейчас делал Ян, выглядящий слишком беззаботно и расслабленно для чувака, очнувшегося под осинкой. Возможно, именно из-за разыгранного спектакля он бесил меня так сильно. — Сейчас направо, а не налево.       — Да с чего ты взял? — хмуро отчеканил я, в глубине души радуясь быстрому возмездию.       — У тебя карта старая, — пояснил Ян, ткнув пальцем в дисплей моего сотого, зафиксированного на панели. — Ты едешь к Батарейной бухте, да? Я знаю короткий путь.       — А как в лесу оказался — не знаешь, — я попытался пристыдить его, но у этого говнюка ни один мускул не дрогнул. — И кто ты такой — не знаешь. Ян ты тоже, так, по приколу?       — Нет, — спокойно ответил он. — Как меня зовут я пока помню, — и после этого надолго замолчал, маринуя меня странным взглядом. Стало нервно, так что я заёрзал в тканевом пыльном сиденье и потянул руку к оправе, повисшей на моём воротнике. Резким движением расправив дужки, я поспешил спрятать глаза под толстыми тёмными стёклами, буквально на автомате сворачивая направо. — Я даже помню, как первый раз сел за руль, — продолжил вещать Ян: — В семь лет…       — Пиздёж, — я незамедлительно вклинил в его историю свой бесценный комментарий.       — Когда мы отправились с родаками в поход, — но это его не смутило. — Тормозную колодку сорвало, — он сжал свободную руку в кулак до побеления костяшек. — Наш Ленд Крузер вылетел с верхней точки серпантина. Бум, — и резко растопырил пальцы. — Машина обрушилась с высоты в пару сотен метров. Уцелела, к моему везению. Раньше я часто наблюдал, как отец справлялся с механикой, так что смог уловить суть автоматики.       — А твои предки? — уточнил я, на узком перекрёстке отвлекаясь от разглядывания чувака по соседству и концентрируясь только на дороге. — Куда они подевались, когда вы упали?       — Они были без сознания, — беспристрастно доложил Ян. — Я так думал, пока перекладывал их назад. И только когда я докатился до ближайшего города, медики обратили моё внимание на то, что крыша у машины была сильно сплющена, а головы моих родителей раздроблены, как два выпавших из кузова арбуза.       Внутри джипа повисла тишина. Я поджал губы и медленно выдохнул носом.       — Пиздец, — вот и всё, что я мог сказать по этому поводу.       — Ага, — согласился со мной Ян. — Пиздец, что ты веришь каждому, кто тебе по ушам ездит.       Резко затормозив, я поднял хороший столб дорожной пыли и спугнул несколько притаившихся в кустах животных. Ян смачно выматерился, использовав ладонь в качестве опоры, когда врезался ею в бардачок.       Ну и сволочь же он, подумал я, с трудом сдерживая себя.       — Ты снова мне напиздел? — я спросил.       — Может быть, — он ответил.       Не было никакой гарантии, что я проеду вместе с ним ещё хотя бы метр по ухабистой дороге, не прибегнув к насилию. Да я скорее взберусь по сосне и сделаю сальто назад с вершины дерева чётко на ноги, чем стану терпеть присутствие этого урода в тесном пространстве джипа.       Когда я сжал баранку так крепко, что у меня надулись вены, раздался щелчок.       Я медленно обернулся, вляпываясь в бочки гудрона, именуемые глазами.       — А может быть и нет, — низко прошептал Ян, ввинчивая просвистевшее мимо дуло пистолета в мой висок. Его лицо было так близко, что, окажись он девчонкой, я бы легко смог его поцеловать. — Выходи из машины, — скомандовал этот сукин сын, вынудивший меня задрать ладони. Затем он снял пушку с предохранителя, и мой позвоночник как магнитом потянулся к дверце. Я нащупал, не глядя, ручку и, всё также спиной, покинул тачку.       Пиздец, блять. Счастлив, Семён? Одна ошибка и ты ошибся. Не зря тётя Лена волновалась, её дорогой племянничек сейчас в полной жопе. Хотя он эту жопу даже прогнозировал в самом начале пути.       Я хотел было уже выдохнуть, оказавшись снаружи, но тощая фигура Яна тоже выперлась на улицу, застыв с обратной стороны джипа. Мне пришлось снова поднять руки.       — Чё стоишь, — сказал он, пока огибал тачку, продолжая угрожать мне пистолетом. — Садись.       — В смысле?       — Без смысла, — резко ответил Ян. — Подвезу тебя, — и сразу же успокоился.       — Не, не, не, — я затараторил, совершая много отрицательных взмахов конечностями. — Я как-нить сам.       — Садись, — настаивал он. — Я не изверг. Да и с тобой веселей, — распахнув дверцу, этот мудак занял моё место и опустил окно до самого низа, укладывая локоть на пустую раму. Он забавлялся: поправил зеркало заднего вида, поднял свалившиеся с меня очки и надел их. — Со мной поедешь? — снова глянув в мою сторону, он ухмыльнулся, и я готов поставить зуб, что за тёмными стёклами его чёрные глазёнки сощурились. — Или в багажнике?

***

      Весьма неприятно оказаться прикованным к поручню. Запястья железяка карябала, так ещё и этот козёл мой пирог доедал. Не знаю даже, что я испытывал больше — страх или всё-таки раздражение. Его пушка никуда не делась. Как и едкие комментарии.       В подобной обстановке я провёл четыре часа. Небо начало темнеть, как и всё вокруг.       — Тоже хочешь? — он протянул мне огрызок пирога, даже не взглянув на меня.       — Не, — я постарался отказать ему как можно более грубо.       — Тогда чё пялишься? — он ответил мне тем же, закинув себе в пасть остатки.       Нет, всё-таки раздражение преобладало.       Я взглядом пронёсся по красному следу на его запястье.       — Как ты выбрался из наручников? — полюбопытствовал я, на что Ян глухо усмехнулся, всё ещё следя за дорогой. Он запил тесто остатками в бутылке из подставки и смахнул с лица крошки. В общем, полностью проигнорировал мой вопрос, как мне показалось.       — Почему-то люди предпочитают прятать все ценные вещи поближе к гениталиям, — начал рассуждать этот мудак, когда перестал жевать.       — А ты, типа, нашёл место получше?       Он молча покосился в мою сторону. Потом вернул всё своё внимание непредсказуемой дороге, демонстрируя мне следующее: его губы разомкнулись, показался длинный язык, кончик которого дотянулся до носа. Я стал свидетелем не только удивительно, как мне казалось, бесполезного навыка, но и смог лицезреть спрятанный под языком металлический ключ. Всё это не продлилось дольше пары секунд. Ян после шоу закрыл рот и протёр лицо, полностью концентрируясь на вождении.       Очевидно, у него были навыки и знания в управлении тачки, но приобрёл он их точно не в семилетнем возрасте. Ян спешил — это то, чего дорога не любит. Все торопливые водилы рано или поздно во что-нибудь въёбываются.       Хотя есть у него определённый стиль вождения. Давайте объясню на музыкальном примере? Если я — классический джаз в переходе Вашингтона, то Ян — это метал. Правда я пока не вкурил, дэд или блэк.       — А пистолет куда спрятал? — не унимался я. — Уж явно не в рот.       — А вот это точно секрет, — ответил Ян, сворачивая в какую-то глушь. — Мало ли ты решишь повторить мой трюк. Не хочу взращивать конкурентов, — первые глухие басы начали доносить ещё пару минут назад, так что я только сейчас догнал, что в чаще леса играл какой-то трек.       Музыка становилась всё громче с каждым преодолённым метром, а дорога всё упрямей.       Накренённые ветки походили на длинные ссохшиеся пальцы ведьм — особенно в вечернем сумраке — куда не добивал свет фар. На некоторых из них колыхались разноцветные тряпки. Я допёр только чуть позже, что это были банданы.       Ян прибавил газку, плотно вписавшись позвоночником в спинку кресла, и высунул руку из окна, сдёргивая с деревьев несколько отрезков ткани.       Хвала моей внимательности, что я вовремя заметил обрамлённую дровами дорожку, ведущую неизвестно куда, и уведомил об этом Яна. Хотя чёрт его знает, хорошее это было решение или всё же нет. Пока что это всё напоминало подготовку к ритуалу жертвоприношения и, судя по напряжению моего очка — резать там планируют одного конкретного барана.       У меня сердце точно мотор заводится, долбится, работает на износ. Я уже на всё забил, что есть у меня гордость, что её нет — главное, чтоб мне родственничи не махали сверху вниз, пока я отлёживаюсь в гробу. Я морально подготовился к неминуемому позору, даже прикинул жалобную речь.       Но стоило мне взглянуть на Яна, как я растерял все зачатки приличия. Остались только матерные слова. Его радостное и счастливое лицо выглядело просто ужасно, потому что лишало меня дара речи. Музло уже совсем громкое. Я даже слышал, как рычат моторы. А сквозь лобовое стекло виднелся огромный, мать его, костёр, чьи всполохи тянулись к вечернему небу.       — Мамочки, — прошептал я, съезжая ниже по сиденью.       Ян притормозил на склоне, перед этим резко крутанув тачку и развернув её в общий строй брошенных здесь машин. В этой яме, где байков и авто больше, чем людей, был какой-то лютый тусич. Из окна я заметил, что кто-то притащил с собой палатки, а под навесом, чуть подальше, собралось дохрена народу. Все они топтались вокруг здорового кольца — трассы, по которой уже во всю гоняли.        Но там не было никаких ограждений. Будто бы безопасность — пустой звук.       — Ну чё, — воодушевлённо выдохнул Ян, протягивая мне отрезок чёрно-красной ткани. — Надевай, а то выглядишь ты, мягко говоря, не в тему, — этот мудак заглушил мотор и бросил в меня бандану, а себе точно такую же, только бело-красную, повязал на плече. — Хотя не, — недолго думая, он протянул свои руки к моему лицу и провёл пальцами вдоль висков, встрёпывая волосы. Одна его ладонь спустилась мне на затылок. Ян замер так, разглядывая моё лицо, и я почувствовал себя идиотом, позволяющим ему всё это. — Так-то лучше, — заверил меня парень, подхватив бандану и быстро повязав ту узлом на моём лбу. После этого он распахнул дверь и выперся на улицу. А я остался внутри, чётко ощущая, как жаром обдало затылок и уши.       — Пиздец, — я накрыл рот рукой, неотрывно наблюдая, как Ян обошёл машину и открыл мне дверь. Маленьким ключом он расстегнул наручники и позволил мне выйти. Но на этом история не заканчивается.       — Не дури, лады? — дуло его пистолета упёрлось мне в живот. — Я твою тачку заберу, а ты поищи здесь кого-нибудь, кто сможет закинуть твою задницу обратно домой.       — Нахрена ты тогда меня с собой взял, если сейчас планируешь кидануть? — я машинально поднял руки вверх, но взгляда не отвёл, надеясь, что он заметит неестественный цвет моих ушей.       — Я же уже сказал, — он напомнил о тех своих словах, которые в моей памяти не отпечатались: — Я не изверг, чтобы бросить человека в лесу.       — Поэтому ты бросаешь человека среди…       — Байкеров, — он меня перебил. Хотя это даже к лучшему. Я бы ещё долго пытался вычислить, кто меня окружает. — Дрифтеров, гонщиков. Здесь сборная солянка таких же, как ты.       — А ты не такой?       — А я здесь не для веселья.       Я оглянулся ещё разок. Место выглядело неплохо, я бы даже сказал клёво, окажись я тут при других обстоятельствах.       — Я не буду мешать, — пообещал я, скрестив пальцы за спиной. Ян спрятал пистолет себе под пояс и уже привычно вздёрнул бровь.       — Хорошо. Я проведу тебя, — переобулся этот говнюк. — Но не смей таскаться за мной весь вечер.       — Ладно, — согласился я, но, понимаете… вообще-то я рассчитывал заполучить свою тачку обратно. Несмотря на весьма опасный фактор в виде наличия у Яна пистолета, я всё равно надеялся на лучшее.       Мой обидчик двинул к толпе, а я последовал за ним, разглядывая окрестности.       Толпа зашумела изо всех сил. Чуваку с ирокезом пришлось её перекрикивать — на круг выехали какие-то новые типы на цветастых байках.       — Делайте ваши ставки, господа! Ставки!       И тут я начал врубаться, что за движ происходил вокруг меня. Это были гонки, или типа того. Подобное я наблюдал разве что в фильмах или сериалах. К моему счастью, никаких жертвоприношений, если не брать в расчёт блюющих в кусты панков.       Перед заездом принято осуществлять демонстрацию — мужики на кругу дрифтовали, блестя натёртыми боками и графическими наклейками, и разгоняли пылюгу, в попытке привлечь к своим номерам как можно больше внимания.       Были тут и те, кто предпочитали агрегаты массивней — у них цветастые машины с неоновой подсветкой и огненный выхлоп. Хотя имелись и более приземлённые ребята — они свои маслкары не тёрли до блеска, а выставляли напоказ их раритет. Любители козырнуть воздухозаборниками на капоте, которые неаккуратно выглядывают, будто это какая-то стимпанковская машина смерти. И просто «девочки», у которых ни байка, ни тачилы, ни хуя, только гладко выбритая промежность, которую они демонстрировали избирательно. Хотя, погодите, нет. Я вас обманул. Некоторым из них даже не нужно было брить промежность, потому что такие девочки подъезжали на лада ниве.       Возле чувака с ирокезом тёрлась небольшая толпа. Мужики громко спорили насчёт самой сильной команды. Рядом с некоторыми из них лясы точили девочки в рванье, оценивая гонщиков молча, которые уже потихоньку начинали собираться на старте.       — Пиво? — предложил мне какой-то тип по пути и тут же пропихнул в руку бутылку. Я растерялся, продолжая следовать за Яном уже вместе с подсунутой выпивкой. Тот ни разу не оглянулся назад, впрочем, не стоит ждать проявления милосердия от человека, который угрожал вам пистолетом.       По пути я вскрыл бутылку о край бочки раза со второго и поднёс горлышко ко рту. Высоко задирая локоть, я сделал несколько хороших глотков. Щас бы ещё покурить. Я вытащил из кармана пачку и подцепил сигарету зубами, но в этот момент юркие пальцы Яна выдернули её прямиком из моей пасти.       Парень пропихнул сигу между своих губ и щёлнул зажигалкой в воздухе.       Мы замерли рядом со столом мужика, который собирал ставки. Я разглядывал то Яна, то пачки денег на деревянной поверхности. Неплохой такой банк получился. Затем снова перевёл взгляд на Яна. Тот уже зажимал несколько купюр в своей ладони, а я чуть пивом не подавился, когда заметил, сколько там купюр. Пару косарей, если не больше. Откуда у пацана, очнувшегося в лесу, такие деньжата?       Я, не задумываясь, схватил Яна за запястья, и на его лице появилась новая, абсолютно незнакомая мне доселе эмоция. Ян открыл рот, но смотрел не мне в глаза, а на мою ладонь, вцепившуюся в его руку.       — Ты… — начал я, пытаясь придумать оправдание своему поступку. — Просто просадишь бабки здесь. Это чистой воды лохотрон.       — Попрошу не пиздеть, — вклинился в наши тёрки тип с малиновым ирокезом. Ох, как же он меня бесил, вы бы знали. — Всё зависит только от вашей удачи. Никакого мошенничества, — поручился этот недоделанный брокер.       — Слыхал? — Ян улыбнулся одной стороной своего лица. — Всё честно.       — Спорим, что ты ни хера не выиграешь? — внезапно ощутив небывалую смелость, предложил я.       — Спорим, — абсолютно неожиданно согласился Ян. — Две текилы, — он сказал это, схватив за локоть пробегавшую мимо девчонку в короткой юбке с целым набором стопок и пузырём в руке.       — На тачку! — обрадовался я.       — Не, — скупо бросил Ян, дождавшись, пока текильщица протянет ему первую стопку. Получив желаемое, он резко залил в себя бухло. — На желание, — в перерывах между первой и второй, обозначил он наш будущий выигрыш.       — Но я пожелаю тачку.       Ян поставил пустую стопку на поднос девушки, и уголок его губы вновь вздёрнулся вверх. Он воздержался от очередного едкого комментария, зарядив крепкий удар ладонью по моему плечу.       — Развлекайся, — сказал он. — Мне надо отлучиться, — после чего взял и ушёл.       Да скатертью ему дорога, подумал я, поднося к пасти бутылку снова. Я был навеселе, хотя в моей ситуации быть навеселе — тупо. Но атмосфера располагала.       — Не хочешь поучаствовать, а, рыжий? — обратился ко мне мужик с ирокезом. — Советую поставить половину на чёрного Ноа, и ещё половину на старину Пропеллера. Среди всех участников — эти двое — настоящие хищники. Один к одному. Точно не скажу, у кого больше шансов, но, — этот мужик глянул на трассу, рассматривая две машины. Его палец протянулся вперёд, помогая мне узреть потенциальных претендентов на приз по его мнению. Один байк — ретро с потёртыми бочинами и вмятинами. Другой — сплошной тюнинг, подсветка ебашит по глазам, колёса проапгрейженные. Мужик говорит: — Я больше верю в Пропеллера. Он любит удивлять толпу. Хотя машина у него сегодня странная, битая вся.       — На чёрного Ноа, — я протянул ему сотку, и мужик моментально изменился в лице.       — Ты чё, прикалываешься? — спросил он таким голосом, будто я ему хуй тут показывал, а не деньги протягивал. — Спрячь… не позорься.       — А в чём проблема?       Мужик помотал башкой и махнул на меня рукой, а когда я так и не понял, в чём его проблема, ещё и нахуй меня послал. Чудной тип, так и не взял с меня денег.       Я к тому моменту прикончил остатки балтики.       Резко раздался выстрел. Красный сигнальный свет оставил на небе прерывистую яркую полосу. Моторы участников зашлись рёвом, а шины звучно растёрли под собой слипшийся песок.       Первым над костром взлетел тот самый чёрный Ноа. Очевидно, что он настроен на победу. Но прямо на пятки ему наступало ещё несколько чуваков.       Пропеллер сохранял за собой центровую позицию. Но он любил удивлять толпу, если верить словам брокера.       Я краем глаза обнаружил Яна в толпе. Какая-то девица вцепилась в его руку клещами. Первая его реакция — отстраниться. Но я точно знаю, что боковым зрением этот мудак заметил, что я смотрю. Надо было и мне заметить. Уж мне-то точно.       Девчонка продолжала виться рядом с этим девственным ублюдком, который, кажется, растерялся от излишнего женского внимания.       Я усмехнулся, предвкушая, как девчонка пошлёт его.       Но ничего такого не произошло. Ян просто протянул руку и крепко сгрёб её за талию. Обтягивающая кожаная юбка цыпочки задралась, а клетчатая распахнутая рубашка так и манила запустить под неё ладонь. Будь я на месте Яна, то так и поступил.       Но его ладонь, вместо первого пошлого позыва, который должен был испытать мужчина, медленно проехалась по её пояснице вниз. Блондиночка, что цеплялась за его воротник, привстала на носки. А я, получив новую банку пива от тайного доброжелателя, так и застыл с ней, медленно оттягивая металлический ключ.       Их лица вспыхнули в зареве большого костра. Под звуки бурных аплодисментов Ян притянул к себе девчонку за затылок. Я видел всё это — как он заставил её краснеть за долю секунды.       Вспененное пиво зашипело и вырвалось наружу, стекая по алюминиевому корпусу и моим рукам.        А я не мог отвести взгляда, наблюдая за ним, пока он наблюдал за мной.       Ян практически не смыкал глаз. Мои уши предательски покраснели.       Финишировал старина Пропеллер. Значит, я проиграл желание?