Разговор, которого не было
1 ноября 2023 г. в 23:54
Я решил рассказать Косому про Марка, но не знал, как подступиться к разговору и не представлял, какой будет его реакция.
Зато я не сомневался, что сказал бы Марк: «это ребячество», «ты ностальгируешь», «прошлое привлекательно, пока не превращается в настоящее», «это ненадолго».
Я слышал в голове его голос, бесился и даже перестал отвечать на сообщения. Потом позвонила мама и сказала, что Марк меня потерял.
Я накатал злобное письмо, где просил не общаться у меня за спиной с моими родственниками, перечитал и стёр. Ни Марк, ни мама не виноваты в моих заёбах.
Я попытался мыслить рационально: вот я встретил своего первого парня, возможно, даже свою первую любовь, меня накрыло сильное чувство, но совсем необязательно, что у нас получится. Логично даже - ничего не получится.
К тому же, я понятия не имел, что думает сам Косой.
Нам всегда находилось, о чём поговорить и потрахаться, но о его отношении ко мне известно не так уж и много.
Мы можем не вылезать из постели сутки напролёт, выдумывать чепуху, из которой позже вылупляются мои кривописи, но достаточно ли этого для того, чтобы быть вместе?
И что означает «вместе» для Косого? Встречаться вечерами после работы? Или постоянно сосуществовать в одном пространстве, готовить, засыпать перед телеком, ругаться из-за денег, ездить в выходные по магазинам и на природу?
Я порепетировал перед зеркалом, пощупал разные слова, убедил себя, что готов и даже записал в ежедневнике торжественное ЗАВТРА.
Но как в дурацких сериалах вмешались обстоятельства.
Сначала я узнал, что Косой учится на курсах при МАДИ.
Вечером после автосервиса он приехал ко мне на нервяках, сказал, что утром у него какой-то тест и, если он завалит, его не допустят до итогового теста, а тогда сертификата ему не видать, как своих ушей.
- Что за сертификат? – спросил я, стараясь не подавать виду, насколько поражён.
Мне и в голову не приходило, что Косой где-то учится. Я представил его за учебником над уравнением или задачей, как он сводит задумчиво брови и хрустит пальцами.
- Для работы, - Косой начал сжимать воображаемые эспандеры. – Есть одно предложение. Очень годное. Но нужна квалификация.
- Ты и так дофига всего умеешь, - сказал я.
- Не, - он помотал головой.
- Не начинай, - предупредил я.
- Чего?
- Своё это "не разбираюсь" и "ничего не умею" и всё такое. Во сколько тест?
- В девять. Бля, и на работу успеть бы к двенадцати, - Косой нахмурился.
- Сиди и учи всю ночь, - я подтащил свой ноут и поставил ему на колени.
- Учил уже.
- А чего тогда?
- Не знаю, ссу просто, - он вздохнул. – И вообще мне поздно учиться, - он опустил плечи и ссутулился.
- Ты достал, Косой! – разозлился я. – Тебе нужна та работа или нет? Хочешь зарабатывать больше?
- Ну да... но я не только из-за денег. На диагностику грузовиков хотел давно, но там свои сложности... Со спецификацией проще, конечно… Но я вот… Просто все раньше учились, после школы, а я даже в шарагу не пошёл, знал: мне в армию прямая дорога, - он резко замолк.
- Короче, - меня пробрало, но рефлексировать было не время. – Давай закажем макдак, и ты мне будешь пересказывать. Когда вслух произносишь, лучше запоминается. И потом повторишь ещё. Есть же какие-нибудь учебники?
Косой кивнул и шумно выдохнул через нос, как загнанная лошадь.
- Макдак – отрава, - заметил он, когда я забрал бумажные пакеты у курьера.
- От стресса – самое то! – уверил я.
Мы сидели весь вечер на кухне, Косой говорил слова, которые звучали для меня, как эфиопский язык. Периодически он просил его проверить, открывал какие-то таблицы и диаграммы. Он ошибался, расстраивался и повторял: "ну я же говорил" или "так и знал", а я удивлялся, как он вообще там что-то понимает.
Приехал Свисток, поржал над нами и назвал «ху́евыми бо́танами», пошатался вокруг, накурил и заперся у себя.
Около полуночи Косой собрался домой, но я уговорил его ночевать – от меня ехать ближе.
- Ладно, а то меня рубит на панике, - согласился Косой.
Я выдал ему полотенце и ушёл курить, а когда вернулся, Косой сидел на кровати, подперев подбородок кулаками. Он поднял голову, я увидел, что на нём лица нет и сказал: нам необязательно трахаться, давай спать. Он ответил: ага, и мы трахнулись.
Я смотрел на спящего Косого, трогал пальцем переносицу, где срастаются его брови и думал, сколько всего я о нём ещё не знаю. И, наверное, так и не узнаю, ведь скоро вернётся Марк.
Косой нормально сдал свой тест, итоговый назначили через три недели, а я не был уверен, что к тому моменту мы продолжим встречаться.
Я опять настраивался и словно раскачивался на качелях, перед тем, как скинуться в пропасть. И почти набрался смелости, но Косой опять начудил.
Посреди недели он заехал ко мне в обед.
В Москве наступило настоящее лето, а уже в +25 квартира Свистка нагревалась как раскаленная консервная банка. Я изнемогал от жары.
Время от времени я сидел в Ботаническом саду или у Останкинского пруда - дальше ехать было душно и лень - читал или писал сценарии роликов для новой проги, куда перейти пока не согласился, сочинял похождения Редбоя и Капитана Прохлады или что-нибудь другое.
Косой застал меня дома, сказал, что спешит и с порога вручил крошечное, чёрное существо с розовой пастью и острыми мелкими зубами.
- У него наверняка блохи, - я изучил слипшуюся шерсть и принюхался. – Воняет тухлятиной.
Кот мяукнул и царапнул мне руку, на коже остались две красные полоски. Я сказал, что у меня теперь заражение крови и столбняк. Косой усмехнулся и объяснил, что нашёл котёнка возле мусорных контейнеров у автосервиса.
- Ру, будь другом…
- Другом?! После того, как ты тыкал в меня членом?! – мне нравилось его троллить и нравилось, что ему это тоже нравится.
Я вдруг подумал, что так могло бы быть всегда, но отогнал эти мысли.
- Оставь зверя у себя пока, - попросил Косой. - Я приют один знаю. Отвезу его вечером.
- Он жрать наверно хочет, - предположил я.
Кот трясся у меня на руках, пытался вырваться и дико орал.
- Это мальчик или девочка?
- Не знаю, - Косой пальцем приподнял хвост, кот опять заголосил. Непонятно, откуда в микроскопическом животном бралось столько звука. – Парень вроде.
Я осторожно погладил шёрстку, под которой выступали кости, острые и тонкие, как у птицы. Я завернул кота в край футболки, чтобы он не спрыгнул и не расшибся. Когда я поднял глаза, Косой смотрел на меня и широко улыбался.
- Прекрати, - сказал я.
- Что? – спросил он.
- Сам знаешь.
Косой не стал спорить, поцеловал меня, разворошил волосы и свалил на работу, а я вспомнил, что вообще-то живу не один и в чужой квартире.
Я написал Свистку, он был не против, если кот не станет ссать ему в кроссовки. Я успокоил, что это всего на день.
Геморроя Косой мне подкинул гораздо больше, чем ожидалось. Кот оказался младенцем и не умел ещё пить молоко из блюдца и есть твёрдую еду.
Я спустился в аптеку, купил пачку пипеток и написал Косому, что он втравил меня в лютое дерьмо. Он начал извиняться, я ответил «забей, я рофлю» и отложил телефон.
Весь день я кормил кота из пипетки, снимал, как он ест и играет с носком и отправлял Косому фотки. Он был всё время занят и в ответ присылал гифки с котами.
Постепенно кот перестал орать и много спал, но успел-таки надуть на мою подушку. Я тут же пожаловался Косому. Он сказал, что я сам виноват и нечего пускать животных в кровать. Я ответил: зверь – мелкий и мёрзнет и вообще в таком возрасте должен быть с матерью.
Вечером Косой пришёл с переноской, которая по виду предназначалась для собаки среднего размера, я поржал, обозвал его придурком и сказал, что кота мы никуда не везём.
- Почему? – Косой удивился.
- Он есть не может и лакать. Вдруг умрёт.
Мне вспомнились мёртвые животные на обочине дороги, а потом Джек и мой подохший петушок.
- Там, наверно, выхаживают таких, - неуверенно сказал Косой.
Но я наотрез отказался ехать, напомнил, что «мы в ответе за тех, кого приручили» и добавил, что терпеть не могу маленького принца, но Косой его не читал.
Он начал готовить что-то из продуктов, которые нашлись в нашем со Свистком холодильнике, а я сидел с котом, придирался и ныл, что голодный и немного записывал новые мысли.
Редбою и Капитану Прохладе не помешает домашний капибара, Косой поддержал мою идею. Он поглядывал на меня и ухмылялся такой ухмылкой: типа я очень милый, а не такой мудак, каким хочу казаться.
Он остался у меня «помогать», а кот нагадил на его футболку, пока мы спали.
Утром я выдал Косому своё поло. Оно было тесновато, и Косой напоминал тупого качка, который не вылезает из тренажёрки, жрёт анаболики и хвастается бицухой.
Мы договорились отвезти кота в приют, когда он немного окрепнет, но мне быстро стало ясно, что никуда я его не отдам. Зверь оказался смышлёный, хитрый и весёлый, а главное, начал ходить в лоток.
Как-то вечером Косой писал мне.
Косой: Помой кота
Руслан: Он чистый!
Косой: Он сальный. И ногами в блюдце влез
Руслан: Я ему лапы вытер салфетками. Таких маленьких мыть нельзя. Защитный слой смывается
Косой: Он подрос уже
Руслан: Ещё нет
Косой: Да
Руслан: Нет
Мы долго препирались и сошлись на том, что нужно показать кота ветеринару и всё разузнать.
Косой: Я придумал ему имя:)) А то чего он всё без имени, неделю почти
Руслан: У него есть имя!! Я тебе говорил!!!
Косой: Какое? Когда говорил?
Руслан: Сегодня утром
Косой: Я не помню. Не было такого
Руслан: Я говорил!! Когда мы в душе были
Косой: Ну ты нашёл когда. Там вода шумела. И ты)))
Руслан: Всё, буду молчать как рыба теперь.
Косой: Не надо
Руслан: Что?
Косой: Молчать
Руслан: Я так и знал!!
Косой: Что?
Руслан: Что тебе нравится!
Косой: Что?! Хотя да. Нравится
Руслан: ))) Знаю
Так какое имя?
Косой: Ну ты скажи. Раз назвал
Руслан: Не. Ты давай
Косой: Кузнечик
Руслан: Эээ... Почему?
Косой: Ну он прыгает всё время высоко, как саранча
Руслан: Хахаха. Точно
Косой: А ты как назвал?
Руслан: Боузер. Это из Марио дракон такой
Косой: Знаю. Зачётное имя
Руслан: Да. Но и Кузнечик тоже
Это было мега-тупо, но мы решили дать коту двойное имя: Боузер-Кузнечик или Кузнечик-Боузер. Как имя и фамилия, сказал Косой. Или титул, прибавил я.
Потом позвонил Марк, и я понял, что откладывать разговор дальше некуда.
***
Асфальт плавился, плотный воздух дрожал, я тащился к Косому по пробкам и проклинал свою лень. Нет бы, прогуляться до метро, спуститься в кондиционированную прохладу, прогромыхать в вагоне до Чеховской, перейти на фиолетовую и рвануть до Кузьминок.
Теперь же приходилось слушать Ваенгу и просить то врубить кондей, то сделать потише.
Водила плёлся в крайнем правом и зыркал на меня, как на врага отечества: то ли мстил за Ваенгу, то ли ему не нравилась моя футболка в диснеевских кенгуру.
Косой подарил мне её пару дней тому назад, когда я торжественно объявил, что усыновляю Боузера-Кузнечика.
- Но он и мой немного тоже, - сказал Косой.
Я хотел пошутить, что мы отныне котоотцы: котородитель-1 и котородитель-2, но сдержался.
В такси я сообразил, что для серьёзного разговора футболка с Ру не годится, но переодеваться было уже поздно.
Я задумался, будет ли Косой навещать кота, и как он это провернёт, если меня видеть больше не захочет.
Ещё я представил, как сообщаю Марку, что в его отсутствие завёл общего с Косым кота, и теперь ему придётся смириться с постоянным третьим в наших отношениях.
Мне стало смешно, я сильно нервничал и обгрыз ногти на больших и указательных пальцах.
Ещё было жаль выходного.
Мы с Косым собирались поехать к водоёму, но не решили, куда именно.
Мы бы шатались по горячим от солнца дорожкам, ели мороженое и валялись в тени на траве. Вечером мы могли бы встретиться с моими друзьями или сразу двинуть ко мне, Свисток свинтил за город до середины недели.
Но ничего из этого, возможно, не произойдёт.
У меня заболел живот и сердце, и печень, и почки, и все внутренности.
Тут позвонил Марк, он редко звонил из-за разницы во времени, но сейчас как почуял моё настроение.
- Влажность жуткая! И загруз дикий, еле успеваю поесть. Хорошо, что ты не полетел, – говорил он.
- Я бы тебя убил, - ответил я. – Но сначала подох бы от скуки.
- Город сумасшедший, но опять же, нужен проводник, а лучше экскурсовод. Таксисты почти не понимают по-английски, я через переводчик общаюсь. Похоже, пора учить китайский.
- Ты быстро освоишь.
- Может, нам вместе стоит начать? Есть хорошая языковая школа на примете.
- Я ленивый, ты же знаешь, - я не понимал, шутит он или нет.
- Ладно, займусь тобой, как прилечу, - он выдержал паузу.
В этом месте я обычно говорил какую-нибудь пошлость, но горло сжалось, а язык засох, и вышел только сип, похожий то ли на кашель, то ли на смех.
- Ты уже официально не работаешь? – поинтересовался Марк.
- Да, наконец-то занимаюсь любимым делом – ничем.
Мне не хотелось рассказывать про кривописи, и про новую программу, и про кота. Всё это было так или иначе связано с Косым.
Меньше, чем за месяц он умудрился прорасти в мою жизнь, и корчевать придётся наживую. У меня опять заныло всё внутри.
- Руслан, я задержусь. Прилечу немного позже, - сказал Марк, а когда я не ответил продолжил: Но у меня сюрприз для тебя.
- Да, - сказал я деревянным голосом. – Ладно.
- Организация - дурдом, - он начал оправдываться, наверное, подумал, что расстроил меня. – Бегаем с секции на секцию, презентацию перенесли и встречу с индийцами сдвинули, помнишь, я говорил?
Я не помнил и сказал, что всё нормально, он, кажется, не поверил.
- Я скучаю, - сказал он на прощание.
- Да, - ответил я. - И я.
И не сказал, что я его жду.
Косой пропустил меня в квартиру, предложил кофе или воды.
В коридоре висел густой сладкий аромат, под вешалкой стояли босоножки на высоких золотых каблуках. Алия обозвала бы их колхозными.
Я вопросительно взглянул на Косого, он не заметил и махнул, приглашая на кухню.
Я соврал, что мне нужно в туалет, прокрался до его комнаты и приоткрыл дверь: кровать застелена, ноут на зарядке, на комоде бутылка боржоми и Филипп Дик.
Косой как-то признался, что Дик - его кумир.
Он начинал читать много разных книг, но ни одну не мог осилить: ничего не понимал, а в голове оставалась пустота. Косой вообразил себя самым тупым и неспособным усваивать информацию.
В армии один из сослуживцев подсунул ему «Помутнение», которое он проглотил за пару ночей. Косой подсел на фантастику. Он читал разное, но Дик оставался его фаворитом.
Я прошёл на кухню и остановился в дверях.
- Ну пока, Артур. Созвонимся, – высокая девушка чмокнула Косого в щёку и обернулась. – Приветствую. Я – Лена, - сухо сказала она.
- Руслан, - я сложил руки на груди.
- Рада познакомиться, - она моргнула жирными ресницами со стразами в уголках глаз.
«Пизди больше», - чуть не ответил я, но просто кивнул.
Она проплыла в коридор, я окинул её беглым взглядом: почти с меня ростом, грудь вываливается из декольте, юбка облегает бёдра, лицо блестит от тоналки, волосы вытянуты и разложены по плечам.
- В четверг заеду, - крикнула она.
Звякнули ключи, простучали каблуки.
- Договор, - отозвался Косой, - Счастливо, Лен.
Замок щёлкнул, мы остались вдвоём, но я не мог вспомнить, зачем торопился. Ах да, Марк...
- Я лимонад сделал, - сказал Косой. – Но он ещё не настоялся.
Он распахнул холодильник и показал два прозрачных графина, внутри которых плавали мята, куски лайма и лимона, кубики льда.
- Мне воды, - я уселся за стол и положил руки перед собой. – Кто это? – спросил я, когда Косой поставил передо мной высокий стакан.
- Лена. Это её квартира, - Косой сел напротив.
- Она… - я задумался. – Вы… - я толком не понимал, о чём хочу спросить. – Она тебя старше, - я сказал совсем не то, что собирался.
- Да, - Косой кивнул.
- На сколько?
- На семь лет.
Какое совпадение, подумал я, Марк старше меня на девять.
- Ясно, - я отпил из стакана.
За окном колыхались ветки с зелёными листочками на фоне голубого неба. Идеальный пейзаж. Идеальный летний день.
- Спроси, - сказал Косой.
Он провёл указательным пальцем по моему запястью над часами.
- Скажи мне сам.
- Хорошо, - он почесал бровь.
Мне захотелось увести его в комнату или прямо на кухне сорвать с него и с себя одежду, чтобы тупо трахаться, не слушать и не разговаривать. Редбой и Капитан Прохлада так и поступили бы. Но у них не было Марка и Лены. А у нас были.
- Мы встречались, - начал Косой. – Давно.
Он рассказал, как они познакомились в Ташкентском зоопарке: Косой стоял с попугаем и пони для фото, до того, как ему поручили мартышку. Они с Леной разговорились, а спустя неделю она растолкала его, когда он валялся на улице в отключке.
Лена привела его к себе, утром накормила завтраком и сказала, что Косому нужно завязывать, пока молодой. Она предложила ему переехать, в общаге не бухать было невозможно. Они стали жить вместе, сначала, как друзья.
Лена работала маникюрщицей и периодически моталась в Москву к тётке. Косой бросал, опять начинал пить, снова бросал и снова срывался. Лена водила его к врачу, гипнотизёру и гадалке. У Косого на левом запястье повязана шерстяная нитка, типа заговор.
В Ташкенте Косой окончил курсы автослесарей, но ничего нового там не узнал, отучился для корочки, его пообещали взять в какой-то приличный сервис, но так и не взяли.
В конце концов, он закодировался, они с Леной тогда уже жили, как пара. Меня подмывало спросить, как они впервые переспали, но я до боли прикусил язык.
Спустя полгода Косой снова слетел.
- Почему? – удивился я. – Ты же сам хотел бросить.
- Хотел и бросил, - Косой сжал челюсти. - Но Лена… она короче, сказала, что беременна, и у меня колпак сорвало.
- Бля, - сказал я. – Ты испугался… или… или что? Я… прости, что спрашиваю вообще...
- Я же сам сказал спросить, - Косой покачал головой. – Я не хотел детей. Батя – алкаш, и я стал алкашом уже в двадцать лет, но не только в этом дело, - он уставился в окно. - Дети - это навсегда. Лена мне очень помогла, и я по жизни ей обязан... Но ей просто было одиноко, а мне – хуёво. Я не хотел как у моих родителей. И чтобы мой ребёнок… Короче, я забухал, она психанула, выяснилось, что беременности нет, и она меня выгнала.
- А ты? – мне очень захотелось курить, сердце стучало.
- Через год опять завязал. Совсем, - ответил он, а я подумал, что год – это долго. - В дурке два месяца провалялся в собственной моче и блевотине. Там ад вообще. Потом Лена меня забрала, она же и сдала по моей просьбе. Я у неё прощения попросил, а она уже в Москву чемоданы паковала, тётка умерла, квартиру завещала. Лена работу тут нашла. Мы помирились, и она уехала. А я оправился и тоже сюда рванул. Мы списались как-то, когда я жильё искал, она к себе заселиться предложила, сама с парнем живёт на Нахимовском, сюда за вещами только заезжает, - он закончил и посмотрел на меня.
- Она знает, что ты спишь с мужиками? - спросил я.
- Я не сплю с мужиками, - Косой свёл брови. – Я сплю с тобой.
- То есть, я - исключение, - я начал злиться, потому что всё пошло не по плану. – А она - правило?
- Что?.. Нет, я ни с кем… Ты чего?.. – он помрачнел.
- Ты говорил хоть кому-нибудь, что гей? Или бисексуал? - я раздражался сильнее.
- Я… я так не думаю, - он пожал плечами. – И кому какое дело?
- Но если бы ты жил с Леной, ты бы запросто о ней рассказывал и обнимал на людях и целовал, а я не имею права тебя обнять даже при своих друзьях, которые всё про меня знают и про тебя значит тоже!
- Я не знаю, к чему это всё.
- Что? - не понял я.
- Ну вот это… гей не гей… Есть ты, есть я, нам хорошо…
- И нам было хорошо, когда мы школу заканчивали, - с горечью напомнил я. – А ты замалчиваешь это. И я тоже раньше ничего не понимал... Знаю, я давил тогда, но не от большого ума...
- Я не замалчиваю, - перебил Косой. – Я думал, так нельзя и неправильно.
- И я думал! – я стукнул по столу ладонью. – В тринадцать я впервые подрочил на парня и решил, что во мне баг, и его срочно починить надо. Но с тобой я почувствовал себя нормальным. У нас и было всё нормально: поцелуи, прогулки, секс, как у других подростков! Но ты, выходит, отрицаешь нас, и себя, и свою сексуальность.
- Я не отрицаю. Просто не считаю важным, - возразил Косой.
- Очень зря! Это же то, как ты себя определяешь, видишь, чувствуешь! Твоё место в мире!
- У тебя было время о таком думать, у меня – нет, - глаза Косого потемнели. – Что было, то прошло. Есть раньше и есть сейчас.
Я не хотел делать ему больно, но и отступать тоже. Мне нужно было до него достучаться.
- У всех есть трудности. Жизнь из них состоит. Но важнее тебя самого у тебя нет никого. И если ты отрицаешь свою суть, то навсегда останешься неуверенным закомплексованным неудачником.
Я подумал, что Косой мне врежет, но он только стиснул кулаки. Меня взбесило его молчание, как и плескавшаяся на донышке неуверенность в собственной правоте.
- Сказать нечего? – с вызовом спросил я.
- Ты не думаешь, что есть проблемы посерьёзнее? - отозвался он с неприязнью.
- Серьёзнее, чем что?
- Чем скакать по членам, – рявкнул Косой.
- По крайней мере, я открыто признаю, что люблю члены! – заорал я.
Меня затрясло от бешенства, я вскочил из-за стола. Косой сидел, как каменный, и это было к лучшему, потому что я мечтал ему втащить и желательно по лицу.
Я метнулся в коридор, выбежал на лестничную клетку и шарахнул дверью со всей дури, надеясь, что в квартире что-нибудь обрушилось или разбилось вдребезги.