Самозамещение Ичиго Куросаки

— Секунда Этапа, Пантера Малвада!       Вечную ночь бесцветной пустыни Уэко Мундо на мгновение потревожила вспышка синего пламени. Тысячи низших пустых и десятки меносов почувствовали пронёсшуюся волну реацу, но не посмели приблизится к её источнику. Одни только следы этой духовной энергии были слишком агрессивны и разрушительны даже по их зверино безрассудным меркам.       Нет, там их ждало не успокоение терзающего их голода, а лишь гибель.       Того же мнение придерживалась и полудюжина арранкар, которым приходилось прикладывать кое-какие усилия просто для того, чтобы удержаться на ногах, находясь вплотную к члену ныне воюющей между собой Эспады, перешедшему во вторую стадию высвобождения своей дикой сущности.       Сейчас Гриммджоу Джагерджак представлял из себя страшного врага. Если до того, как принять эту форму, он был облачён в гибкий костюм с острейшими когтями и быстрыми как ветер кошачьими ногами, то теперь большая часть брони моментально сгорела от яростного всплеска его силы и единственные участки, которые вместо порчи только закалились, остались прикрывать ладони, таз и ступни, вместе с этим обнажая линии голубых татуировок по всему телу. Хвост же наоборот покрылся кольцевыми сегментами брони и обзавёлся угрожающим костяным остриём. На голове одного из сильнейших арранкар, у самой линии роста натуральной гривы синих волос, красовалась костяная пластина, ранее заменившая остаток маски в виде половины нижней челюсти и на данный момент разделившаяся на пять кусков. — Итак, теперь мы можем начать настоящий бой. Но сперва, — совсем одичавший варвар развёл руки с длинными чёрными когтями в стороны, — очистим арену от всякой мелочи!       Следующее движение Гриммджоу почти свело его ладони вместе. И оттуда, где кончики его когтей резко полоснули прохладный воздух, понеслись вперёд невидимые лезвия духовной энергии, по пять штук с каждой руки. Хотя удар был совсем не прицельным и траектория движений лезвий неуклонно удаляла их друг от друга, в теории увеличивая пространство для манёвров уклонения, заранее отступившие подальше противники Джагерджака всё равно потерпели значительные потери от ошеломительной скорости атаки. Одного опрометчивого арранкара буквально располовинило заодно с мечом, которым он пытался тщетно защитится, и после то же лезвие отсекло голову стоящему за ним бойцу. Другая пара была раскромсана на куски, успев среагировать на первое лезвие и тем не менее подставившись своими прыжками сонидо под второе и третье. Кто-то вообще не заметил, как смертоносная волна разрезает даже каменные препятствия, получив летальное попадание сквозь укрытие и сразу же оказавшись погребённым под новыми обломками старых руин.       Таким образом, когда пыль осела и кровь перестала хлестать фонтаном из вскрытых артерий, за исключением Гриммджоу живыми стояло трое уцелевших арранкаров. Двоим из них чудом удалось вовремя и правильно увернуться, а вот последний даже не потрудился сдвинутся с начала разрушительного взмаха, попал под удар лезвием и, не взирая на остроту оного, спокойно продолжил стоять на месте.       Ннойтора Джилга даже оторвал истерзанный рукав, показывая, что для его безупречно прочного иерро атака Гриммджоу не являлась проблемой. — Тесла, Менис. Уйдите прочь, — бросил он оставшимся членам своей группы. — Если вам, олухам, не удалось прикончить его из засады, то в прямой схватке ваши шансы совсем ничтожны. — С чего бы это мы должны тебя слушаться? С тех пор, как вы поломали Лас Ночес, ваши громкие титулы лишь пустой звук, а приказы ничего не значат, — возразил один из них. — Значение имеет лишь боевая слава. И ты явно собираешься захавать всю эту славу себе. — Одумайся, Менис, — схватил его за плечо другой арранкар, блондин. — Даже если прежней системы подчинения больше нет, звание Эспады всё ещё принадлежит сильнейшим существам этого мира. Ты был беспомощен в бою против Чируччи, а она была только девятым номером. Гриммджоу же, если ты уже успел забыть, принадлежит седьмой номер, и это настолько разный уровень, что ты сдохнёшь просто оказавшись между духовными вспышками него и мастера Ннойторы.       Прислушившись к его словам, первый мужчина кивнул в согласии, после чего они исчезли в хлопках сонидо. Ннойтора тем временем с предвкушением перехватил свою секиру. — Молись, Санта Тереза!       Его худощавое тело мгновенно охватила жёлтая аура, которая столь же скоро взорвалась. Поднялось новое облако пыли и мёртвую плоть поверженных арранкаров разворотило до неузнаваемости. И хотя пылевая завеса всё ещё расширялась, сквозь неё уже виднелся силуэт с парой рогов, один из которых значительно превосходил другого по массивности, и, что должно было внушать трепет главным образом, шесть огромных кос, удерживаемых Ннойторой при помощи изначальной и двух дополнительных пар рук — Твои когти может кого-нибудь и впечатляют, но для того, чтобы надеяться поранить противника моего уровня, тебе нужно было уделить больше времени их отращиванию. Лет эдак двести или триста, — оттуда также раздался сумасшедший хохот.       Окончательно выйдя за пределы своей пылевой завесы, он не увидел ранее преобразовавшегося сородича там, где тот стоял в момент активации им своего собственного ресуррексиона.       Неожиданно воздух прямо перед ним пошёл рябью, словно менос разрывал грань между мирами Гаргантой, но вместо пропасти в мечущуюся мглу глазу Ннойторы открылся Гриммджоу, метящий своими когтями точно ему в сердце. Впрочем, данный трюк ни коим образом не испугал шестирукого. Какой бы стремительной не была атака, его кожа не получит даже царапины.       Что и было доказано мгновеньем позже. Чёрные когти Джагерджака прошлись по оголённой груди другого члена Эспады словно вода по камню и просто отскочили, не причинив ему никакого вреда. Нноитора уже собирался закончить его выступление жестокой казнью, успев приподнять руки для шести карающих взмахов, как вдруг ощутил резко наросшее давление на месте пропущенного удара, а затем оказался с силой оттолкнут назад.       Эта подлость, прервавшая его акт убийства, подвела арранкара на грань бешенства. Хуже была только настоящая боль, совершенно непонятным Ннойторе образом сумевшая проникнуть сквозь его иерро. — Как ты это сделал?! — прокричал он вперёд. — Тем же самым приёмом, что и раньше, только атакуя вплотную, — кровожадно ухмыльнулся Гриммджоу. — Неужели ты думал, что я ударю по горстке жалких подпевал с полной мощностью? Да у тебя от паломничества к вашему бродячему вастерлорду-невидимке совсем мозг в кашу превратился! — Сказал котёнок, который всерьёз надеется стать тигром, — злобно выплюнул его враг.       Один шаг сонидо легко вернул прежнюю, близкую дистанцию между ними и позволил Ннойторе завершить начатое. Но как назло Гриммджоу успешно увернулся от трёх обрушившихся на него кос, а затем сразу же попытался контратаковать, только чтобы чуть не напороться на горизонтальный удар от другой тройки кос, и теперь ему не дали времени на ответный удар, так как многорукий арранкар перешёл в неумолимое наступление. Он резкими скачками, порой переходящими в сонидо, надёжно удерживал Гриммджоу на расстоянии удара и не переставал размахивать орудиями жатвы, оставляя кошачьему оборотню минимум вариантов уклонения и заодно насмешливо парируя каждый его короткий выпад. — Ну что, котёнок, теперь понял, чего на самом деле стоят эти ваши штучки для второго рессурексиона, ради которых вы столь долго пресмыкались перед проклятым шинигами? Да они вообще ничего не стоят, ибо не могут спасти тебя от праведного гнева истинного пустого! — яростная злость также переросла в хищный, издевательский смех.       Хотя Гриммджоу трудно было задеть словесно, он не совсем пропустил всё мимо ушей. Прикинув, насколько должен был отвлечься Ннойтора, чтобы как следует подобрать слова, он решительно разорвал дистанцию, и, прежде чем его противник слегка одумался и вновь ринулся за ним, стал собирать в правой ладони невероятное количество духовной силы. Во второй форме ресуррексиона заряженное Серо даже не нуждалось в его крови для достижения мощи Гран Рэй Серо вместе с характерной синевой.       Он отпустил потрескивающий и гудящий от перенапряжения сгусток агрессивных энергий, когда Ннойтора уже находился в прыжке, никак не успевая задушить выстрел в зародыше и, казалось, не имея какого-либо способа убраться с пути мощнейшей энергетической атаки арранкар.       Вонзив две выставленные вперёд косы в разбросанные повсюду обломки, он перенаправил свой импульс движения и, не теряя скорости, подлетел высоко вверх, пропуская волну разрушения, несомую Серо, под себя и расплатившись только частью комплекта оружия. Чёрные силуэты боевых кос быстро исчезли, обратившись прахом.       Издав очередной безумный смех с нотками долгожданного триумфа, арранкар выполнил разгоночный рывок в воздухе и метнул уцелевшие косы в стоящего внизу Гриммджоу.       Сам же метатель по инерции пролетел на несколько метров дальше и громко приземлился уже у него за спиной.       Поворачиваясь, Ннойтора ожидал увидеть бывшего соратника расчленённым пополам или в худшем случае просто получившим глубокую кровавую полосу, но вместо любого из этих исходов он увидел его совершенно невредимым. — Как? — Неужели ты думал, что я ничему не научился с тех пор, как мы заседали здесь, в этом ныне разрушенном дворце, и притворялись большой дружной фракцией? — Джагерджак довольно оскалился. — С тех пор я овладел умением оставлять в воздухе следы своих когтей в качестве кратковременного щита. Вот так.       С этими словами он выставил вперёд открытую ладонь, затем окутал её своей силой, заставив буквально сиять, и нарочито медленно провёл по пустому пространству. Там, где прошли его когти, воздух снова пошёл рябью, а также слабо завибрировал, и всё это продолжилось даже когда Гриммджоу отвёл руку назад. — Хм...       Без всяких лишних спецэффектов из запястья Ннойторы выстрелил столбец чёрного металла, на удивление послушно и плавно изогнувшийся в ходе дальнейшего движения рукой, приняв тем самым форму новой косы. Перехватив её для надёжности и большей силы замаха двумя руками, многорукий ударил остриём лезвия точно по произведению Гриммджоу. На долю секунды, когда импровизированный щит хвостатого затрещал, он победно улыбнулся, но потом завибрировало и затрещала уже коса. Пока Ннойтора продолжал толкать ручку своего оружия, лезвие совсем сломалось, разлетевшись в дребезги.       Не то чтобы щит воздушных когтей остался висеть. Помешав ранить своего хозяина, он тоже бесследно исчез. Видимо, истратив всю вложенную в него духовную энергию. — Суть такой защиты заключается в разрушении всего, что к ней прикоснётся, — объяснил неизменно довольный собой Гриммджоу. — К счастью, твоя способность на ходу заменять испорченное оружие не сделает продолжение нашей схватки слишком скучным. — Слишком скучным? Ха, если твой жалкий умишко решил, что до этого я боролся в полную силу, то ты жестоко ошибаешься. Всё это время я просто хотел растянуть удовольствие от того, как буду отрывать от тебя кусочек за кусочком! — единственный глаз Ннойторы возбуждённо расширился от предвкушения резни. — Но в обмен на твоё маленькое представление я, так уж и быть, награжу тебя быстрой кончиной.       Бросив ставший бесполезным кусок сломанной косы в лицо слишком ехидному сопернику, Ннойтора выжал новые линии чёрного металла из всех своих запястий разом, синхронными взмахами заканчивая их формировку в изогнутые орудия смерти. Потом, сопровождаемая влажным хрустом, из его туловища вырвалась четвёртая пара рук и тоже обзавелась клинками.       Вот так, приняв вид живого вихря лезвий, он и прыгнул на Гриммджоу, готового принять каждый его удар. — Ты слишком долго бахвалился собственной силой и не делал ничего стоящего, чтобы достичь того могущества, о котором вы с Зоммари так любите трепаться, — пролетевший мимо его головы чёрный прут нисколько не сбил речь синеволосого арранкара. — Поэтому не нужно обижаться, что тебя и твой идеал превзошли ранее слабые, но более волевые арранкары. Какие бы методы мы не решили для этого избрать.       Выставив на встречу падающим сверху косам две полураскрытые ладони, Джагерджак в гораздо более поспешном темпе создал пару щитов воздушных клыков. Ударившись о них, первые четыре клинка его безумного противника закономерно сломались, но ещё четыре оставшихся, двигающиеся с задержкой, смогли прорваться сквозь поставленную оборону. Впрочем, выигранное время позволило кошачьей Эспаде ловко поднырнуть снизу, зайти атакующему в бок и нанести свой удар по плечу, что больно отбросил многорукого Джилгу, заставив его ещё более яростно пойти на повторное сближение, пронзая пространство между ними хлопком сонидо.       С этого момента бой Гриммджоу и Ннойторы перешёл на совершенно иной уровень. Помимо более яростного, напряжённого обмена ударами картину их противостояния также составляли периодические случаи, когда боевые косы одного оппонента ломались о защитные барьеры другого. Судя по всему, исполнение данной техники не вызывало у Гриммджоу особого истощения, тогда как Ннойтора почти неизбежно пропускал контратаку в промежутках между порчей своего оружия и его восстановления. Хотя спустя десяток таких ударов он всё же наловчился в некоторой степени подготавливаться к отступлению заранее, в среднем позиции каждого бойца до сих пор не показывали явного превосходства ни с одной стороны, по итогу складываясь в паритете.       Обоим арранкарам по опыту множества прошлых битв было известно, что победителя определит либо больший запас выносливости, если они продолжат придерживаться той же стратегии схватки пока их враг не свалится от усталости, либо неожиданная уловка загонит в капкан самого нерасторопного. И так как их обоих подгоняли кровавые инстинкты, единые для всех пустых, вариант продолжительной битвы даже не рассматривался.       По иронии судьбы, они практически одновременно решили сменить свой подход. Гриммдджоу, оттолкнув Ннойтору метким ударом в живот, оттолкнулся сам также, как и тот, специально подставившись под удар мгновением раньше, сделал дополнительный скачок сонидо назад.       Максимально отдалившись друг от друга, враждующие Эспады принялись в полной мере реализовывать свои замыслы.       Ннойтора высунул татуированный цифрой «6» язык, и не в качестве оскорбления, а для атаки, начав заряжать Серо золотого цвета прямо на кончике своего языка.       Гриммджоу, в свою очередь, размахался руками, посылая простые воздушные лезвия крошить руины в щебень, поднимая обширные облака непроглядной пыли.       Зарядив своё Серо полностью, Ннойтора догадался о том, что именно задумал Гриммджоу, и, выпуская мощь своей атаки, совершил скачок вверх, на середине короткого полёта встав на воздух. Так он увеличил радиус поражения агрессивного потока духовных частиц, исключая для Джагерджака всякую возможность скрыться под пылевым занавесом и незаметно добраться до него.       Возможно, Гриммджоу не удалось вовремя понять своё разоблачение, так как, завидев приближающийся к нему объёмный луч, он всё равно метнулся в сторону ближайшего пылевого столпа.       Потом окрестности поглотил ослепительный золотой свет и оглушительный шум. Будто разрушенный полгода назад Лас Ночес милосердно навестило Солнце мира живых. Некоторые пустые, наблюдавшие за этим зрелищем вблизи, даже ощутили поблёскивание глубоко внутри себя воспоминаний о прежней, людской жизни, прежде чем они испугались такой колоссальной духовной силы и понеслись прочь.       Затем свет пропал. Также быстро, как возникла вспышка, ночь вернулась к безраздельному царствованию над всеми необъятными просторами Уэко Мундо. Всякие звуки разрушения стихли следом, ибо значительная часть территории руин просто превратилась в гигантский кратер, где уже нечему было хрустеть или ломаться. — «Где его тело? Где его подожжённый труп?!», — размышлял Ннойтора, старательно пытаясь разглядеть на дне и стенках кратера хотя бы малейший намёк на гуманоидную фигуру. — «Не мог ведь я испепелить его напрочь? Для такого он был слишком силён».       И не смотря на то, что века пребывания в обличье низшего пустого и двух разных формах меноса приучили многорукого арранкара присматривать за тылами даже когда его добыча повержена и готова к употреблению, сокрушительный удар в затылок, сбросивший Ннойтору с невидимого постамента, привёл его в полное замешательство.       Это замешательство обернулось унизительным гневом, когда он не только обрушился на камни лицом вниз, но и на его спину вдобавок приземлились чьи-то когтистые ноги. — Знаешь, меня бесит мысль, что после нашего боя ты отделаешься лишь парой синяков, — принялся причитать вполне живой для призрака Гриммджоу, надёжно придавив Ннойтору и мешая ему должным образом замахнуться любой имеющейся при нём косой. — Пора прибавить к ним мощное сотрясение.       Следующий удар по затылку крепко впечатал его лицо в щебень руин. Глаз Ннойторы потерял хоть какой-то намёк на освещение, а в ушах раздался странный звон словно с другой стороны барабанных перепонок.       Третий, четвёртый, пятый и последующие удары только усиливали этот звон, пока он не перекрыл своей громкостью даже грохот крошащегося под ним камня. К тому же, к звону вскоре присоединилось нарастающее чувство тошноты. Иными словами, Ннойтора ощущал, как его мозг стукается о стенки черепа под хаотичными приливами головной жидкости, вызываемыми каждым новым столкновением кулаков Джагерджака с его затылком.       В конце концов его сознание начало просто отключатся. Теперь тьма была не только перед глазами, но и постепенно захватывала мысли, гася их бег. Попытки как-то собраться с силами и дать отпор не принесли плодов. Даже порвав на одном локте сухожилия и выбив кость из сустава он не смог прогнать наглого кошака со спины, потому что та коса просто раскололась об щит. — «Чёрт. Нужно было наловчится в том числе и сзади отращивать руки!», — успел он с сожалением подумать до того, как всякая осмысленность канула во тьму. — Полагаю, ты уже вырубился, да? Да?! — заметив, что Ннойтора перестал вертеться, Джагерджак приподнял ногу в очевидной провокации своего бесчувственного оппонента на восстание. — Полагаю, что да. Повезло тебе. Совсем не почувствуешь, как я размешаю твой мозг в кашу.       Продолжить наносить тяжёлые удары до победного конца Гриммджоу помешала молния, возникшая в его собственной дыре пустого и оттуда пробежавшаяся вдоль всего его тела. Опыт не смертельный, но и не особо приятный. — Твою же... Арргх. Эти штуки ломаются всё быстрее.       Ещё раз убедившись, что многорукий фанатик не собирается вставать в ближайшее время, он поспешил слезть с него. Не тратя время на уход подальше, так как молния пробежалась по нему уже второй раз, он приготовился к обратной трансформации и потянулся ладонью к дыре на животе.       Ухватившись за висящую прямо по середине чёрную сферу размером не больше горошка, он нетерпеливо выдернул её наружу. И тут же уровень духовного давления Гриммджоу принялся неуклонно падать, тогда как броневые пластины вновь стали обволакивать его тело.       Никаких других разрядов молний не последовало. Это было плюсом.       Но теперь, вынужденный существенно снизить свой боевой потенциал, он не мог рассчитывать нанести Ннойторе существенного ущерба. Даже если тот валялся в полной отключке, иерро всё ещё защищало его кожу тонким силовым полем, непробиваемым на данный момент. Этот факт Гриммджоу давно усвоил, ещё когда пытался подняться за счёт победы над Джилгой до более высокого места в функциональной на тот день Эспаде и выглядещем презентабельно Лас Ночесе.       Подобное, разумеется, было минусом. — Ух... Это было круто. Чтобы там вы, последователи Старрка, не верещали, а сила есть сила, — всё ещё возвращаясь на первую стадию рессурексиона, Гриммджоу продолжил вести монолог с Ннойторой, впрочем, шагая прочь от него. — И ничего я не пресмыкался ради возможности избивать идиотов вроде тебя когда того захочу. Мне вообще было плевать на того шинигами на протяжении всего знакомства с ним, начиная от превращения в арранкара и заканчивая истерикой Баррагана, которому я даже готов выразить благодарность. Без бесячих придурков под боком, которых нельзя просто прикончить, и без этих глупых собраний дышать значительно легче!       Довольно быстро он вернулся к тому месту, где его надеялась застать врасплох ныне растерзанная, сбежавшая или потерявшая сознание группа вражеских арранкаров. Там, еще немного разгребя обломки и откинув в сторону чьё-то оторванное ухо, Гриммджоу нашёл сундук. Крышка данного сундука отказывалась поддаваться, но оно и понятно, ведь на ней была выгравирована тройка, а не семёрка. — Надеюсь, теперь Неллиэль сможет успокоится и отвести свой клуб пацифистов куда захочет, — пробормотал под нос арранкар, взваливая на себя всю тяжесть довольно тяжёлого сундука. — И так мы наконец будем в расчёте.