/ / /
Водные процедуры не занимают и тридцати минут, только вот когда он возвращается к комнате, его уже поджидает куратор общежития. Тот стоит у двери, время от времени постукивая по ней, будто кто-то может телепортироваться прямо внутрь и открыть ему. Ни он, ни Хван, такой способностью не владеют — к счастью или к сожалению. — Господин Пак, хотели что-то? — вытирая голову, обращается Минхо к молодому человеку. Тот старше Ли максимум лет на пять, но правила приличия удерживают от того, чтобы не послать. — Пришел напомнить, что к вам в комнату сегодня заезжает третий жилец. Хотел убедиться, что вы с Хваном помните. Стремительное «блять» проносится в голове и режет границы восприятия. Остро, неприятно. Ещё и мусор надо убирать. — Я понял, — кивает Минхо и протискивается в комнату так, чтобы куратор мог увидеть как можно меньше. Может и неприлично захлопывать дверь перед его лицом, но Ли именно так и делает. Еще чуть-чуть и он сползет по стеночке, заплачет и будет просить маму родить его обратно. Потому что как, каким образом этот день может быть хуже, чем предыдущий. Он берет с кровати телефон и гневно строчит: leemh: sos leemh: сегодня к нам въезжает _кто-то_ hwang: ага, знаю leemh: . . . leemh: тогда почему я не вижу идеального порядка в комнате? hwang: [этот пользователь ограничил круг лиц, которые могут писать ему] В принципе, Минхо не против того, чтобы убраться самому. Выкинуть вещи Хвана за дверь, да и просто выселить того куда-нибудь на лестницу. Только пока он решает, что обязательно помолится за упокой души товарища. И чуть позже он обязательно проводит его в последний путь, а пока… Пока он собирает с пола рваные салфетки, грязные носки и смахивает пыль с соседнего стола, чтобы он казался не таким грязным. Он даже поднимает с пола чьи-то трусы. Только мгновение спустя он понимает, что они не просто чьи-то, Чанбина. Характерный узор гантелей совсем не пугает Минхо, его пугает то, что они в его комнате. И поэтому данный предмет одежды летит в мусор, а мешок надежно запечатывается пятью узлами, чтобы не дай бог что. В комнату снова стучат в тот момент, когда Минхо пытается убрать крошки чипсов с чужой кровати, той самой, которую должен занять новый сосед. Ли чертыхается, смахивает оттуда последние кусочки и идет открывать. Черт бы побрал Чанбина, которого он на порог больше не пустит. Каким бы жалостливым взглядом Хёнджин не смотрел. — Что еще надо? — открыв дверь, восклицает Минхо и замирает. На него смотрит то ли чудо, то ли настоящий пиздец. Яркие блондинистые волосы, осветленные до полной белизны, обрамляют лицо, полностью покрытое веснушками. Парень либо и правда настоящее чудо, либо целовался с солнцем взасос. — Хай, — говорит парень. — Я, видимо, твой новый сосед. Феликс. Феликс Ли. — Не кореец? — Кореец. — Пиздец. Юноша, по-другому просто не скажешь, выдыхает и натягивает улыбку на лицо. Во всяком случае Минхо предпочитает думать, что натягивает. Потому что если она такая у него неискренняя, ему страшно думать, что будет в другом случае. — Я слышал, что соседа у меня два. Ты, видимо… — Ли Минхо. — А, маньяк-убийца, лучше не связываться, иначе свяжут меня, я понял. Можно уже войти? Минхо моргает. Раз, другой. Или он только что услышал тупую шутку, или чертов куратор захотел сдохнуть прям в своей маленькой комнатке два на два, куда даже его острые колени не влезают. — Что ты только что сказал? Феликс наклоняется ближе, смотрит Минхо в глаза и говорит глубоким ровным голосом: — Я войду. Разберу вещи, а ещё поставлю в комнате вазу с цветами, потому что люблю красивые вещи. Для тебя могу купить лыжную маску, чтобы приукрасить вид. «Блять» и «это война» в мыслях выстраиваются в одно предложение. И Минхо очень не хочет, чтобы Хван и этот Феликс стали друзьями, иначе ему пиздец. Хотя пиздец, кажется, уже наступает. Потому что маленькая, но сильная ладонь толкает его в грудь, чтобы Минхо отошел с прохода. И это прикосновение обжигает сильнее, чем когда ты получаешь солнечный ожог./ / /
Дверь в коморку куратора Минхо предпочитает выбить с ноги, чтобы сразу же кинуться на него и начать трясти. Тот пытается отбиться ровно первые десять секунд. — Господин Пак-блять-Чанёль, ты кого к нам подселил? — А что? — Это пиздец. Пак Чанёль невинно хлопает глазами, вырывается из лап Минхо и просматривает свой журнал. Сверяется с данными. — Студент по обмену, Феликс Ли. Любит порядок, чистоту и брауни. Ненавидит тупых придурков, клоунов-аристократов и Ли Минхо. — Во-первых, там не так написано. Во-вторых, я тебя сейчас зарежу. Чанёль качает головой, а потом говорит: — Не-а, у тебя ножа нет. И пары скоро. — Блять. Потом с тобой разберусь./ / /
Пары проходят в еще большем стрессе. Потому что Минхо боится, что замок на двери можно поменять очень быстро. Боится, что Хван придет в комнату раньше нужного, что завтрашний день будет еще хуже, чем сегодня. И то ли Минхо наступил в дерьмо, то ли началась слишком черная полоса его жизни, вместо одной из тех потрясающе серых, что были до этого. Отвлечься не получается, потому что грудь горит, голова болит, и ощущение, что температура у него не меньше сорока градусов. Хочется молиться, чтобы еще два градуса, и он с удовольствием полежит в новеньком гробу. Это будет спасение, настоящее счастье. А потом его телефон пиликает, и Минхо с дуру решает посмотреть сообщение. FeLi}{: ты должен купить мне подарок на заселение FeLi}{: и да, твой номер дал мне Хёнджин FeLi}{: потрясающий парень FeLi}{: у него. leemh: . . . leemh: какого черта FeLi}{: я обожаю подсолнухи FeLi}{: самые большие, какие только есть/ / /
Только подойдя к комнате, Ли Минхо слышит из нее дикий смех. А лучше сказать ржание коней. Он делает глубокий вдох, чтобы не наброситься на придурков с порога. Только это совсем не помогает. Он трогает ручку двери, та поддается и открывается. Три пары глаз поворачиваются на него. Смотрят внимательно, а потом Чанбин раскрывает свой рот. И это отвратительно. Потому что его надо промыть с мылом. О чем он обязательно позаботится в следующий раз, когда встретит того в душе. — О, черт, Минхо, твое лицо все еще… постное ебало, — Чанбин, к сожалению, успевает договорить до того, как рюкзак прилетает ему в голову. И это чертовски обидно. Феликс же смотрит на него удивленно, а не испуганно. Очень жаль. — Хороший бросок, но можно было и лучше. Кстати, не вижу подарка в твоих руках. — По дороге на меня напала огромная корова и сожрала твой цветок. Даже не знаю, как это вышло. Я пытался отбиться, но меня ранили и теперь я нуждаюсь в лечении. — Клоун. — Ага, лучший из тех, которых ты видел. Хочешь покажу тебе свой клоунский нос? — Боже, — Феликс смотрит на Минхо внимательно и снова натягивает эту свою улыбочку. То ли на полном серьезе, то ли ехидно. — Только не говори мне, что он у тебя в штанах. — Черт, ты меня спалил. Тогда представления сегодня не будет. Слишком много посторонних глаз. Минхо проходит в комнату, наконец, и плюхается на свою кровать. Совсем немного он надеется, что остаток вечера, плавно переходящий в ночь, пройдет в полном спокойствии, но Чанбин, кажется, уходить не собирается, как и Хван не собирается переставать рассказывать тупые истории. Те самые, что произошли за время существования этой комнаты. Тогда Минхо натягивает наушники и пытается перестать думать. Только ощущение жара никуда не проходит. Как и осознание того, что кто-то еще более острый на язычок, чем он, живет в их комнате. Он так и не понимает, в какой момент засыпает, как и не понимает того, почему ему снится яркое солнце, обдающее его таким жаром, что еще немного и он сгорит./ / /
— Как женатая парочка, — говорит Хван, стоит им только выйти из комнаты, оставив Феликса внутри. У того пары начинаются немного позже. И Минхо выдыхает, хотя бы по дороге он не будет слушать его причитаний о том, как же в комнате грязно. — Что? — Вы. Оба. Как женатая парочка, которая ругается по каждому пустяку. Хёнджин пытается на пальцах ему объяснить, что и как. Еще немного и покажет целое музыкальное представление, если потребуется. Только Минхо такую точку зрения принимать отказывается. — Если у нас и есть женатая парочка в комнате — то это вы с Чанбином. Он у нас в комнате даже трусы оставляет. — Эй. Так вот куда они пропали? — Чанбин стремительно подлетает и закидывает руку Минхо на плечо. Тот ее тут же сбрасывает и ускоряет шаг. — Я не понимаю, почему дружу с вами двумя. — Потому что нас троих не приняли в цирковое, — Хёнджин пожимает плечами, но тоже ускоряется, чтобы продолжить диалог на важную тему недели, которая никак, ни в коем случае, вообще не затрагивает Феликса и то, как он ведет себя каждый раз, стоит Минхо появиться рядом. Минхо, в лучшем случае, просто пытается не думать. Ни сегодня, ни после. Ни на следующей неделе. И точно не в тот момент, когда, сидя на паре, ему приходит сообщение от Феликса с очередной тупой просьбой. Минхо думает о том, что глупо вот так читать сообщения, чтобы дрожали руки, когда открываешь переписку. Но именно так и происходит. «У меня уже нервный тик», — будто надеется он. И сам понимает, что звучит глупо. FeLi}{: мне нужно будет сходить в магазин FeLi}{: в тц FeLi}{: но я в душе не чаю, где он у вас тут leemh: сходи с Хваном FeLi}{: не могу leemh: ???????? FeLi}{: у него сегодня другие планы FeLi}{: в комнате его обожаемого гардероба leemh: думаешь Чанбин дорос до таких размеров? FeLi}{: да? FeLi}{: так сходишь? leemh: нет FeLi}{: отлично, тогда в три у выхода из универа И, в принципе, Минхо бы рад повести себя как последняя свинья, но как только пары у него заканчиваются, ноги сами несут его к выходу, и там он и останавливается. Не потому что ему жалко Феликса, а потому что… Не дай бог увидеть его обиженное лицо. Вдруг оно ещё хуже улыбчивого, или чего ещё. От одной только мысли мурашки бегут по коже. И вовсе не от того, что у Феликса, возможно, будет мордашка маленького обиженного котенка, у которого отобрали последнюю любимую игрушку только потому, что он слишком шумел. Вовсе не поэтому. — Сегодня ночью луна упадет на землю и нам всем конец? — не то чтобы Феликс пугает его, появляясь из-за спины, но Минхо вздрагивает и смотрит раздражённо. — Поскорее бы. Тогда у меня будет спокойный сон на ближайшую вечность. — У тебя и так сегодня будет спокойный сон, Хван ночует не в родной постели, у соседей Чанбина какие-то делишки и они не вернутся. — А когда вернутся, то их комната уже перестанет существовать — плавали, знаем, — Минхо ехидно усмехается, и начинает идти в сторону выхода с территории, как-никак он должен проводить Феликса до ближайшего торгового центра. — Погнали, пока не поздно. И все же большую часть дороги до магазина они идут молча, лишь изредка переговариваясь на какие-то отвлеченные темы. Минхо не чувствует себя неловко рядом с Феликсом, просто если молчать, то не придется смотреть на него, думать о нем. Хоть что-то пытаться делать. Так и проходит весь путь, и уже перед самым торговым центром Минхо решается спросить на кой черт они сюда перлись. Не просто же так. — Так, зачем тебе нужно по магазинам? — По твоему я до выпуска должен спать на голой кровати? — А что не так? Можно спать голым, на голой кровати. Ни в чём себе не отказывать… — А потом доставать крошки от ваших чипсов из трусов и радоваться, что у меня есть завтрак? — Критикуешь нас? Мы можем прокормить такого птенчика, как ты. Не только крошками. Феликс хмыкает и, резко останавливаясь, тыкает пальцем в грудь Минхо. — Ты задолжал мне подарок на новоселье. Это ещё одна причина. — Ты заселился в общагу, какой подарок? Хёнджин тебе подарил что-то? — Ага. — Что? В смысле? Почему я об этом не знаю? Что за подарок такой был? — Пачка презервативов. Не использованная, к счастью. Сказал, это чтобы наши с тобой ночи были яркими и чувственными. Минхо взрывается. Смотря на Феликса, который улыбается этой своей улыбкой и говорит такие провокации. Такие, что хоть сразу впечатывай в стену и делай… уже хоть что-нибудь. Потому что это невыносимо. — Блядство, — шипит Минхо и тянет руку к шее Феликса, просто попытка придушить, но какая. Руку он, конечно, отдергивает и отходит в сторону, чтобы позвонить кое-кому и сказать пару ласковых. Через плечо он бросает: — Иди вперёд, я догоню. Феликс моргает, не совсем понимая, что сейчас произошло, но кивает, говорит тихое «хорошо» и уходит, оставляя Ли Минхо наедине с самими отвратительными мыслями в мире. Эти отвратные мысли даже близко не похожи на то, о чем ему стоит думать. Ему мерзко и противно от самого себя, от мысли о том, что он может думать про Феликса как-то иначе, чем про соседа по комнате. Про Хёнджина же он никогда не думал в каком-то ином смысле. А тут… Тут такие идеи подкидывает сам Хёнджин. И это самое настоящее проклятье. О чем он спешит сообщить другу, набирая его номер. Только тот не отвечает. — Черт, — шипит под нос Минхо, и печатает сообщение. leemh: при встрече все эти презервативы я натяну на тебя Ничего не остаётся, и в качестве извинения за свое поведение он все-таки решается купить Феликсу подарок. Именно поэтому он заходит в цветочный на первом этаже торгового центра. — Извините, у вас есть подсолнухи? Продавщица выглядывает из-за прилавка и вцепляется в Минхо взглядом. Изучает юношу вдоль и поперек, чтобы сладким голосом спросить: — А вам какие? Кустовые или нужны одиночные? Минхо теряется на несколько минут, подвисает, но потом вспоминает, что Феликс, кажется, хотел самый большой подсолнух, какой только есть. О чем он и сообщает женщине. Только та совершенно точно не хочет отставать от него и продолжает задавать вопросы. — Для мамы берете? Или для подруги? А может для девушки? Минхо улыбается, предпочитая не отвечать. Потому что ему и так неловко. Он берет цветок для парня. Каким бы красивым тот не был. Цветок. Не парень. Хотя… Минхо старается не врать хотя бы самому себе. Если смотреть отстраненно, без предвзятости — Феликс красивый. Достаточно красивый, чтобы в него влюбился любой. И это просто самый настоящий блядский случай. — Просто в подарок. В качестве извинения. — Понимаю, — говорит женщина. И Минхо надеется, что она уже покажет ему этот цветок, и он, наконец, схватит его и убежит. Но нет. — А вы знаете значение подсолнуха на языке цветов? Минхо не знает, насколько сильно он должен вздохнуть, чтобы эта женщина поняла, что ему не интересно и что он хочет уйти. Но видимо за своей работой она в принципе не замечает ничего. И поэтому совершенно спокойно рассказывает про цветы и что такое вообще этот язык цветов. — …и обычно подсолнухи дарят, если хотят сделать человеку приятное. Например, сказать, что он важен для вас. Это не только маленькое солнышко. С помощью этого цветка можно сказать человеку «Ты — чудо!» или «Я горжусь тем, что ты со мной». Отделаться от продавщицы получается хоть и не сразу. Минхо выслушивает целую лекцию о красоте подсолнухов, о значении, о том, как лучше признаться в чувствах, если используешь цветы. И не то чтобы он просил о такой помощи, но раз уж ее предлагают — Минхо просто не отказывается, вздыхая в очередной раз. Ли Минхо, если честно, признает, что подсолнухи красивые. Почти идеальные цветы, которые сочетаются с летом и романтикой. А ещё с Феликсом Ли. И мысли об этом — чертова бомба, которая вот-вот рванет. Он знает, что скоро, знает, что окончательно, раз и навсегда и… И он забирает самый настоящий букет из нескольких подсолнухов, красивый и украшенный. Только ради того, чтобы парень не обижался на него. Он, в принципе, не уверен, что Феликс будет обижаться или злиться, просто он не хочет этого. Сейчас Минхо уверен, что портить отношения глупо. Феликса он находит на втором этаже торгового центра, в магазине товаров для дома. Только Минхо не заходит внутрь, пряча букет за спиной. И он просто любуется парнем, прокручивая в голове слова продавщицы из цветочного. Значение цветка слишком пёстрое, яркое. Как и Феликс, стоит ему вступить в перепалку с Минхо. В этом весь смысл. В том, что он чувствует в моменте, даже если не раскрывает всех своих мыслей. Даже самому себе. Черт. Полный провал. Минхо понимает, что это полный провал. Потому что Феликсом он действительно любуется. Возможно, у Минхо совсем немного едет крышей. Он хочет оправдывать это именно так, потому что мысль о том, что он влюбился в своего соседа, когда чуть ли не каждый день хочет придушить его, это просто… нонсенс. — Ты чего стоишь здесь? — А? — Минхо моргает и видит перед собой Феликса, который уже успел закупиться и стоит перед ним с несколькими пакетами в руках. На вид довольно тяжелыми. — Тебя ждал. — А почему в магазин не зашел? Минхо вздыхает. Он просто достает его из-за спины и тыкает им в лицо Феликсу, потому что пришло его время. Ну, как тыкает — подносит очень близко, чтобы за ним невозможно было разглядеть, как же ему стыдно. — Это?.. — Твой подарок. На новоселье. Ты же хотел. — Придурок. Минхо дергается, как ужаленный. Потому что это «придурок» звучит слишком обиженно. Будто он сам где-то проебался и ошибки своей не понимает. Потому что он действительно не понимает. — Что не так? Ты же сам хотел цветочки. Вроде даже правильные взял. Феликс цыкает. Будто еще немного и бросится в атаку. — На нас люди смотрят. Классно выглядит, что парень дарит другому парню цветы посреди торгового центра? — Очень классно, — Минхо делает шаг вперед, убирая цветы в сторону, — настолько классно, что я сейчас еще что-нибудь сделаю прямо на людях. Он совсем близко, стоит практически вплотную к Феликсу, ощущает его дыхание. И он наклоняется к нему — всего несколько жалких сантиметров разделяют их лица друг от друга. И Минхо видит, чувствует, ощущает (он не знает, как еще это описать, если бы было школьное задание — он бы просто подчеркнул нужное из огромного списка), как Феликс напрягается и сглатывает. Парень не отходит назад, и Минхо улыбается. Подаваясь вперед чуть сильнее, он шепчет Феликсу на ухо: — Ты же не думал, что я буду целовать тебя на людях? — и забирает у него один из пакетов, чтобы помочь донести до общежития./ / /
До общежития они идут в полной тишине, что удивительно. Это не то, что случается редко, это первый раз, когда они оба молчат. То ли слишком много думая про себя, то ли не думая вовсе. Минхо даже игнорирует Чанёля на входе, который пытается шутить про цветы и романтику. Они просто доходят до комнаты, и когда дверь за ними закрывается, то Феликс внезапно взрывается — шумно и на эмоциях. — Ты невыносимый, знаешь об этом? — он кидает пакет, и подходит к Минхо вплотную. Тот не успевает выпустить из рук и пакет, и цветок. Он просто замирает от неожиданности и думает, какого же хрена они поменялись местами. — Знаю, — произносит он в ответ. — Только ты еще более невыносимый. Настолько, что я… хочу одновременно целовать тебя и душить, а это не нормально. — Придурок. — Уже было, — Минхо опускает пакет, а цветы кидает на кровать Феликса — та все равно не заправлена. — У нас есть не очень много вариантов, как решить данную проблему. Я либо целую тебя, либо мы друг друга убиваем, так что если ты на счет «три» достанешь из-за спины нож, то я все пойму. До счета и трех дело не доходит. Потому губы Феликса касаются его губ, и Минхо тут же прижимает парня к себе, чтобы между ними в принципе не осталось никакого расстояния. Поцелуй выходит агрессивным, напористым — таким, что еще немного и полетят искры. И, если честно, они летят. Просто где-то на задворках сознания. И когда Минхо наконец отрывается от парня, он говорит: — Ты — чудо! Долбанное чудо, которое подкинули мне в комнату. И я почти не жалею об этом. — А о чем жалеешь? — О том, что ты не появился раньше. Чтобы я мог сказать, что я чертовски горд, что ты есть в моей жизни. — Слащавый подкат. — В следующий раз это будет чья-то отрубленная голова на блюде, если хочешь. — Фу, — Феликс смеется, но не перестает обнимать Минхо. — Нам надо разобраться. В комнате. Поставить цветы в воду, и… — И мы можем сделать это потом, — говорит Минхо, всматриваясь в глаза цвета брауни. — Потому что у меня есть планы на тебя, и на подарок от Хёнджина./ / /
Когда утром Хёнджин возвращается в свою комнату, первое, что он видит — это Феликс, лежащего на кровати Минхо. С Минхо под боком. Тот все еще спит, отгораживаясь от солнца с помощью живого щита — он утыкается в Феликса носом и смирно сопит. И Хван почти не удивляется, пока Феликс не начинает говорить. — Ну, ты был прав. — Что? — Любимые трусы у него с котятами. — Только не говори мне, что ты переспал с ним ради того, чтобы посмотреть на трусы с котятами. — Я же не ты. Мне заваливать шкафчики на себя не надо, чтобы узнать про размер… кхм… ладони. Хёнджин краснеет, а потом кричит на всю комнату, чтобы сосед и, по совместительству, лучший друг точно проснулся: — ЛИ МИНХО!