Грозовое чудище

      Идея, конечно, замечательная, точнее воодушевляющая, но это дракон, убивший огромное количество людей. С ним вести диалоги выглядит, как глупое самоубийство, но это не останавливает отбитую на голову девушку.       Эрика решила отблагодарить и помочь огромному и наглому дракону, который шагал за ней по пятам, пытаясь слиться с её тенью. Кроме того, она радовалась, что появился молчаливый собеседник. Ящер был хорошим слушателем, иногда отвечал звуками, как будто знал о чем сейчас она увлеченно рассказывает. Пусть это будет о каком-то скучном приключении или о то, как она живёт сейчас, но зверь обязательно отреагирует.       Но вдруг девочка подозрительно для него замокла, тот резко обернулся, уткнувшись на ехидное лицо, как у лисы. — Нет, знаешь, я всё-таки тебя вообще не понимаю. Как тебя назвать вообще…       Ëще и имя хочет придумать... Странная и резкая перемена поведения произошла между ними, будто бы они были не разлей вода. Она не боялась его, а, наоборот, вела с ним какие-то дружеские беседы. Для него была бы нормальная реакция, если бы она с ним была более скромной и аккуратной, а может осторожной, но точно не активной и открытой, как маленький ребенок, что познает мир. Он видел многое, но с таким сталкивается впервые. Дракон вынырнул из своих тягучих мыслей, когда девушка стала смело подходить в его сторону.              Скрилл нахохлился, словно огромная птица, и сгорбился, поджимая к себе шею. Он не был готов к новому уровню отношений, даже если он стал их инициатором из-за ночной фурии. Его пугало и крайне раздражало такое повышенное внимание к своей персоне.       Но Эрика не стала ближе подходить, а лишь подняла палец к верху, будто бы она нечто важное сейчас говорила. На её лице расцвела улыбка. — Назову тебя Креветкой!       Новое имя не понравилось дракону, который уж никак не был похож на маленького рачка с короткими лапами и длиннющими усиками. Он хвостом подхватил за ногу и поднял её верх тормашками, будто морковку выдернули из земли, ближе к его морде. В голубых глазах уже рождались маленькие искры, а сам представлял, как после такого её сбросит в море. За короткое время кривет уже успел тридцать раз пожалеть о решении спасать её от лап ночной смерти. Ровно тридцать раз чуть его не вывела из себя, а многое из её рассказов не мог понять. Эрика говорила много и не всегда разборчиво, торопясь и запинаясь от переизбытка чувств.       Она скорчила рожицу, передразнивая своего нового друга, и смеялась из-за реакции бедной рептилии. Наконец, бывшая отшельница ощутила, что кому-то на этом свете искренне не наплевать на её чувства и мысли. Она просто нашла заблудшую душу в этом бездушном лесу, где окружение равнодушного леса уже доводило до рвоты. Камни, цветы, деревья никогда не подарят эмоций, лишь преподнесут чувство безнадежности. Действительно, поладить с бывшим врагом было очень не просто, потому что разум кричал о том, что ящерица-убийца никогда не станет другом, но сердце было сильнее мозга. Она прониклась к нему, пыталась снова открыть ту заваленную дверь камнями, раз ей жизнь дала единственный шанс на дружбу со зверем. — Да, ну, хорошее имя! Ты на крючок похож.       Она залилась звонким и громким смехом, как колокольчик на ветру, улыбалась, когда рептилия наклоняла голову, пытаясь прочитать её душу или понять её мысли. Но вдруг его детское любопытство спряталось за мордой дикости и ожесточенности, холода, снова строя баррикаду между ней и им. Зверь всё ещё не доверял девушке.       Креветка отпустила человека и пошла дальше, не обращая внимания на стоны боли и разочарования. — Ну ты и чудила… Креветка.       Эрика стала его догонять, а он ей это невольно позволил. Позволил быть под его защитой и быть для неё молчаливым собеседником. Синяя тварь снова взглянула разумными, как у человека, глазами и следила за каждым взмахом руки. Крохотные и грязные ручки быстро перемещались по воздуху, разрезая его пополам, как лезвие ножа, во время очередного рассказа. Он рассматривал её, как на огромную картину, где было множество интересных деталей. Её русые волосы падали на плечи, иногда подпрыгивая из-за маленьких плечиков, что активно поднимались и опускались. Зеленые глаза блестели. В них горела надежда, жизнь, радость, решимость. Девушка, будто бы излучала невинность и добротой, которые хранились за семью замками под стражей ненависти и злости.       Но вдруг его взгляд остановился на укрывшийся под волосами шрам, что ветвями расползался по её руке. Зрачки сузились, когда Креветка вспомнила о том, как хотел убить её, но не сделала этого, потому как не успела. Тогда ему в наказание разорвали крыло. Эрика перевела задумчивый взгляд на уродливую ветку руке, прикасаясь маленькими пальчиками. — Это всё в прошлом, правда. Я не хочу с тобой больше враждовать, —сказала Эрика, разведя руки в стороны для объятий. — потому что это глупо. Очень.       Зверь втянул голову и недоверчиво пророкотал оскалившись. Креветка пыталась оттолкнуть от себя девушку, образумить.  Драконы враждуют с человеком и будут всегда врагами, а не друзьями. Это никогда не изменить — это невозможно сломать барьер и прокричать на весь мир, чтобы закончить бессмысленную борьбу за господство. — Мы жертвы своих обстоятельств из-за одного человека, который ради власти поломает жизни многих, а он такой не один, — она на пару секунд замолкает, обдумывая слова. — для них ваша шкура — это деньги, а для вас угроза гибели. А я не хочу, чтобы вы страдали.       Сзади покоился топор и угрожал расправой над драконом, однако он оказался бессилен перед рукой смелой девушки. Она его взяла и бросила в землю, а после снова смотрела уверенно на животное. Дракон принюхался к топору, а после следил за каждым последующих движением. Обвязав оружие хвостом, тот откинул его далеко. Эрика не двигалась и не хмурилась, а её губки образовывали бледную линию. Она напряжена.       Он удивлялся тому, что с ним происходит. Как оказалось, Эрика была слаба хоть и в силе, но не в духе и в своих убеждениях.       Может и вправду пора поменять мнение о безысходности ситуации и попробовать побороться за справедливость? Может быть месть невыход из ситуаций?       Он сделал осторожный шаг в её сторону, всё ещё подозрительно приглядывался к ней.       Сейчас хочет отомстить ей именно она, ночная фурия, пытаясь испытать сладостное удовлетворение, в последствии покорить людей. Но раны не заживут, даже после сожжения деревень, они будут с новой силой себе напоминать. Это будет порочный круг без входа и выхода, так жить — значит страдать. Значит других подвергать такой же участи. Может того не стоит?       Таких рассуждений дошло низкое создание, как чудовище, скрилл, которое должно следовать по заложенным инстинктам. Но не следует, потому что задумывается о последствиях, потому что не хотел ссориться с людьми. Он не хотел с ними воевать, просто жил в бок о бок. Но закон подлости всегда будет работать, каким бы он не был добрым в душе.       Ещё один неуверенный шаг, но он был для него огромным и тяжелым. Он хочет довериться, но боится это сделать.             Осталось совершить последнее движение, которое бы перевернуло весь его мир и взгляды. Однако истошный крик заставил дернуться не только его, но и Эрику. Нужно было поторапливаться. — Надо добраться в пещеру. Там я придумаю, как тебе помочь.       Она побежала, но Креветка догнал её и подобрал, чтобы усадить на спину. Девушка удивилась и не сразу схватилась за выросты на спине, её радости не было предела, когда огромный зверь бежал как пуля. Тварь, словно кошка, пробиралась сквозь заросли, что царапали его кожу, прыгала по камням, а после недолго парил, подобно слетку, пытающийся покорить небосвод. Мощные крылья пытались поднять огромной вес, но маленький дефект стал для него проблемой. Кривет фырчал и бесился от бессилия, потери способности, но он не останавливался, ведь не имел право, потому что за ним гналось уродливое создание из преисподней — ночная фурия.       Ей не хотелось принимать поражение, хоть была сильно истощена поединками, но стыд стал двигателем. Мышцы сокращались, как механизмы, нагревая тело до предела, даже поток холодного ветерка не помогал остыть чудовищу. Но тварь не смотрела под ноги и грязь стала врагом. Ночная фурия поскользнулась, а последние крохи решимости растворились в слабости. Ей не хватило воли подняться, дала шанс противникам.       А они добежали до дыры в горе, укрывшись от назойливого дождя и холода. Уже вечерело, ночью ставиться промозгло и страшно, поэтому Эрика попыталась сразу разжечь огонь. Дрожащие и окоченелые пальцы не удерживали камешки и палочки. Они всё время от неё убегали, а ей приходилось снова делать свои никчёмные попытки. Но тут подошел скрилл изверг слабую искру, которая подожгла сухие ветки и листья. Эрика испугалась и резко обернулась на него. — Эй! Аккуратнее! — вскрикнула и бросила камень, обращая его внимание к себе. — Ты мог меня очень легко прижечь.       Неожиданно для себя она поняла, что он выглядел очень больным. У него слишком бледная кожа для обычных драконов да передвигался медленно иногда покачиваясь, как лодка на волнах. Может быть, и в правду, данное ранение ему слишком мешало жить, ведь такие драконы много времени не пребывают на суше, а на небосводе вместе с Тором, как повествуют легенды.       Дракон повторил её реакцию возмущенной девчонки и отошел от неё, осваиваясь в доме, как наглая кошка. Стол его очень сильно привлёк, а именно беспорядком. Его взгляд бродил по бумагам, где нарисованы разные штуковины, по открытой книге, где был её кривой и нервный почерк. Он когтем на крыле переворачивал страницу за страницей, рассматривая зарисовки и злые рожицы, а после увидел свою морду. Дракон с интересом дотрагивался до рисунка, пытался его оживить. Однако маленькая копия его оставалась на месте.       Пока дракон пытался понять логику мира, девушка в коробке искала нечто похожее на нитку с иголкой, которые были на том же столе, где и дневник. Каждый человек в их народе умел шить, несмотря на по, потому как эта способность могла пригодиться в любой момент, как сейчас. Эрика, увидев игры с бумагой, посмеялась над действиями Креветки. Дракон выглядел слишком уморительно: ящер рокотал, будто бы приговаривал листочек, был сосредоточен, что даже не сразу обрати внимание на смех. — Это твой рисунок! Он не оживет, какой же ты дурак!       Дракон оскалился раздраженно, закатывая глаза. Ему разжевывают какую-то муть, как маленькому — это не нравилось. Всем видом пытался показать, что ему неинтересно, поэтому отошел к стене, накрывшись крыльями, закрылся от мира. Девушка лишь усмехнулся и продолжила поиски.       Наконец, нитка и тоненькую иголочку, которые должны хотя бы исправить положение бедного ящера. Эрика не имела знаний, как лечить огнедышащих рептилий, но думала, что можно будет соединить вместе два огрызка. Она медленно подошла к нему и подсела к крылу, а после занялась самым муторным для неё занятием, но на самом немного времени потратила.       Скрилл, подняв голову, следил за обстановкой и за её действиями. А когда было готово, он проверил её работу. Он потряхивал крылом, чувствуя ту силу, с которой мог бы взлететь в небо. Она вернулась к нему. Его глаза были прикованы на спасительнице, которая не понимала эмоций нового друга и заметно напряглась, он почти не дышал от шока. Креветка была очень удивлена, ведь это стало как подарком на день рождение.       Однако их счастью не суждено слишком долго продлиться, потому что в их берлогу зашла тварь с восемью ушами и с рядом острых зубов.  Ночная фурия была очень потрепанной и уставшей, несмотря на свой короткий отдых.                   Хотелось кинуть в неё подушку и одеяло и сказать: «отдохни!» — однако у неё свои планы на вечер и спать она не намерена. Вся в своей крови и грязи, она дрожала от холода и ненависти, текущей в крови. Молодая особь, а натерпелась уже многого в жизни. Эрика стояла перед ней и снова застыла в немом ужасе, когда черный, как смоль, чудовище пыталось плюнуть пламя.        Однако Креветка набросилась на уродливого кошачьего дракона, выгоняя прочь из пещеры, схватила за шею и откинула на холодную почву. Ночная фурия встала и выплюнула пламя, но дракон успел увернуться и расправил крылья, чтобы взлететь. В этот миг Эрика зажмурилась, стало тяжелее дышать, но когда открыла глаза, то смогла лицезреть магическое превращение. Кожа меняла цвет за считанные секунды, электрические змеи ползали и сжигали шелуху. Казалось, что он стал больше гораздо с того момента, как будто повзрослел и стал более смертоносным, чем раньше.       Но ночная фурия не испугалась и взлетела, и стреляла в огромного и уже опасного противника, к которому прилипали молнии, как винтики к магниту. Но и скрилл не щадил зарядов и практически не целилась в саму цель.  Но некоторые заряды молний достигали жертвы и девушка думала, что черный ящер погибнет от залпов. Фурия несколько раз ошибалась, но каждый раз чудом спасалась от столба электричества, однако это не должно было продлиться вечно. В следующую минуту черный след следовал за падающим драконом, подобно звезде.       Ночная фурия успела только сгруппироваться и упасть. Резкая и ноющая боль вгрызлась в тело, поглощала каждое нервное окончание, в крик вырвался из пасти, как из заточения. Ей было тяжело сконцентрироваться на скрилле, что медленно подходил. На его морде поселилась зловещая улыбка, из которой вылезали голубые ветви. Кривет хотел его прикончить, но вдруг между ними появилась Эрика, которая бежала за ними. — Стой! Оставь его! Он не виноват!