Чем отличается любовь от алкоголя

      Чэн прокусывает фильтр зубами. Нервы уже ни к чёрту... Невероятных усилий стоит продолжить спокойно смотреть куда-то вдаль, когда кто-то бесшумно подходит и встаёт рядом, в глазах расплываясь серой фигурой. Фокус настраивается. Всё нормально. Это ведь Цю. Он не ударит со спины. Проверено годами. – Ты слишком много куришь, – Би так же устремляет взгляд в размытый пейзаж: утренний туман на практике оказывается не тёплым облачком, а прохладным колким будильником. Туман – недруг. Курение – враг. – А вот это уже явно не твоя забота, – Хэ выдыхает дым, тот растворяется быстро, правильно, от этого как-то неестественно. Цю хмыкает, жестом пальцев выпрашивая сигарету, и затягивается.       Они курят на балконе рано утром, когда даже солнце ещё не проснулось, и это охуенно. Они курят одну сигарету, прокушенную Чэном буквально пять минут назад, и это непрямой поцелуй. До скрипа зубов сентиментально, но так охуенно.       У них слипаются глаза из-за недостатка сна, они очень устали от всего, и это уже не так радужно. Но и в этом есть своё обаяние. Но было бы лучше без него, конечно.       Цю уже готов на стены лезть из-за этих тупых подростков, но молчит – знает, Чэн тоже заебался. Возможно, даже сильнее, чем он сам. Цю уже готов насильно заставить Чэна отдыхать, вот только после ему голову оторвут, а она ему уж слишком дорога. Цю уже готов... Сука, да на многое уже готов, ведь слишком отчётливо ощущается в воздухе запах безысходности.       Но он бездействует – приказа не давали, значит нужно терпеливо ждать. Ждать чего-то очень страшного. Чего-то, что будет хуже всех бед, которые они повидали. И от осознания мурашки пробегают. Не мурашки страха – скорее возбуждения. Он так отчаялся, что хочется уже выть. Хочется насильно сделать Чэна капельку счастливым, до смешного ответственным, но всё же дышашим полной грудью – таким, каким он его впервые встретил. Но от того Чэна в этом осталась лишь осточертевшая зрелость, и этого критически мало. Чэн будто уже и не Чэн.       Он отходит, на полпути подзывая рукой, и Цю послушно следует за ним, вглубь номера. Тут так идеально чисто, кажется, что сюда никто и не заселялся. – Я почти не проводил тут время, только спал, – будто читая мысли, поясняет Чэн. Он достаёт из минибара какой-то наверняка дорогой виски и вопросительно (но наперёд зная ответ) смотрит на товарища. Цю на этот взгляд лишь закрывает глаза, опережая события признавая себя проигравшим. Подходит ближе, садится у кровати, упираясь спиной в твёрдый матрац и дерево, из которого на 100% сделана конструкция, прямо перед телевизором. – Сидишь, словно собака, – Чэн даже рюмки достать не удосужился – сделал большой глоток прямо из горла и протянул напиток своему белобрысому другу. – Что же, приказа на кровать сесть ждёшь? С твоей стороны даже правильно.       Чэн хлопает по серой простыне призывно, и Цю выполняет, передавая бутылку своему начальнику. Так повторяется несколько раз, пока сосуд не опустошается. Чэн, в попытках выудить ещё хоть каплю виски, просовывает язык в горлышко, а у Цю дыхание отнимается. Он отводит взгляд, неизбежно краснея, как рак. Это алкоголь... Да, это точно алкоголь!.. Что-то фруктовое и очень сладкое оседает на языке – это от виски. Что-то тягуче нежное и адски горячее растекается в груди – это слово на "л", которое Цю боится называть. А тем временем Чэн, видимо, не получив того, что хотел, ставит бутылку на тумбочку с глухим стуком. Откидывается на подушки, и что-то мычит. – А? – переспрашивает Цю, зная, что начальник хотел сказать. – Иди к себе-е... Цю... – и он до такой степени рад, что Чэн произнёс его имя, что губы трогает улыбка. Наверняка дурацкая и отталкивающе пьяная. Он встаёт на ноги, но даже еле шевелясь выполняет свой священный долг, накрывая уже дрыхнущего Чэна еле выдернутым из под его немаленькой туши одеялом. Выходя, закрывает дверь на ключ. Да, Чэн всегда запрашивает запасной ключ от своей комнаты для Цю, а тот, в свою очередь, делает то же самое. Это не страшное слово на "л", это приятное слово на "д" – до-ве-ри-е.       Цю наспех снимает верхнюю одежду и залезает под холодное, пахнущее всё той же безысходностью и одиночеством одеяло. Кажется, он л... л... любит. Но голова не успевает наполниться сложными мыслями и загудеть от гремучей смеси виски и тяжёлых раздумий. Он засыпает, стоит его макушке коснуться подушки.       Он трижды пожалеет, когда проснётся под вечер, ведь на плечах горы работы, ещё и ночью сна ни в одном глазу не будет. Но пусть эти проблемы выпадут на душу будущего Цю.

...

      Чем отличается любовь от алкоголя? Блять, да всем! Алкоголь – это депрессант, он не излечит, лишь на время позволит забыть о проблемах и сузить внимание, заставить вас веселиться, притупить боль, позже угнетая похмельем. А любовь... Любовь – это антидепрессант. За ней следует ремиссия.