Содержание инкуба в домашних условиях

— Хэ-шифу, Хэ-шифу, пожалуйста, расскажите что-нибудь интересное, — подловила инкуба одна из младших учениц. — Эти ничтожные очень просят. Юань обернулся и увидел, что у него собралась группа из двадцати учеников а-Цина, которые хотели услышать «что-нибудь интересное». Среди них был насупившийся Мин Фань и его верная деловая помощница. Демон улыбнулся: эти дети были любознательны. Вероятно, его странности будоражили их и толкали на мышление вне коробки. Потому что они продолжали регулярно преследовать его и выпрашивать темы для дискуссий. Он скармливал им странные факты о мире вокруг, в которые сразу так и не поверишь. Правда, иногда их набивалась большая группа, и так просто от них было не отделаться. И группа эта с каждым разом продолжала расти. Он ахнул, так как ему пришла забавная идея. — Подходите-ка, — позвал он. — Сегодня начнем с небольшой задачки. Каждый из вас, ответьте, что бы вы выбрали: разобраться со смертным пьяницей, поймать дикого оленя в лесу или повстречаться с тигром-людоедом на узкой дорожке? Хорошенько подумайте, что было бы для вас самой легкой задачей на практике. Дети старательно и охотно зашептались. Юань следил за ними с улыбкой. Он дал им несколько минут. — Кто выбрал встречу с человеком, поднимите руки. Подняли руки практически все. Юань такого и ожидал. Его больше удивило, что нашлись те, кто выбрал не пьяницу. Но он покачал головой. Может, эти дети владели какими-нибудь специфическими талантами или артефактами. Или просто плохо понимали, что такое драться с тигром или ловить оленя в лесу. — Что ж, поздравляю вас, — хлопнул он в ладоши, — с началом вашей людоедской карьеры! Вы только что сделали тот же выбор, что и множество демонов, которые охотятся на людей! Подростки ожидаемо разразились протестующими и возмущенными криками. Юань поднял руку. — Существует мнение, что демоны нападают на людей, потому что они злые по природе. Мол, они ненавидят людей. Однако, в действительности многие демоны ничего не имеют против конкретно людей. Они выбирают охоту на них, потому что с их возможностями это самый простой и безопасный способ получить еду или иной ценный ресурс. Это просто удобнее, чем альтернативы. — Почему они просто не попросят? — воскликнула Ву Тянь. — Нельзя есть разумных существ! Это чудовищное преступление! — возмутился кто-то с задних рядов. — Для демонов не существует культурного запрета на поедание разумных. Они едят других демонов и людей одинаково, если есть такая возможность. Мертвое тело — это в первую очередь мясо. А кому оно принадлежало, значения не имеет. Таким образом, демоны не расценивают ни каннибализм, ни людоедство как преступление. Что до мирных просьб — а люди дадут? Ученики завозились и зашептались: — Да! Если на кону их жизнь, то конечно дадут. — А иногда достаточно и вежливо попросить, — звонко добавила сяо мэй. Юань посмеялся. Ребенок очевидно никогда в жизни не сталкивался ни с бедностью, ни с недостатком чего-либо. Когда отдать что-то ценное — это обречь себя на медленную смерть чуть позже. — Демоны обычно происходят из места, где все очень трудно добыть, — пояснил он. — Приходится много трудиться, чтобы заработать что-то, и еще больше — чтобы сберечь это. Они не могут и представить, чтобы «просто попросить». И вот вы, сильные здоровые культиваторы, легко бы вам было просить о милостыне? Вот нет у вас ни гроша, никому ваши культиваторские способности не нужны, а есть хочется, одежда нужна, что тогда? Подростки опешили. — Иногда гордости проще снести разбойничий акт, чем просьбу о помощи. — Какая разница, по каким причинам демоны нападают на людей? — возмутился Бо Саюн. — Итог тот же: люди умирают, и долг культиваторов защищать их. Потом только вжал голову в плечи, запоздало вспомнив о природе инкуба и его положении. Но Юань согласно наклонил голову, что успокоило мальчика. — Это верный, но очень поверхностный взгляд на вещи. Я бы ожидал подобного от Байджан — раз бьют, надо бить сильнее, чтобы боялись. Да только разве останавливают тумаки по-настоящему отчаявшегося? Это борьба с последствиями. Демоны нападают, культиваторы отбиваются. Выжившие демоны учатся на ошибках, чтобы их не убивали, и продолжают набеги. Вы ученики Шень Цинцю и пика ученых. Вашим подходом должен быть поиск причин, что толкают демонов совершать нападения и надежное их искоренение. — Почему мы должны кормить каких-то там демонов? — возмутился один из ребят. — Да бесплатно, чтобы они только не нападали на людей? Это как раз разбойничество. Как будто мы сдались и не можем дать отпор! Дети согласно загомонили. Юань мысленно отвесил щелбан дурачку. Он ничего не услышал, и всех сбил. — Если вы не можете решить проблему лучше, чем лишь давать им бесплатно то, что они хотят, — пожал плечами Хэ, — то это ваш недочет. Если раздавать бесплатно свои ресурсы, то вы вырастите на своих плечах груду опасных иждивенцев, которые привыкнут получать без труда желаемое. Вместо этого стоит попробовать метод кнута и пряника. Это окружающих озадачило. — Мы разве так не делаем? — переспросил Ма Сяоюй, озвучив за всех. Юань поднял брови и попросил развернуть. — Культиваторы ловят и убивают тех, кто нападает на людей. И не трогают тех, кто людей не трогает. — Кто внимание культиваторов не привлекает, — поправил инкуб, знакомый с этой кухней. Он посмеялся и вздохнул. — Все, что сейчас культиваторы делают, это обрезают вершки сорняков, оставляя корни проблемы. Какие демоны нападают и почему? Они просто голодны и им плевать, чье мясо есть? Им нужны человеческие вещи? Им нужна человеческая энергия? Что-то иное, что есть только у людей? Они просто самоутверждаются перед друг другом, хвастаясь, сколько убили, потому что их личности дурны? Могут ли они не убивать людей, если будет альтернатива? Насколько реально сосуществование видов? На лицах слушателей — и взрослых, и детей — была написана глобальная перегрузка системы. — Вы не можете договориться с тигром-людоедом, его натура не приемлет слов, но демон-людоед способен думать. Он способен делать выбор между альтернативами. Чтобы решить проблему, вам надо узнать, какие у демона есть варианты. Есть ли у него возможность не совершать преступления? Если у него нет выбора, то как можно ругать отчаявшееся существо, что пытается выжить? Человек, попав в тяжелые условия, также совершает ужасные вещи, но не по злобе душевной, а по необходимости. Мало кто осудит крестьянку за то, что она удавила дитя в голодную зиму. Однако, все осуждают наложницу, что поступила так же с сыном соперницы. Отчего? Люди задумались. — Я не говорю, что демоны безобидны или что люди должны позволять себя жрать, коль альтернатив у бедняжек нет. Но смотрите. Я знаком с видом демонов, которые нуждаются в печени людей, чтобы жить. Мирное существование таких демонов и людей невозможно, потому что людям нужны их органы внутри тела, и поделиться они не могут. Однако, я знаю другой вид, которому от людей требуется только семя для размножения. Сирены в брачный сезон заманивают своими песнями множество мужчин. После завершения сезона они отпускают своих жертв. Однако, культиваторы, услышав новости о похищениях, могут запросто истребить гнездо демониц. — Жертвы сирен умирают от обезвоживания и истощения! — возмутился кто-то из взрослых. — Верно. Но если бы сирены имели возможность обустроить своим донорам все условия, еду и тепло и платили бы хорошо, разве это бы не решило проблему с похищениями и жертвами, умирающими от голода и холода? То есть, теоретически, эти демоны могли бы быть мирной частью человеческого сообщества, если бы имели возможность зарабатывать и обустраивать свои гнезда среди людей. Они бы просто нанимали людей за плату. Это была довольно новая идея, и загрузились ею все от мала до велика. Кто-то сразу отмел, как несостоятельную. Кто-то задумался всерьез. — Демоны никогда не станут жить с людьми в мире, — фыркнул Мин Фань. — Их природа слишком разрушительна для этого. — Если так думать, то да, — парнишка покраснел, осознав, кому ляпнул. — Людское общество отторгает всех, кто не родился чистокровным человеком. Сейчас у многих демонов и еще большего числа полукровок нет выбора, нет вариантов, как они могут жить в человеческом обществе мирно. — Оно бы было, если бы они не нападали на людей! — вспылил Бо Саюн. — Давайте вернемся к пресловутым сиренам, — умиротворяюще развернул агрессию Юань. — Как они могут не нападать на людей, если им нужны мужчины для продолжения рода? Они, так же как и люди, не хотят вымирать. Разве гнусно для живого существа хотеть жить и хотеть создать семью? Таким образом, для получения этого они должны иногда приглашать людей к себе в гнезда. Люди отказываются, потому что они демоны. Это замкнутый круг. У сирен сейчас есть выбор: страдать и вымирать без людских мужчин или рисковать быть пойманными культиваторами. Так если итог везде один — смерть, что бы ты ни делал, то почему бы не вести себя так, как тебе удобно? Тем более, похищение мужчин дает шанс уйти непойманным. Это, получается, выгоднее. На это многие неохотно покивали, видя логику. — Поразмыслите над этим, и мой вам совет. Вместо того, чтобы предполагать именно злую природу у живого разумного существа, лучше оправдывайте совершаемое зло ленью или невежеством, или практической пользой, или выгодой, и всеми иными причинами. Очень мало на свете истинно злых существ, которые совершают плохие вещи, потирая лапки и восхищенно потешаясь над тем, какие же они злые. Скорее всего, они просто идиоты или у них есть иные причины. Юань очень натурально отыграл карикатурного злодея, вызвав смешки у самых юных слушателей. — Я встречал, эм, этот ученик знал таких людей, — возмутился Мин Фань. — Они совершали злые поступки, просто чтобы досадить. Чтобы унизить. Потому что им кто-то не нравился и они хотели причинить им зло! У них не было причин. — Хм-м, — Юань понимающе помычал. Тч, сам Мин Фань в книжке был один из таких. — И насколько хорошо ты знаешь этих людей, чтобы судить об их мотивах так уверенно? — Очень близко знаком, — покраснел юноша. Возможно, это даже был случай «я для друга спрашиваю». Юань мягко усмехнулся: — Если человек принижает других, то разве его цель не возвыситься самому? Он не может подняться сам, поэтому толкает вниз остальных. Если человек клюет окружающих птенцов, как кукушонок, чтобы остаться одному в гнезде, разве это не говорит о том, что он боится конкуренции? Сколько еще причин можно найти, если копнуть чуть глубже? И, глядите, теперь мы видим, что истинная причина была не в том, что тот человек хотел совершить зло ради зла по отношению к другому, а потому что он сам был испуган или неуверен в себе. Потому что он верил, что это поможет ему достигнуть его цели, не считаясь с другими. Это беспринципность, жестокость — непохвальное качество, но тоже не ставит зло самоцелью. Подростки некомфортно сместились. Вообще-то он успел заметить, насколько конкурентной и агрессивной была среда на пике. Напоминало те абстрактные ТОП-компании из фильмов, где работники следуют акульему принципу «съешь или съедят тебя», вовсю подсиживая конкурентов. — Это не оправдывает недостойное поведение, — напомнил Юань строго. — Может быть, даже принижает человека в иных глазах, ведь в результате он все равно ранил окружающих и лишь потому, что его внутренние конфликты затмили глас разума. Но это все равно укладывается в мою высокоморальную классификацию. Твой знакомый был либо идиотом, который мог находить счастье лишь в причинении боли другим, либо ты чего-то о них не знал. Может быть, тот человек сам о себе не знал. Потому что люди не строят мелочные козни без причин. Если вы когда-нибудь поймаете себя на таких мыслях или поступках, подумайте дважды. Следует иногда задавать себе критичный вопрос: «А не веду я себя сейчас как идиот? Не идиот ли я в самом деле? Как перестать им быть?» — А если человек и правда сделал что-то плохое и обидел тебя? — подала голос сяо мэй и сложила бровки галочкой. — Разве не хочется сделать ему гадость в ответ? — Как мелочные козни успокоят гнев и обиду? — поднял брови Юань и бупнул маленький носик-кнопку. — Если вам причинили зло и душа болит, то следует искать справедливости, а не мести, чтобы утолить боль. Обычно достаточно просто сказать человеку, как ранило вас его поведение, и он раскается. На вас от обиды не выскакивает соответствующая надпись. Чаще всего люди даже не знают, как ранят их слова или поступки. Но если же сердечные демоны у того человека звучат громче, если он отказывается слушать и сопереживать, то негодяя надо просто убить и выбросить из сердца. Люди подпрыгнули. — Но… не всех же убивать, шифу, — пробормотала Ву Тянь. — Если вина обидчика не настолько велика, чтобы немедленно стереть его с лица этого мира, то следует просто отпустить свое несчастье и выбросить негодяя из сердца. Оно того не стоит, — пожал плечами Юань снова. Он был настолько миролюбивым существом, что это граничило с ленью. — Храня обиду на пса, который даже не хочет вас услышать, вы делаете несчастными только себя. Да своих близких. Потому как общение с обидчиком делает вас несчастнее, и вы переносите свое несчастье на остальных. Лучшая стратегия — это хорошо жить дальше, несмотря на их усилия. Истинных мерзавцев боги всегда наказывают. А тратить на них свои силы? Увольте! — А если!.. А если, — цеплялась сяо мэй судорожно. — А если вы не можете его выбросить? Если это, например, мама? Или брат? Или наставник? Как можно о них перестать беспокоиться? Люди охотно закивали, живо ожидая ответа. — Хм, — согласился с сяо мэй Юань. — Это хороший вопрос. Тогда следует поставить вокруг своего сердца щит. Вы должны сказать себе: я сделал все, что мог, но я не могу изменить другого человека. Я объяснил этому человеку, как это ранит меня, я попросил так не делать. Если человек после этого расставил приоритеты и принял решение не в мою пользу, я не могу с этим ничего поделать. Мы не выбираем, как чувствуют и действуют другие. Мы в ответе только за то, как чувствуем и действуем мы сами. Мир жесток, все в нем толкаются за место потеплее, и в этом нет ничего личного. Вы будете ранить и не замечать этого, вас будут ранить и не замечать этого. И только от вас зависит, как вы принимаете происходящее. Лично я предпочитаю не ввязываться в драки, если меня не пытаются убить. — Вы очень необычный демон, Хэ-шифу, — подвел итог его пламенной речи Мин Фань. Остальные молча согласились. Юань рассмеялся. — Я по своей природе ленив. А ненависть — это тяжкий, неблагодарный труд. К тому же такова обычная логика. В нашем мире есть только один настоящий выбор: страдать или не страдать. Выбирая страдание, вы порождаете только больше страдания для себя и окружающих. Если вы выбираете не-страдание, то прерываете круг. Он вздохнул, задумавшись о своем на минуту. — Если вы можете, идите дорогой, что кажется верной. Если можете, будьте добры. Иногда быть добрым ничего не стоит. Например, отдать лишнюю булочку нуждающемуся, когда ваш кошель полон. А иногда это займет все, что у вас есть, чтобы убить ублюдка сразу, а не пытать его. И это тоже будет доброта. Старайтесь принимать решения, которые кажутся вам важными. Поступайте так правильно, как можете. И даже если в итоге окажется, что вы ошиблись, вы хотя бы будете знать, что считали, что проступаете правильно. Сожаления о несбывшемся всегда страшнее сожалений о сбывшемся. Сказав это, Юань понял, что окончательно загнался в роли наставника молодежи, и смущенно кашлянул в кулак. Что это? Интернет-цитатки? Сейчас еще навещает до того, что эти праведные борцы с преступностью воевать пойдут. С ним же. Средневековые подростки слопали все это за милую душу. Юань только похлопал по макушке сяо мэй и поспешил утечь домой. Он дал им тем для дискуссий целый вагон. Самое время убежать и притвориться веником. Он сообщил Мин Фаню, что проведет остаток дня дома в уединении, и ушел. Вдали от людей в бамбуковом домике он смог выдохнуть и расслабиться. Не столько потому, что он до сих пор нервничал в обществе демоноборцев или испытывал проблемы с природным ян, сколько просто поддался настроению. К тому же, даже тихий пик иногда казался его интровертной душонке слишком оживленным. Дети повадились его дергать с разными вопросами, постоянно какие-то проблемы у кого-то. Так что сегодня инкуб решил посвятить остаток дня основательной заботе о себе, чтобы избавиться от мрачных мыслей. Вся эта тема с обидами и местью до сих пор занимала его весьма глубоко. Сначала потому, что он хотел помочь диди, но потом задумался и над своими поступками. Дитя «цивилизованного мира», воспитанный в уважении к всякой разумной жизни, он не любил убивать, никогда не делал этого без серьезных причин. Единственным исключением были демоны-ящеры, которых он перебил всех без разбору. И чем больше времени проходило, чем дальше он отступал от своей скорби, тем больше задумывался над правильностью поступка. Рассуждал над тем, чем лучше убийц своей семьи, путался в том, что подумали бы родные, узнай они, что он жалеет неизвестных демонов, которые убили их ни за что… После тщательной медитации инкуб вздохнул спокойнее и смог заглушить шепот своих демонов. Он засел на веранде за чтением цинцзинских трактатов по построению талисманов. Несколько недель он читал заумные речи философствующих сморчков, и их нудятина уже у Юаня из ушей лезла. В такие моменты он как никогда ощущал отсутствие своего СДВГ. Будучи человеком, он концентрировался на интересной теме самозабвенно. Это было легко. Он месяцами залипал на чем-то и не мог думать ни о чем другом, глубоко изучая вопрос… А теперь ему требовалось отвлечься, пока его мотивация не умерла в корчах от насилия над личностью. И почему культиваторские заклинания? Юань не знал. Суккубам эта часть ци-манипуляций даже сниться не могла с их особенностями энергии. Но его причудливое внимание щелкнуло, когда он вчера взял рандомный свиток, оказавшийся инструкцией по созданию изгоняющей зло печати, и боже мой… Теоретически было очень интересно раскапывать суть работы заклятых бумажек. Ибо что есть «зло» в понимании рисунка ци? Библиотека Цинцзин была похожа на проклятый ютюб-алгоритм… Но ведь как занимательно. — Шифу Хэ! — громко позвал его Мин Фань у порога в дом и постучал. — Вы здесь? Прибыл Му-шишу с визитом! Можно ли зайти? Юань оторвался от книги и оглядел еще три свитка, открытых параллельно. Как же он не любил формат свитков. И накрылся его отдых. Вместе с тем инкуб оживился в надежде, что целитель пришел с конкретными предложениями. Мальчики Кусин были неплохой закуской, но Юань жил впроголодь. А-Цзю не так часто удавалось подбить на шалости. Инкуб вообще не хотел полагаться на диди в этом смысле — не хотел его есть в полном смысле этого слова. — На веранде, — крикнул Хэ. — Проходите прямо сюда. У меня тут развернутые свитки. Люди вместо того, чтобы пройти дом насквозь, обошли его. — Мастер Му, добрый день, Мин Фань, — улыбнулся инкуб и вежливо кивнул. — Этот ученик просит прощения за беспокойство шифу, — поклонился подросток. — Мастер Хэ, — кивнул целитель. — Я сейчас соберусь, и сядем со всем удобством в доме, — извиняясь, сообщил Юань и тут же выронил свиток, который бережно закатывал. — Айщ! Он начал закатывать свиток заново. Му Цинфан подобрал один и принялся помогать. У него получалось куда лучше. Видимо, сказывался богатый опыт. — Мин Фань, не отрядишь кого-нибудь принести что-нибудь перекусить? — обратился инкуб к мнущемуся подростку, который не знал, проявить ли ему помощь или удалиться. — Мастер Му, вы кушали? Сегодня я чуял, кухни готовили что-то вкусное. — Лапша с постной говядиной, шифу, — кивнул главный ученик. — Есть также свежий миндальный тофу и булочки со сладкими красными бобами. — Только булочки, благодарю, Мин-шичжи. Старший ученик кивнул и поспешил выполнить приказ. Они остались скатывать тексты. — Талисманы от зла? — прочел с любопытством мужчина. — Шень-шисюн дал вам доступ в библиотеку Цинцзин? — А, да, — улыбнулся Юань. — Мне выдали гостевой доступ и завели карточку в первый же день. Так что я, разумеется, пользуюсь случаем, чтобы приобщиться к одной из самых полных библиотек мира. «Раз уж меня сюда притащили», — не закончил он с иронией. — Не знал, что вас интересуют именно талисманы, — осторожно заметил человек. — Они и не интересовали до вчерашнего дня, — закатил глаза Юань. — Но на глаза попался свиток с базовой печатью от зла, и мне стало любопытно, как это работает. Как бумажка может классифицировать злостность чего-либо, выше моего понимания до сих пор. — Это учебники по печатям уже третьего уровня сложности, — указал целитель. — Возможно, вам следует найти более ранние ступени, чтобы понять принцип? — Уже там был вчера, — Юань покачал головой. — С первыми двумя уровнями я уже закончил, там ничего сложного и не было. Про «злостность» все равно не понял. Мастер Му без слов и с непонятным взглядом положил четвертый свиток на руки Юаня. Инкуб, не прекращая болтать о том, какая это интересная идея строить рисунки ци, пригласил его в дом и дождался, пока целитель снимет обувь. Сходил положить свитки в своей комнате, которая его стараниями стала превращаться во второй кабинет, раз уж он нынче большую часть времени спал с партнером. — Спасибо, что согласились принять. Вы сегодня, мне сказали, намеревались провести остаток дня в уединении. «Что ж ты тогда явился, раз тебе так сказали?» — невежливо подумал Юань, но вслух заметил: — Никаких проблем, мастер Му. Просто устал от забот. Пик тихий, да на нем дети водятся. Негодники скоро будут на спине у меня ездить, а я им и позволю. С левой стороны стола, если вас не затруднит. Целитель, собиравшийся сесть на место а-Цина, так и замер в полуприседе. — Это… еще одно из правил в этом доме? — Мхм, — сочувственно покивал инкуб. Чел каждый раз натыкался на невидимые табу его диди, будто его черт за рукав дергал. — А-Цин предпочитает, чтобы с его места было видно двери и окна, и занимать их никому нельзя. Его личные вещи трогать тоже не желательно. — Даже в его отсутствие это важно? — тем не менее целитель пересел на левую сторону стола. — У всех свое выражение личности, — Юань опустился на свое место на углу. — А-Цин выражает себя в проставлении границ и их контролировании. Это дает ему ощущение безопасности и спокойствие. Я стараюсь уважать это в разумных пределах, как и положено его партнеру. — Могу сказать, что Шень-шисюну в таком случае очень повезло быть вашим партнером. Юань благодарно кивнул. Он тоже так считал. А также считал, что ему тоже повезло, потому что, взявшись, а-Цзю был надежнее горы и эффективнее меча. Инкуб ни разу за время, проведенное на территории секты, не почуял в свою сторону опасных проблем. И вовсе не потому, что их не было. Упаси боже, его смерти хотели несколько лордов Цанцюн и неизвестное количество культиваторов на всех двенадцати пиках. — Что привело вас сегодня ко мне? — стряхнул торжественность момента Юань. — Снова будете пытаться вызнать что-нибудь? — Не… Можно сказать и так, — мужчина странно сник, как прибитый дождем листочек, и замолчал. Инкуб мысленно поставил ушки. В дом тихонько поскребся Мин Фань с угощением. Юань спохватился: — Даже чая не предложил! Совсем забыл, — воскликнул он. — Мастер Му, какой желаете? Юань дернулся на кухню, но Мин Фань был быстрее, подрезав на повороте. Инкуб вернулся на место. Это какой-то конкурс или вопрос чести? — Ах, любой будет уместен, — ответил Му Цинфан слабо на такой концерт. Небольшая накладка была вскоре улажена, и старший ученик ускользнул, оставив стопку талисманов, чтобы позвать дежурных и его самого. Юань тепло его поблагодарил, на что подросток покраснел и сбежал, будто ему черти в спину свистели. Айя, однажды, инкуб надеялся, бедный ребенок сможет справиться с тем, что его так мучает. Они немного помолчали, распивая по первой чашке. Хороший сбор Мин Фань выбрал для неторопливой беседы. И набор красивый подобрал, с любопытным геометрическим узором и большим чайником, в котором было два отделения для крепкого чая и для воды. Му Цинфан с аппетитом ел булочки, выдавая недавние потери в ци. Либо лечил, либо делал сложные пилюли, либо учил. Трудился, словом. Юань наслаждался тишиной и ненавязчивым чужим присутствием. У Му Цинфана была очень объемная и живая ци, напоминающая целеустремленный ручей или живой плющ, крадущийся по стене. Стоило отвлечься и замереть, как хитрое растение уже пеленало тебя по рукам и ногам, замедляя и бережно придерживая. При этом ощущалось, как любопытный зверек, сующийся в любую щелочку. Прелесть. Он так и рассказал человеку о своем наблюдении. Целитель порозовел и опустил взгляд. Ощущение ци свернулось. — Я не пытался оскорбить вас или укорить, — покачал головой Юань. — Это не доставило мне неудобство. Это просто любопытно дополняет ваш образ, характеризуя вас как основательного человека. Вы естественным образом успокаиваете бдительность и действуете незаметно. Хорошие задатки для шпиона, хм. Но вы еще и искатель приключений, жадный до неисследованных земель. — Занимательно. Как много вы можете узнать по ощущению ци. — Все могут, если прислушаются, — пожал плечами Юань. Потому что… ну! Все совершенствующиеся ощущали чужую ци. — И то правда. Но немногим людям приходит в голову так углубляться в исследование свойств, а ведь ци — отражение духа. Они еще немного поболтали о ничего не значащих мелочах, пока целитель не вздохнул: — Я много думал о ваших словах, мастер Хэ. В частности, о своем невмешательстве в конфликты и о приступах Шень-шисюна. И я хотел бы спросить вас как его доверенного друга, была ли моя вина в том, что шисюн не обратился ко мне за помощью в борьбе со своими демонами, а предпочел искать на стороне? Этот вопрос мучал меня уже некоторое время, но вчерашние события подчеркнули серьезность моего упущения. «А-а-а, так вот в чем затравка», — мысленно ударил о ладонь Юань. Знаете что? Честно. Му Цинфан был врачом а-Цина и его должностной обязанностью было следить за его благополучием. А Шень Цинцю втихую нашел какого-то сомнительного демона, у которого несколько лет лечился. Ел его таблетки и жаловался в обход целителя. При этом самого Му Цинфана саботировал и избегал, ни словом, ни делом не давая себе помочь. Юань вздохнул. Даром, что этот сомнительный демон реально смог помочь лучше, чем целитель когда-либо смог бы. И, будем честны, Му Цинфан не был самым доверенным лицом а-Цина. Не только потому что отдавил хвост в прошлой жизни. Еще и потому, что всегда вставал в стороне от конфликта, но, по факту, на стороне большинства. Зла не желал, но и доверия особого не вызывал. И его манера дружить со всеми, а поступать по-своему не очаровывала. Такого, увы, в лицо не скажешь… Хотя Юань уже сказал. Он мысленно себя слегка поругал, но не сильно и не серьезно. Дурак этого заслуживал. Но вслух инкуб ответил: — Я полагаю, так сложились обстоятельства. Давайте признаем как факт, что Шень Цинцю умеет читать, и делает это так же хорошо, как и вы, — целитель от неожиданности несдержанно хохотнул. — И все, что вы прочли, в теории мог бы прочитать и выучить он. — Это действительно так. — Из этого следует, что если бы у людей были знания о лечении подобных недугов, мастер Шень бы об этом знал, как уже знает о том, что вы лучше него можете вправить сустав или срастить кость. Однако, у людей нет понятия сердечных травм. Вы едва можете их распознать, даже глядя прямо на них. Му Цинфан помрачнел. Юань осознал, что это могло быть воспринято как упрек. Ведь уже несколько лет целитель списывал регулярные тяжелые приступы как «задумчивость», глядя прямо на них. Тут нельзя его целиком винить. А-Цзю отлично притворялся адекватным человеком, если не приглядываться, и еще лучше не давал приглядываться. А свои приступы на публике маскировать он умел мастерски. Он даже уроки мог вести, этот страшный человек! Только по запаху и поймешь. — У всех свои знания, мастер Му, — дипломатично отозвался инкуб. — Окружение может считать человека здоровым, в то время как целитель благодаря своему образованию распознает в его поведении набор вполне ясных симптомов, кричащих о внутренней болезни. У людей не только в принципе нет знаний о том, как распознавать и лечить сердечных демонов, но и вообще нет понимания, что это такое. А-Цин разумеется самостоятельно разузнал все, что людям доступно о его симптомах, и когда результаты его исследования показали ноль, просто не стал вас беспокоить зазря. Ему на самом деле просто повезло завести со мной длительное знакомство. Мужчина глубоко вздохнул, осмысливая и успокаиваясь. Впервые целитель прекратил сопротивляться присутствию Юаня. — Я пришел к такому же мнению, но я рад, что вы подтвердили мои мысли, — кивнул он и поднял голову: — Это приводит меня к следующей причине моего визита. Я хочу научиться распознавать эти «сердечные травмы» и исцелять их. И нижайше прошу мастера Хэ поделиться своим знанием на благо людей. За любое вознаграждение, какое Цанцюн в силах предоставить. Он даже по всем правилам поклонился, стукнув лбом об пол. И продолжил стучать. Юань в подобные ситуации еще в жизни не попадал, а потому даже не представлял, что в таких случаях следует говорить или делать. — Встаньте-встаньте, мастер Му, к чему так убиваться, — закопошился он. — Это только принесет мне радость, ведь больше людей будут обладать пониманием своей природы и осознавать наличие проблем. Мужчина удивленно отвлекся. Да-а, его лоб был розовым, хоть и быстро проходил под целительской ци. — В самом деле? — воскликнул он. — Вы согласны?! Юань даже его понимал. В этом мире традиционных настроений люди и мастера держались за свое мастерство и экспертизу. Делиться своими уникальными знаниями, чтобы плодить конкурентов, было не принято. Отнюдь, люди все делали, чтобы особые навыки и знания не просочились в мир! И, разумеется, на многое шли, чтобы их сохранить и выпытать. Готовность заделиться секретами своего мастерства по доброте душевной с незнакомыми людьми была настолько диковинным концептом, что в голове уложить трудно. Юань даже предполагал, что часть «бесплатно» Му Цинфан еще даже не понял. И вряд ли поймет. Хэ давно обсудил вопрос обучения других, в том числе людей, с гнездом Цзянь. Все же, их вотчина. Еще не хватало, чтобы маленькая приблуда имени Хэ им что-то попортила. Как оказалось, они и сами не раз предпринимали попытки обучения и популяризации психологии, но все время это вытекало в какое-то безобразие и угасало, если только за инициативой не вставали суккубы, которые были кровно заинтересованы в таком образе жизни. Люди были, кажется, просто слишком далеки от такого уровня образованности и самосознания. Большинству населения нахрен не упало праздно копаться в себе, пока их психозы не ведут к кататоническим припадкам или порывам вырезать семью. Более образованные и доступные к просвящению слои населения предпочитали использовать эти знания во зло, подобно макакам с палками. Образование есть образование, но все эти идиоты рано или поздно борзели и начинали замахиваться и на своих благодетелей. Для понимания, что палку вообще не обязательно применять, сначала надо было вдоволь наполучать синяков от окружающих. Так что Цзянь относились ко всем подобным проектам положительно: образовательные инициативы только подчеркивали их экспертизу и привлекали хороших клиентов. Позволяли расти и шириться, искать полезные знакомства в других сектах. Повышали осведомленность о наличии проблемы. Если приходил к ним смельчак с горящими глазами и открытым сердцем — предоставляли ресурс в надежде на чудо. Но сами давно перестали пытаться. Чтобы, когда полетят палки, прилетело не им. — Все люди и демоны имеют сердечных демонов в себе, мастер Му. Все, — мягко пояснил инкуб. — Это то, что делает нас нами. Есть даже такая шутка среди наших: если у вас были родители, вам понадобится целитель. Мне же лучше, если люди научатся распознавать проблемы — меньше пострадает и больше начнет жить более счастливой жизнью. — О, — только и сказал целитель, выглядя очень молодо. Юань прежде не обращал особенного внимания, а ведь Му Цинфан, также будучи совершенствующимся, выглядел в неопределенных двадцати годах. Обычно его серьезная манера держаться и озабоченность прибавляли ему годков. Но сейчас он напомнил скорее учеников а-Цина. Ему и было-то, наверно, около тридцати. В который раз стало ясно и четко видно, насколько они все на самом деле молоды по меркам реально взрослых существ этого мира. Даже сам Мадам Хэ недалеко ушел. — Я не думаю, что смогу толково обучить вас, правда, — правдиво поморщился-улыбнулся Юань с оттенком неловкости. — Нет у меня достаточно времени и опыта. Я сам стал мастером очень недавно. Склад характера и ума особый, к тому же, нужен. Как делать пилюли я тоже не уверен, что смогу дать. Во всех из них очень тонкая работа с ци и нашим ядом. Их дозировки без полного понимания процесса и точного диагноза часто опасны. Но я всегда открыт для бесед и буду рад прочитать пару гостевых лекций. С каждым словом целитель грустнел и грустнел, пока совсем не спал с лица. Ведь по сути Юань мало что мог ему дать. — Давайте я предоставлю вам свои книги, и мы будем оговаривать все непонятные термины, чтобы у вас сложилось правильное понимание вещей, — смилостивился Юань. — У меня с собой практически вся основная библиотека по предмету скопирована на случай чего. — У вас… библиотека есть? — шокированно заморгал мужчина. И бросил такой взгляд на чашку, как будто заподозрил ее в наличии психотропных. — Разумеется, есть, — возмутился Юань. — Я получил копии основных книг учебной программы, делал подробные выписки дополнительных материалов и, конечно, дополняю дневники своими наблюдениями. Еще не хватало! Я живу в мире, где заказанную книгу приходится ждать месяцами, пока ее сделают на заказ! Разумеется, я сделал полные выписки и копии! Юань позвал целителя в свою комнату. Там у стены был склад с его сундуками и вещами. Му Цинфан осторожно прошел к столу, с любопытством суя нос в его заметки и выписки по философским трактатам. Которые и довели его до чтения про талисманы. — И вы понимаете, о чем тут ведется речь? Это вы написали? — удивился заклинатель, перекладывая листы выписок. Инкуб вытащил нужный сундук из пирамидки цзянькуней и бросил на человека, подлинно раздраженный взгляд сучки, с которой лучше не шутить. — Я умею читать иероглифы, мастер Му. Пишут, конечно, заумно эти древние сморчки, будто им премию выдавали за самую нудную манеру изложения. Но я реально умею читать. — Этот и не сомневается, — закопошился смущенно тот. — Я просто имел в виду, что не каждому дано понять, о чем тут речь… Юань просто смотрел на лорда Цаньцао до победы, пока тот не замолк насовсем. Потом покачал головой и вернулся к перебору своей коллекции. Куча толстых книг, бесконечные подшивки его заметок и выписок, скрепленные кольцами из проволоки. Свитки — его верный недруг — тоже были тут. — Это все ваше? — удивился целитель, переключившись на содержимое сундука. — Это потому что я демон и вырос в пещере или потому что я происхожу из бедной семьи? — обиженно пробубнил Юань. — Я образованное существо со здоровой жаждой к познанию мира. Хватит меня оскорблять. Вот прям обидно стало. Он бы даже обиделся всерьез, если бы не видел, что Му Цинфан не хотел его прямо оскорбить. Просто ляпнул, не подумав. Целитель даже выставил руки в умиротворяющем жесте. Может, просто в целом по местным меркам его коллекция была впечатляющей? Могло быть и так. Обычно люди его достатка не имели средств, чтобы составить даже такой стеллаж. Это он еще не видел коллекцию порно-литературы. Они с а-Цзю насобирали столько, что в кабинете есть целый стеллаж. С учебниками же Юань нагло воспользовался тем, что в гнезде Цзянь наказывали ровно так же, как на Цинцзин — копированием текстов в нещадных масштабах. И поскольку суккубы первую сотню лет считаются глупыми детьми в глазах старшего поколения, то копировали они много и часто. Качество работы, разумеется, не отличалось особо высокими стандартами, зато можно было действительно взять почти бесплатно любую книжку. Спроса на такую специфическую литературу было мало. Тем более ему, как многообещающему птенцу, отсыпали много. Он очень много проглотил информации за слишком короткий срок, даже если его обучение ограничили буквально психологией и психоанализом да лечением разнообразных сопряженных расстройств. Так что у всех старших были справедливые сомнения, что он все надежно запомнил и без бумажки повторит. Вот ему и выдали в дар. Кажется, семейства Мадам Зи чувствовали себя виноватыми за то, как Юань оказался совсем один, будто сирота на чужбине, при живых друзьях Хэ Ди. Все-таки Цзянь были ему самыми близкими родственниками, если так посудить. Юань сузил выбор до самых базовых эссе, первых дневников и книжек, которые были не столько профессиональными, сколько напоминали: «У вас беда с башкой? Какого рода? Что бы это могло быть?». Очень популярных в узких кругах своей полнотой. Работа как раз из тех самых образовательных проектов. Именно ее Хэ и решил выбрать. Увесистая книжка, повествующая о базовой психологии, диагностике распространенных травм, сборник практических советов помощи. — Если у вас будут вопросы или вам захочется что-то обсудить, я всегда к вашим услугам, — он протянул книгу в бамбуковой обложке мужчине. — Как закончите, вернете, я устрою опрос и выдам следующую. Тот принял с круглыми глазами. — Я не чувствую на ней никаких защитных печатей, — прокомментировал целитель, пролистывая материал. — Их нет. Мужчина остановился. — Вы… Вы вот так мне ее отдаете? Вы не боитесь что я… скопирую ее? Или заберу? — Нет? Вы же не идиот рубить сук, на котором сидите, — удивился дикому предположению Юань. — И копируйте на здоровье. С меня не убудет. Только не думайте, что от одной книжки ваше понимание тонких сердечных материй улучшится в достаточной мере, чтобы пойти лечить людей направо и налево. Хуже придумать помощника нельзя, чем целитель-недоучка. Для тела верно, и для сердца подходит. Уж Юань по своему опыту знал. Му Цинфан глубоко поклонился и убрал книгу в рукав. — Этот благодарит за щедрость и мудрые наставления мастера Хэ. Инкуб кивнул и принялся паковать все обратно. — Вы совсем не переживаете, что ваши книги или вас могут украсть ради уникальных знаний? Юань замер. — Во-первых, подобное неуважение к партнеру второго лорда обойдется ворам дороже, чем все, что с меня можно скрасть, — кивнул он рассудительно. — А во-вторых… Я не понимаю смысла так поступать. Я ведь готов делиться добровольно. Сотрудничество — куда более выгодная стратегия, чем насилие. — И в это тоже трудно поверить, — заверил его целитель. — Разве вы не переживаете, что ваше преимущество будет потеряно? — Преимущество в чем? — Вы знаете то, что не знают другие, и это вас кормит. Многие люди держат в секрете то, что… — Я знаю-знаю! Но это же знания о лечении! — перебил Хэ. — Это буквально информация, которая спасает жизни. Которая, разделенная на всех, может помочь всем в целом жить счастливее… Они вернулись в гостиную. — Целительские знания и техники — даже более, чем другие — считаются главной ценностью сект и подлежат сокрытию и защите от чужих глаз, — назидательно повторил целитель чьи-то слова и вздохнул с сожалением: — Я бы хотел, чтобы было по-другому. Но это так. Юань промолчал. На самом базовом уровне он не понимал, как можно было не делиться чем-то, если от этого зависело благополучие всех. Как можно было губить жизни сестер и братьев из жадности. Было ли это в природе суккубов, или человеком он разделял это мнение? Воспитание современное и все такое? Он не знал. Никогда и не обладал такими важными знаниями, будучи человеком. — Я не понимаю, — повторил он вслух. — Суккубы так не делают. Возможно, это поведение свойственно только людям или другим демонам? Они вернулись за стол, но Юань встал, чтобы заменить чай, и Му Цинфан реально потащился за ним следом, не в силах приостановить беседу. — Вы хотите сказать, что суккубам чужд эгоизм? — скептично допытывался он. — Эгоизм? Нет! — посмеялся инкуб, промывая чайник от заварки. — А вот утаивание жизненно важных знаний только корысти ради — да. Я могу понять укрывание особенно хлебных мест, чтобы другие не узнали и не воспользовались. Если все сыты, хочется быть самым сытым, это естественно. Но если кто-то в гнезде голоден, укрывание легких угодий становится преступным. Он покачал головой и отставил сухой чабань. — Когда речь идет о чужих жизнях, безопасности или благополучии сообщества в целом — это общие знания, которые должны быть распространены, как пожар. Суккубы выживают только потому, что думают о своих. В человеческом мире более ста тридцати видов разумных существ! Сто тридцать разумных народов, мастер Му — люди не особенные! И все хотят занять место, которые занимают другие. Если не сородичи, то кто за вами присмотрит? А люди позволяют себе грызню… Вот уж точно, с жиру бесятся. Юань поставил чайник и чашки сохнуть и достал другой набор из коробки. — Еще я не понимаю, когда люди не дают другим доступ к чему-либо на основании происхождения или родословной, — признался он с энтузиазмом. — Или потому что опасаются, что пришлые научатся или создадут свое предприятие подобного толка. Работайте лучше, раз вам страшно. Повышайте свое мастерство, переманивайте кадры! Укрывание знаний, дабы избегать конкуренции — это путь трусов. И ведет он к стагнации сообщества. Юань захватил новый чай и Му Цинфана, с интересом его слушающего, и отволок в комнату. — У нас ведь тоже есть династии, семейное дело, мастера, передающие мудрость из поколения в поколение. Пф, суккубы в таких семьях буквально рождаются со всеми необходимыми знаниями! Вот насколько значимы наши семейные династии. Вы можете себе представить? Не учить ученика с нуля, а сразу получать подмастерье? Который обладает наилучшим темпераментом и складом ума для вашего дела! Только практики и не хватает! — Это невероятно высокий уровень подготовки, — согласился человек. — Именно. У суккубов в гнездах формируются целые типажи личностей с набором полезных навыков, пестуются как породы, которые воспринимают свое мастерство практически естественным исходом жизни. И тем не менее, они берут учеников из других гнезд. Я сам происхожу из семьи Хэ, — признался Юань. — Род ведет свое начало с тех самых пор, как демоны попали в этот мир. Хороший род, сильная кровь. Но в плане навыков — чистый лист. Прокувыркались семьсот лет тихонько и все. Никаких особенностей не выточили, кроме своевольности нашей основательницы. Мне пришлось самостоятельно вникать во все те книжки и физически натаскивать себя на то, чтобы достичь стандартов, с которыми Цзянь рождаются. Но сестры меня взяли без вопросов и обязательств. Просто потому, что я проявил желание и усердие. — Это звучит очень невероятно, — согласился Му Цинфан вежливо. — Что именно они потребовали взамен? — Что я буду заниматься, чем занимаюсь. Если захочу продолжить обучение, могу вернуться в любое время. Ну, если не убьюсь раньше, — самоиронично фыркнул Юань. — Как я сказал, у Хэ сильная, но диковатая кровь…Как иронично, что убило нас просто то, что логово было в тихом месте. Инкуб встряхнулся, чтобы не смущать человека своими выраженными настроениями. Он уже порядком разошелся сегодня. — Гнездо Цзянь занимаются целительством сердечных и душевных недугов. У них маленький храм и монастырь-лечебница. При этом они за последнее столетие научили своему делу основателей пяти сект, стояли у истоков девяти популярных религиозных течений, поддержали сорок восемь госпиталей в смертном мире и выпускают по пять бродячих выпускниц-целителей в год. Так что да, я не понимаю, как человеческие мастера могут давить таланты только ради отсутствия конкуренции. — Ваши описания суккубского общества звучат невероятно идеалистично. Настолько, что в это сложно поверить, — покачал головой мужчина. Они распили первый чай. — Это потому что я как суккуб о суккубах говорю, — с теплым после хорошего чая лукавством указал Юань. — Для своих у нас гладкое пузико, а для чужих — колючая чешуя на спинке. Да ядовитые клыки. Му Цинфан отчего-то залился румянцем и поспешил закончить чашку. Юань похихикал беззвучно. — Что же, что же, предлагаю нам с вами оставить несправедливости мира да вернуться к теме душевных травм. Расскажите мне, что вы на данный момент о них думаете и знаете… Согнав на целителя свое возмущение в монологе, Юань вернул душевный покой и с удовольствием закатил ему лекцию, обретя в этом золотом человеке прекрасного внимательного слушателя. Однако, это был не а-Цзю. Юань это остро почувствовал, когда шестеренки целителя начали скрипеть о пощаде после относительно крошечной порции знаний. Ауч. Но, в конце концов, это был не а-Цзю. Чего он ожидал? Му Цинфан был основательным типом с традиционным складом мышления, который ему никогда не приходилось критически тестировать. Он потому и рад был за Юанем увязаться, что тот предлагал интересную загадку и интеллектуальный вызов. — Юань-эр, что я вижу, ты нашел себе новую жертву вербальных репрессий, — воскликнул а-Цин, вернувшись домой с работы и застав часть их беседы. — Му-шиди, добрый день. Вы кушали? Юань состроил лицо ребенка, чью игрушку отбирали. — Он сам пришел и попросил об этом! — И я рад тебя видеть, Шень-шисюн. Да, этот мастер ел, благодарю за заботу. Что-то не так? — Все в порядке, — тонко улыбнулся второй лорд. — Просто забавно видеть, как ты задаешь те же вопросы, что и этот мастер в свое время. — В самом деле? Я, в дополнение, получил книгу из библиотеки мастера Хэ, — гордо распушил перышки целитель. Разве что не показал обновку. Это а-Цина притормозило. — У тебя есть своя библиотека? — воскликнул он, не сдержав неприятного удивления. Юань закатил глаза за закрытыми веками, чтобы не быть настолько грубым. — Почему это всех удивляет? Этот мастер не на помойке образование получил! — сопнул он, всем собой демонстрируя уязвленную гордость. — И как ты можешь не знать? Я разложил свои вещи по комнате. А-Цин поморгал, будто это ему в голову не приходило: — Но это твоя комната, — указал он с резонным возмущением. — И твои вещи. Юань повернул голову. Кажется, он настолько привык, что суккубы не имеют личных границ и могут запросто обшмонать чужие вещи, что автоматически перенес это отношение на а-Цина. Он же диди. — Моя ошибка. Все мое — твое, сладкий. Только говори, что берешь, чтобы я знал, чего нет. — Хм, — веер уже был на месте, чтобы скрыть румянец. — Полагаю, обратное утверждение также верно. Все мое — твое. — Даже твое священное место за столом? — Юань преувеличенно почтительно указал на пустующее соседнее место. А-Цин выглядел ведущим нешуточную мысленную борьбу. — Я, пожалуй, пойду, — поднялся вдруг Му Цинфан, их прерывая. — И так уже нешуточно засиделся. Благодарю мастера Хэ за познавательную беседу и ценный дар. — Книжку потом все-таки придется вернуть, — напомнил Юань полушуточно. Вместо того, чтобы обидеться, целитель только рассмеялся. — Разумеется. — Если вы сделаете более красивую копию, то дайте мне копию, — улыбнулся инкуб медово. — В отличие от чтения, научиться писать красиво я толком не озадачился. И наказанные сестры мои тоже рвением не блистали. — Наказанные? — поднял брови а-Цин. — У Цзянь тоже принято наказывать копированием текстов. Все мои копии — плоды эксплуатируемых, бедных суккуб, которые бы больше предпочли быть отшлепанными. Да на публике. Юань искренне посмеялся с исказившихся покрасневших лиц людей. — Не могу поверить, что у моих учеников есть что-то общее с суккубами, — пробормотал а-Цин в веер. — Никто не любит писать эти чертовы строчки! — согласился инкуб. — Твои еще не знают, как им везет! У Цзянь разрешено копировать только книги, которые ты никогда не читал прежде. Так и что-то новенькое узнаешь, и пользу приносишь. Потом еще надо написать эссе о содержании скопированного. Таким образом, нельзя бездумно скопировать текст. — Цзянь — самые странные люди из всех, что я встречал, но мудрости им не занимать. Этот учитель обдумает такой подход, — и Цзю имел немилость выглядеть всерьез задумчивым, как если бы реально решил тестировать учеников после наказания. Юань с Му Цинфаном переглянулись, шокированные зверским отношением бывшего злодея к ученикам. Только потом до целителя дошло, что он сказал. — Шисюн встречал целителей гнезда Цзянь?! — И даже посещал их логово-госпиталь, — приветливо, по-акульи согласился а-Цин. — Исключительно любопытный опыт. Я провожу тебя до радужного моста, шиди. — Пока! — помахал Юань им. Люди откланялись и удалились неспешным шагом. Инкуб разорвал талисман вызова. Ужин сам собой не объявится. И принялся убирать со стола. Что за день. Отдав указания нести лапшу и мясо, инкуб устроился на веранде, откуда его выдернули сегодня, и расслабился. Прошло хорошо. Того и гляди пригласят Юаня на Цаньцао. Он усмехнулся в кулак — работать будет. Честно, уже не терпелось. За месяц Юань успел отдохнуть во всех направлениях и желал просто заняться чем-то полезным. Пара дежурных учеников (новеньких) занесла подносы с ужином и сразу же убежала, будто из логова демона... Ах, стойте… Хе-хе. А-Цин вернулся через весьма продолжительное время, накрученным, и хлопнул дверью. Ни следа относительного миролюбия, с которым он вернулся в первый раз. Юань раскрыл руки, и заклинатель снизошел до объятий, злобно сопя. — Вы поругались из-за меча главы или что-то иное тебя беспокоит? — уточнил инкуб. А-Цин с досадой отстранился и оставил сердитый поцелуй на лбу Юаня. — Ничего от тебя не спрячешь. Дай домой вернуться. И озадаченно замолк. А потом развернулся и ушел переодеться в домашнее. Стра-ан-но! Юань решил не лезть, раз диди не хотел обсуждать болезненную тему. — А как прошел твой день? — из глубины дома спросил а-Цин, меняя тему. — Я думал, ты хотел отдохнуть сегодня. Да уж, детского сада не планировалось! — Так и было, пока не набросились дети и не догнал Му Цинфан, — Юань проследовал за партнером в спальню, не переставая болтать. — Он очень озабочен тем, что ты не сообщил ему о своих проблемах со здоровьем. Он уже пытался однажды узнать, чем я тебя лечил. А теперь он просто грустный. Изъявил желание и показал готовность слушать мои монологи, а также читать мои книжки. У меня будет еще один человек, с которым я смогу поговорить! — М-м, — неопределенно отозвался Цинцин, разоблачаясь в домашнее. — Что-нибудь еще? — Он дважды намекнул, что я идиот! — не в силах сдержаться, наябедничал Юань и забрался на кровать. — Сначала удивился, что я читал Чжу Чжижуна, а потом, что у меня есть библиотека. Я живу в мире, где нельзя узнать информацию просто послав запрос в небо! Конечно у меня есть библиотека. У всех нормальных людей она есть! Плечи а-Цина крупно затряслись. Он продолжил завязывать нижние слои, повернувшись спиной к постели, где сел инкуб. Будто Юань там еще чего-то не видел. — Я полагаю, он больше удивился, что при обыске твоих вещей не нашли никаких книг, — ответил он. — И да, что ты понимаешь Чжу Чжижуна. Его мысленные труды могут понять даже не все мастера Цинцзин. — Какой идиот хранит ценные книги в шкафу с платьями? — шокировался ущербной логике Юань. — И какой же это был шмон, если они не залезли мне внутрь? — Внутрь? — переспросил а-Цин, повернувшись. — Все самое ценное у меня всегда с собой, — Юань похлопал живот. В частности, пупок. Там была секретная нычка, куда вмещалась пара пространственных колец. Зачем еще по-вашему суккубам пупки?! Они не с пуповинами размножались, а под людей только косили. Можно было и переделать косметическую выемку во что-то толковое. Юань, когда узнал о такой опции так долго смеялся, а потом решил обязательно себе такой же сделать. В честь Самолета и проклятой главы 493-о-которой-не-говорили-даже-на-форуме-извращенцев. — А как прошел остальной твой день, ди? — спросил он с живым интересом. Как и прежде, этот вопрос привел а-Цзю в некоторое замешательство и спровоцировал усиленную работу мысли. Он просто не знал, какого ответа от него ждут. Перечислить события дня? А если ничего особенного не произошло? Поделиться, что интересного он думал? А если ничего интересного не нашлось? — Хорошо, — пробно забросил мужчина и замолчал, косясь на Юаня, будто ожидая последствий за молчание. — Хорошо, — Юань улыбнулся и медленно сощурился-моргнул. И не спросил больше ничего, наблюдая, как диди теряет управление и со взрывом тонет в водах неопределенности. В итоге, его цундере гордо нахохлился и с нажимом моргнул в ответ. Забавное движение. Будто моргнуть по-особенному в ответ было обязанностью диди. Инкуб протянул руки и затянул партнера в постель, свернув клубком рядом с собой. Муркнул нежно от того, сколько радости эта простая покладистость ему принесла, и обцеловал лицо мужчины. Тот не особенно понял, с чего на него посыпалось, но подставился с готовностью бойца. Черные глаза и суровые черты лорда смягчились. Ресницы опустились, развился румянец, придавая красивому лицу сходство с чистой и смущенной девицей. Инкуб оказался соблазнен мужественным изгибом челюсти и закушенными губами как мальчишка! К ужину они вышли только через некоторое время. И Юань, уже будучи сытым и лоснящимся, свернулся вокруг диди, зацепив подбородок за левый локоть. Тот ел свою лапшу неуверенно и косился на любовника, будто не до конца понимал, что это такое к нему прицепилось. Иногда наклонялся, чтобы поцеловать в макушку. Юань закрывал глаза и купался в ласке и тепле, и знакомом запахе.