Purr-fect Cafe

      — И сколько раз я тебя просил быть осторожнее?       — Хен, не начинай, я устал, — и дверь перед лицом Хисына захлопнулась. Он вздохнул и вернулся на первый этаж. За пустеющий зал сейчас отвечал Джеюн, но даже в часы закрытия он мог умудриться что-то выкинуть.       Чонвон вернулся домой мокрый до ниточки, а потом, поведав, что хочет какой-то рыбы из соседних забегаловок, снова умчал прочь. Позже вернулся, сказав лишь только, что его чуть не сбила машина, но он уже отблагодарил спасителя, и хлопнул дверью. Временами Хисын уставал быть отцом-старшим-братом без чаевых. Особенно для котов — все, как один, выбирали делать, что им вздумается, а не что говорит хозяин.       Устало потирая переносицу, он спустился вниз, уже заметив, что Джеюн что-то оживленно рассказывал клиенту, который только и мог, что вежливо улыбаться. Во взгляде бедняги так и читалось: «я хочу поскорее уйти домой». Коты после рабочего дня уже разлеглись по своим любимым местам, и только сестрички Флэт и Вайт вместе сидели на столе уходящего клиента. Их грустные голубые глазки не моргая смотрели на пустую тарелку из-под десерта. Удивительно, как некоторые кошки обзавелись тягой к сладкому, которое им ни в коем случае нельзя. В этот раз снова не досталось.       — Джеюн-а! — окликнул «кота» Хисын. Тот сразу обернулся и улыбнулся во все тридцать два. Джеюн быстро забыл про жертву-посетителя и чуть ли не бегом направился к Хисыну. И все-таки этот кот больше других напоминал собаку. — На сегодня все. Помой посуду и посчитай кассу, пожалуйста.       — Конечно, хен! — энергично согласился Джеюн, будто бы это не он был главным ненавистником всего, что связано с кассой. — Этот парень тако-о-ой интересный. Работает на какую-то айти компанию, делает, ээ, приложения? Да! Я порекомендовал добавить кошек в дизайн, но он почему-то ничего не ответил. Молчание — знак согласия! Мне Чонвон так говорил. Как у него, кстати, дела? Он сам не с вой с тех пор, как…       — Джеюн-а, — Хисын остановил младшего, положив тому руку на плечо. — Касса горит.       — Горит?! — Джеюн аж на месте подпрыгнул. Хисын спешно закачал головой.       — Образное выражение! Иди займись работой, а за ужином уже поговорим, идет?       — Хорошо, хен, я тогда пошел! Я быстро закончу и вернусь тебе помочь.       «Уж не стоит,» — подумал Хисын и оглядел зал. Последний посетитель покинул кафе, на часах почти восемь. Он перевернул табличку на двери на «закрыто», но дверь саму пока не запер. Предстояло еще вынести мусор и разобраться с завтрашней поставкой товара. Инвентаризация — значит, снова придется проснуться раньше, даже если его не разбудит Чонвон.       Уборка заняла какое-то время, помощь Джеюну с кассой — тоже, и когда Хисын уже сменил рабочую форму на домашнюю одежду, сил не осталось вовсе. Коты улеглись спать, остались только Чонвон, Джеюн и Мокка, которая выбрала точку на кухне, с которой наблюдала за шныряющим туда-сюда Хисыном. Кошечка часто зевала, но спать не уходила. Она всегда ложилась спать вместе со старшими братьями, а потому ждала, пока люди поедят и наконец-то разойдутся по комнатам. Вот только у Хисына сил на приготовление ужина не осталось. Он уселся в углу зала, покинув кухню, в его любимом месте.       Часто именно этот уголок занимали посетители. Здесь кошачьи работники собирались чаще всего. Мягкий коврик, уютный диван, всюду корзины с кошачьими игрушками и многоэтажные домики. Через потолок перетянуты мостики, ведущие то к домикам, то к полочкам. Хисын привык звать местечко «игровой», и в конце рабочего дня всегда возвращался сюда. На этот раз, чтобы заказать еды.       Рядом с Хисыном почти сразу устроился старина Раф. Он зевнул, обнажая ступившиеся клыки, и уснул на другом конце дивана. Раф не любил тактильность слишком сильно, но вот находиться с людьми рядом обожал.       — Хе-е-ен, — Джеюна было слышно даже с кухни. — Ты же заказываешь снова? Хочешь, я помогу с выбором? У меня есть идеи!       Джеюн тоже переоделся. Теперь «кот» пестрил яркой рубашкой в ало-рыжую клетку и выхваченными из гардероба Чонвона простыми, но удобными штанами. Он даже не задумался, прежде чем плюхнулся между Рафом и Хисыном. Старый кот недовольно открыл глаза, зыркнул на Джеюна и устроился по-удобнее. Джеюн даже извинился.       — Давай, — согласился Хисын. — Только без рыбы, хорошо? Хочется чего-то мясного.       — Хорошо, хен! У меня есть пару мест на примете. Мы как-то заказывали оттуда. Кажется, называлось…       На то, чтобы сделать заказ, ушло минут двадцать. Джеюн всегда говорил слишком много, но сколько бы Хисын не вздыхал и не жаловался Чонвону на головную боль, он не мог не любить этого кота. Без Джеюна в кафе было бы вечно тихо, а Хисын и Чонвон всегда обменивались бы простыми короткими фразами — не более. Но Джеюн умел влиять на людей своей подвижностью и энтузиазмом в любом деле, да и даже выходки вроде опрокинутой клиентской чашки (и разбитой) легко прощались, ведь неплохо разнообразили обычный быт. Хисын как-то высказывался, что из-за того, что Чонвон и Хисын обычно люди тихие, им нужен был в судьбе Джеюн, который всю говорливость может восполнить. Он ведь даже в кошачьем облике молчать не особо умел.       Но у каждой батарейки есть свой уровень заряда. И если у всех живых существ он опускался хоть как-то заметно, у Джеюна это всегда были крайности: или сто, или ноль. И пока Хисын оформлял заказ и вбивал адрес доставки, младший просто уснул. У оборотней имелась одна занятная черта — они могут быть людьми столько, сколько захотят, ровно до момента, пока не уснут. И Хисын ни капли не удивился, когда вместо неумолкающего Джеюна рядом с ним тихо засопел спящий Капучинчик. Хисын по-доброму усмехнулся и положил голову на спинку дивана. Нужно позвать Чонвона, вынести мусор до прибытия доставки, собрать столовые приборы на троих, потом разбудить Капучинчика, может, наконец-то позвонить родителям… Если они не спали. Наверняка уже видели десятый сон. Как же он устал.       Мокка тихо мяукнула. Хисын приоткрыл глаза и глянул на белого манчкина, усевшегося на мягком ковре. Сегодня шею Мокки украсил большой белый бант — в первый день учебы среди клиентов было не мало детей, и каждый кошачий сотрудник обязался выглядеть «по парадному». Только остальные коты уже давно сорвали с себя раздражающие украшения. А вот малышка Мокка никогда против лишних побрякушек не была, да и лишними в целом их не считала. Она снова мяукнула.       — Жалеешь меня? — тихо спросил Хисын, опасаясь разбудить спящих рядом с ним котов. — Или хочешь помочь?       Тонкое «миу». Плохо понятно, и ладно.       — Если хочешь помочь, — выбрал мыслить по более удобному варианту Хисын, — то позови Чонвона, хорошо? Просто приведи его вниз.       Пару секунд Мокка на него просто глядела. Хисын почти успел почувствовать себя дураком, раз решил, что кошечка его в самом деле поймет. Но малышка, к его удивлению, поднялась на короткие лапки и просеменила к лестнице, которая всегда была ее злейшим врагом. Храбро с ее стороны полагать, что длинное препятствие миновать будет не так уж и сложно.       Путь наверх занял какое-то время. За закрытой дверью Чонвона раздалось звонкое и одновременно робкое мяуканье. Парень вздохнул и погасил экран смартфона. Все время, пока Чонвон был дома, он посветил каким-то глупым видео в Ютубе, и совсем не заметил, как пролетело время. Он даже успел высохнуть, но в душ все еще хотелось кошмарно. Воду он от природы не выносил, но слишком любил опрятный внешний вид. Парень потянулся и наконец-то встал с кровати. Мышцы задубели от неподвижности.       — Хисын? — спросил он, приоткрывая дверь. Мокка мяукнула. — Я хочу сходить в душ…       Чонвон умолк. Точно, сестрица все еще не показывала человеческого обличья, чтобы передать слова Хисыну. Чонвон присел на корточки и провел по белой чистой шерстке между ушек. Мокка мурлыкнула. Белый бант на шее привлек внимание — его оттенок лишь слегка отличался от ватной шерстки, и блестел почти так же. Издалека могло показаться, что кошечка и украшение — одно целое.       — Тебе идет, — со вздохом признал Чонвон и поднялся. — Пойдем.       Внизу Чонвон обнаружил спящих Рафа и Капучинчика в игровой. Он знал, куда шел, чтобы найти Хисына, и удивился, когда в излюбленном месте старшего не оказалось. Мокка попробовала запрыгнуть на диванчик и упала. Чонвон цокнул и посадил сестру рядом с Капучинчиком, где она сразу пригрелась и сонно прикрыла глаза, благодарно моргнув. Спать кошечка не собиралась, но хотелось кошмарно.       Чонвон нашел пропажу на заднем дворе. Хисын печатал сообщения в открытом чате, Чонвон выглянул из-за плеча, — с родителями. «Кот» решил не комментировать и просто уселся рядом на крошечной веранде, да и до того беззвучно, что Хисын, заметив его, испуганно дернулся.       — А вот и ты, — произнес владелец кафе. Он отложил телефон в сторону. Чонвон почти уверен, что Хисыну вновь пришлось извиняться перед мамой за собственную занятость. — Как первый день учебы?       — Как обычно, — Чонвон пнул ногой камешек. Он покатился дальше, и «коту» пришлось потянуться, чтобы достать импровизированную игрушку. Хисын недолго молчал.       — Расскажешь про то, что тебя чуть не сбила машина? — как можно более мягко спросил он. Чонвону этого было достаточно — он поднялся на ноги и поежился то ли от холода, то ли от накатившего раздражения. В последнюю очередь после переезда от родителей хотелось перед кем-то отчитываться.       — Я пришел сказать, что иду в душ. Можете начинать есть без меня.       — Чонвон-а, подожди, я ведь не…       «Со зла,» — пропало с порывом холодного ветра.       Дверь за задний двор закрылась за спиной Чонвона. Хисын уронил голову на согнутые в локтях руки и крепко зажмурился, отгоняя финальные «штрихи» усталости. В нос ударил запах мокрой травы и сырости, оставленный дневным дождем. Обещали, что осадки ночью повторяться. Надо еще раз протереть пол у входа…       Хисын раскладывал ужин по тарелкам. На кухне было непривычно тихо. Он привык к вертящимся тут и там голодным-любопытным мордашкам, ожидающим, что хозяин положит им еды в миску. А те, кто ждали ужина в самом деле, или уснули, или выкинули очередной подростковый бунт. Хисын привык.       Он вышел в зал и мягко провел по спине Капучнчика. Проснулась на этот жест Мокка, которую он случайно задел мизинцем, и без всякого зла поднялась на лапки, потягиваясь. Абессит выбрал поспать чуток подольше. Хисыну пришлось взять кота на руки, чтобы он наконец-то с зевком-мяуканьем проснулся и довольно уставился на подбородок владельца кафе.       — Ужин на столе. Лучше бы тебе его съесть в человеческом виде, если не хочешь, чтобы потом болел живот, — проговорил Хисын. Он хотел придать голосу строгости, но сил на это не осталось. Прозвучало почти скучающе.       И в последнюю очередь он ожидал, что кот просьбу расценит как проблему, требующую решений «здесь и сейчас». Вес в руках увеличился в десятки раз, и Хисын повалился вперед, не способный удержать внезапно образовавшегося в руках человека. Благо, Джеюн проворен, и, выкатившись калачиком из рук Хисына, оказался на корточках, пока старший несуразно шлепнулся на колени и выставленные вперед руки. Хорошо хоть не подбородком в пол.       Улыбка на лице Джеюна потускнела, когда он встретился взглядами с хозяином. У Хисына из глаз чуть ли не молнии посыпались, до того его добило произошедшее. Джеюн и предположить не мог, что старший за день устал, что у людей есть предел, успел только вскинуть брови и молча замереть, как перед страхом смерти. Хисын поднялся на ноги и потер ушибленные колени.       Вдох, выдох.       — Не ушибся? — спросил он, протягивая «коту» руку. Джеюн охотно за нее схватился, хотя менее растерянным не стал. — Пойдем. Еда уже стынет.       — Хен, — неловко брякнул младший за спиной, когда Хисын направился к кухне. — Хен, прости, я спросонья…       — Джеюн-а, все хорошо, — не оборачиваясь, заверил Хисын. — Я просто немного устал.       — Уверен? Я точно тебя не расстроил? Я ведь правда не хотел. Думал, так быстрее! Я не думал, что ты упадешь, хен. Правда…       — Джеюн, — Хисын остановился, а Джеюн из-за этого врезался в спину старшего и ой-кнул. — Давай поедим и пойдем спать. Тогда злиться не буду. Идет?       — Хорошо! Поесть и спать, я понял, услышал!       «Кот» его обогнал и чуть не снес стул, занимая свое место за столом. Бедная Мокка, так и не уснувшая и не проснувшаяся, улеглась неподалеку от входа в кухню. Сил у кошечки на долгие походы уже не хватало. Хисын сел рядом с Джеюном и посмотрел на пустующее место Чонвона.       Он ведь и вправду не собирался злиться ни на кого из них. На котов злиться просто-напросто глупо — они или этого не понимают, или на это ужасно обижаются, да так сильно, что собственные претензии снисходят до верха глупости. Хисын это понимал как никто другой, всю жизнь проведя с котами бок о бок, но иногда все равно забывал и терял понимание, с кем, в конце концов, разговаривал. Джеюн, впрочем, уже и забыл про произошедшее. Он начал рассказывать про очередной сон, но сути Хисын не улавливал, лениво тыкая палочками острую лапшу. Любимое блюдо Джеюна. У Чонвона порция без дополнительных специй, но самого Чонвона не видно.       Наверное, сейчас Чонвону стоит дать свободу. Повлиять на систему мышления бунтующего подростка почти невозможно, как и обрести авторитет в его глазах. Хисын авторитетом-то и не был. Даже произносимое Чонвоном «хен» всегда звучало так, будто его каждый раз вынуждают его это говорить долгими уговорами. Коты, опять же — что с них взять? Хотя Чонвон и слишком часто пытался заверить старшего, что в нем человечного куда больше, чем кошачьего. Спорить Хисын не ручался.       Джеюн ушел первым, подобрав с собой Мокку, которая замурчала так, что даже находящийся с другого краю помещения Хисын услышал. Оба скрылись на втором этаже. Еда Хисына давно остыла, и он, переложив лапшу в контейнер, оставил ее в холодильнике. Кусок в горло не лез. Хотелось лечь спать и восполнить драгоценный запас сил. Он еще недолго смотрел на порцию Чонвона, прислушивался к звенящей тишине помещения и, сдавшись, тоже ушел на второй этаж.       Раз Чонвон хотел быть человеком, то и сам должен был быть способен позаботится о том, чтобы поесть.       Хотел бы Хисын так думать.       Три стука по двери и раздраженное «да?». Во всяком случае, младший не спал.       — Еда на столе. Поешь, пока это не сделали за тебя коты. И спокойной ночи.       Хисын отвернулся. Дело сделано. Он сделал шаг по направлению к своей комнате.       — Хен, — дверь приоткрылась.       — М? — Хисын был готов. У Чонвона была эта черта: «я не договорил», которая предполагала, что даже в разговоре, где точка поставлена, Чонвон должен поставить свою и поверх. Поэтому что бы младший сейчас не сказал, Хисын почти знал, что ему придется это выслушать. Однако сказанное удивило:       — Спасибо.       Кошачья благодарность дорогого стоит, особенно если кот — человек с не самым простым характером. Хисын слабо улыбнулся. Одного слова было достаточно, чтобы усталость стала приятной и перестала так сильно утягивать к земле. Хисын не ответил, потому что знал, что ответ Чонвону и не нужен, и лишь тогда вернулся к себе в комнату, где на кровати уже спали Капучинчик и Мокка.

(^-人-^)

      Сонхун Джею, как и ожидалось, не поверил.       — Может, кто-то зашел и оставил его, пока ты был в душе. У некоторых комнат замок и ключи одинаковые, — произнес сосед. — Вот и вся мистика.       — Но окно-то зачем этот «кто-то» открыл? — спросил Джей.       — Ты мог просто забыть его закрыть, — Сонхун развел руками. — Джей, не выдумывай небылиц.       Джей вздохнул. «Небылиц», конечно. Если бы все было так просто, то он бы и не выдумывал. Чайный пакетик и благодарность, без имени и адресанта, и даже если мистического в этом ничего нет, то все равно произошедшее казалось странным. Во-первых, Джей не слышал, чтобы старая дверь комнаты кряхтела при открытии; во-вторых, ему абсолютно непонятно, кто и за что мог его так отблагодарить.       Если только…       — Тот парень с первого курса игрового дизайна, — предположил Джей. — В очках. Это мог быть он?       — Я не знаю, — без интереса ответил Сонхун. — Он странный. Мог.       — Мог, — согласился Джей. Он отложил письмо на стол, еще раз перечитав. «Придурок» было написано куда аккуратнее, создавалось впечатление, что отправитель специально сделал на нем акцент.       Джей заварил чай, и через четверть часа они с Сонхуном наконец-то посмотрели несколько серий аниме. Сосед уснул на второй, а третью Джей выключил, решив, что некрасиво будет без друга (если Джей уже мог так называть Сонхуна. «Знакомый» звучало лучше) продолжить просмотр.       Следующее утро загнало Джея в абсолютный тупик.       Он проснулся вместе с будильником Сонхуна, который же, наоборот, совершенно игнорировал кричащий на всю общагу опенинг «Человека Бензопилы». Кое-как сонный Джей смог отключить будильник, но ко сну не вернулся. Сон вылетел вместе с заедающим в голове припевом, и студент сонно потер глаза. Открыл. Заметил оставленное на окне письмо. Проверил время — восемь утра, им ко второй паре, значит, время еще есть. Развернулся, чтобы пойти в ванную…       Письмо.       — Ох.       Джей поднял конверт. Такой же, как и вчера. Студент даже проверил наличие прошлого письма на столе и лишь убедился в том, что то, что у него в руках — новое. Еще и конверт был выпуклый, будто кроме записки туда вложили что-то маленькое и округлое. Странно пахло.       Джей уселся на кровать. В отличие от вчерашнего вечера, сейчас нервы были успокоены, и даже сильного ажиотажа новое послание не вызвало. Может, Джей еще не успел проснуться, да и после пяти часов сна в последнюю очередь хотелось строить теории о том, каким образом к нему попадают эти записки. Поэтому он просто поддел пальцами тот же дешевый скотч, поднял верхнюю бумажку. Развернул.       Странный запах приобрел сладкие нотки, рвотный рефлекс подступил к горлу. Глаза защипало от увиденного.       Мертвая, черт возьми, мышь.       Вместо будильника Сонхун был вынужден проснуться от крика.