К чему приводят шутки

– Тигнари? - все тело генерала передернуло. Собственный голос подводил, нещадно хрипел и был настолько тихим, что любой шум мог легко его заглушить. Наверное, все дело в длительном молчании. Ну конечно, в пустыне не до разговоров. Любое лишнее открытие рта, и ты наешься песка до отвала. Да и разговаривать там не с кем, разве что со скорпионами и скарабеями, которые явно были бы не рады компании.       Сайно прочистил горло и уже более смело отодвинул шторку из листьев, проходя в глубь знакомой и уже ставшей родной хижины. Конечно, у Сайно есть собственный дом, но это место, пропитавшееся запахом теплого меха, эфирных масел и душистых трав… Стало намного роднее. Как и хозяин данного домика.       Генерал снова осмотрел помещение и убедившись, что то действительно пустое, выдохнул и оставил тяжелое копье на уже привычном месте у стены. Находиться тут даже в одиночестве было комфортно, пусть и немного неловко. Был бы Тигнари тут, дал бы по голове как следует за такие мысли.       Сайно усмехнулся и лёгкой походкой прошёл к столу, на котором аккуратно разложены бумаги, хозяин этого дома очень любит порядок. Во всем. В бумагах, в работе, в отношениях...       Мужчина выдохнул       Осмотрев тяжёлым и уставшим взглядом хижину, генерал аккуратно отодвинул стул, опустившись. Глаза сами закрылись от усталости и долгожданного спокойствия, все тело расслабилось и обмякло, тонкий и знакомый аромат, по которому мужчина успел соскучиться за несколько месяцев отсутствия, успокаивал. Сайно даже показалось, что он перестал чувствовать собственные ноги. – Расслабляетесь, генерал? – глаза открылись резко, даже слишком. Неприятный свет из окна ударил прямо в глаза, от чего мужчина недовольно сощурился, краем уха вслушиваясь в шаги. Такие знакомые и лёгкие. Ну конечно... – Я вернулся, – так же хрипло, как и раньше. Голос предательски не слушается, выдавая усталость и собственную слабость, от чего светлые брови хмурятся. Как и тонкие тёмные, принадлежащие хозяину дома. – Я заметил, – усмешку и ехидство услышал бы даже глухой. Генерал улыбается и качает головой, протягивая руки к медленно приближающемуся фенеку, обнимая за тонкую талию. Глаза закрываются на рефлексе. Краем уха Сайно слышит шорох бумаг, кажется возлюбленный что-то положил на стол, а затем руки, теплоту которых не скрыли даже плотные перчатки, вплетаются в светлые волосы, перебирая запутанные локоны.       Он дома. В тепле. В объятьях его возлюбленного. – Твоя вылазка затянулась, – уже более тихо начал Тигнари, поглаживая мужчину по голове. Эта странная нежность, которая просыпалась рядом с Сайно пугала, но лис ни за что бы не отказался от неё, ему хотелось дарить тепло и заботу этому человеку, хотелось держать его в своих руках, защищать от боли и темноты внешнего мира. Хотелось стать для Сайно тем единственным спасательным кругом в океане. – Прости. Я и сам не ожидал этого, – крепкие руки сжимают сильнее, будто пытаясь слиться с лисом в одно целое. Фенек тяжело выдыхает и бережно кладёт руки на крепкие плечи, не сильно отталкивая. – Есть раны или повреждения, которые нужно осмотреть? - тон лиса строгий и уверенный. Сайно часто в шутку назвал его «рабочий тон», за что ни раз получал по голове какой-нибудь тяжёлой книжкой.       Генерал выдыхает как-то разочарованию, когда теплота родного тела пропадает, но никаких возражений не высказывает, провожая любимого взглядом до шкафа с кучей баночек.       Фигура Тигнари идеальна, генерал прекрасно знает это. Под всеми этими слоями одежды сложно что-то рассмотреть, но Сайно видел. Видел многое, видел то, что никому больше не позволено. Пусть их отношения длятся всего ничего, но Тигнари уже ясно дал понять, что не собирается смущаться и скрываться. Он доверяет генералу, поэтому свободно готов показать все. И Сайно это ценит и открывается в ответ.       Он любил рассматривать фенека, когда тот переодевается по утрам, перед самым выходом. Или когда тот хватал его за руку и тянул в сторону водопада, где никакие лишние глаза и уши не помешают. Не подумайте, ничего неприличного, эти двое любили подходить на самое близкое расстояние к водопаду и просто стоять, погрузившись в реку по шею. Вода так приятно щекотала мышцы. Иногда Тигнари позволял себе расслабиться и немного подурачиться, словно маленький ребёнок брызгая водой прямо генералу в лицо. Конечно Сайно не оставался в долгу.       В такие моменты Тигнари открывался ему полностью. Не только телом, но и душой, ведь Сайно прекрасно понимал, что такого Тигнари знает только он. Никому не позволено видеть эту сторону молодого лиса. А ему да. И этот факт кажется настолько важным, настолько интимным для Сайно, что в горле пересыхает.       И сейчас, когда фенек тянется к верхней полке, полностью выпрямляясь в теле, Сайно замечает каждый изгиб, каждый неровный рельеф подтянутого тела. И это кружит голову, отдаётся теплом внутри. Заставляет генерала чувствовать себя странно. – Ты ответишь мне? – мужчина дёргается, поднимая глаза на лиса, стоявшего рядом с ним. Когда только успел?... Тигнари смотрел чётко, так проницательно и твёрдо. Под таким взглядом Сайно чувствовал себя студентом Академии, которого собирался отчитывать наставник. – Нет, доктор. Все в порядке, – Сайно улыбается, протягивая руку снова, но нахмуренные брови лиса чётко дали понять, что шутка ему не понравилась и смеяться он не собирается. Обидно... – Иногда ты такой невыносимый, – фенек ставит баночку с подозрительно знакомой мазью на стол, рядом с бумагами, и тянет генерала на себя, заставляя того встать на ноги. Ловкими пальцами лис проходит по бокам мужчины, осматривая того на наличие малейших порезов или ран, зоркие двухцветные глаза скользят по каждому сантиметру, не желая ничего пропустить. – Я же сказал, что в полном порядке, почему ты?... – Сайно, – голос Тигнари прозвучал устало, большие уши забавно дёрнулись в сторону, опускаясь. – Я знаю тебя уже так давно. И за все годы нашего знакомства я понял, что твоё «Всё хорошо» может обойтись слишком дорого твоему здоровью и моим нервным клеткам. И раз уж тебе так плевать на свое состояние, то пожалей хотя бы меня и постой спокойно, – Сайно хотел возразить. Честно хотел. Но решил промолчать, ведь понимал, что Тигнари прав. И рана на бедре, которую пока благополучно скрывали шорты, доказывала это. Ничего особенного, неудачная встреча с бандой пустынников. Сайно мог обойтись и без травмы, если бы не пришлось защищать беглого учёного, который только мешал своими криками и паникой. – Что тут? – о да, именно этот строгий голос вызывает в Сайно волну мурашек. Он виновато опускает глаза, подобно ребёнку, и неловко заправляет прядь волос за ухо. Рука лиса аккуратно лежала именно на месте, где под тканью шорт наложена неумелая повязка собственного авторства. – Ммм… Это я так сильно рад тебя видеть? – Лис опускает уши ниже и тихо рычит, не сильно сжимая место ранения, от чего из горла генерала вырывается сдавленный стон.       Фенек дёргает себя и убирает руку слишком резко, обеспокоено смотря Сайно в лицо. Не заметив ничего страшного, парень проводит ладонью по спине генерала в знак извинения и толкает в сторону кровати. – Иногда ты невыносим. А иногда я хочу тебя покусать. Да посильнее. Например, сейчас, – Тигнари отворачивается к столу, открывая ящики. – Ложись на кровать. И приспусти шорты, – дал команду фенек, продолжая интенсивные поиски чего-то внутри глубокого ящика.       А Сайно обречённо вздохнул.       Сделав пару шагов к мягкой постели, генерал опустился на самый край и осторожно наклонился ниже, стягивая с себя подобие обуви, аккуратно убирая ту куда-то под кровать. Тяжёлая шапка повисла на краю спинки, а сам мужчина лёг ровно по центру, стягивая с себя шорты до колен.       Тихие шаги приближаются к кровати, Тигнари держит ту самую баночку со стола в одной руке, а в другой лежат бинты и марля. И что-то ещё... Сайно не рассмотрел. Это и не важно. Важно другое... Сайно вдруг подумал, что ситуация, в которую он попал какая-то...неловкая. Для Тигнари наверняка ничего необычного, он лекарь и биолог, наверняка за всю свою жизнь он повидал многое, но вот для Сайно... Лежать перед любимым человеком со спущенными штанами как-то не входило в его планы на день. Ещё и Тигнари так внимательно на него смотрит, генерал видит, как зрачки лиса бегают по его телу, которое практически не скрыто одеждой. Что он там рассматривает? Видел же уже все множество раз.       Фенек присел на край кровати, рядом с раненым бедром. – Боже, Сайно, – лис страдальчески выдыхает и тянется руками к повязке, как можно аккуратнее освобождая бедное бедро от плена. Зрелище не из приятных. Глубокая открытая рана, с рваными краями от ребристого лезвия уже покрылась тонкой коркой, багровые пятна засохшей крови бросались в глаза своим ярким цветом, контрастируя с тёмными краями уже мёртвых тканей. – Я же учил тебя, как правильно накладывать такие повязки, ну что это такое, – Тигнари ворчит, ругается под нос, но Сайно не слушает. Его больше интересует его собственное тело, которое...испытывает что-то новое. Что-то странное.       Мысль, что сейчас он открыт перед Тигнари как никогда вызывает странное и новое тепло, все тело пробило на легкую дрожь, глаза неприятно защипало, а из легких в одно мгновение пропал весь воздух.       Что с ним? Почему он так странно реагирует? Это все из-за собственной наготы? Но лис уже много раз видел его таким, рассмотрел все в подробностях во время их совместных вылазок к реке.       Сайно не заметил, когда возлюбленный снял с себя перчатки. Бросив взгляд на комнату те нашлись на столе. Тёплые пальцы так приятно касались уже не скрываемой бинтами кожи. И даже лёгкая боль не мешала наслаждаться мягкостью розовых подушечек. – Прости, – да что такое?! Что с голосом? Почему он такой сдавленный? И почему стало так жарко? Ощущение, что под взглядом внимательных глаз тело генерала нагревается. Может инфекция через рану попала?       А Тигнари смотрит, не отводит взгляда, внимательно смотрит. Замечает каждые изменение, каждый лишний вдох. Рука бережно оглаживает чужое бедро, вернув все внимание ранению. – Сделай глубокий вдох, – что-то не так. Голос лиса тоже изменился, стал более мягким и тихим. Обычно Тигнари строг с ним в такие моменты, он любил отчитать его за невнимательность и пренебрежение безопасностью, но не сейчас. Или ему кажется?       Сделав как сказал любимый, Сайно продолжил наблюдать. Вторая рука лиса потянулась к ладони генерала, сжимая в знак поддержки, пока первая, держа уже смоченную в чем-то марлю, легла прямо на рану.       Боль была адская. Но Сайно сдержал себя.       Зато те странные наваждение и тепло ушли, оставляя внутри только странную пустоту и разочарование. Этот факт как-то сильно расстроил, захотелось вернуть то ощущения чего-то нового. – Дыши, Сайно. Мы проходили это так много раз, давай. Умница, – голос лиса спокойный, такой мелодичный. Глаза сами собой закрываются, а тело расслабляется. Тёплая ладонь любимого не сильно сжимает его собственную, поглаживая смуглую кожу большим пальцем. Всё это... Успокаивает. Дыхание само собой выравнивается, пока собственные пальцы сильнее сжимают тонкую светлую ручку, ища в ней ещё больше поддержки. – Тигнари... – Сайно открывает немного мутные глаза, смотря лису прямо в лицо. По сухим, после сурового климата пустыни, губам проходит розовый язык. Уголки рта медленно ползут вверх, когда внимательный взгляд замечает заинтересованность на лице собеседника. – Эй, Тигнари, – генерал ехидно улыбается, стараясь не отрывать взгляд от чужих глаз. – Зато тебе не пришлось вести меня в таверну, чтобы снять с меня штаны.       Мгновение. Прошло только мгновение, но лицо фенека успело сменить несколько эмоциональных масок. Глаза парня расширяются от шока, а большие уши задергались, словно локаторы. – Ты... Да ты... Да как тебе вообще такое в голову пришло, идиот! – Тигнари дёргается всем телом, хвост за спиной довольно болезненно бьёт по ногам генерала, показывая недовольство и гнев своего владельца. Тигнари в ярости смотрит Сайно в глаза, сильнее прижимая мокрую марлю к повреждённому месту, пока собственные щеки предательски покрываются румянцем.       Сайно стыдно. В голове пробегает мысль, что эта шутка была и правда слишком... Но результат того стоит, и он бы обязательно повторил это ещё раз. Смотреть на такого Тигнари... Приятно. Даже острая боль не портит момента.       Лис рычит, пыхтит что-то себе под нос, больше не пытаясь церемониться со своим пациентом. Ушла нежность и ласка, ушла тёплая ладонь с собственной руки, на левой ноге немного горело место, по которому недавно достаточно сильно прошёлся пышный хвост.       Зато вид у лиса... Взгляда не оторвать. Глаза тот прячет, Сайно отдал бы все, чтобы увидеть их, взглянуть прямо в лицо, не моргая. Щеки все ещё красные, даже больше, чем были пару минут назад, а аккуратные пальцы с острыми коготками на концах, дрожат.       Восхитительно.       Улыбка сама просится на лицо. Сайно наблюдает за тем, как от раненого бедра руки лиса медленно поднимаются, держа пропитанную кровью ткань. Ловит любое движение ловких пальцев, запоминает каждое уже заученное действие медика, Тигнари в своей стихии выглядит прелестно.       Странное новое чувство внезапно возвращается. – Готово, – лис все ещё рычит, но уже не так заметно. Генерал бросает взгляд на свои бедра и довольно хмыкает. Белая повязка казалась ему огромным пятном на собственной смуглой коже, но выглядела она так аккуратно. И маленький бантик, красующийся у самого края, так же выглядел очаровательно. Намного лучше его собственных стараний. – Одевайся, – командует доктор, с тяжёлым вздохом поднимаясь с постели.       В голове генерала играют странные мысли. И одна была более навязчивая, чем остальные. Она так и просилась сорваться с языка, но Сайно тормозил себя. Нельзя. Наверняка и это будет слишком, любимый и так остался недоволен им. И та лёгкая атмосфера комфорта ушла из-за его глупой шутки. Но черт возьми... Как же хочется увидеть лицо лиса. Дразнить его так приятно. – Не хочу, – невозмутимо ответил генерал, и его голос прошёлся по комнате, словно молния в темном небе, заставляя все вокруг замереть. В том числе и обладателя больших ушей.       Тигнари медленно развернулся, смотря генералу прямо в глаза. Сайно ожидал увидеть в них злость или ещё что-то, но... Заметил только странный интерес, шок и... Огонёк, который объяснить не в силах. Азарт? Он даже ждал, что в него полетит баночка с вонючей мазью, которая так удобно лежала в руке лиса, но этого не последовало.       Что ж… Вызов принят.       Тигнари повернулся обратно и сделал два последних шага в сторону шкафчика, возвращая все на свои места, пока Сайно лежал и не понимал, что должен делать и как реагировать. Тигнари злится? Ему стоит одеться? Или может остаться лежать так? – Нари?... – Тогда раздевайся, - стук стекла баночки будто поставил точку в словах фенека, прозвенев где-то в ушах. Сайно дёргается, сглатывает неожиданно большое количество слюны во рту и отворачивается к стене. Не шевелится. Не двигается.       Кажется, он сам себя подставил. Или же фенек загнал его в ловушку?       Со стороны шкафа слышен тихий шорох и многозначительное «Хм», заставляя по телу генерала пробежаться не одному десятку мурашек. Повернуть голову не хватает никаких моральных сил, странный жар на лице дал понять, что генерал покраснел. И сильно. Какой позор...       Сайно ловит каждый звук, каждый вдох с той стороны, стараясь придумать, что ответить, как выйти из неловкой ситуации. Но не успевает.       Уши слышат лёгкие шаги уже босых ног, лёгкие и еле уловимые. Фенек медленно идёт к нему, приближается, словно зверь к добыче. Именно так сейчас себя ощущал Сайно. Маленькая бледная ладонь осторожно ложится на плоский живот, обдавая генерала лёгким теплом. – В чем дело?       Сайно делает усилие над собой и неуверенно поворачивает голову. Что за робость его атаковала? Он генерал Махаматра, его боятся все студенты академии, и даже некоторые мудрецы. Куда же делись его смелость, его мужество? Что же этот лис делает с ним?... – Все в порядке, - голос предал. Хрипотца, которая уже успела отступить, вернулась и так больно ударила в уши. А довольная улыбка на чужом лице добила окончательно. – Заметно, – дальше все, как в тумане. Голос лиса, такой успокаивающий и лёгкий, словно песня играл в ушах. Что именно шептал ему Тигнари, Сайно бы не вспомнил под самыми жесткими пытками. Единственное, в чем он был точно уверен, это было что-то нежное, что-то романтичное. Сайно даже жаль, что он не помнит. Такого Тигнари редко можно увидеть даже ему.       Картинки тоже как-то быстро менялись.       Вот, улыбающийся лис осторожно толкает его в бок коленкой, заставляя подвинуться ближе к стене. Затем тихий скрип кровати, которая прогнулась под весом чужого тела, неприятно ударил в уши. Генерал бросил взгляд на лиса и громко и протяжно выдохнул. Тигнари оказался уже наполовину раздет, без привычной одежды. Облегающая водолазка ничего не скрывала, только подчёркивала каждый изгиб стройного тела. Мешковатые штаны не портили картину, а только дополняли, но это продлилось недолго. Мгновение и те улетели куда-то в сторону стола. – Что?... –тонкий палец с мягкой розовой подушечкой коснулся собственных сухих губ, прерывая генерала. Тигнари игриво урчит и прижимается к Сайно, обнимая его за руку. – Тише, Сайно, – ловкие лисьи пальца проходят по смуглой груди, обдавая чувствительную кожу теплом. Ладонь полностью легла на горячее тело, поглаживая каждый сантиметр, массируя мышцы, играя с чувствительными местами.       Из головы Сайно пропали все мысли, все помутнело, будто все это какой-то сон. Всё это не настоящее. И тёплые руки, и нежный шёпот, и мягкие губы, что коснулись его плеча. Это все сон. Иллюзия. Все это просто его воображение.       Мужчина громко сглотнул. – Мм... А целоваться можно? – самая неловкая попытка расслабить себя вывала только тихий смех, что прошёлся по комнате тихой трелью. Тёплая ладонь легла на щеку генерала, поглаживая. Лис поддался вперёд и вместо ответа осторожно коснулся чужих губ сначала кончиком розового языка, проходясь влажной дорожкой по каждой губе, а затем вовлек Сайно в поцелуй. Осторожный и нежный.       А дальше генерал помнит только ощущение полного наслаждения и нежности. Каждое прикосновение, каждый поцелуй казались невесомыми, но в то же время такими яркими. Тигнари был очень аккуратен. Каждое его движение было плавным. Фенек всеми силами избегал контакта с раной, чтобы не дай бог не навредить, не сделать больно. Чужие руки гладили Сайно везде. Генерал уверен, что на его теле не осталось места, где бы эти ловкие пальцы не побывали. Тигнари хотелось изучить Сайно, словно новый вид, который ещё никто и никогда не трогал, и не исследовал. Он был предельно осторожен, ласков. Особенно осознавая, что это первый раз, когда кто-то вот так прикасался к генералу. Он первый, кому Сайно доверился.       Конечно, генерал не остался в стороне. Ему тоже хотелось трогать любимого. Везде и всюду. Особенно когда пришло осознание, что Тигнари даже слишком податлив в этом вопросе. Вот, Сайно проводит ладонью по обнажённой спине, пальцами поглаживая каждый позвонок, до самого основания хвоста, и лис выгибается, словно кошка на солнышке. Теперь генерал без стеснения запускает пальцы в чужие волосы, массируя кожу головы и основание острых ушей, и Тигнари откровенно плывёт, закатывая глаза. Сейчас горячие губы проходят по тонкой бледной шее дорожкой поцелуев, иногда уступая место влажному языку и Тигнари в собственных руках почти теряет сознание, даже не пытаясь сдержать голоса.       Генерал был в восторге. Он не остановился и продолжал трогать лиса до того момента, пока тот не дошёл до беспамятства.       Тигнари был в восторге. Он никогда бы не подумал, что Сайно может быть таким податливым, чувствительным и... Послушным.       Их первый раз закончился на середине. Как бы Сайно не просил, не уверял Тигнари, что с ним все в порядке, фенек был непреклонен. – Твоя рана свежая, Сайно. Прекрати эти разговоры. Я и так позволил тебе слишком много. И себе тоже... – фенек дёргает ушами, лениво шевеля кончиком хвоста, который любезно прикрывал все самое интересное. Генерал разочаровано вздыхает и нагло запускает пятерню в мягкий мех, почесывая. – Иногда ты такой злюка, – фенек фырчит что-то в чужое плечо и выдыхает, проведя ладонью по горячей груди. – Я довёл тебя до пика. А ты провалился в собственные ощущения и оставил меня заканчивать самостоятельно, так что кто из нас двоих ещё злюка? – щеки в который раз за сегодня нещадно покрыл румянец. Сайно виновато отводит глаза и в качестве извинения шарит по кровати свободной ладонью, находя чужую руку. Со стороны слышится довольный смешок и тонкие пальцы сжимает в ответ, а чужая голова удобнее ложится на плече. – Прости. Я отплачу тебе в следующий раз, – тонкий палец замер где-то на середине узора на груди генерала, который видел только Тигнари. Он не поднял головы, не убрал руки и не посмотрел Сайно в глаза. Он только тихо выдохнул и обнял мужчину поперёк груди, уткнувшись куда-то в шею и прошептал: – Жду с нетерпением.