Стая

Намджун пытался вкратце объяснить родителям Чонгука устройство и порядки в его стае. Когда папа омеги решил уточнить, что такое «стая-семья» вожак сказал прямо: — Каждый из этих волков моя пара. Папа Чонгука отставил чашку с чаем и начал пить успокоительное прямо из бутылочки. Отец зарычал. — Вы хотите сказать, — начал отец омеги, — Что устраиваете оргии посреди леса, а теперь хотите втянуть во все это моего сына?! Чонгук вздрогнул. Впервые на его памяти отец был так зол. Чимин, сидевший рядом с омегой, переплел их пальцы в знак поддержки, но Чонгук видел, что старшая омега злится. После сказанного отцом Чонгука все волки зарычали и начали источать весьма агрессивный феромон, однако, вожак пресек все недовольство одним лишь рыком. Волки мгновенно успокоились. Намджун попросил пройти отца Чонгука в другую комнату и поговорить наедине. Чонгук беспокойно заерзал. Оставлять вожака один на один с отцом было страшно. Вдруг его свободную ладонь схватила чья-то большая и холодная. Чонгук вздрогнул и повернулся. Тэхен взял его ладонь в свою, и переплел их пальцы. Теперь Чонгук сидел между ним и Чимином и держал обоих волков за руки. Хотя, скорее, это они держали его. — Мистер Чон, — вдруг подал голос Сокджин, — Я чуть не забыл про свой ягодный пирог! — Пирог? — резкая тема дискуссии сбила с толку папу Чонгука, — Вы принесли пирог? — Не могли же мы прийти с пустыми руками к родителям нашего будущего омеги? — воскликнул Тэхен, но тут же прикусил язык, услышав очередной вздох папы Чонгука и недовольное цоканье Чимина, — Я имел в виду, потенциального будущего омеги. Это, однако, не улучшило ситуацию, поэтому Тэхен посмотрел умоляющими глазами на Юнги. Этот волк никогда за словом в карман не лез и мог найти выход из любой ситуации. Но сейчас Юнги молчал, как партизан. Чонгук вообще был уверен, что этого язвительного альфу притащили сюда насильно. Джин решил, видимо, взять удар на себя, и, ловко поднявшись из кресла, достал из стоящего рядом пакета пирог. — Где у вас тут тарелки, мистер Чон? — обратился он к папе Чонгука. Тот, словно в трансе, принес из кухни посуду и вместе с Джином начал резать пирог и раскладывать по тарелочкам. Сокджин пытался отвлечь папу Чонгука, поэтому заводил ничего не значащие беседы о погоде, рецепте пирога и новой дораме. Чимин периодически включался в разговор. Остальные альфы молчали. Чонгук сидел ни жив, ни мертв и косился на запертую дверь, за которой вели приватную беседу отец и вожак. Спустя час папа омеги немного расслабился и начал даже смеяться с шуток Сокджина. Чонгук боялся сказать хоть слово, поэтому лишь улыбался на особенно смешных моментах. За соседней дверью было тихо. «Ну, по крайней мере, они там не дерутся.» — заключил для себя омега. Приватная беседа двух альф затягивалась. Папа Чонгука уже вовсю показывал альбом с детскими фотографиями омеги и рассказывал о курьезных моментах из детства сына. Чонгук краснел, но молчал. Чимин рядом ворковал, разглядывая фото плачущего Чонгука. Ему тогда было четыре и он испугался огромного паука. Хосок и Тэхен тоже с удовольствием разглядывали альбом. Хосок сказал, что у него самого есть брат-омега, который с детства боялся пауков и насекомых, поэтому устраивал целое слезное представление, завидев обычного таракана. Папа Чонгука смеялся и понемногу расспрашивал подробности жизни всех волков, а Чонгук впитывал в себя новую информацию. Так омега узнал, что многие волки к своему совершеннолетию покидают родной дом и либо образуют свою семью, либо уходят в другую стаю вслед за парой. Переход между стаями был возможен и никто ему не препятствовал. Конечно, каждая стая была уникальна и по-разному относилась к одним и тем же вещам, но при желании волк мог попросить своего вожака отпустить его и позволить вступить в другую стаю, мотивировав такое решение, например, желанием стать парой волку из чужой стаи. Папа Чонгука казался искренне заинтересованным, поэтому продолжал задавать все больше вопросов. Даже Юнги не смог остаться в стороне. Так Чонгук узнал, что именно Юнги раздобыл его номер и сказал вожаку написать омеге. Оказалось, чужой телефон привлек внимание альфы и он попытался включить его. Телефон ожил буквально на мгновение, но альфа успел переписать номер. На этом моменте Чонгук удивленно уставился на волка, но Юнги упрямо смотрел куда угодно, но не на омегу. — Он смущен, — пояснил тихо Чимин, — Юнги всегда очень насторожен. Он безумно ответственно относится к безопасности стаи. Прости, что он влез в твой телефон. Чонгук кивнул. Он не обижался на язвительного альфу, хотя все еще не мог поверить, что именно тот был инициатором продолжения общения. Гул в гостиной нарастал, поэтому Чонгук, аккуратно расцепив руки с Чимином и Тэхеном, подошел к Юнги, который стоял у стены и наблюдал за творящимся хаосом со стороны. — Прости, хен, — сказал омега. Юнги удивленно вздернул брови, но промолчал. — Мне очень жаль, что я так грубо себя вел в чужом доме, — продолжил раскаиваться Чонгук. — Знаешь почему я попросил вожака связаться с тобой, решив дать шанс? — Чонгук отрицательно покачал головой, — Я готов убить любого, кто хотя бы подумает навредить моей стае. Я готов сделать все, чтобы мои волки были сыты и в безопасности. И, особенно, это касается Чимина. Они оба посмотрели в сторону вышеупомянутого омеги, который уговаривал папу Чонгука отдать фото сына, сидящего на розовом горшке. — Омег-оборотней почти вдвое меньше, чем альф. Поэтому каждая стая готова на все, лишь бы защитить своих омег, — продолжил Юнги, — Что касается тебя, человек, — волк, наконец, повернулся к Чонгуку, пронзив взглядом желтых глаз, — Для меня все стало очевидно еще в тот момент, когда ты закрыл собой Чимина и был готов вступить в драку с тремя альфами, зная, что не выстоишь. И пусть тогда Чонгук еще не знал, что Пушистик — вовсе не обычный лесной волк, а самый настоящий омега-оборотень, связь, образовавшаяся еще в лесу, заставила Чонгука встать на защиту волка, почуяв малейшую угрозу. Чонгук неловко улыбнулся и вздрогнул, услышав, как запертая дверь открылась. Гостиная мгновенно погрузилась в тишину. Все напряженно замерли и стали разглядывать лица двух альф, пытаясь разгадать исход беседы. Намджун, с абсолютно спокойным видом, сел на диван, где прежде сидел Чонгук, а отец омеги подошел к сыну с самым серьезным выражением лица. — Я разрешаю тебе ездить в стаю на выходные, — неожиданно сказал отец, — Но в понедельник ты должен быть в городе. Мы с папой будем звонить и проверять! Чонгук в шоке смотрел на отца. Что такого сказал ему вожак, что тот так резко поменял свое мнение? Омега кивнул и бросил взгляд на остальных волков. Те продолжали молча наблюдать за разговором отца и сына. Отец неожиданно обнял омегу (в этот момент Чонгук услышал облегченный выдох папы и сокджиново «Ну, я же говорил, что все наладится»). Чонгук обнял старшего альфу и уткнулся носом в отцовское плечо. Родной с детства запах забился в легкие и позволил омеге, наконец, расслабиться. Разорвав объятия альфа повернулся к другим волкам и произнес: — Но если хоть кто-то из вас вздумает обидеть моего сына, — начал угрожающе он, — У меня на антресоли все еще хранится охотничье ружье! Волки понимающе кивнули, хотя, Чонгук уверен, в реальной схватке отец не смог бы ничего противопоставить оборотням. Даже с ружьем. — И вот еще что, — снова заговорил альфа, — До официального вступления в стаю в штаны к моему сыну не лезть! Касается всех, в том числе и тебя, волчья омега, — и отец перевел тяжелый взгляд прямо на Чимина. — Милый, Чонгук уже взрослый, — вступился за сына папа-омега. — Я все сказал! — оборвал его супруг, — А то обрюхатят мне сына, а в стаю не возьмут! Что я тут потом буду делать с волчьим щенком, бегающим по моей квартире? Еще и обивку дивана поди погрызет! — Да мы никогда бы! — начал было возмущаться Тэхен, но его прервал предупреждающий взгляд вожака. — Мы все поняли, мистер Чон, — спокойно проговорил Намджун, — Можете не переживать за вашего сына. Теперь он под нашей протекцией, — и услышав многозначительное покашливание отца омеги закончил, — Только на выходных, разумеется. — Пока что, — закончил Чимин и словил еще один хмурый взгляд старшего альфы. Чонгук был готов закричать от восторга. На следующих выходных он поедет в стаю!