Клеопатра

Я так и стою в объятиях Бибера, смотрю в карамельные глаза и забываю обо всем на свете, пока его губы не украшает легкая улыбка. — Ну чего ты смотришь так? — шепчет он, и скользит ладонью по спине, поглаживая. Я понимаю, что нужно ответить, но не знаю, что… Джастин не дожидается моей реакции, он продолжает. — Сегодня будем снимать максимальный объем текста, так что закончим поздно ночью, если не утром. На завтрашний вечер есть планы? Он приглашает меня на свидание? — У меня кроме съемок нет планов. — хихикаю, отведя взгляд от актера. Нельзя же столько глазеть, в самом деле. — Тогда приходи ко мне, приготовим что-нибудь вкусное. Чувствую легкое давление ладони на спину и поворачиваюсь к русому, замечая, как сверкают его глаза. Киваю, затем обращаю внимание на зеркало за спиной Джастина. Боже, как я раскраснелась… Даже под гримом видно. Но вот приходит режиссер, и мы идем снимать Клеопатру. В первой сцене помолвка Клео и Эндия, Джастину дали потрясающе красивое кольцо с зелеными и красными камнями, он быстро пробежался глазами по новой декорации и практически моментально вошел в роль. Мне пришлось немного встряхнуться, вспомнить, что вообще происходит, и сконцентрироваться на сценарии. В последнее время я редко учу, но и в сюжете Клео уже почти нет. Фокус сместился на Эндия, который что-то планирует. — На исходные! — командует режиссер и мы с Джастином встаем у окна. За окном экран с анимацией древнего города в разгар дня. Там бегают люди, ходят вельможе, рынок живет своей жизнью. Но это все далеко внизу, ведь мы во дворце царицы Египта. Джастин мягко обнимает меня за талию и смотрит на доисторический город. Режиссер дает отмашку, камеры пишут, и мы погружаемся в мир древней истории. — Моя царица, святейшая Грааль Амона Ра, достоин ли я твоей любви? — негромко произносит актер. Поворачиваюсь к нему в пол-оборота и наигранно улыбаюсь. Нужно показать, что Клеопатра влюблена, но не может позволить себе показать слабость. Она набрасывает мантию высокомерия. — К чему эти вопросы, Эндий? Он опускается на одно колено и преклоняет голову, держа в руках кольцо. — Я просил у богов разрешения, и они были благосклонны, моя любовь. Великий Амон и его возлюбленная жена Мут улыбались мне, прекраснейшая Бастет протянула к тебе свои лапки, а грозный и непреклонный Осирис пообещал забрать нас в один день, спустя многие многие годы. Его взгляд горел почти фанатичной яростной любовью, настолько реалистично, что мне стало немного неловко. — Раз мы благословлены богами, я приму тебя. — нарочито важно киваю, забирая кольцо из его рук. — Но сделал ли ты этот шаг ради любви? Или ради власти, Эфиопец? На его лице отразилось тяжелое негодование и оскорбленная печаль. — Как можешь ты… Моя душа, мой свет во тьме, мой мир… — Бибер встает с колен и хватается за голову. — Как можешь сомневаться? Мне нужно доказать ещё? Я докажу! Завоевать другие земли? Спуститься в царство мертвых? Скажи мне, что, я тотчас исполню, Клеопатра! Он отворачивается, опустив голову и сложив ладони на сердце, а я, тихо вздыхая, подхожу. Режиссер останавливает съемку, радостно что-то говорит и переставляет кадр. Пока камеры настраивают, мы с Бибером стоим молча, лишь моя ладонь на его спине, кажется, уже дрожит от напряжения. Наш режиссер просит замирать на время перестановки камер, чтоб переход не бросался в глаза на монтаже. Поза не очень удобная, и я прикладываю огромные усилия, чтоб не сдвинуться. Мы снимали действительно до поздней ночи. Почти до утра. Затем, еле живые, все разъехались по домам на выходной, так как за один съемочный день смогли снять объем трех. Кадры получались с первого дубля, а к концу смены мы на автомате играли сцены, как будто сами их проживали. Наконец, я упала в свою постель, и дала себе отдохнуть. Но, к счастью или сожалению, меня разбудил Джастин. Он позвонил, уточнил, не передумала ли я, и, убедившись, что не передумала, сказал, что подъедет к восьми вечера. Начальство решало проблемы с павильонами, потому у нас было несколько выходных. Если повезет, конечно. Насколько я уже выучила актерский быт, меня могут дернуть в любую минуту для съемки лишь одной сцены длиною в несколько секунд, а на съемки этой самой сцены может запросто уйти весь день. Нередко бывает, что режиссерам или постановщикам не нравится результат, и мы снимаем пока не получится абсолютно идеальный кадр. Радует то, что основную часть фильма закончили, осталась только та, где меня почти нет, только Джастин и другие актеры. Забавно, но я даже не вспомню и пары их имен… Пришло время вылезать из постели, перекусить, принять ванну. И все это время меня одолевала мысль — а ведь Бибер пригласил меняя сам. К себе домой. На ужин. Радость, от того, что ему, по-видимому, нравится проводить со мной время, охватила все тело. Как же приятно… Минуты тянулись, как часы, и я уже не могла найти себе места, а до назначенного времени оставалось аж полтора часа. Весь день прикидывала, какой наряд бы подошел, но в итоге все равно нацепила свое любимое белое платье, не найдя ничего хорошего в шкафу. Пора уже давно сменить гардероб, но я все никак не решусь выбросить обычную одежду и накупить дорогую, качественную. Еще пару лет назад я поняла, что больше всего мне идет белый цвет, и со временем моя коллекция белоснежных платьев пополнялась: теперь там есть и обтягивающие в пол, и коктейльные с пышной юбкой, и экстра-мини, и почти свадебные, украшенные чем только возможно… Но самым любимым остается простое, облегающее, шелковое платье с красивым декольте, длиной по щиколотку. Покрутившись перед зеркалом, рассматриваю фигуру. Я не зазнайка, не эгоистка, вроде бы, но люблю свою внешность и на характер не жалуюсь. В чем же дело? Чем я хуже других девушек, которых любят? Искренне, не за что-то, а просто, за то, что они существуют? Осознав, что от таких мыслей, на глаза навернулись слезы, я встряхнула головой и улыбнулась своему отражению. Всё же, я ничем не хуже. Просто еще не встретила того, кто полюбит меня просто так. Может, постричься? Ладно, надо одеться. Стянув домашнюю пижамную майку, отвлекаюсь на сообщение от Эрика. «Встретимся? Мне такое надо рассказать!!!!!!!» Смеюсь, набирая ответ. «Приходи ко мне» Не слишком ли много восклицательных знаков? Возвращаюсь к зеркалу и рассматриваю себя снова. Надо бы начать заниматься, подтянуть живот… Свет от закатного солнца красиво ложится на изгибы, волосы, струящиеся по плечам и скрывающие груди, переливаются серебром, а милые пижамные трусы с фиолетовыми котиками так и поднимают настроение. Открываю камеру на мобильнике и делаю несколько фото, довольно хихикаю и все же начинаю переодеваться. В комнату влетает Эрик, в его глазах горит такая радость, что невольно начинаю хихикать, расправляя платье на талии. Проходит минута, две. Я вижу, как сильно он хочет рассказать что-то, но не решается, как обычно. — Ну? — Мы переспали. — выпалил друг, и сразу же прикрыл лицо ладонями. — Что? — я ошарашена, но безумно рада. Они ведь так долго шли к признанию чувств… — Серьезно? — Сначала он помогал с курсовой, потом мы вместе поужинали и, наверное, переборщили с вином… — брюнет краснеет, видимо, вспоминая. Я смеюсь. — Это же замечательно. Огромный шаг. — Да, но я переживаю, вдруг он подумает, что все слишком быстро? — Реон вздыхает, почесывая подбородок. — Вы давно знакомы, ходите на свидания уже несколько лет. — фыркаю, закатывая глаза. — Быстро? Медленно. Слишком медленно, Эрик. Друг кусает губу, разглядывая свои пальцы. Думает с минуту, а потом глядит на меня полными радости глазами. — Ты меня успокоила. Спасибо. — улыбка расплывается по лицу брюнета и я отвечаю тем же. — О, кстати, ты куда-то собралась? Оглядываю себя, вспомнив, что совсем скоро иду на ужин к Биберу. — Я иду на свидание. — хихикаю, наблюдая, как лицо друга вытягивается в удивлении. — С Найлом? Он показался мне хорошим парнем. — Нет, он сейчас в Англии. — я отмахнулась. — Мы иногда списываемся. — Неужели с Джастином? — Эрик ахает и театрально хватается за грудь. Мы смеемся, и друг начинает оглядывать комнату, что-то искать. — Где твои духи с феромонами? — О, бох… — снова закатываю глаза, качаю головой. — Давно пора оседлать этого жеребца, Лайтвуд! — он залезает в комод со всякой всячиной и начинает перебирать флаконы. Едва не задохнувшись от смеха, пытаюсь остановить друга, хватаю его руки, но он вырывается. Сопротивление стремительно переходит в борьбу, и вот я уже лежу, а Реон, одной рукой прижимая мои запястья к груди, свободной рукой щекочет, заставляя меня верещать на весь дом. И только после моего крика о его победе, брюнет отпускает, смахивая челку со лба. Мы валимся на кровать и отдыхаем несколько секунд, посмеиваясь. Обожаю его. Только благодаря Эрику я переживаю все тяжелые моменты, когда нервничаю или боюсь чего-то, он всегда рядом, всегда поможет, рассмешит и укутает от злобы мира в своих объятиях. — Ты должна облиться этими духами, чтоб уже наконец заполучить Бибера. — шепнул брюнет. — Заткнись. — хихикаю, отмахиваясь. — Никакого читерства, пусть все будет, как будет. — Так не интересно! — Зато честно! Еще какое-то время мы дурачимся, пока нас не прерывает хлопок входной двери. Замерев, Эрик глядит на меня, удивленно выпучив глаза. — Это Джастин! — шиплю на друга, отпихивая от себя. Вскочив на ноги, я приглаживаю платье, поправляю волосы и хватаю из косметички первое, что попалось — тушь для ресниц. Прильнув к зеркалу, начинаю краситься, а сама слушаю шаги, приближающиеся к спальне. Стук в дверь, тихий хрипловатый голос, от которого таю… — Амели, все в порядке? Я невольно вскидываю брови, удивляясь вопросу, а потом замечаю в отражении время. Он ждал меня на улице почти двадцать минут? — Заходи, мы просто заболтались. — поняв меня с полувзгляда, Эрик решил подать голос первым. — Привет. — Джастин зашел и улыбнулся Реону. — Дай мне минуту. — обернувшись к татуированному, замечаю легкую улыбку на губах, но как только он поднимает на меня взгляд, лицо его снова становится спокойным и слегка уставшим. Злится? Или обижается?.. Почему с Эриком он всегда так дружелюбен? Может, Джастин тоже гей? Вскоре я заканчиваю и мы все втроем выходим на улицу. Эрик обнимает меня, шепчет на ухо пожелания удачи и классного вечера, жмет руку Джастину и уходит, почти убегает по дороге к своему дому. Мы остаемся вдвоем… — Извини, что заставила ждать. — неловко улыбаюсь, пока Бибер открывает мне дверь машины. — Не стоит. — лишь отвечает он. Мне не нравится его настроение, поэтому останавливаю его руку, заставляя взглянуть на меня наконец. — Что с тобой? Джастин сначала смотрит в глаза, холодным, колким взглядом, таким, какого я еще не видела, а потом медленно прикрывает глаза и стряхивает мою руку со своей. — Голова… Болит. — глубоко вздохнув, произнес он. — Садись. И ушел. Обошел машину и устроился за рулем. Что-то мне не нравится его поведение… Немного не по-себе. Но, по-правде говоря, когда у меня болит голова, я тоже веду себя как сука. Поездка прошла в тишине, лишь тихая мелодия по радио разбавляла напряжение. Оказавшись у себя дома, актер будто расслабился, ну, по крайней мере, его холодный взгляд немного смягчился. Предложил мне рассмотреть его дом, пока он достанет все, что нужно для готовки, и удалился на кухню. Дом, хоть и большой, оказался очень уютным, в стиле Райта — темное дерево и каменная кладка. Успев изучить лишь гостиную, небольшой коридор и лестницу, ведущую на второй этаж, я услышала, как Джастин отвечает на звонок и страшно ругается. Уже было собралась идти, спрашивать, что случилось, но он сам нашел меня. — Слушай, эм… — он потер шею, вздыхая. — Мне нужно съездить к другу, это буквально минут двадцать. — Конечно. Я посижу тут. — киваю, указывая на диван. — Хорошо. Я быстро. С этими словами Бибер вылетел из дома, доставая на ходу пачку сигарет. Посидев немного в гостиной, я решила, что не будет криминалом все же изучить его дом, раз уж заняться пока нечем. Поднявшись на второй этаж, осмотрела большую красивую ванную комнату со встроенным джакузи, обставленную в минимализме спальню, видимо, гостевую, огромную гардеробную, и, наконец, нашла спальню Джастина. Плотные шторы блокировали любой свет, и от этого комната, итак слегка небрежно оформленная, становилась похожа на нору, куда, наверняка, мне не стоило соваться. На прикроватной тумбе лежали несколько баночек снотворного, пачки сигарет, какие-то ампулы без названия, а в приоткрытом ящике виднелась упаковка медицинских шприцев. Он чем-то болеет? Если болеет, почему не рассказал? Хотя, кто я ему, чтоб рассказывать? Даже, наверное, не подруга… Я вздрогнула, будто бы ощутив на себе взгляд, но, обернувшись, не застала Джастина. Вдруг мне стало так противно от себя. Он старается, приглашал провести вместе выходные, вот пригласил на ужин, а я… Шарюсь у него в комнате, в личном, будто даже залезаю в душу, хотя, очевидно, что не имею права. Настроение мгновенно испортилось от собственного поступка, и я вернулась в гостиную. Из мыслей все никак не выходило то, что я увидела, но развивать эту тему не хотелось. Что бы ни было, я не могу лезть. Когда актер вернулся, его настроение было чуть лучше. Какая бы проблема не возникла, я сразу поняла — он ее решил. — Пойдем? — Джастин даже слегка улыбнулся. Мы расположились у большого кухонного стола, где уже стоял целый набор продуктов для готовки. — Ого… Вау. Так… — я растерялась, ведь готовить не совсем мое. — Сначала приготовим пирог с грибами. Я взял белые, пойдет? — Джастин начал перекладывать продукты в небольшие кучки. — Да, вполне. — Я покажу. — он подозвал меня, взяв в руки нож. Нарезав немного грибов, парень передал мне нож, и я кое-как измельчила остаток. Дальше была зелень, немного моцареллы, и мы приступили к тесту. Джастин включил музыку и стало немного веселее. Парень замешивал тесто для шарлотки, а я для пирога. Мы о чем-то болтали, хихикали, и атмосфера стала совсем теплой. Бибер вел себя так, будто мы знакомы тысячу лет, наконец совершенно не скрывая эмоции. — Ура! — я вскинула только что вымытые руки, вздыхая. Пирог с грибами и сыром и мятно-яблочная шарлотка отправились в духовой шкаф, а клубничный капрезе — в холодильник. — Будешь вино? — Джастин открыл холодильник и достал бутылку. — Немного. — киваю, запрыгивая на барную стойку. Он наливает в два бокала по чуть-чуть вина и подходит, протягивая один бокал мне. Его открытый и слегка заигрывающий взгляд поднял волну мурашек по телу, и я улыбаюсь. — Спасибо, что пришла. — актер легко коснулся своим бокалом моего, мягко улыбнувшись. Он снова выглядит усталым, но расслабленным и веселым. — Спасибо, что позвал. — хихикаю, затем делаю глоток напитка. Джастин подходит еще ближе, ставит бокал на столешницу рядом с моим бедром и снова поднимает взгляд на меня. Сердце делает кульбит от близости парня. Его запах проникает, кажется, под кожу и доводит до безумия, оставляя в душе ноющую сладость… Он смотрит, пристально наблюдает за реакцией. Наши взгляды встречаются, я закусываю губу, просто ожидая, что он сделает дальше. Неужели Джастин все же сделает это?.. Но в паре сантиметров от моего лица, Бибер прикрывает глаза и отстраняется, играя скулами. Злится? Я тихо вздыхаю, поняв, что зря обрадовалась. — Что… — начинаю, но актер перебивает. — Амели, прекрати. — он покачал головой, все еще не открывая глаза. — Прекратить что? Глубоко вдохнув, русый все же смотрит на меня и тихо произносит. — Мне все тяжелее держать себя в руках, Лайтвуд. Ого. Это прозвучало угрожающе. Но я никак не пойму, что он имеет ввиду? Почему нельзя сказать прямо? — Джастин, я не… Он снова перебивает. — Мне хорошо с тобой, лучше, чем с кем-либо, но я не могу… Вступать в отношения. — выпалил Бибер, пальцами одной руки массируя переносицу. Вторая рука нервно опустилась в карман. Я помолчала несколько секунд, дав себе переварить, что он только что сказал. О, боже… — Почему ты не можешь? — тихо спрашиваю, мягко касаясь его плеча. А в голове тысячи предположений. Он болен чем-то смертельным? Носитель какого-либо зппп? Или, может, просто уже женат? — Ты не захочешь знать. — Я хочу. — тихо, но с уверенностью произношу. После долгого молчания Джастин сдается. — Четыре года назад я осознал себя в состоянии дикой ломки, в каком-то мотеле в Вест-сайде. — начал он, вздыхая. — По мне бегали тараканы, я лежал в луже рвоты, а внутренности горели так, будто я тону в ванне с кипящим маслом. Мне было настолько плохо, что двигаться было невозможно, и я просто лежал и рыдал. От боли, от ненависти к самому себе, от осознания того, как я проебал свою жизнь. Мне было всего двадцать лет, и несмотря на сотни успешных ролей, я выбирал наслаждаться трипом, а не реальной жизнью. Я ощутила, как волосы на затылке зашевелились от осознания, какой кошмар пережил Джастин. Он рассказывал, разглядывая свои пальцы, не поднимая голову. Сердце болезненно сжалось. — Не помню, как я пережил остаток того дня, но на следующий кое-как добрался до дома и решил, что бы ни случилось, никогда не возвращаться в то состояние. Я начал рассматривать мир вокруг, стал заниматься спортом, ходить в походы, коллекционировать камни, готовить, полностью отдался работе. Наслаждаться прогулками по ночному побережью. Было неебически тяжело, меня ломало и разрывало изнутри, а когда взгляд случайно натыкался на какого-то человека, валяющегося посреди улицы в трипе, я завидовал ему. Завидовал! Автоматически думал: «как же ему сейчас хорошо, а если догнаться, там вообще сказка будет»… — он замолчал на пару секунд, наконец взглянув на меня. — Если ты думаешь, что сейчас все иначе, ты ошибаешься. Да, физически меня не тянет к этому, но морально… Если я буду давать себе поблажки — сорвусь, я это знаю. Поэтому я такой. Скудные эмоции, желание делать все, лишь бы не оставаться один на один с этим гнильём внутри меня. Я чист уже три года и десять месяцев, но каждый день из них был и остается испытанием на прочность. — Джастин прикусил губу почти до крови и поморщился. — У меня проблемы со сном, и нередко они достигают пика. И тогда в голову лезут мысли: «а сколько я еще протяну? А зачем мне это все нужно вообще? Сейчас бы дорожку и похуй на весь мир»… Но в такие моменты, отвлечься помогает природа. Я просто переключаюсь на что-то интересное, что расслабляет и вдохновляет. И… Теперь появилась ты. — он тихо хмыкает. — Такая дружелюбная, беззащитная, искренняя и эмоциональная, но пытаешься показаться безразличной, думаешь, я не замечаю твои взгляды, Амели… Я выдыхаю, только сейчас осознав, что забыла дышать. Он все это время знал? — С каждым днем мне все сложнее отдаляться, даже подружиться было плохой идеей. Я просто не хочу, чтоб мои проблемы коснулись кого-либо еще. Особенно тебя. Ты слишком хрупкая для такого дерьма. Мы долго молчали. Я старалась осознать, в чем только что признался Бибер, и как лучше отреагировать. — Я не хотел напугать, я… — начал он, прервав тишину, но я перебила. — Я не напугана, Джастин. — качаю головой, слегка сжимаю его плечо ладонью. — Мне безумно жаль, что тебе пришлось пройти через все это, и приходится проходить каждый день. Но я очень рада, что ты решил раскрыть мне эту свою сторону. И… — я как можно более ласково касаюсь его подбородка и улыбаюсь, когда наши взгляды встречаются. — Меня это не отталкивает. — Ты шутишь. — он саркастично хихикнул, но, осознав, что я говорю серьезно, нахмурился. — Амели… — Бибер, прекрати. — останавливаю его, приложив палец к его губам. — Это проблема, но она не может занимать всю твою жизнь. Пока она больше, чем остальной мир, ты не сможешь идти дальше. Что мешает попробовать отодвинуть ее в сторону? Русый медленно убрал мою руку и вздохнул, играя скулами. В следующую секунду он прильнул ко мне всем телом, впился в губы, заставив голову закружиться а колени задрожать. Перед глазами заиграли разноцветные огоньки, одна ладонь актера прижала меня к нему за талию, а вторая подтянула еще ближе за коленку. Все внутри меня перевернулось, встрепенулось, мурашки не переставая мчались по телу, а кровь, казалось, начала бурлить в кипении. Это то, чего я ждала, даже намного лучше… Джастин целовал меня напористо, жадно, но каким-то образом я ощущала нежность. Его тяжелое дыхание и тихие вздохи сквозь поцелуи, мягкие ладони, поглаживающие спину, руки, бедра… Это все сводило с ума. Джастин отстранился, на мгновение взглянул в глаза, а затем крепко обнял меня, так, что я ощутила всю его боль, всю бессильную ярость на самого себя эти годы… Я обняла его в ответ, так крепко, как только могла, чтоб выразить — я рядом, я выслушаю и поддержу, я не уйду и не оставлю… Если он не любит говорить, но любит действовать, может, он поймет, что я хочу ему сказать, через эти объятия. Но и промолчать не смогла. — Я буду рядом, не смотря ни на что. Пока ты сам не скажешь уйти. — шепчу ему в шею, поглаживая по волосам. Джастин улыбается с тихим выдохом и кивает головой. Мы обнимаемся еще долго, очень долго… Потом актер включает вытяжку и закуривает, а я пока заглядываю в духовой шкаф, проверить, не готова ли выпечка. — Почему ты решил пригласить меня в горы? А теперь на мастер-класс по готовке? — я хихикаю, но вопрос вполне серьезен. — Не знаю. — татуированный подимает плечами, задумчиво улыбаясь. — Мне кажется, ты мало знаешь о настоящей жизни, живешь только «идеальной». — Бибер показал кавычки пальцами, а я чуть не закатила глаза. — Захотелось показать тебе, что жизнь это намного большее, чем рестораны, виллы и шикарные тачки. — Чтоб не зазналась? — спрашиваю, хотя все уже поняла. Джастин кивает, притягивая меня к себе за плечи. Я тоже сразу ему понравилась, и таким образом он просто хотел быть ближе… Ну, или правда хотел помочь не подхватить звездную болезнь. В любом случае, он потрясающий человек, и пусть я влюбилась в его внешность, теперь я знаю, какой он внутри, и это еще более красиво, чем лишь оболочка. Вскоре мы сели ужинать. Такой вкуснятины я никогда не ела, а факт того, что мы приготовили это вместе, лишь добавлял наслаждения. Но, как правило, хорошего понемногу, и нас прервал телефонный звонок. Джастин закатил глаза, но ответил, и через несколько секунд вздохнул. — Нас ждут на площадке. Будем переснимать сцены. Внутри меня заорала маленькая Амели, которая сейчас хотела лишь расслабиться в компании возлюбленного мужчины, но я согласно кивнула, и вскоре мы уже ехали в новый павильон.