Ангелы моего проклятия

– Ты меня прекрасно слышал, и я не буду повторять – строго отчеканил Фёдор. – Да, б-босс. – Понадобится – будешь делать до ночи, но этот отчёт ты закончишь сегодня. *** Меня всё-таки отпустили. Выйдя из кабинета, я ударил кулаком в стену, выдохнул и закрыл лицо рукой. Получилось совсем не так, как я ожидал. Гончаров прав, походу, босс зол на нас за проваленное задание. Не хочется признавать, но, закрыв лицо рукой, я старался не заплакать, ведь я потрудился над отчётом и надеялся на похвалу и целую минуту внимания от Дос-куна. Но нет, на меня накричали и выставили за дверь. Хотя, если честно, я понимаю, что сам виноват. Нужно просто успокоиться и написать «правильный» отчёт. Я поплелся в сторону своего рабочего места, стараясь не показывать никаких эмоций. Успокоиться, просто успокоиться… Я вздохнул. Да, сейчас всё хорошо, нужно идти. Я всё-же направился к своему рабочему месту. Подходя ближе, я удивился – на столе стояла бутылка виски и записка. «Прости меня, давай не будем ссориться из-за такой мелочи? От Ивана» Я хорошо знаю своих друзей и уж точно узнаю почерк Сигмы, который хотел бы нас помирить. Но вот бутылка виски… Я ведь никогда и ни с кем не делился тем, как живу на самом деле. Не рассказывал, как терзает одиночество. И уж точно никому не говорил, что запиваю его спиртным. Бутылку я всё же припрятал в ящик и сел полностью переписывать отчёт. Мне правда хотелось быстро закончить работу, я даже впервые пропустил перерыв. Все ушли в кафетерий. В пустом помещении стояла гробовая тишина. Вроде, она должна была помочь сосредоточиться, но делала только хуже. Я слышал своё сердцебиение, а дыхание вообще сбивало мысли, погружая в ощущение, будто медленно сходишь с ума. Вдалеке хлопнула дверь, нарушив тишину. Кажется, я ещё никогда так не радовался обычным посторонним звукам. Я вслушивался в приближающиеся шаги, представляя, что коллеги, вспомнив про меня, решили принести кофе. Но вошёл не Сигма, а Фёдор. Я сразу же сделал вид, что никого не заметил, и продолжил работать. Достоевский стоял прямо за спиной, прожигая меня взглядом, и это напрягало. Босс не хотел нарушать тишину, сопровождаемую щёлканьем клавиш, поэтому молча ушёл в сторону кафетерия. Меня огорчало то, что босс всё ещё злится на меня, и то, что, пока все отдыхают, я продолжаю печатать. Меня одолела тоска, босс никогда не станет уделять мне внимание, никогда не сможет полюбить с той силой, с которой люблю его я... Я посмотрел на ящик, в который спрятал спиртное. Идея глупа, меня, как минимум, серьёзно отчитают, но мне всё равно, я просто хочу перебить отчаяние алкоголем. Я достал вискарь и налил немного в кружку… а потом ещё… Когда все вернулись, я спрятал бутылку. Работать должно было стать сложнее, но нет, мне понравилось расслабление, дарованное алкоголем, и я продолжил писать. *** Вечер, все уходят… Пустой офис снова раздражает тишиной. Ещё одна кружка… и я закончил отчёт, запустил печать. Собрал бумаги в стопку и наконец-то пошёл в кабинет любимого босса. И вновь звук шагов, в абсолютной тишине он кажется особенно громким. Но сейчас я не чувствую волнения, спокойный стук в дверь и привычное «войдите». – Я принёс отчёт, на этот раз такой, какой Вы хотели, босс. Я сел на стул напротив Фёдора, скучающе подперев голову рукой, пока Достоевский проверял бумаги. Я наблюдал за бегающими по тексту аметистовыми глазами. Наконец-то дойдя до последней страницы, Фёдор одобрительно кивнул. – Да, сейчас намного лучше. – И у меня все правильно? – Фёдор озадаченно посмотрел на меня в ответ. – Ну вроде как… – после этих слов я потянулся к боссу через весь стол. – Тогда я заслужил ваш поцелуй? Фёдор продолжал смотреть на меня. Наверное, подбирал в голове, какую эмоцию сейчас показать, учитывая то, что я однозначно пьян. – Почему ты хочешь, чтобы я это сделал? – услышав вопрос, я сел обратно на стул, скрещивая руки на груди и надувая губы. – Дост-кун даже не замечает, как он мне нравится! Достоевский встал, обходя стол, но я отвернулся в другую сторону. Подойдя, Федор взял длинную косу в руку, и, обвив вокруг моей шеи, притянул к себе, сдавливая самодельным поводком. Я почувствовал, как шею сдавили и повернулся к боссу. – Не отворачивайся, смотри на меня. Я поднял взгляд на Достоевского и едва слышно прохрипел, когда шею сдавили сильнее. Фёдор наклонился ближе, прикусив мои губы, я промычал в ответ, но со сдавленным горлом это звучало, как стон. Закончив поцелуй, скорее напоминающий наказание, Фёдор успокаивающе провёл языком по моим губам. Мне понравилось находиться под властью Достоевского. Кажется, и самому Дос-куну понравилось, иначе зачем он сейчас раздвигает мои ноги, оставляя ещё один поцелуй на шее. Фёдор отстранился, наблюдая за тем, как я таю от его долгожданного внимания. Глядя на меня сверху вниз, Фёдор закусил губу и стянул с меня шинель. Мне нравится, как властно и жёстко ко мне относится Достоевский. Поэтому, наблюдая за тем, как с меня снимают плащ, я фантазировал, что будет дальше, но Фёдор отошел, возвращаясь на место, кинув лишь «собирайся». – Эм, куда, Дост-кун? – Поедешь ко мне. – Зачем? Мы ведь можем и тут… – Коль, не задавай лишних вопросов…