любовь по договору

Дэвис вернулся домой поздно ночью. На часах уже перевалило за три часа, когда уставший мужчина поднялся на второй этаж, намереваясь лечь в свою постель и спокойно проспать ещё хоть несколько часов. Боковым зрением он заметил движение на терассе. Усталость говорила ему идти к себе, но любопытство взяло своё. Ривен тихо прошёл и открыл стеклянную раздвижную дверь. На диване сидела его супруга и смотрела на вид ночного города. Хотя, по её виду смело можно сказать, что она всё ещё грустит из-за недавних новостей. — И давно ты тут сидишь? — брюнет сел на диван рядом с ней. Девушка лишь через минуту медленно повернула голову к супругу и, подняв его левую руку, просмотрела на часы. — Примерно с того момента, как мы вернулись домой, — хриплым голосом ответила Муза. — Да ладно тебе, что ты убиваешься, — хмыкнул Ривен. — Одно дело, если бы умерла сестра, которую ты действительно знала. А это произошло ещё даже до твоего рождения. — Ривен, ты не понимаешь! — девушка встала с дивана и прислонилась спиной к ограждению терассы. — У меня могла быть сестра! Ещё один родной человек! — Тебе тоже страшно от мысли, что могла быть ещё одна такая же, как ты? — хохотнул Дэвис. — Какой же ты… — Кто? — Чурбан неотёсанный! — фыркнула брюнетка и отвернулась от мужа. — А как ты хотела? Прости, конечно, Дорогая, но это естественный отбор, — Ривен подошёл к ней и поставил руки по обе стороны от девушки. — В природе у животных знаешь как бывает? Выживает сильнейший. Откуда уверенность в том, что во время родов с ней бы что-то не случилось? Или после? — Да я понимаю, но…сама мысль меня коробит, — выдохнула Муза и подалась корпусом назад, чтобы потянуть спину. Но почувствовала пятой точкой «преграду». — Ты когда-нибудь перестанешь так делать? — она повернулась лицом к мужу. — Что именно? — невинно усмехнулся он. — Заключать меня в кольцо. — Уже почти полгода как, — хохотнул мужчина. Его улыбку не сбил даже сверепый взгляд карих глаз. — Почему ты такая злая всё время? — А почему, блин, ты такой радостный? — буркнула Муза. — Я же тебе говорил, что природа и гормоны рано или поздно потребуют своего, — Дэвис подошёл к тумбе, которая оказалась мини-баром, достал оттуда бутылку коньяка, сок и пару стаканов. — Я думаю тебе не нужно рассказывать о пользе секса для женского здоровья? Тебе его не хватает, вот ты и бесишься. — Тебе, как я посмотрю, тоже, — брюнетка скрестила руки на груди и посмотрела на мужчину. — Раз ты так часто об этом говоришь. — Ты же не даёшь, что мне ещё остаётся, — Ривен пожал плечами и разлил высокоградусный напиток в два стакана. — Тебе соком разбавить? — Да сейчас, — хмыкнула она подходя к столу. — Я что, на школьницу похожа? — Обычно вы ведь предпочитаете что-то более изысканное, — произнёс Ривен. — Вино или шампанское там. — Я не все, — фыркнула Муза поднимая стакан. — Раз уж ты не хочешь снимать напряжение традиционным методом — хотя бы выпей, — Дэвис коснулся своим стаканом её и сделал несколько глотков. В то время как брюнетка осушила стакан полностью. — Не дурно. Даже не все мужчины так могут, — он долил ей ещё коньяка. Посиделки супругов продолжались до семи утра. С каждым выпитым стаканом спиртного градус поднимался всё выше, разговоры становились всё веселее, а выстроенные барьеры медленно спадалии. Они рассказывали друг другу всякие истории из жизни, разговаривали о проблемах и своих переживаниях и дело дошло даже до поцелуев. Правда дальше не продвинулось, потому что оба просто моментально вырубились прямо на диване, совершенно позабыв о том, что вылет запланирован на полдень и отложить его никак нельзя. Саймон — дворецкий семьи Дэвис, обнаружил супругов на терассе и сразу же принялся их будить по их же поручению. — Мистер Дэвис, просыпайтесь, — дворецкий тряс мужчину за плечо. Заранее он уже принёс таблетки и графин с водой. — Через час самолёт, вы просили вас разбудить. — Ох, чёрт, — Дэвис принял положение сидя и схватился за голову. Дворецкий налил в стакан воду и бросил туда шипучую таблетку. — Надо же, набухала меня, Гномик, — он глянул на супругу, которая всё это время спокойно спала у него под боком. — Спасибо, Саймон, — Ривен взял из рук прислуги стакан, в одно мгновение осушая всё его содержимое. — Муза, вставай, — он принялся будить девушку, но та совсем никак не поддавалась. Чего только Ривен не предпринимал, чтобы разбудить супругу — всё оказалось тщетно: звать, тормошить и брызгать на неё водой. Он даже смог усадить её, что тоже оказалось бесполезно, потому что брюнетка тут же вернулась в исходное положение. — Детка, если сейчас же не встанешь — я тебя изнасилую, — полушепотом произнёс он, наклонившись к её лицу. Кроме мирного сопения девушки, естественно, он ничего не услышал. — Саймон, — мужчина махнул прислуге, который тут же вновь оказался на терассе. — Побудь тут с ней. А я пойду соберусь, — Дэвис встал с дивана и, напоследок оглянувшись на супругу, сказал: — Надеюсь, Гномик, ты собрала вещи. Иначе поедешь в пижаме. Ривену хватило получаса, чтобы принять прохладный освежающий душ, переодеться и выпить чашечку кофе. А вот Муза так и продолжала спокойно спать под чутким присмотром Саймона. — До сих пор спит? — возмутился Ривен, когда вернулся на терассу. — Я пытался её разбудить, но ни в какую, — покачал головой дворецкий. — Ладно, значит поедем прямо так, — Дэвис подошёл к супруге и одним ловим движением поднял её на руки. Саймон удивлённо переводил взгляд с босса на его жену. — Может её хотя бы переодеть? — Два чемодана шмоток нагребла. Сама переоденется, — хмыкнул брюнет и с лицом а-ля «так и должно быть» вышел вместе со спящей Музой из дома и сел в машину. А после этого в частный самолёт. Пилоты и стюардессы, конечно, бывалые и повидали достаточно. Но чтобы спящую девушку в пижаме заносили в самолёт — такого ещё не было. Ривен положил девушку на соседнее кресло, которое стюардесса заранее заботливо разложила, пристегнул и плюхнулся рядом, намереваясь подремать ещё хоть пару часов до прибытия в Калифорнию. Правда нормально уснуть мужчине не дали навязчивые мысли, то и дело проникающие в голову. И в основном эти мысли шептали одно и то же имя. Муза. Та, которая явилась на первую встречу наплевав на все правила и угрозы отца. Та, которая устроила целое шоу на свадьбе. Та, которая открыто презирает это лицемерное мафиозное общество. Та, которая, чёрт возьми, презирает его. И та, которая сейчас мирно сопит рядом с ним. И ему это чертовски нравится. Он может поклясться, что готов смотреть на это вечность. О, нет, поправочка. Он хочет смотреть на это вечно. Видеть плавность и грациозность её движений не только во время танца. Любоваться её веснушками в лучах солнечного света и тем, как забавно она от этого морщится. Тонуть в омуте её карих глаз. Прикасаться к нежной бархатистой коже. Целовать её пухлые губы со вкусом вишни. Вдыхать дурманящий аромат её тела. Твою мать. Дэвис резко разлепляет глаза и выругивается вслух. Так не должно быть. Определённо. Всегда влюбляются в него. Не наоборот. А теперь в его голове то и дело всплывает один и тот же образ. От которого другие девушки перестали существовать. С кем бы он не спал — всё не то. Не те волосы, не те губы, не те глаза. Теперь хочется одну. Ты попал, чувак. Вопрос в том, тяга ли это к запретному плоду или растущие в геометрической прогрессии чувства? В его голове плотно засели её манеры и хитрый взгляд ещё с самой первой встречи. Тогда он понял, что это не стеснительная папина принцесса, а дерзкая, упрямая, с чувством собственного достоинства девушка. С ней не будет скучно. И дело не в молодости. Она та, кто вечно на драйве. Привыкла действовать. А теперь её засунули в золотую клетку и заставляют плясать под дудку. Не удивительно, что она так себя ведёт. Как бы иногда они не ладили. Как бы не казалось, что коннект найден. Это не так. По взгляду он видит, что она его ненавидит. Возможно, даже выжидает какого-то момента чтобы с ним за это расквитаться. Иногда от её холодного взгляда пробирает до мурашек. От такой всегда можно ожидать чего угодно. Но почему же эта ситуация кажется ему через чур знакомой? Раздумия брюнета бесцеремонно нарушает маленькая женская ручка, которая неожиданно легла на его ногу. Он с интересом посмотрел на супругу, ожидая её дальнейших действий. Рука подымается всё выше, будто «прощупывая почву». Девушка начинает ворочаться и бормотать что-то невнятное. А её ручка останавливается около того самого запретного места. Ривен от неожиданности замирает и впечатывается в кресло, нервно сглатывая. — Твою мать, Дэвис! — Муза резко открывает глаза и встаёт, что очень зря. Сразу же в голову ударяет пульсирующая боль, а в глазах начинают мелькать огромные белые пятна. — Не я тебя лапал, заметь, — облегчённо выдыхает Ривен. — Что ты вообще тут делаешь? — она проводит ладонью по лбу, после чего трёт сонные глаза. — Тоже самое, что и ты, — бурчит Ривен возвращая свой взгляд в книгу. Хоть и не вникает в текст. Только сейчас брюнетка оглядывается и понимает, что они в самолёте. — Чёрт, серьезно? — она возмущённо поднимает руки. — А разбудить было трудно? Обязательно нужно было меня в пижаме сюда приносить?! — К твоему сведению, Муза, тебя пытался разбудить и я, и Саймон, — он звонко бросил книгу на столик. — Поэтому нам ничего не оставалось, кроме как лететь так. Миссис Дэвис тяжело вздохнула и ушла в уборную, по пути попросив стюардессу подать ей чашечку кофе. А супругу мышьяка. Взглянув на часы она понимает, что летят они уже почти три часа, а значит осталось ещё примерно столько же. Кареглазая умывается, приводя свое личико в допохмельный вид. Хоть это и очень трудно. Хорошо, что в ванной комнате есть набор патчей. Она скептически относится к их действенности, но лишним никогда не будет. Муза возвращается в салон и плюхается в кресло, на столике которого уже стоит чашечка кофе и свежий круассан. Она так занята завтраком, что даже не замечает взгляда супруга. Это, наверное, крайне смешно и нелепо, но его удивляет даже то, что она настоящая. Рядом с ним она настоящая. Какой никогда рядом с ним никто и никогда не был. Упаси Боже волосинка где-то из прически выбьется, тушь размажется или он увидит ее утром до того, как она успеет накраситься и привести себя в безупречный вид. А теперь рядом она. Такая, какая есть. С патчами под глазами и в милой пижаме. С потекшим от слез или дождя макияжем. В бикини у бассейна или в банном халате и с книгой в руках. Она не боится выглядеть смешно, глупо или неправильно. Потому что не боится осуждения. Мнение других людей о тебе — пыль. Так ей твердили с самого детства. И теперь это стало ее жизненным правилом. — Когда перестанешь на меня пялиться, — произнесла девушка откусывая круассан. — Может напомнишь, что ночью было? А то вообще ничего не помню. — Сам отрывками вспоминаю, — усмехнулся Дэвис. — Помню, как мы решили по стаканчику выпить, чисто для успокоения, — супруги в унисон хохотнули. — Потом как разговаривали о всякой ерунде, целовались между дела, а потом ты вроде как сказала, что надо пойти освежиться и плюхнулась на диван. — Офигеть, — брюнетка покачала головой. — Я уж подумала, что ты меня набухал, чтобы трахнуть. — Была такая мысль, — загадочно и с коварной улыбкой произнес Ривен. — Когда не мог тебя разбудить. Но ты слишком плохого обо мне мнения. — Хочешь сказать, такого не могло бы произойти? — Никогда в жизни, — серьезно отрезал он. — Я могу быть кем угодно, но не насильником, Муза. Как бы ты не ебала мне мозги, без твоего позволения я и пальцем тебя не трону, запомни это, — Дэвис, сам того не ведая, положил руку поверх руки жены. — У меня не такое воспитание и я понимаю, что нет — значит нет. Сказать, что она удивилась — ничего не сказать. Мнение о нём менялось в другую сторону. Но, как обычно это бывает, только оно сдвинется на пару шагов вперёд, как случается то, что откидывает на пять назад. К удивлению обоих, остальное время полёта проходит легко и непринуждённо. У трапа их встречает машина, которая доставит прямиком в дом, где они проведут следующие три месяца.