Разница

Проул затруднялся сказать, чем он заслужил оказаться в такой ситуации и когда это все началось, но этот декацикл был определенно какой-то сумасшедший. Тактик знал, что происходит в ставке десептиконов, по малейшим подвижкам частей замечал, что готовится какая-то крупная пакость, мог наблюдать и анализировать одновременно пару сотен движущихся объектов. Но при всех этих способностях, он умудрился длительное время совершенно не замечать интерес к своей персоне со стороны — пресвятая Сигма! — сразу двух автоботов. Причем если яркие голубые линзы Блюстрика, полные восхищения, он еще как-то мог объяснить и принять, то к признанию Джаза — его привычного до последнего блика визора Джаза, приятного, веселого, компанейского и каким-то чудом комфортно общающегося с тактиком — оказался не готов. Диверсант просто пришел с энергоном после окончания официального рабочего цикла. Он частенько так делал, когда Проул безвылазно сидел в работе. Иногда отвлекал, когда считал, что стратегу действительно нужен перерыв, иногда помогал, тихо сортируя и объединяя инфорамки по содержанию для легкости обработки. Иногда они занимались каждый своим делом, параллельно беседуя на отвлеченные темы. Проул привык к их маленькой рабочей рутине в нерабочее время, поэтому не обратил особого внимания на происходящее, отвлекаясь только тогда, когда ладонь Джаза накрыла его собственную, не давая поднять куб со стола. Тактик уже готов был задать вопрос, но диверсант жестом попросил его помолчать. — Прости, я не знаю, как еще тебе намекнуть, потому что мы и так проводим все доступное мне время вместе, и не всегда выходит поговорить не о работе, но ты мне нравишься, Проул, уже давно, — видя, что стратег, хотя и несколько дезориентирован, но уже готов возразить, диверсант уверенно продолжил, — я понимаю все обстоятельства и риски и не предлагаю тебе соузничество сейчас, хотя однажды был бы счастлив это сделать. И не требую прямо завтра статус бондмейтов и признаний в вечной верности, но буду рад, начни ты ко мне относиться не просто как к подотчетной единице боевого ресурса. Проулу резанула слух последняя формулировка, такая типично в стиле его отчетов. Джаз все же отлично его знал. И терпеливо ждал ответа, считывая реакцию на свои слова, хотя не мог не понимать, что уж кто-кто, а он для тактика уже давно не был безликой единицей. Если вообще был хоть когда-нибудь. — Джаз, мне приятно твое предложение, но, как ты сам заметил, для соузничества сейчас совершенно не время, а в остальном мы редко совпадаем в режимах отдыха, — начал Проул. — Ты постоянно в разведке, зачем тебе формальная связь со мной, когда на тебя капает хладагентом половина базы? — А к какой половине базы относишься ты? — чуть напряженно усмехнулся Джаз. Проул шутку оценил — уголок губ чуть дрогнул, — но остался серьезен. — Мне лестно твое внимание и всегда приятно твое общество… — Но?.. — криво усмехнулся диверсант, прекрасно понимая, что ему сейчас скажут. — Но я уже выбрал Блюстрика. Джаз продул вентсистему. Это было неожиданно. Нет, он, как и все, знал, что Блю смотрит на тактика во все линзы, не скрываясь, но это было что-то обыденное, не стоящее внимания. Если половина базы капала хладагентом на Джаза, то вторая однозначно посматривала на Проула. И это нельзя было считать чем-то, что обязательно получит продолжение. О том, что не особо общительный снайпер осмелится однажды подкатить к своему кумиру, разведчик бы вообще не подумал. Однако, Блюстрик мало того, что успел первым, так еще и получил согласие. Джазу оставалось утешать себя тем, что ему по крайней мере отказали прямо. Хотя не то чтобы это помогало смириться с отказом. — Что ж, значит, мне сегодня не повезло, — постарался пошутить диверсант. — Я бы сказал, что надеюсь, что этот разговор никак не повлияет на наши с тобой отношения, но понимаю, что процент вероятности этого слишком мал, — отозвался Проул, — поэтому просто прошу тебя не совершать необдуманных поступков, о которых мы оба потом пожалеем. — В отношении тебя? — Меня, себя и всех причастных, — не уточняя имен, ответил тактик. — Ладно. Я постараюсь, Про, — диверсант старательно держался и внешне даже не казался особо расстроенным, — как и всегда. — Спасибо, — Проул посмотрел прямо в голубой визор, показывая, что ценит обещание и рассчитывает на его исполнение. *** Джаз не сразу понял, что именно произошло, но что-то неуловимо изменилось после того разговора. Он по-прежнему ходил на разведку, изредка появляясь на базе для ремонта и отчетов, по-прежнему работал с Проулом, принося ему информацию и получая задания. Тактик никак не изменился в общении на рабочие темы, но они никогда не смешивали рабочее и личное. Зацепившись за эту мысль, Джаз понял, что его тревожило все эти последние разы, когда он возвращался из рейда: вне работы Проул стал его избегать. Раньше Джаз частенько заходил после окончания рабочих циклов, но сейчас дверь либо была заперта, либо кто-то сообщал, что тактик отсутствует в принципе. И это становилось закономерностью, которая Джазу совершенно не нравилась. Можно было бы списать все на случайность, но Джаз слабопроцессорным не был: моменты, когда он появлялся и мог провести время с Проулом, внезапно сократились до минимума, будто стоило ему шагнуть на порог базы — Проул с нее исчезал. Поверить в то, что спустя столько ворнов, праксиканец внезапно изменит своим привычкам, было невозможно, поэтому Джаз прибегнул к тому, что умел лучше всего — к разведке. Немного шуток, пара вопросов между делом на заправке и быстро выяснилось, что примерно ко времени появлении на базе диверсанта у Блюстрика находилась тысяча предложений и причин эту базу покинуть. Разумеется, покидал он ее обязательно в компании Проула. — Старается Блю, и, видно, у него неплохо выходит, раз они с Проулом столько времени проводят, — одобрительно хмыкнул Броун. — Смотрятся вместе красиво, — с легкой снисходительностью заметил Тракс, — праксиканцы, что тут скажешь? Примерно на обсуждении новоявленной пары со стороны, Джаз незаметно покинул заправку, стараясь убедить себя не предпринимать ничего, чтобы убрать с дороги соперника. Что-то темное внутри скреблось и убеждало, что есть множество способов, но, разумеется, прислушиваться к своим низшим агрессивным подпрограммам диверсант не собирался. Во-первых, потому что это было не по-автоботски, во-вторых, Проул сразу все бы понял, а, в-третьих, Джаз не хотел расстраивать тактика. Да, он выбрал другого, но это не значило, что сам Джаз стал к нему относиться иначе. Вопрос, однако, был в том, как теперь Проул относится к нему. Было странно, что тактик ничего не делает с примитивной манипуляцией Блюстрика: действительно не замечает или просто не хочет, потому что ему комфортно с новоявленным партнером и без Джаза? — Блюстриком интересуешься? — внезапно спросили за спиной. Диверсанта от такого вопроса едва не коротнуло. Стало одновременно и смешно, и грустно. Что ж, видимо, он был слишком хорошим диверсантом, раз его интерес к Проулу так и оставался тайной для всех. Или же боты не могли допустить даже мысли о том, что к тактику может захотеть подкатить кто-то вроде Джаза. — Он хороший малый, не видно его в последнее время, вот я и заволновался, — легко солгал разведчик, оборачиваясь к собеседнику. — Я тоже хороший и даже лучше, — ухмыльнулся Санстрикер, сокращая дистанцию между ними. — И я тобой тоже интересуюсь. Диверсант мысленно поблагодарил Проула за то, что даже не зная, но он пришел ему на выручку в этом полутемном коридоре, и повторил то, что совсем недавно въелось в память темным горчащим пятном: — Мне лестно твое внимание и приятно твое общество, но… — Все же праксиканец, да? — ничуть не расстроился Санни. — Понимаю. Но ты все равно подумай. «Праксиканец, но не тот, о котором ты думаешь», — мысленно ответил Джаз, глядя вслед уходящему ламбо. *** Проул сидел у себя в кабинете в окружении инфорамок и вопреки обыкновению игнорировал их все. Обычно он предпочитал размышлять о чем-то в процессе несложной работы, но сейчас процессор выдавал пиковые нагрузки даже без дополнительных задач. Все началось с прогулки с Блюстриком. Праксиканское воспитание в Проуле одобряло его собственный выбор правильной партии. Им было комфортно рядом друг с другом, они понимали особые жесты и выражения эмоций друг друга, но эти прогулки тактика порой напрягали, потому что они выезжали с базы, а потом просто молча ехали по выученному небольшому маршруту, который стратег уже, наверное, мог бы проехать с отключенной оптикой и без средств ориентирования на местности. Говорить бесконечно о Золотом Веке Кибертрона не выходило, хотя у Проула и было достаточно знаний, чтобы ими поделиться, но у Блю будто закончились и темы, и вдохновение на поддержание диалога, и он ехал, словно даже не зная, зачем вообще так настойчиво вытаскивал тактика из кабинета. Проул считал неправильным отказываться, когда приглашает партнер, да еще и с таким рвением, но сегодня, едва отъехав на пару километров, стратег не выдержал и, сославшись на недостаток энергии, укатил обратно на базу… чтобы стать невольным свидетелем разговора у заправки. Он думал об этом уже девятнадцать кликов, но мысль никак не уходила. Праксиканцы никогда не были сильны в вопросе эмоций, у них даже блок этот шел как второстепенный, после блока логики, и выдавал едва ли тридцать процентов той мощности и того спектра, которые считались нормальными для других трансформеров. Однако сейчас Проул поймал себя на том, что жалкий второстепенный блок забивает напрочь блок логики очень яркой и необычайно сильной смесью из чувства ревности и собственничества. Санстрикер подкатывал к его Джазу! На очередной вспышке агрессии Проул поймал себя на том, что так привык думать о Джазе, как о своем собственном, что откровение, всегда лежавшее на поверхности, его шокировало. Джаз не принадлежит ему. У Джаза может быть друг, партнер, бондмейт. Кто угодно, кто не Проул. И он сам это обеспечил, отдав своего… Блок логики снова попытался напомнить о себе, сообщив, что нельзя считать своим того, кто им не является, но блок эмоций в ответ мгновенно вспыхнул сверхновой. Проул кристально четко осознал, что от мысленного «мой» готов перейти к «манипуляторы прочь, он мой». Все еще совершенно необоснованно. Он оттолкнул Джаза. Отказал ему. Логично, что Джаз найдет кого-то еще. Совершенно неудивительно, что это может быть сияющий красавчик-ламбо, подкативший без страха и смущения. Проул не знал, что ответил диверсант на весьма явное предложение Санстрикера, поспешив скрыться, прежде чем его заметят, но, что бы там ни было, неясная тревога грызла изнутри. Правильно и логично было бы уважать выбор Джаза, порадоваться за него, пожелать удачи… Проулу впервые за весь его актив так сильно хотелось поступать неправильно и вопреки логике. Но, если на клик убрать из уравнения все условности, связанные с партнерами, хотя бы провести время вместе они могли? Тактик поймал себя на том, что уже очень давно не видел Джаза вне работы. Нельзя было сказать, что он пропал, мелькал перед оптикой с отчетами, но то время, что они ранее проводили вместе, как-то незаметно заполнилось работой и Блюстриком. И это стоило исправить, например, прямо сейчас. Ощущая, как после принятия решения быстро падает нагрузка на процессор, тактик поспешил к выходу, уже буквально в дверях сталкиваясь со своим партнером. Очевидно, прогулка в одиночестве не вдохновила Блюстрика настолько, насколько вдохновили Проула размышления наедине с собой. — Проул, ты уже заправился? Я решил, что мы еще можем… — Извини, у меня срочное дело. Не сегодня, — Проул отодвинул несколько ошарашенного партнера с дороги, трансформировался и укатил в сторону кварты Джаза. Диверсант обнаружился у себя, лежащим на платформе с едва ли наполовину выпитым кубом в полной тишине, что для него было нетипично. И гостей он явно не ждал. — Проул? Мне сказали, что ты уехал. — Подумал, что мы с тобой вполне могли бы прокатиться вместе, если, конечно, ты не предпочтешь провести вечер в компании инфорамок в моем кабинете, — предложил тактик, фоново сканируя отсек на предмет присутствия посторонних и к собственному облегчению никого не обнаруживая. Джаз усмехнулся. — Я не против ни того, ни другого, — невысказанное «…с тобой», казалось, услышали оба. — Тогда, кто последний до города — тот идет за энергоном, — предложил глупое пари Проул. Обычно что-то в таком духе выдавал Джаз, а потом все равно шел за энергоном для обоих, независимо от результата. — Надеюсь, ты не сильно устанешь в гонке и будешь способен дойти до заправки, — довольно фыркнул диверсант и трансформировался, первым выкатываясь в сторону выхода. Вернулись они разгоряченные гонкой, пыльные по самые воздухозаборники и как-то, не сговариваясь, ввалились в кабинет Проула. Благо, примыкающая мойка была и там. Пока Джаз отмывался, Проул, уже постоявший под струями очистителя, извлек из стола пару кубов энергона. Не то чтобы им остро нужна была энергия, но это ощущалось приятной маленькой традицией, привычной и уютной. Будто ничего не изменилось, и они все еще отдыхают вместе. Впрочем, иллюзия «как раньше» рухнула почти мгновенно: Проул не сдержался первым. — Значит, ты теперь с Санстрикером? — поинтересовался тактик, когда разведчик вышел из мойки и устроился на мягком кресле, появившемся в кабинете когда-то специально для него. — Красивый выбор. — Ты о чем? — не понял Джаз, уже успевший выбросить диалог в коридоре из оперативной памяти. Системы остывали после небольшой гонки, мысли плавно кружились вокруг Проула и внезапной уютной прогулки. — Разве он не предложил тебе партнерство? — с отчетливо слышным давлением уточнил тактик. — Какая разница? — хмыкнул Джаз. Ему совершенно не хотелось обсуждать эту глупость с Проулом. Иначе пришлось бы объяснять, с чего все началось, а лгать ему в оптику у разведчика не было никакого желания. Они слишком хорошо друг друга знали для такого акта неуважения. То, что вслух прозвучало резче, чем Джаз собирался, стало понятно, почти сразу. Проул вздернул дверцы — явный признак тревоги или агрессии у праксиканцев. — Даже не поделишься? — на пару тонов холоднее поинтересовался тактик. — А что это изменит? — задал встречный вопрос Джаз. — И, если уж на то пошло, ты со мной не советовался, выбирая Блюстрика в партнеры, даже не посчитал нужным сообщить эту новость. Проул собирался ответить, но внезапно осознал, что ему нечего сказать, чтобы это не прозвучало бы как оправдание. Уже сейчас, после слов разведчика, он понимал, что да, возможно, стоило подождать, рассказать об этом Джазу, выслушать его мнение. Но в тот момент, когда Блюстрик по старым праксиканским традициям предложил партнерство, тактику все казалось совершенно логичным и не требующим дополнительных процессорных мощностей для принятия решения. Они с Блюстриком имели схожее воспитание, схожие альтмоды, прекрасно представляли, как работают эмоциональные блоки у них обоих, чтобы не доставлять друг другу неудобств в подобном союзе и не требовать чего-то нерационального. Соглашаясь, Проул был уверен, что данный проект обречен на успех, потому что они похожи по конструкции и следовательно должны вполне успешно сосуществовать. Сейчас же, когда рядом с Джазом активно включился в работу эмоциональный блок, Проулу в процессор пришла масса вопросов, которых там не было раньше. Например, почему выбор Блюстрика в партнеры рассматривался им сугубо как проект? Почему не возникло даже мысли о том, чтобы поговорить об этом с Джазом, когда он вернется из рейда? Почему Проул счел обретение партнера настолько неважной темой, что собирался провести вечер в компании диверсанта, даже не упоминая об этом? И почему шлаков эмоциональный блок перегружен половину солцикла с того момента, как Проул стал случайным свидетелем чужого личного разговора? Осознав, что процессор снова приближается к пиковым нагрузкам, а до решения всех возникающих одна за одной задач ответить на вопрос Джаза не представляется возможным, тактик так ему и сказал: — У меня пока нет ответа на твой вопрос. Джаз понимающе — слишком понимающе! — кивнул и поднялся. — Я пойду, спасибо за гонку. Надо будет как-нибудь повторить. Зови, когда будешь свободен. Разведчик вышел, а Проул внезапно осознал, что хотя он и понял, что Джаз говорил о гонках, последняя фраза все равно повисла в кабинете неприятной двусмысленностью. После того раза они больше не разговаривали, переступив через случившееся, будто ничего не было, и продолжая работать. Джаз ушел в очередной рейд, Проул потратил ближайший свободный цикл на прогулку с Блюстриком, в этот раз даже не заметив, ни молчания партнера, ни его попыток заговорить. А следующий декацикл ознаменовался бурным воодушевлением среди алого знака. Команда исследователей совершенно случайно обнаружила планету, на которой обосновались беженцы, и обосновались вполне неплохо. Стоило ли говорить, что многим захотелось мирной жизни? Разумеется, Проул был против как распространения информации, так и того, что за ней должно было последовать, но Оптимус твердо заявил, что автоботская армия всегда была добровольным сопротивлением, и он не намерен задерживать кого бы то ни было. Стратег высказал все свои опасения, предупреждения, предоставил расчеты о возможных потерях и снижении боеспособности армии, но Прайм был непреклонен в своем намерении отпустить всех желающих. — Ты нервничаешь, — заметил Блюстрик, проходя в кабинет Проула. Тактик стоял спиной к двери и неподвижно разглядывал голографическую карту, будто именно она была сутью всех его проблем. — Прайм намерен отпустить на нейтральную территорию всех желающих, — обозначил проблему Проул, все так же продолжая смотреть на карту, — по предварительным прогнозам потенциальной заинтересованности на основе личностных характеристик это грозит критичным снижением обороноспособности армии. Подобная единовременная растрата боевых ресурсов недопустима. Если даже убрать из прогноза тех, кто по какой-то причине не может улететь, как, например, ты… — Но я собираюсь улететь, — внезапно сообщил Блюстрик, наблюдая, как дверцы тактика дернулись в крайнее верхнее положение. — Повтори, — почти в приказном тоне потребовал Проул, оборачиваясь к собеседнику. — Что ты сказал? — Я собираюсь улететь, — повторил снайпер, наверное, впервые с такой твердостью глядя прямо в оптику партнеру, — и хочу, чтобы ты полетел со мной. Мы можем улететь и жить мирно. Да, в Праксус нам сейчас не вернуться, но кто знает? Твои знания будут очень важны при восстановлении Кибертрона. Проулу казалось, что у него процессор окончательно заглючил и генерирует какой-то несусветный бред вместо речи Блюстрика. — Какое восстановление? Его не будет, если десептиконы сметут нас и всех оставшихся нейтралов. Я нужен здесь, меня некому заменить. — Десептиконы не знают о нейтральной территории с беженцами, поэтому не навредят. Здесь не мое место, я не воин и никогда им не был, — прогнав ускоренный цикл вентиляции, ответил Блюстрик, — я хочу жить в мире. — А как же наше партнерство? — задал вопрос Проул. Не то чтобы он не знал логичный ответ, процессор выдавал едва ли тысячную долю процента загруженности вопросом диалога. — Мы не перешли на следующий уровень, связи Искр нет, поэтому, думаю, логичнее всего будет разорвать наши отношения, — подтвердил выводы тактика Блюстрик. — Я бы хотел, чтобы ты полетел со мной, но ты мне не уступишь, потому что не хочешь этого. — Вероятно, я слишком праксиканец, — хмыкнул Проул. — Или, возможно, недостаточно, — грустно усмехнулся Блюстрик и вышел из кабинета. Стратег дождался, когда дверь закроется, и опустил дверки. Казалось бы, его только что бросил партнер, променяв на иллюзию мирной жизни, но почему-то эмоциональный блок выдавал только легкую досаду, которой не хватало даже на желание со всей силы врезать по столу. Вероятно, это было вполне логичное окончание слишком логичных отношений. Закончил переживания тактика по поводу расставания еще до того, как они начались, вызов от Рэтчета по внутренней связи: «Джаз вернулся. Встретился с гештальтом». *** — Ну, как дела, Рэтч? Я могу идти? — постарался пошутить Джаз, будто не замечая множество проводов от систем поддержки, подсоединенных к его полуразобранному корпусу. Медбот хмуро зыркнул на диверсанта и явно подавил желание стукнуть по черному локатору на шлеме. Сделать это, не задев что-то из оборудования было достаточно сложно, да и усугублять ситуацию, уничтожая плоды своих длительных трудов по спасению чьего-то актива Рэтчет уж точно не хотел. — Шутник шлаков. Тебе нужен перерыв в твоих дурных миссиях и полноценное восстановление. Сейчас есть возможность улететь на нейтральный астероид, и, как медбот, я настаиваю… — Нет, — перебил Джаз, чтобы медик даже не тратил время на уговоры, — я никуда не полечу. Мое место в армии автоботов. — Или рядом с Проулом? — хмыкнул Рэтчет. — Не смотри на меня так, я не один ворн назад активировался, видно все по тебе, когда вы рядом оказываетесь. Тоже мне, диверсант-разведчик. Джаз невесело усмехнулся, признавая свое поражение. — Тогда ты знаешь, что место рядом с Проулом уже занято. Рэтчет неуважительно фыркнул, но ничего не сказал. — В любом случае, тебе нужно восстановиться. Никаких миссий, никаких гонок, никаких подвигов на платформе. — То есть, вообще ничего. И чем мне заняться? — Читай, пиши отчеты, вентилируй, флиртуй с Проулом, — разрешил медик. — Но никаких механических потрясений. Ближайшие несколько солциклов тебе все равно предстоит наслаждаться только компанией системы поддержки. Я тебя отсюда не выпущу. И давай без твоих фокусов. В этот раз все действительно шлаково, ты даже до двери не дойдешь, если тебя отключить сейчас от всех этих проводов. — Ладно, я понял, буду лежать смирно, пока ты не отпустишь, — смирился диверсант. Несмотря на азартность и склонность к авантюрам от прошивки, за много ворнов он уже понимал, когда с Рэтчетом спорить не стоит. Дезактив в медблоке по собственной глупости стал бы, конечно, апофеозом его диверсантской карьеры, но не так бы ему хотелось сохранить свое имя в истории. Медик одобрительно что-то проворчал и ушел, а оставшийся наедине с собой Джаз, соскользнул в перезарядку, намереваясь отдохнуть, пока есть такая, пусть и вынужденная, но возможность. Вернулся в онлайн он от ощущения чужого электромагнитного поля совсем рядом. Обычно поле других ботов практически не ощущалось, однако сейчас чувствовалось очень четко, выдавая предельную физическую близость и плохое настроение владельца. — Проул, меня не раздавил Девастатор, но ты сейчас раздавишь своим полем, — даже не подсвечивая визор, усмехнулся Джаз, безошибочно опознавая гостя. — Что случилось? — Помимо того, что ты чуть не погиб под гештальтом? — уточнил тактик, и диверсант ощутил, как чужая ладонь коснулась целого плеча. — Это уже устаревшая информация, расскажи что-нибудь новое, — фыркнул Джаз. Не смотреть на собеседника оказалось внезапно комфортно. Все колебания его эмоций считывались в интонациях и электромагнитном поле. Для праксиканца это было совершенно нетипично, но вряд ли было вызвано их последним разговором в кабинете. В конце концов, неловкость не ощущалась, а Проул все же пришел к нему. — Рэтчет сказал, что ты отказался отправиться в эвакуацию. — И тебя это так рассердило, что ты своим полем можешь киберкрысу придушить? — Нет. Скорее меня расстраивает то, насколько я обрадовался твоему отказу. — Проул, не надо, — предупредил Джаз. Конечно, хотелось его внимания, его прикосновений, но уж точно не из жалости. Им и так хватало двусмысленностей в отношениях в последнее время, усугублять это, когда разведчик не имел возможности сбежать, было просто нечестно. — Прости, — покладисто извинился тактик, но ладонь не убрал, за что Джаз малодушно был ему благодарен. — Процессор перегрелся, я приходил к Рэтчету. Диверсант усмехнулся. — Ты никогда не ходишь с этим к Рэтчету. — Никогда, — легко согласился Проул и отчетливо погладил темное плечо, прежде чем отстраниться. — Восстанавливайся. Я еще зайду. Джаз включил визор только после того, как дверь в медблок закрылась. Смотреть на Проула, который пусть и в отдельный момент, но был сосредоточен исключительно на нем, диверсанту не хотелось. Слишком сильным было желание обмануть себя и выдать желаемое за действительное, когда тактик так ненавязчиво нарушал установленные собственным отказом границы, хотя сам, вероятнее всего, не осознавал этого. У праксиканцев от конструктива было плохо с эмоциями. Джаз это знал, но с Проулом привык общаться, выучив все невербальные сигналы корпуса и предугадывая его реакции. Тактик однажды рассказал, что блок логики у него идет в приоритете перед эмоциональным, и Джаз какое-то время считал, что у праксиканцев сначала идет логика, а эмоции включаются если логика перегружена. Рэтчет, которому разведчик как-то неосторожно разболтал свою теорию, смеялся до омывателя в оптике, а потом объяснил, что праксиканцы — логики во всем: если можно обойтись логикой в примитивных вопросах, например, при выборе топлива — они обойдутся. Однако, если что-то происходит или касается объекта их интереса, эмоциональный блок у них включается сразу и работает, как надо, разве что реагируют они не так ярко. Так что бондмейты из них на памяти медбота получались хорошие: никакого лишнего интереса к другим, адекватные реакции на потребности своего партнера. Джаз, приняв во внимание новую информацию, обнаружил, что с Проулом действительно более чем комфортно иметь дело, если учитывать эту особенность. Однако, новые данные, где тактик проявлял слишком много эмоций для своего обычного состояния, в известные диверсанту алгоритмы не вписывались. Либо у Проула от переработок начались проблемы с процессором, либо Джаз чего-то не знал, а будучи разведчиком он ненавидел чего-то не знать. Особенно, когда это касалось кого-то важного для него. Впрочем, пока простора для маневра по техническим причинам не было, оставалось только ждать удобного случая. Проул появлялся у него в медблоке после окончания рабочего цикла, как по хронометру. Приходил, правда, с рабочими инфорамками, но параллельно развлекать Джаза ему это не мешало, процессорных мощностей хватало. Разведчик, конечно, считал такое внимание подозрительным, но вопросов не задавал. В конце концов, если судьба пододвигает к нему Проула, кто он такой, чтобы отказываться? Три солцикла диверсант провел в спокойствии, уюте и добровольном неведении, а на четвертый тактик не пришел. — Рэтч, ты Проула не видел? — поинтересовался Джаз у медбота. — Видел. Улетают наши мирные граждане скоро, их все провожают. Проул тоже там, наверняка хочет убедиться, что не вернутся, — фыркнул медик. — Рэтч… — Знаю-знаю, ты тоже хочешь поглазеть. Отпущу, развалиться по дороге уже не должен. Но пока без трансформаций, драк и гонок! — Честное автоботское, — пообещал Джаз. На площадке перед базой царил легкий хаос из улетающих и провожающих, поэтому диверсант предпочел устроиться на небольшой возвышенности в сторонке, обозревая толпу и при этом не привлекая к себе внимание. Проула он нашел быстро — черно-белый праксиканец всегда выделялся в любой пестрой толпе. Тактик стоял рядом с Оптимусом у трапа корабля, Блюстрика поблизости видно не было. Джазу такое положение дел показалось странным, учитывая то, как активно Блю пытался отодвинуть партнера от разведчика. Хотя, возможно, его собственничество распространялось только на Джаза. Нет рядом разведчика — не надо излишне опекать партнера Когда толпа засуетилась и боты начали подниматься на корабль, обещавший отвезти их в мирный актив, Джаз заметил Блюстрика на трапе и Искра, казалось, замерзла где-то внутри. Если улетает снайпер, скорее всего улетает и его партнер. Как-то мгновенно сложились вместе все разрозненные необъяснимые факты: Проул, три солцикла подряд проводивший с ним время, будто ничего не произошло, слова Рэтчета, что боты улетают и Проул тоже там, слова самого Проула, что он рад тому, что Джаз остается… Сложно было бы сосуществовать рядом в мирных условиях, наверняка, присутствие разведчика поблизости его бы тяготило. Джазу хотелось стукнуть себя по шлему. Он так уповал на то, что знает Проула, его реакции и поведение, и не смог распознать в его действиях такое очевидное прощание! Корабль активировал двигатели, поднимая облако пыли, скрывшее окончание посадки, но Джаз все равно понимал, что не успеет. Да и что ему было успевать? Он опоздал задолго до отлета этого шлакового крейсера. Покинув свою смотровую площадку, разведчик побрел обратно на базу, не желая смотреть вслед упущенным возможностям. — Рэтчет тебя выпустил или ты ушел в опасную для актива самоволку? — внезапно поинтересовались у него за спиной после короткого звука трансформации, и первой мыслью Джаза было, что стоит побыстрее вернуться на ремонтный верстак и проверить системы, потому что этого просто не могло быть! — Проул? Какого шлака ты тут делаешь? — Формально беспокоюсь о твоей функциональности, но практически готов транспортировать тебя в медблок, если ты отключишься, — в привычной невозмутимой манере отозвался тактик. Джаз отмахнулся от ответа, явно желая услышать что-то другое. — Почему ты не улетел? — А что, должен был? — поинтересовался Проул. — Ты стоял около трапа. И я видел, что улетает Блюстрик, — аргументировал диверсант. Если даже он видел очевидную логику, то уж тактик просто обязан был ей последовать! — Блюстрик улетел, — подтвердил Проул, — но за несколько солциклов до этого мы решили, что наши отношения пришли к своему логическому завершению. — Ты его бросил, — резюмировал Джаз, даже не зная, как относиться к этой новой информации. — Точнее, он меня, — дотошно уточнил Проул. — Какая разница? — фыркнул разведчик. — Хочу, чтобы ты отметил, что я не расстроен в достаточной степени этим фактом. И не посоветовался я с тобой, потому что счел медблок не особо подходящим местом для таких разговоров, да и ты не хотел это обсуждать. — На самом деле хотел, — признался Джаз, — но не зная, что ты снова свободный от обязательств бот, обсуждение было намного менее приятным. Проул на астросекунду замолчал, вероятно, переосмысливая ситуацию и моделируя реакции диверсанта в тот момент с поправкой на новые данные. — Джаз, если твое предложение все еще в силе… я бы хотел начать относиться к тебе не только как «к подотчетной единице боевого ресурса», — усмехнулся Проул процитировав разведчика. Джазу стало даже немного смешно: видимо, они оба в деталях сохранили в памяти тот самый разговор. — У меня логика не на первом месте, — напомнил разведчик, не то не зная, как ответить, не то желая убедиться, что тактик для себя действительно прочно все решил, проанализировав вдоль и поперек. — У меня, как оказалось, тоже не на первом, если дело касается тебя, — поделился Проул. Диверсант выглядел одновременно заинтересованным и польщенным. — Ты прописался у меня в подпрограммах настолько близким и привычным, что твоя близость воспринималась мной как нечто само собой разумеющееся. Допустить, что может быть нужно что-то сверх этого я не мог, потому что схема идеально работала, нам было хорошо друг с другом, и как модифицировать отношения во что-то более эмоциональное я не знал, да и не видел в этом смысла. — Ты очень занудно описываешь отношения, ты знаешь? — усмехнулся Джаз. — На этом логичная часть моих оправданий собственной ошибки заканчивается, — подытожил Проул. — Есть еще нелогичная? — Да, та, в которой я осознал, что мне хочется вопреки логике называть тебя своим, даже если для этого нет никаких оснований, — поделился тактик. — Пожалуй, я не против, — улыбнулся диверсант, — с основаниями. *** Бой на планете подходил к завершению. Автоботы успели вовремя, и хотя сражаться в непосредственной близи нейтралов и их жилых отсеков было сложно, потери удалось свести к минимуму. Маленький нейтральный уголок, возможно, даже не был скомпрометирован — бой был жаркий, оценить, успел ли кто-то из десептиконов сбежать и доложить, Проул не успел, будучи занятым более примитивными задачами по стрельбе в десептиконов. «Доложите, что по обстановке». «Предварительный отчет: противник ликвидирован». «Разбиться на группы, прочесать планету, убедиться, что десептиконов нет, — отдал приказ Проул, осматривая местность. — Оказать помощь пострадавшим, по возможности провести вербовку в армию автоботов. О выполнении доложить». Тактик перешагнул через обломок какого-то здания, присоединяясь к поискам. По его примерным подсчетам полная ликвидация последствий боя могла занять у местных около декацикла, в целом все было не так страшно. Оставалось надеяться, что никто не пострадал. Планета была просканирована, враг не обнаружен, и Проул уже стоял возле трапа, готовящегося к отлету корабля, когда его внезапно окликнули. Обернувшись, тактик увидел перед собой Блюстрика. Вероятно, можно было бы предположить подобную встречу, но Проулу в полете и в бою было не до старых данных в архивах памяти. — Блюстрик, рад, что ты цел, — приветственно кивнул тактик. — Взаимно, — отозвался бот и покачал головой. — Ты все же был прав насчет того, что десептиконы не оставят никого в покое. Проул просто молчал, не считая нужным как-то реагировать на очевидные истины. — Я решил вернуться в строй. И насчет насчет нашего партнерства… — Все было верно, — перебил тактик. — Так что добро пожаловать в ряды автоботов, но дважды запускать нерабочий цикл нелогично. — Про, вот ты где! Я тебя искал, — Джаз явно привычным жестом коснулся плечевого сегмента брони Проула у самого крепления дверки, на что тот даже не вздрогнул — жест почти интимной близости и доверия. На собеседника Проула диверсант обратил внимание не сразу, но, осознав, с кем тот беседует, как-то сразу подобрался, хотя манипулятор так и не убрал. — Блюстрик, рад видеть. Даже бот без оптики бы понял, что нет, не рад, но за эти пару астросекунд неловкого молчания снайпер успел отметить, как усилились, синхронизировавшись, поля двух ботов перед ним, как Проул совершенно спокойно принимает чужие прикосновения к своей броне, как Джаз не отходит от тактика, хотя по правилам этикета уже должен был извиниться за вторжение в чужой диалог и уйти. Проул же никакой неловкости явно не испытывал, более того, повернулся к диверсанту, перераспределив приоритеты очевидным образом. — Прайм собирает всех на короткое совещание, нас ждут, — объяснил Джаз. Тактик перед уходом только кивнул снайперу: — С возвращением в ряды автоботов, Блюстрик. Из задумчивости праксиканца выдернули приближающиеся голоса, и он поспешил проследовать на корабль, однако, часть диалога до него все равно донеслась. — Как смотрятся красиво. Этим черно-белым бы парой быть, — заметил бот, чуть неровно шагающий по коридору в сопровождении Рэтчета. Очевидно, кто-то из нейтралов, кому медик не смог помочь в полевых условиях. — Так они уже несколько ворнов как, — поделился медик. — В них никто не верил, а они наслаждаются активом, как могут. Пусть и воюют, зато вместе. — Молодежь, — хмыкнул бот, — они блоком логики не думают. Какая им разница где, главное, что вдвоем. — О, поверьте, эти и так слишком много думали, — хмыкнул Рэтчет, — и слава Сигме, что, наконец, перестали.