Как правильно пить горячий шоколад

Когда голова Йена слегка вжимается в плечи, и большим пальцем он трёт переносицу, как лампу с джином, Микки знает — жди беды! По крайней мере, никакого волшебника голубого цвета и исполнения желаний не предвидится. Микки Милкович замужем за Йеном Галлагером каких-то пару лет, но вместе они со школы. Достаточно долго, чтобы быть уверенным в симптомах. А уж если супруг Микки выпячивает свой конопатый подбородок, окружающим лучше бежать врассыпную, пока не поздно. Внешне Микки спокоен, мысленно же он готовится отражать любую словесную атаку Йена. Тот начинает пощипывать нижнюю губу — значит плотину вот-вот прорвёт. У Микки и Йена отпуск, они в третий раз за эту неделю на свидании. Сегодня мужья романтически завтракают в незатейливой, хоть и недешёвой кофейне неподалёку от их жилого комплекса. Йен озадаченно щурится на вывеску не только потому, что пить они тут собираются не пиво и есть — не омлет с вафлями, но и оттого, что выбирает это место Микки. Ведь он — нелюдимый, вспыльчивый, категоричный, какой угодно ещё, по мнению всех, кто когда-либо с ним пересекался, — «бывает тут иногда», и ему в этой кофейне «уютно». — Он же тебя глазами вытрахал во всех позах! — взрывается Йен, едва они с Микки усаживаются за столик на открытой террасе. — Абсолютно положив болт на то, что мы очевидно, бля, окольцованы! Какого хуя, Мик! — Да ладно тебе… — отмахивается от мужа Микки. — Не ладно! — возражает Йен, складывая руки в замок на широкой груди и не замечая, как Микки любуется им. — Нет у него этого ахуенного горячего шоколада, ради которого мы, оказывается, припёрлись, так и чё мы тут забыли? — Проводим время, как это делают нормальные пары. Ты же этого хотел. — отвечает Микки, поглаживая Йена по напрягшейся спине. — Я не хотел, чтобы ты любезничал с тем барменом в понедельник! — возмущается Йен. — Неужели так необходимо было выяснять, какой коктейль он порекомендовал бы тебе, — ванильный, сука, или клубничный! Ты чё сам определиться не мог?! — Дык у кого спрашивать, как не у бармена? Вдруг у них клубника безвкусная или ваниль химозой отдаёт, ебу я что ли? — заводится Микки. — Ты, может, и не ебёшь, а он бы тебя — как за здрасьте! — Йен бьёт ладонью по столу. — Ты ж, блядь, сиял на весь бар, как солнышко! Вот к тебе и потянули клешни все, кому не лень. — О, как ты запел, дорогой! — победоносно смотрит на мужа Микки. — Не ты ли затирал мне «будь, как французы, здоровайся с кем попало, лыбься во все тридцать сколько их там… мы с тобой давно уже не в гетто и не за решёткой, тут можно и даже нужно»! Я и выдал. Чем ты теперь не доволен? Тебя больше устроила бы прежняя смурная какаха, да? — Да. То есть нет, ты тему-то не переводи, скажи-ка вот нахера ты скалился мимо меня, когда мы были на танцполе? Из-за этого к тебе стали подваливать всякие пидорасы. — Что значит мимо тебя? — перестаёт сдерживаться и хохочет Микки. — Ты в курсе! — угрожающе, как ружьё, наставляет на Микки указательный палец Йен. — И вообще, кто ко мне должен был клеиться в гей-клубе, как не пидорасы? — смеясь, продолжает рассуждать Микки. — Ты мне зубы-то не заговаривай, умник! Я потанцевать предлагал, а не собирать коллекцию хахалей. — кажется, по-настоящему обижается Йен. — Слушай, муженёк, ты меня сам туда притащил, сам завёл шарманку «раскрепостись и веди себя так, будто мы тут только вдвоём»… Я, может, не умею по-другому пока что. — примирительным тоном говорит Микки. — Это ты сроду лыбишься и трындишь, потому что по жизни приветливый долбоёб. Многие, кстати, и в твоём случае принимают это за флирт. От логичности заявления мужа брови Йена подпрыгивают к середине лба. Он даже думает извиниться, но тут к паре подходит бариста. — Ваш американо и шоколадный чизкейк, — говорит он ласково и, полностью игнорируя Йена, сервирует стол дальше. — Латте и морковный тарт. Закончив, бариста переминается с ноги на ногу. — И, мгм… — он подсовывает визитку под чашку с американо Микки. — Наберите меня, я запишу ваш номер, и как только горячий шоколад появится, дам вам знать. Йен настолько впечатлён, что на полминуты теряет дар речи. Потом отмирает, наклоняется к уху мужа, облизывает его и одновременно кладёт Микки на промежность свою большую ладонь. — Микки… Я тебя щас нагну над его прилавком и выебу! Чтобы знал, чё к чему. — цедит Йен злобным шёпотом. — Сомневаюсь, что после этого я ему разонравлюсь. — резонно замечает Микки и тихо постанывает, когда Йен гладит его эрекцию сквозь джинсы. — У-у-у, детка, какой же ты сучий… — Кто? — выдыхает Микки. — Провокатор. Дома тебе — пиздец! — Жду не дождусь, любимый, — нежно глядя на мужа, признаётся Микки. — За этим мы сюда и пришли.