Повелитель молний

      На дворе тысяча семьсот пятьдесят третий год, начало мая. Тишину в длинных коридорах Зимнего дворца прерывали быстрые шаги маленькой столицы Империи, Санкт-Петербурга. Между уроками маленький Александр решил зайти к своему наставнику, Михаилу Юрьевичу. Подойдя к массивной двери, постучавшись и услышав привычное “Войдите!”, Петербург приоткрыл дверь. С детским и свойственным ему любопытством он заглянул внутрь, замечая озадаченный взгляд учителя и то, что он изучал какую-то статью из газеты.       — Михаил Юрьевич? — детский высокий голосок прервал поток мыслей Москвы, и тот обратил внимание на малыша. К середине века Москва уже давно привык и к тому, что он больше не являлся столицей, и к присутствию в его жизни маленького и очень любопытного Петербурга – ребенка, которому, несмотря на серьезный статус и приложенную к нему ответственность, все равно хотелось изучать этот мир. К примеру, сегодня они вдвоем довольно долгое время гуляли в парках, рассматривая различные растения, но спустя пару часов пришлось быстро вернуться во дворец из-за сильной и внезапной начавшейся грозы. И как нельзя кстати, в руки Михаила попала необычная газетная вырезка, которую он и изучал.       – Проходите, Александр Петрович, – вздохнув, сказал он. Быстрыми шагами юная столица подошла к Москве и присела рядом, потянувшись в сторону листов бумаги. Очевидно, и ему хотелось посмотреть, что там такое интересное было.       – Михаил Юрьевич, а что вы читаете?       – Пару дней назад погиб академик Георг Рихман, причем при очень странных обстоятельствах, – раскат грома прервал рассказ Москвы и заставил Александра вздрогнуть и съёжиться от страха.       – Хах, как же вовремя…В общем, как показало следствие, Рихман вместе с помощником сделали какое-то устройство для изучения атмосферного давления, и во время грозы провели эксперимент.       – И…Что произошло? – дрожащим то ли от трагичности новости, то ли от страха грома спросил Петербург, обнимая себя за плечи и укутавшись в теплую кофту.       – Как рассказал помощник ученого, из этого прибора вылетел сине-оранжевый огненный шар и врезался прямо в Рихмана…Говорит, что это было похоже на молнию, только в форме шара. Я бы списал это на шок, но только на самом ученом нашли темное пятно от удара, и оно было на ожог похоже. В общем, очень странное дело, ничего подобного раньше не видели, – закончил Московский, протянув ученику саму вырезку, после чего подошел к окну. Александр быстрым движением руки взял листок со стола и принялся сам изучать результаты расследования. Только вот самого результата как такового не было, в статье рассказали о происшествии и привели показания помощника ученого, но каких-либо выводов о деле не нашлось. Уж слишком необычным было событие.       – Михаил Юрьевич, но здесь же ничего в итогах не написано. Что вы думаете? – спросил Романов, взглянув на наставника. Описание дела невольно наводило Сашу на воспоминания о своих снах. Тех самых, которые лучше всего запечатлелись в памяти и мысли о которых возникали в самые неожиданные моменты. И речь даже не о кошмарах, с воображением Александра иногда ему снились самые странные явления природы, на первый взгляд казавшиеся очень даже правдоподобными. Начиная от огромных волн, возникающих внезапно и пытающихся перевернуть парусник, на котором находилась юная столица, заканчивая огненными шариками – “светлячками”, как их косвенно назвал Саша. Мысли о последнем появились и сейчас, когда Романов отметил схожесть описанного огненного шара, приведшего к настоящей трагедии и гибели ученого, и “светлячков”, которые во сне довели Сашу до дома сквозь темноту ночных улиц Петербурга. Никак не сходилось в голове опасное явление и маленькие светящиеся помощники, к которым так и хотелось прикоснуться и испытать не поражающий удар током, а легкое тепло словно от горящей свечи.       – Я бы подумал, что это помощник решил отвести от себя подозрения, свалив все на новое явление, если бы не то, что кроме того пятна на Рихмане никаких следов не было. Похоже, что это придется еще долгое время изучать, но после такого мало кто из академиков решится повторить эксперимент, – в конце Московский тяжело вздохнул и вышел из кабинета, бросив краткое “я скоро вернусь” и оставив Александра наедине со своими мыслями. Размышляя о том, что, скорее всего, на страницы прессы попало совершенно новое явление природы, Романов резко понял, что тоже может внести вклад в изучение и науку. Каким образом? Попыткой самостоятельно найти такой же огненный шар.       Вспоминая свой сон, Саша понимал, что если он выйдет на улицу ночью во время грозы и пойдет в сторону той части города, где освещения практически не было, то вполне вероятно он найдет тех самых “светлячков” поймает одного из них, принесет домой и покажет всем, но, понятное дело, на безопасном расстоянии. Или же в банке, как потом додумал Александр. Романов быстро прикинул, тяжело ли ему будет пройти сквозь дворцовую охрану, и, поняв, что во дворце точно останется какой-нибудь незаметный выход, подумал: “Решено, выхожу на миссию”.

***

      Спустя неделю подвернулась идеальная возможность отправиться на свое маленькое исследование: поздним вечером, когда Романов еще не спал, началась гроза. Услышав первые раскаты грома и шум ливня, Саша засуетился, переодеваясь в теплую одежду и собирая сумку, куда положил стеклянную банку, не слишком большую и не слишком маленькую. Накинув на себя капюшон теплой накидки и взяв в руки сачок, Саша выглянул из покоев и, оглядевшись по сторонам, тихо вышел, закрыл дверь и направился вниз, обходя стороной те коридоры, лестницы и комнаты, в которых с большей вероятности он мог встретить кого-либо из взрослых. Таким образом, спустя десять минут столица оказалась на улице, в небольшом саду около Зимнего дворца. Проходить по Дворцовой – не самая лучшая идея: велика вероятность выдать себя и создать неприятности. Поэтому, тихими шагами, стараясь даже не вздрагивать от пугающих звуков грома, Саша все быстрее и быстрее отходил от дома по направлению к мосту через Неву.       Обстановка на улице явно не располагала к ночным прогулкам. Детские страхи Романова вместе со здравым смыслом прямо кричали “Не надо, это того не стоит!”, но желание самому все узнать и любопытство, горящее внутри души Саши, говорили обратное, заставляя Александра несмотря на все идти вперед. Шаг, два, пять, десять, все дальше и дальше он отходил от знакомых улочек и проспектов и все ближе он подходил к той части своего города, которую видел во сне. Все как он предполагал, сплошная темнота, которая вместе с шумом грозы заставляла сжиматься от страха неизвестности. Не сама темнота пугала, а то, что в ней могли быть вовсе не огоньки.       Несмотря на это и на разыгравшееся воображение, Саша встряхнул головой, поправил капюшон и пошел вперед, говоря себе “Все будет хорошо, я увижу “светлячков””. Все дальше и дальше он уходил в темноту, казалось, что еще не скоро он увидит просвет в этих переулках, который бы вывел его на светлую сторону города.       Но внезапно произошло то, что и шокировало Сашу, и обрадовало. В один момент стало тихо, подозрительно тихо. В голове Александра пронеслась мысль о том, что во время грозы так быть не должно, даже шум дождя слышался тише, чем он был минутой ранее. Но не успел он придумать какое-либо объяснение, как перед его глазами резко стало светло, слишком светло, слишком ярко. Вместе с ослепляющей вспышкой послышался, наверное, самый громкий раскат грома из всех когда-либо услышанных Сашей. Романов аж упал на землю, вскрикнув от испуга и сжавшись в дрожащий комочек. Спустя пару секунд все закончилось. Открыв глаза, Саша увидел все такую же темноту и лежащий перед ним сачок.       “Показалось…”, подумал он и, отдышавшись, поднялся на ноги. Успел он пройти пару шагов и поднять с земли сачок, как из-за угла одного из зданий выплыло нечто непонятное, но одновременно знакомое.       Перед серыми глазами Петербурга предстал яркий шар синевато-розового цвета по краям и почти белый к середине. Шар своей яркостью был сравним с десятком свечей и помогал видеть почти всю улицу до её конца. Романов не верил своим глазам и тому, насколько ему повезло. Этот шарик был в точности как тот “светлячок” и как тот шар, описанный в газете. Разве что цвет был другой, но всё же…Хотелось к нему прикоснуться, взять в руки, погладить…Романов думал, будет ли он таким же ласкающе теплым, каким был в его сне, или же он принесет неприятности, как произошло с ученым.       –”Светлячок”... – в шоке протянул Саша, смотря на шар, который отплыл чуть назад от него. В этот момент он понял, что должен как можно скорее поймать шарик до тех пор, пока он не уплыл в противоположном направлении. Глаза забегали по сторонам в поисках банки, которая чудом не разбилась во время падения, но лежала в метре от Саши.       В руках был только сачок, а времени не раздумья не было: шарик все уплывал и уплывал, а вместе с ним и шанс сделать свой вклад в науку.       – Куда ты, шарик? Стой! – крикнул Романов и, сделав пару быстрых шагов, замахнулся сачком, и…

***

      Следующим, что Романов увидел, была его комната. Он лежал на кровати, на рядом с ним находились местный лекарь и его наставник. По лицу Михаила Юрьевича можно было сказать, что что-то не очень приятное произошло, но Саша пока не понимал, что именно. Мысли не летали так быстро, в голове чувствовалась тяжесть, а по всему телу неприятное жжение, как будто Романова опустили в горячую воду, а потом резко достали.       – О, вы очнулись, Александр Петрович, – с беспокойством отметил врач, увидев открытые серые глазки. Москва, оглядев своего ученика, тяжело вздохнул, чем заставил и Сашу оценить свое состояние. Двигаться было тяжело, подобную слабость в теле он не ощущал даже во время сильных простуд. Руки, что странно, были полностью покрасневшими, как от настоящего ожога. Одежда столицы была в дырках, которые по краям были черными, обуглившимися. И все это вместе с провалом в памяти. Романов обеспокоенно взглянул на учителя, ожидая хоть какого-либо ответа. Буквально минуту назад же он почти поймал “светлячка”, а сейчас он лежал в постели в явно не лучшем состоянии и без понимания того, что с ним могло произойти.       – Александр Петрович… – со вздохом начал Москва, – я даже не буду спрашивать, как вам пришло в голову это, но…ловить огненный шар – это, конечно, сильно…Вы еще легко отделались, только ожоги на руках остались, – блондин перевел обеспокоенный взгляд на врача:       – С ним же все будет хорошо?       – Конечно, пусть отлежится, а потом руки обработаем, – последовал уверенный ответ.       Тем временем Саша постепенно начал понимать, что причиной такого стал тот самый “светлячок”. А ведь он ему казался помощником, вестником света и тепла, а на деле оказался воплощением молнии, которую все боялись и которая приносила сплошные разрушения. От него и сам Саша пострадал, хоть и несильно. Подтверждением этого стал лежащий рядом с кроватью Романова сачок, в котором была огромная и такая же почерневшая дырка.

***

      Спустя время ни у него, ни у других ученых, занимающихся изучением явлений природы, ясности в том, что это было, не появилось. Новому явлению дали название “шаровая молния”, появилось больше рассказов очевидцев, больше фотографий и даже видеозаписей, но четкой версии того, откуда берется это явление, ни у кого так и не нашлось.       И вот, спустя больше двух веков, после вопроса Мурино “Папа, а что такое шаровая молния?”, Саша вспомнил эту историю из своего детства и, сев рядом с Денисом, начал свой рассказ.