О судьбе

      Шан Цинхуа устало прислонился спиной к замку своего главного «сына».       Жизнь в романе, который написал оказалась… трудной. Одно дело писать о жестоком мире, другое в нем жить.       Да и судьба собственного тёзки теперь казалась жутко незавидной.       Сколько ему сейчас было? Семьдесят? Восемьдесят? Девяносто? С учётом ещё двадцати пяти в его мире цифра выходила довольно почтенная. А Шан Цинхуа всё ещё бегал на побегушках у демона и получал часто незаслуженные оплеухи. А ведь его персонаж ещё какие-то там амбиции лелял, уважения добивался. Хотя тому, наверное, даже больше прилетало, чем самому Самолёту.       Бить людей вообще было ненормально, но Шан Цинхуа даже в современном мире рос в семье в которой получить втык за то, что накосячил — норма. Да и в мире демонов насилие было довольно обыденной вещью. Поэтому Шан Цинхуа мог бы… ну… смириться, если бы это было хотя бы заслуженно, чёрт побери!       Но получать за вещи, над которыми он вообще не имел власти?! Или за то, что был недостаточно расторопен, когда у Мобэя оказалось плохое настроение? Нет!       Но кто бы его спрашивал. Получите, распишитесь. Вернее живите и терпите.       Шан Цинхуа несчастно выдохнул и присел, оперевшись предплечьями на колени.       Не хватало только пива и привет гордые двадцать лет, когда он только поступил в университет. Из груди вырвался смешок, и он на несколько секунд забыл о ноющей скуле. Хорошее всё-таки было время, несмотря на трудности. Не чета нынешним, правда, и тем не менее…       Ему не нравилось быть грушей для битья. Спасибо, его мазохизм до этой стадии не дошёл. — И не дойдет, я надеюсь… — выдохнул он в небо, задрав голову. — Что не дойдет, Шан-шишу? — он даже не вздрогнул. С Мобеем перестаешь пугаться внезапных появлений. Профит, хе. — … мой уровень смирения с действительностью. — А что с ней не так? — Шан Цинхуа коснулся кончиками пальцев уже заживающего следа на лице и немного истерично фыркнул. Действительно. — В мои почтенные девяносто лет терпеть ни за что побои немного несолидно, — растянув губы в сардонической улыбке, отозвался Шан Цинхуа.       Ло Бинхэ сочувствующим не выглядел, он этого и не ждал. Кому как не ему было знать характер этого… человека. — В самом деле, — голос его «сына» был полон жёсткой насмешки. Шан Цинхуа цинично улыбнулся. А после не выдержав, расхохотался. Ло Бинхэ был интересным, красочным… Живым. Лучший его персонаж, что бы там кто ни говорил. — Ммм, так чего же хотел Ло-шиджи? — император ничего не сказал на проявленное «неуважение» и Шан Цинхуа невозмутимо выудил из запа́ха самокрутку.       Ло Бинхэ молчал и кто он был такой, чтобы его торопить. Сигарета пахла так ядрено, что пробила аж до слез. — Господи, какой продукт… — было бы классно, если бы он пропах им до самых костей. До мозга. Чтобы в голове не осталось ничего кроме дыма.       Ни страха за будущее, ни сочувствия к Шэнь Цинцю, ни беспокойства за самого протагониста.       Было бы хорошо, если бы он забыл написанный самим собой сюжет нахрен.       Тогда… Тогда не пришлось бы каждый день мучиться виной за испытания, на которые он обрёк… живых людей.       Они ходили, дышали, мыслили и чувствовали. Он их знал. И как же это было невыносимо. — Почему… — полудемон опустился рядом с ним и замолк на первом же слове. Почему что? Почему я заставил тебя пройти через всё это? Почему, даже достигнув всего, чего только можно пожелать, ты так и остаешься пустым? Почему, почему, почему… Потому что рейтинг, вот почему. — Хм? — подтолкнул бывший хозяин Пика АньДин. Ло Бинхэ на долю секунды выглядел нерешительным. И всё же, даже бесконечная бездна не изменила некоторые из твоих качеств, да? — Почему… Почему, даже воздав учителю заслуженное, я не могу… — Ло Бинхэ снова замолк, так и не договорив. — Получить удовлетворение? Успокоение? — Ло Бинхэ озабоченно нахмурил брови. Да, дорогой, очень неприятно, когда о тебе знают больше, чем положено. — У несчастных людей есть одно свойство, — наконец глубоко затянувшись, протянул Шан Цинхуа, — делать несчастными всех вокруг. А Шэнь-шисюн, пожалуй, самый несчастный человек из всех, кого я знаю. — Хотите сказать, что я стану счастливее, если оставлю его в покое? — Ло Бинхэ насмешливо ухмыльнулся. — … Это сказал не я, заметь, — с наслаждением снова затянувшись пробормотал Цинхуа.       Ло Бинхэ жёстко фыркнул, а после бесцеремонно вырвал сигарету из его пальцев и затянулся сам.       Закашлялся.       С упрямством затянулся снова.       Шан Цинхуа вздохнул и похлопал ещё сильнее закашлявшегося «императора». И отобрал сигарету обратно, Ло Бинхэ выглядел очень задетым. — Он не заслужил! — Мы вроде о тебе говорим, — рассеяно стряхнув пепел, заметил Цинхуа. Ло Бинхэ отвернулся.       Красный солнечный диск заволокло фиолетово-синими облаками. Закат в мире демонов был красивый. Неебически красивый. Даже словарного запаса не хватило бы, чтобы достойно описать. — Я просто возвращаю ему то, что он дал мне! — не выдержав, снова повернулся к нему юноша. — Десятикратно, да? — ласково уточнил Шан Цинхуа. Ло Бинхэ растерянно замер от его тона. — Ло Бинхэ… — юноша поднял на него глаза и Шан Цинхуа вспомнил, что он ещё совсем-совсем молодой, по сравнению с ним просто ребенок. — Вы полукровка, — демон недоуменно нахмурился. — Что? — Полукровка, — у упомянутого дёрнулась верхняя губа, обнажая слишком выступающие для человека клыки. — Демон только лишь на половину, — Ло Бинхэ на силу поджал губы и сделал глубокий вздох. — Это замечание, что я и сюда не вписываюсь? — готовый разразиться праведным гневом уточнил демон.       Шан Цинхуа неожиданно для самого себя хохотнул. Ло Бинхэ выглядел готовым смертельно обидеться. — Нет, — полудемон, несмотря на отрицательный ответ, стал только мрачнее. — Нет, — повторил он мягче.       Шан Цинхуа на пару секунд замолчал, делая очередную затяжку и собираясь с мыслями. Ло Бинхэ терпеливо ждал. — Это совершенно нормально — желать мести. Нормально для демонов, нормально для людей… Я бы даже сказал — естественно.       Солнечный диск начал окрашиваться в странный синеватый цвет. Послышалась мелодичная трель из местного сада. — По меркам демонов ваше стремление отомстить в десятикратном объёме это правильно. Это даже ожидаемо. А если ещё и получится это стремление реализовать, так и вообще повод для уважения. — Только вот они отомстили и забыли, — сигарета в последний раз мигнула красным и погасла. — А вы всё ещё на половину человек.       Послышался чавкающий звук и трель затихла. Со стороны можно было подумать, что несчастную птицу слопал какой-то хищник. — Вас это счастливее не сделает…       Ло Бинхэ молчал.       Демоническая принцесса ночи снова начала тонко трелькать. До чего любопытная флора в этом мире была. Это восхищало. Даже его самые странные задумки здесь были реальны и воспринимались как само собой разумеющиеся вещи.       Даже поющие цветы, питающиеся животными.       Солнце, наконец, скрылось за горизонтом и небо окрасилось в фиолетово-зеленый цвет.       Глаза Ло Бинхэ вспыхнули красным. Выглядели они как две тлеющие сигаретки. Шан Цинхуа нашёл это тоскливым.       Главный герой его книги сам по себе напоминал тлеющие угли с иллюзией ярко горящего костра. И сколько бы раз он не пытался разжечь огонь снова, терпел неудачу.       Жечь было нечего. — И ни сюда, и ни туда. И то неправильно, и это не то. И как же быть? — полудемон впился в него острым взглядом.       Да откуда ему было знать. Если бы знал, может быть, не жил бы так дерьмово. — Не знаю… Я не знаю, какой вариант был бы верным конкретно для вас, — если этот вариант вообще был. Но не ему об этом было говорить.       Ло Бинхэ почему-то вместо того, чтобы разозлиться, наоборот расслабился и вытянул ноги, опустившись на землю полностью. — А он вообще есть? — повторил он недавние мысли Цинхуа вслух. — Не знаю, — честно отозвался мужчина и тоже перетек в сидячее положение. — Я сам скажу! Нет. И не было никогда. Всюду лишний, везде не такой, какой нужно, — что на это вообще можно было ответить? Прости, мой дорогой главный герой! Вот она обратная сторона уникальности. Так уж вышло, что это бремя выпало на твою долю?       На душе было паршиво. — Что бы я не делал, каждый мой поступок кажется неуместным, неподходящим… Невписывающимся, как и сам я, — пробормотав последнее, он сильно дёрнул себя за кудрявый локон. За то, что тот тоже не вписывался, очевидно. Ну кудрявый типаж у азиатов не особо водился…       У Шан Цинхуа слегка потеплели скулы от смущения.       Вот это был не сюжетный ход. Шан Цинхуа отсыпал своим персонажам по какой-то своей черте… Ло Бинхэ, как главному «сыну» достались его кудряшки. Ну да, нелепая попытка сделать кудрявые волосы менее непопулярными.       Сколько насмешек в школе сыпалось за них, не счесть.       У него даже в этой жизни такие были. «И что в этом такого?» — пропыхтел он про себя. Ему нравились кудри.       У Ло Бинхэ они были замечательными; густые, блестящие, сплошное великолепие, раскинутое по плечам.       Не то, что его недоразумение. Завитки разного размера в разных направлениях.       Он с распущенными волосами выглядел, как выбравшийся из леса дикий Маугли.       Но в качестве солидарности можно было и продемонстрировать это.       Шан Цинхуа кряхтя вытащил шпильку из короны и медленно начал поднимать последнюю.       Скальп отозвался острой вспышкой боли и он слегка зашипел, распутывая закрученные в пучок волосы. — Кудри это красиво, — потирая ноющую макушку, пробормотал Шан Цинхуа.       Голова начала выглядеть как неопрятный волосатый куст. Ну, ничего необычного.       Ло Бинхэ с интересом потянул торчащий под странным углом завиток. — Ащ, больно же, — шлёпнув полудемона по руке, он обнял волосы и уткнулся в них носом.       Пахло самодельной, нихрена не работающей маской. Зато натурально.       Ло Бинхэ смотрел на него странным взглядом. — Что?! — он взмущенно прижал волосы к груди сильнее.       Ло Бинхэ неприлично заржал. Неблагодарный.