Дачные гоблины

      В лесу было тихо и спокойно… В основном потому, что в него пришли не кто-то другой, а именно Хантер с Хёну и сам Ечан. Это был четко продуманный и с хирургической точностью выверенный расчет. Потому что Хантер с Хёну поругались и не разговаривали друг с другом, а от одного Ечана в лесу будет не так много шума. Так что на полянке было слышно только обиженное двойное сопение, редкое “угу” и “ага” и стук топора.       Ечан вдохнул аромат лесных цветов и ягод, земли и листвы, приключений и новых открытий. А открыть он надеялся многое. Помимо этого у него был короткий список, заботливо подготовленный Джунмином и Джиншиком. Джунмин попросил нарвать каких-нибудь красивых цветов, чтобы поставить в вазу и добавить уюта гостиной. Джиншик попросил поймать ему ящерицу. Ечан даже не спрашивал зачем, он давно перестал это делать. Но в целом догадывался.       Младший упер руки в бока и огляделся. От поляны в разные стороны расходилось три тропинки: по одной они пришли, вторая казалась продолжением первой и была достаточно натоптана. Поэтому он пошел по третьей, которую едва можно было различить в траве. На натоптанных тропинках приключений не найдешь, так-то. Ечан не боялся ничего - перед выходом Минджэ облил его своим одеколоном, а Сумин потом еще и дополнил образ средством от клещей, которое они нашли рядом с удочками в сарае. Ечан сначала хотел взять и удочки, но немного ошибся в географии - речка была чуть левее и они к ней идти не собирались. Так что он просто взял расписку со старших, что они сходят на рыбалку в ближайшее время. Сроки ближайшего времени были обозначены как “от 3 до 5 календарных дней”, а то Ечан знал их. Скажут “Скоро” и будут продолжать так говорить до конца лета.       К несчастью, приключения все никак не находились. Открытия тоже не открывались - он не видел пока ни цветов, ни ящериц. Ечан остановился и прислушался: за спиной все еще можно было различить стук топора. Значит, он просто недостаточно далеко ушел. Умные мысли его никогда не преследовали, потому что он от них не убегал. Так что Ечан повернулся на девяносто градусов и сошел с тропинки.       Жить сразу стало веселее - за несколько минут ходьбы он успел споткнуться о торчащий корень, смахнуть с плеча жука, получить по лбу веткой и заметить что-то живое и полосатое. За живым Ечан и погнался.       Неведомый зверь был ловок, но младший сдаваться не привык. Он бы не выжил в их доме, если бы слово “сдаваться” вообще существовало в его словаре. Ечан тоже был хитер, ловок и быстр. Но, к сожалению, скользкая трава в очередной раз победила и младший свалился.       – Да блин! – захныкал он, ударяя по земле кулаком. Это, конечно, не помогло, но ему стало немного легче. – Я ж подружиться хочу! С умным существом.       Енот заинтересованно выглянул из кустов. Потом начал медленно подбираться к лежащему Ечану. Парень следил за ним глазами, пытаясь при этом даже не дышать, чтобы не спугнуть енота. Зверь повел носом и, в несколько прыжков добравшись до Ечана, обошел его сбоку и вдруг залез лапкой в карман спортивок. Ечан осторожно повернул голову, стараясь не делать резких движений, и увидел, как зверек хрустит печеньками в виде тараканов, которыми напоследок снабдил Ечана Джиншик. А он и забыл о них. Енот довольно облизнулся, перелез через Ечана на другую сторону и проверил второй карман, но там было пусто. Ечан медленно поднялся с земли и сел. Енот немного отошел, но убегать, кажется, не собирался.       – У меня больше нет еды, извини, – прошептал Ечан.       Енот почесал мордочку, потом фыркнул и шмыгнул обратно в кусты.       – Ну вот, всем им нужно только одно, – сокрушенно бормотал младший, вставая с земли и отряхиваясь. Он огляделся в надежде подметить какие-то особые приметы этого места, чтобы быстро сбегать домой за остальными печеньками (их все равно кроме Сумина никто не ел) и попытаться снова найти енота. Были замечены пень, большая сломанная ветка и довольно необычной формы куст. Ечан решил, что этих примет ему точно хватит, и, повернувшись в ту сторону, где по его расчетам находился дом, бросился бежать. Он мог бы вернуться по тропинке через поляну, где – он не сомневался – все еще дуются друг на друга Хантер с Хёну, но это стало бы напрасной тратой времени.       Младший заподозрил, что творится что-то не то, когда наткнулся на овраг. Склоны были крутыми, так что Ечан решил не переть напрямик, а как умный человек обойти внезапное препятствие. Овраг оказался длиннее, чем ему показалось сначала, так что, оказавшись, наконец, на противоположной стороне, Ечану снова пришлось по мху на деревьях и положению солнца определять, в какой стороне находится дача. А спустя еще пятнадцать минут, оказавшись в плену какого-то особенно густого кустарника, Ечан понял, что мох в этом лесочке какой-то неправильный. Он все-таки заблудился.       – Да блядь, – высказался он и испуганно оглянулся. До него не сразу дошло, что Сумин с тапком или Минджэ с нравоучениями точно ниоткуда не вылезут, чтобы отругать за маты. А когда дошло, он даже приуныл.       – Ну и куда я залез? Нет, ну очевидно, что в кусты, я спрашивал в более широком смысле. Ладно, в более широком смысле я в лесу. В максимально широком… – Ечан махнул рукой, решив все же не ударяться в ментальную гимнастику, а заняться более важными делами - выбраться из кустов.       Побег дался непросто и стоил ему штанов. Ечан сначала расстроился, услышав треск ткани на колене, но потом вспомнил, что штаны вообще-то не его, а Джунмина, и расстроился ещё больше. Джунмин точно будет ругаться, запишет в книжечку и станет вспоминать минимум до следующего лета, и никакие, даже самые красивые цветы, Ечану не помогут.       “Нужно было брать штаны Джиншика, когда был выбор. Потом бы просто спрятал в шкаф и сказал бы, что это Сумин порвал”, – пришла в его голову умная мысль, но, как говорил Хантер, поздно бросать якорь, когда корабль затонул.       – Вообще нужно было взять хоть какие-то штаны самому, а не паковать десять пар шорт, – сказал Ечан кустам. Кусты ответили ему только осуждающим молчанием.       Ечан и сам себя осуждал, и не только за штаны. Уходя в лес, он не взял с собой телефон, потому что карманы были слишком мелкими и он боялся, что потеряет его. А потерял вместо этого сам себя.       Младший набрал воздуха в легкие и заорал. Сначала просто “А-А-А-А”, потом по очереди начал звать Хёну и Хантера, но ответа не было. На секунду он засмеялся, представив, как на крики внезапно приходит их сосед, чтобы высказать свое недовольство и послать его куда подальше, но смех быстро сошел на нет, потому что Ечан и так был где подальше, раз его никто не слышал.       – Так, будем думать. Если я сам не могу ничего полезного придумать, то надо мыслить шире. Что бы сделал Мин… нет, плохой выбор, он бы сел на пенёк грустить, написал бы грустный рэп про одиночество на куске коры, а через пятнадцать минут его нашел бы Чонхун. Кто дальше? Джунмин изначально бы никуда не пошел, он любит решать проблемы до их появления, просто не делая ничего такого. Сумин… ну тут очевидно, но я физически не смогу так орать. Если бы потерялся Джиншик, что очень маловероятно, и если бы Сумин его не нашел через две секунды, подравшись по дороге с Богом, Дьяволом и этой дверцей, то… Да блин, нет, не подходит. У Хёну с собой обычно куча всякой херни, компас точно тоже где-то должен быть, так что и он мимо. И скорее лес потеряется в Чонхуне, чем Чонхун в лесу. Сеыну просто достаточно на цыпочки встать, и сразу все увидит… ТОЧНО!       Ечан воздел руки к небу, благодаря высшие силы за существование Сеына и за то, что он неосознанно вдохновил его подняться повыше. Решив, что полсекунды благодарности будет достаточно, младший стал осматривать деревья в поисках самого высокого из доступных. Пришлось немного покружить, но он все-таки нашел весьма высокую сосну, на которую было возможно влезть, и полез. Поднявшись почти на самую верхушку, Ечан огляделся: справа лес продолжался сколько он мог разглядеть, за спиной была гора, а вот впереди и чуть левее что-то поблескивало. Ечан догадался, что это может быть река, а дачный поселок стоит возле реки. Он постарался сильно не крутиться, спускаясь на землю, чтобы не потерять направление, и, наконец оказавшись на земле, пошел прямо, надеясь, что выйдет как минимум к реке. А там уже разберется как-нибудь.       Идти пришлось долго. То ли Ечан успел так далеко убежать в погоне за енотом, то ли опять ошибся с направлением, но он все шел и шел, а лес все не заканчивался. Младший сел на ствол поваленного деревца, чтобы отдохнуть, и тут услышал шорох за спиной. Конечно, он не верил Сеыну, когда тот запугивал его волками, кабанами, чертями и черепахами-мутантами, но все-таки стало немножко страшно. Ечан медленно обернулся и встретился взглядом с парой любопытных глаз.       – Я так и знал, что я тебе понравился! – воскликнул Ечан и на радостях полез обниматься к еноту. Животному он, видимо, не настолько понравился, и он от объятий увернулся, но не убежал. – Я потерялся, – пожаловался ему младший.       Енот пошевелил усами и деловито прошел мимо Ечана примерно в том же направлении, куда он сам до этого шел, но немного правее.       – Ну вот опять, – вздохнул Ечан и осознал - ему придется смириться с тем, что он не диснеевская принцесса. Потом, немного пораскинув мозгами, он все же решил, что это к лучшему. Ведь он скоро вернется в город, и если там к нему начнут слетаться голуби и сбегаться крысы, то будет не очень. Впрочем, если подтянутся ещё и бездомные коты, то проблемы с голубями и крысами решатся, но тогда… – Так, все! – Ечан оборвал поток сознания и вскочил на ноги.       Вдруг парень заметил, что енот стоит на задних лапках шагах в десяти и смотрит на него так, как обычно смотрит Минджэ, когда Ечан три часа оттягивает мытье посуды.       – Что? – спросил Ечан.       Енот отвернулся и побежал дальше. Младший решил, что животному просто не нравится его голос. Это его не слишком удивило, потому что, например, Джунмину он тоже не нравился. Он вчера ему прямо так и сказал. Правда, с этим мог быть связан тот факт, что он посреди ночи разбудил его и спросил, любит ли он оливки, но не был уверен на сто процентов. Енот вдруг вернулся и уставился на него в упор. Потом отошел на несколько шагов, опять вернулся и потер морду лапками.       – А, так ты хочешь, чтоб я за тобой шел? – догадался, наконец, Ечан. – Так бы сразу и сказал…       Енот фыркнул и засеменил в чащу леса. Ечану, в общем-то, примерно в ту сторону и надо было, так что он последовал за своим пушистым проводником. Спустя приблизительно шесть песен, которые Ечан от скуки тихонечко напевал себе под нос, он вдруг услышал голоса. Первым желанием было закричать от радости, но он быстро захлопнул рот рукой, потому что узнал голоса – это были Хёну с Хантером. А тема разговора очень сильно Ечана интересовала.       Все на даче поняли, что они поругались еще вчера, но никто не знал почему. С ними всегда так было и, по правде говоря, всех раздражало, потому что нельзя быть такими скрытными в семье любопытных. Вот если ссорились Сеын с Юджуном, то о том, кто что не так сделал, все узнавали уже спустя две минуты, потому что Сеын ходил по дому и бубнил, повторя по пять раз одно и то же. Минджэ вообще сразу же начинал громко выяснять отношения, говоря и за себя и за Чонхуна, и часто даже выходило так, что Минджэ оказывался не прав. Когда проблемы появлялись у Сумина с Джиншиком, то в доме вообще становилось на десяток градусов холоднее… Хотя они подозревали, что Сумин специально меняет температуру на кондиционере, но пока доказать не смогли. Но вот Хантер с Хёну молчали как партизаны, что было удивительно.       Ечан замедлил шаг и пригнулся, смотря при этом под ноги, чтобы случайно не наделать шума. Голоса становились все отчетливее и младший прислушался.       – …что я это сделал?! – это был Хёну.       – А кто? Будда? Дэвид Копперфильд?       – Кто? Айщ, какая разница, кто, главное, что не я! А ты мне не веришь!       – Как я могу тебе верить, если я ушел в туалет, а когда вернулся - слон был в другом месте! – возмутился Хантер.       – Я тебе еще раз повторяю: я тоже уходил, между прочим, ставил чайник, потому что ты попросил! А когда вернулся, увидел, что ты сверяешься с фоткой доски на телефоне! То есть ты мне не доверяешь! И как ты вообще успел сфоткать доску так, что я не заметил?!       – У меня свои секреты! И вообще, это ты постоянно мухлюешь!       – Когда с тобой играю, то не мухлюю!       – А слон тогда как переместился?!       Ечан нервно хихикнул. Он понял, о чем они говорят, в основном потому, что, судя по всему, был виноват в этой ссоре. Вчера вечером он, проходя по гостиной, засмотрелся в телефон и врезался в столик, на котором лежала шахматная доска с расставленными фигурами. Несколько из них упали, но он быстро вернул их на место. А вот слон не только упал, но и укатился с доски совсем, и, когда Ечан его вытащил из-под стула, то уже не смог вспомнить, где он был, и просто поставил абы куда.       У младшего было два варианта: развернуться, уйти и жить в лесу или выйти и признаться. У первого варианта были плюсы, но был и один существенный минус - его все равно найдут, и ему повезет, если это будут Сумин с тапком или Минджэ с нотациями, а не Джунмин. Ечан отряхнул штаны, поправил футболку и прическу, перекрестился и пошел на голоса.       – Я не знаю, как переместился слон, но это не я, и меня обижает то, что ты мне не ве… – Хёну запнулся, когда увидел Ечана. – Ты где был?       – Вот именно, мы тебя уже обыскались! – присоединился к обвинениям Хантер. – Ты же знаешь, что котята в незнакомом пруду не плавают!       Ечан на мгновение засомневался, стоит ли говорить им правду. Авось и так помирятся, Хёну как минимум понимает все эти пословицы и поговорки, в отличие от Ечана. Вот пусть и общаются, первый шаг уже сделан, молча дуться перестали, так что…       – А котята из незнакомого пруда не в курсе, что вообще-то не любят плавать? – возмутился Хёну. – Или это как с гусеницей на парусе – сидит, пока не сдуешь?       Интересно, если Ечан очень попросит енота и пообещает ему тараканьих печенек, он сможет отвести его прямо к дому?       – Так гусеницу не сдует, если не будешь дуть! – вскинул руки Хантер.       – ЭТО Я ПЕРЕЛОЖИЛ СЛОНА! – заорал вдруг Ечан. Хватит с него.       – Что? – спросил Хёну, хотя Ечан говорил достаточно чётко.       Младший цыкнул и объяснил:       – Шел, задел стол, слон упал, а я потом поставил его в другое место. Не специально, не надо мне рассказывать про воду и глиняную армию, Хантер, пожалуйста.       Парни переглянулись, Хантер почесал затылок, Хёну сунул руки в карманы.       – А, ну… ладно, – сказал Хёну. – Но это только половина проблемы. Недоверие…       – Подождет до того, как мы вернемся домой, – перебил его Ечан. – Где дрова?       –Там! – парни ответили в один голос, но показали в разные стороны.       – Мы оттуда пришли, – сузил глаза Хантер.       – Ничего подобного!       – То есть вы хотите сказать, что я нашелся, только чтобы потеряться вместе с вами?       – Я! КОМУ! ГОВОРИЛ! НЕ ТЕРЯТЬСЯ! – раздался голос, который Ечан в этой ситуации был рад слышать больше всего. К ним на небольшую полянку вышел Сумин, размахивая резиновым шлепанцем, как мачете. – КОМУ ГОВОРИЛ?!       – Нам, – Ечан обреченно опустил голову, понимая, что потерялись они, в общем-то, из-за него.       – Надеюсь, вы не обожрались тут никакой подозрительной растительности?       – Нет.       – Молодцы, – кивнул Сумин, попинав какую-то кочку и потом усевшись на нее. – Жить будете. Но недолго, минуты две, потому что там сзади Джиншик с Джунмином.       Хантер спрятался за Хёну, Ечан от испуга крякнул.       – Ты че мной детей пугаешь? – Джиншик, возмущаясь, вышел на поляну с другой стороны, крутя в руке скалку. Вдруг он присмотрелся к Сумину и, указав на него этой самой скалкой, рявкнул: – А ну быстро подними жопу с муравейника!       Ечан быстро переместился за спину Хантера, чтобы незаметно похихикать над ситуацией, но услышал из-за ближайших деревьев хорошо знакомые ему причитания. Думать надо было быстро, а действовать еще быстрее. Так что, как только Джунмин появился в поле зрения, Ечан подлетел к нему, обхватил руками, чтобы не получить воспитательного леща, и затараторил:       – Я не виноват, это все енот, но он мне потом помог. Цветов не нашел, прости. Штаны порвал, вдвойне прости. Больше не буду, точно-точно, только не злись.       – Енот? – Джиншик заинтересовался, но быстро вернулся к удалению с Сумина муравьев.       Краем глаза Ечан заметил, что Хантер с Хёну, пользуясь тем, что на них никто не обращает внимания, бочком отходят все дальше и дальше. А Джунмин молчал и это было подозрительно. Младший его отпустил и сразу же получил тычок в плечо.       – Больше так не делай!       Ечан просто молча кивнул.       – Штаны новые купишь.       – Хорошо, – он снова кивнул, хотя знал, что никаких новых штанов Джунмин не примет.       – И…       – Посуду за тебя помою.       – Да!       – Вы закончили? – спросил Джиншик. – А то еще надо Чонхуну с Минджэ помочь.       – Они грибы нашли, – пояснил Сумин.       – Вы же сказали ничего не собирать, – напомнил Хантер.       Сумин пожал плечами:       – Это вам нельзя, Чонхуну можно, он разбирается. А Минджэ там как группа поддержки.       – Вы что, все в лес приперлись? – хмыкнул Хёну.       – Не-а, Сеын с Юджуном дома остались, ужин готовят.       – А зачем тогда грибы собираете? – Ечан не стал скрывать, что немного недопонял.       – Я повторяю: готовят ужин. Сеын с Юджуном.       Ечан все равно не понял и перевел глаза с Сумина на Хёну. Тот заметил его взгляд и фыркнул:       – То же самое, как когда готовят эти двое, – и он кивнул на Сумина с Джиншиком. – Что-то сырое, что-то сгорело, и никто не знает, как же так вышло.       – А че ты в шахматы проигрываешь, раз такой умный? – усмехнулся Сумин.       – Я в них хотя бы играть умею…       – За своим слоном следи!       – МЕНЯ УКУСИЛА ЗМЕЯ! – крикнул Джунмин. Ечан охнул и подскочил к нему, но Джунмин его остановил. – Теперь, когда я в привлек ваше внимание, может, мы уже пойдем домой?!