Дачные гоблины

      В этот раз никто даже не пытался уйти спать. Минджэ просто скомандовал выключить везде свет, а затем собраться в гостиной. Парни так и сделали, но потом постепенно перебрались обратно в кухню. Сначала Юджун захотел бутерброд, а Сеын не стал бы делать бутеры только ему, обделив себя, но и готовить только на двоих было чревато возмущениями всех остальных. Так что Сеын обреченно поплелся в кухню строгать бутеры, Юджун – варить какао, а Минджэ через пять минут захотел кофе. За ним пошел Чонхун, за Чонхуном Джунмин, который что-то в этот момент ему тихонько рассказывал. За ним Ечан, потом Хёну и Сумин с Джиншиком. Так Хантер остался в гостиной один, размышляя, стоит и ему туда идти или нет.       Через пять секунд он твердо решил, что не пойдет, и вытянулся на диване, прикрыв глаза. Он не хотел ни пить, ни есть, а если понадобится – позовут. Впрочем, в этом он сомневался, и даже подумал о том, а не уйти ли опять на свою яблоню, чтобы смотреть на звезды и грустить.       Поводов для грусти у него, вроде бы, не было, но одновременно было слишком много. И это лежа на мягком диване, а если он все-таки влезет на дерево, то прибавится минимум еще одна – от сидения на ветке у него уже, если честно, болела жопа. А еще на дереве было много гусениц, с которыми он, конечно же, планировал как-то бороться, но после завершения текущей военной кампании. Все-таки война на два фронта это тяжело, так что пока он просто медленно обескровливал армию противника, сбрасывая гусениц на землю, если они попадали в его поле зрения. Однако, судя по тому, что меньше их не становилось, Хантер понимал, что они просто заползают обратно.       Другим поводом для грусти была очередная проигранная партия. Не в шахматы, в них-то он как раз выигрывал почти всегда, но сейчас подумал, что, наверное, нужно почаще поддаваться. Но вот важная для него партия, в которой он просчитал все ходы наперед, все еще шла и, если честно, он не хотел ее окончания, потому что пока не был уверен в исходе. Во всяком случае, здесь он хотел выиграть, но ради этого стоит поменять план и почаще проигрывать в процессе. Хантер не считал себя упрямым, но теперь осознавал, что проблема не в этом. Он слишком хотел, чтобы все вышло по плану, но его противник никогда не поступает так, как он от него ждет. Сейчас он понимает его лучше, чем раньше, но все еще не идеально. А хотелось понимать. Даже, можно сказать, ему необходимо понимать, и сложность состояла вовсе не в том, что корейский не родной язык Хантера.       Хантер скатился с дивана на пол и с десяток раз отжался – это помогало ему думать. Потом остановился в высокой планке, не понимая, почему так легко.       – Закаляешь тело? Укрепляешь разум? Сесть сверху? – услышал он голос Хёну и чуть не свалился. А, вот почему так легко, обычно Хёну действительно садился ему на спину просто чтобы это стояние в планке побыстрее закончилось. Вот только Хантер чуть не упал потому, что перед тем как об этом вспомнил, мысли попытались уйти вообще в другом направлении.       – Да. Да. Эм… да, – ответил он, но вопреки своим же словам поднялся на ноги. – В другой раз как-нибудь.       – Обязательно, – согласился Хёну, но при этом как-то странно вздернул брови. Он сел на диван и дернул Хантера за футболку, вынуждая сесть рядом. – Что ты там про мышь говорил?       Хантер вздохнул и сначала хотел отболтаться очередной выдуманной на ходу пословицей, но если он сам хочет понимать Хёну лучше, скорее всего, стоит и самому говорить понятнее.       – На самом деле ничего такого, прости, если опять запутал. Я тебе доверяю, но хочу, чтобы ты мне тоже доверял. Поэтому и предложил снимать.       – Но я тебе доверяю! Может, просто отношусь не так серьезно… – тут Хёну посмотрел на него и быстро уточнил: – Несерьезно отношусь к шахматам. К остальному серьезно. Как говорят: серьезнее, чем комар к первой положительной.       Хантер быстро перелопатил в голове весь свой запас пословиц, но не припоминал, чтоб говорил что-то подобное.       – Кто говорит?       – Я. От тебя фигни набрался, – хмыкнул Хёну и встал с дивана. – Кстати, Минджэ сказал: “Раз он не хочет жрать, то пусть идет в разведку”.       Хантер приказ понял, обработал и сразу же перешел к исполнению, но на полпути к двери услышал шаги за спиной.       – Я с тобой иду, – объяснил Хёну. – Прикрою тылы.       Хантера вообще-то сложно было застать врасплох, но если тыл предлагал прикрыть Хёну, то… так, разведка! А не то, о чем он опять начал думать. Во всем виноват Сеын со своими шутками и намеками. Ну и Сумин с Джиншиком, но те были виноваты целиком.       Хантер не то чтобы был против, чтобы он пошел за компанию, но в таком случае не выйдет сидеть на яблоне, смотреть на звезды и грустить как минимум потому, что Хёну просто не захочет лезть на дерево. Да и грустить в его присутствии как-то не особо получится. Хантер остановился посреди двора – нужно было решить, как проследить за соседями.       – Пойдем на чердак? – предложил Хёну.       Хантер кивнул и первым пошел к лестнице. Чердак был хорошим вариантом, ночью там не так жарко, как днем, и не так холодно, как на дереве, и достаточно уютно. Но, попав на чердак, он не задержался там надолго, а взял бутылку и снова спустился во двор, чтобы набрать воды. Хёну взял миску, раньше принесенную Юджуном, и тоже куда-то ушел. Хантер успел и набрать воды, и затащить бутылку на чердак и даже попить, а его все не было. Но вот Хёну заполз на чердак.       – Докладываю, мой генерал, – хихикнул он. – У объектов все спокойно, Хёнджин читает им анекдоты из интернета, Минхо тихонечко подливает Джисону пиво в кружку, чтобы оно не заканчивалось. Думаю, пока еще рановато что-то делать.       – Согласен, да и наши еще не настолько заскучали, чтобы без возражений пойти тырить у соседа кресло и матрас.       – Но долго тянуть тоже опасно, потому что Юджун, вместо того, чтобы выносить матрас, просто завалится спать прямо там.       Хантер задумался: Хёну был прав, и он сам об этом только что подумал. Для успешной партизанской операции необходимы соответствующие условия, и сейчас слишком многое зависело от случая, чтобы на него надеяться. Да, Хёнджин на их стороне, но это ничем не поможет, если Минхо все-таки всех спалит.       На мгновение Хантер задумался, почему они вообще так парятся? С козой, понятное дело, все было серьезно – от нее нужно было избавиться с минимальным вредом как для них, так и для козы. Но вмешиваться личную жизнь соседа, при том, что он сам, вроде как, в какой-то степени схватил птицу за рога… или быка за хвост? Хантер в самый ответственный момент забыл, как там правильно, и беспомощно уставился на Хёну.       – Я забыл…       – Что забыл? – забеспокоился Хёну.       – Поговорку забыл.       Хёну на секунду прикрыл глаза и вздохнул.       – Не переживай, я никому не расскажу, – хмыкнул он. – Не буду тебя подставлять…       – Нет, мы именно это и сделаем, – послышался загадочный шепот и над небольшим порогом медленно появилась голова Минджэ.       – Надо было дверь закрыть, – пробормотал Хантер.       – Когда меня останавливали закрытые двери? – Минджэ возмутился, но возмущение не придало ему скорости, что не устраивало еще одного человека у входа на чердак.       – Всегда, вообще-то, – проворчал невидимый пока еще Чонхун. – Особенно после того, как ты открыл дверь, на которой висела табличка “не входить”, и получил от Сумина.       Минджэ глянул на него и зашипел:       – Это вообще-то моя комната, в которой мои вещи!       – А у Сумина там его Джиншик, и что теперь? Лезь быстрее, а то за жопу укушу.       Хантер вежливо отвернулся, потому что успел заметить на лице Минджэ не страх или беспокойство, а весьма довольную улыбочку, но пожалел об этом, потому что так и не узнал, состоялся укус жопы Минджэ или нет. Хёну похлопал его по плечу, чтобы повернулся обратно, и на чердаке уже были все четверо.       – У нашего гениального лидера созрел план! – сказал Минджэ.       – Ты почему о себе в третьем лице говоришь? – Хёну на всякий случай от него отодвинулся, мало ли.       – Это цитата, Сеын так сказал.       – А, тогда это сарказм.       – Ну, план на самом деле нормальный, – успокоил их Чонхун. – Лучше, чем ввалиться в дом всем вместе, потому что, боюсь, тогда, чтобы нас не услышать, Минхо с Джисоном должны быть либо глухими, либо пьяными в сопли. А ни то, ни другое им не грозит…       – Что за план? – не выдержал Хантер.       – Вы должны устроить диверсию возле окон кухни, где они сидят. Минхо начнет с вами скандалить, а мы тем временем вынесем мебель.       Хантер задумался – звучало неплохо, но пока не хватало деталей, и, что тоже важно, мотивации и предпосылок.       – Почему мы и какого рода диверсию?       – А кто еще? – Минджэ удивленно вздернул брови. – Мы не умеем скандалить, Сумин с Джиншиком нужны в качестве тягловой силы, Джунмина потом придется валерьянкой три дня отпаивать…       – Сеын?       – Сеын может, – кивнул Чонхун. – Но мы хотим соседа просто отвлечь, а не чтобы они с участковым вызвали всю остальную полицию. И мы только немного наладили отношения с Минхо.       – А вы уже начали устраивать драму чуть раньше в кухне, просто продолжите, – добавил Минджэ.       Хантер прищурился и попытался найти хоть какой-то намек или смысл на лице Минджэ, довольно плохо видимом в слабом свете луны и лампочки над крыльцом соседа, который все же на чердак проникал. Какую еще драму? Никакую драму они не устраивали ни в кухне, ни вообще. Ну подумаешь, он обиделся пару раз… за сегодня. Но вчера обижался Хёну! Пару дней назад они вообще не разговаривали. А за день до отъезда поругались… Хантер вдруг схватил Хёну за плечи и встряхнул.       – Мы устраиваем драму! – страшным шепотом сообщил он.       Хёну округлили глаза и тоже схватил его за плечи и принялся трясти:       – Прикинь! Уже год! Но спасибо! Что заметил!       – Вот! – Минджэ радостно хлопнул в ладоши. – У вас же прекрасно получается! Можно даже побольше экспрессии.       – Но сильно не перегибайте, – посоветовал Чонхун.       – А как мы объясним то, что ругаемся у них под окнами? – Хёну ненадолго прекратил трясти Хантера, чтобы задать вопрос, о котором и сам Хантер только что подумал.       – Начнёте спорить в другом месте, потом как-нибудь переместитесь туда, – пожал плечами Минджэ.       – Как переместимся?..       – Ногами, Хантер! Блин, ну я не знаю, если хотите, можете ползти. Что вы вопросы задаёте, идите уже, начинайте ссориться!       – Вот именно, зачем мы вам вашу же работу объясняем, – поддержал его Чонхун и начал подталкивать Хёну к дверям чердака. – Вы на этом собаку съели…       – Да-да, – вздохнул Хантер, – в скандалах чувствуем себя как кот в коробке.       – Удобно? – уточнил Минджэ.       – Нет, в суперпозиции.       Чонхун закатил глаза и начал активнее толкать к выходу уже их обоих. Но Хантер уже сам поднялся на ноги, пора было начинать операцию. Он только надеялся, что его актерских навыков будет достаточно.       Однако, играть даже особо не пришлось. Как только они с Хёну оказались на земле, он спросил:       – В каком смысле в суперпозиции?       – Ну, понимаешь, если посадить кота…       – Да это я знаю! – воскликнул Хёну, но пока еще не слишком громко. – Я не понял, почему ты решил, что мы в суперпозиции? Типа и ругаемся, и нет?       – Это была просто шутка…       – Нет у тебя просто шуток, за дурака меня не держи!       Хантер покосился на напарника по диверсии, но не смог понять, то ли Хёну так серьезно взялся за претворение плана в жизнь, то ли на самом деле разозлился. И частично он был прав, шутка про кота не была стопроцентной шуткой, но если он сейчас начнет объяснять, то придется объяснить и все остальное. А пункта “сказать прямо” в личном плане Хантера не было. Хёну должен был сам догадаться, потому что для этого ему нужно быть на той же волне. А если он не там, то не было никакого смысла говорить прямо.       – Ладно, ты прав. Вроде как и ругаемся, но никогда не ругаемся насовсем, – пояснил Хантер необходимый минимум. – Давай вот тут у смородины пару минут поговорим, потом чуть дальше в огород зайдем, поближе к дыре в сетке.       Хёну, однако, прошел еще несколько шагов, но потом все же остановился, развернулся к нему лицом и громко сказал:       – А ты хочешь поругаться насовсем?       – Я вообще не хочу ругаться!       – Тогда почему у тебя вечно выходит так, будто я во всем виноват? Фигуру переставил я, не доверяю тебе опять я! Здесь отвлекаю, там мешаю! А ты вечно как скажешь что-то непонятное и сваливаешь на свое дерево! И только попробуй сейчас опять отболтаться какой-то бессмысленной херней, я…       – Что? – Хантер все еще не совсем понял, серьезен он или прикидывается, но уже больше склонялся ко второму варианту, потому что не может же Хёну настолько его не понимать? – Я ведь уже сказал, что доверяю, это ты не доверяешь мне!       – Да с чего ты вообще это взял?! – завопил Хёну.       Хантер краем уха услышал какой-то шум и повернулся – в ближайшем окне, кстати, их с Хёну комнаты, смутно угадывались восемь голов. А что было отчетливо, так это звук хруста то ли чипсов, то ли попкорна.       – Молодцы, продолжайте! – похвалил Минджэ.       – Мы за вас болеем! – это был Юджун.       – Вполне искренне, даже ставки не делали, – а это уже Ечан.       Остальные просто жрали и хихикали. Ну ничего, лето еще не закончилось, и на улице Хантера перевернется лодка со скумбрией, главное верить. Тайский стратег уныло покачал головой, потом прошел мимо Хёну до конца зарослей смородины – там оставалась пара метров до рукотворного прохода в огород соседа. Может, стоило еще поговорить в том же месте, но все меньше хотелось веселить народ.       – А с чего ты взял, что ты мне мешаешь? – спросил он, останавливаясь. – Я помню, что говорил так, но я же не серьезно.       – Разве? Ты говорил, что я как кость в горле…       – Ость, а не кость! Как у кита. И у этой поговорки вообще не такой смысл!       Хёну остановился в шаге от него и поджал губы.       – Ус.       – Что?       – Это китовый ус, а не ость, – вздохнул Хёну. – Ладно, допустим. А как же та хрень про гусеницу на парусе? Или я тоже неправильно понял?       – Скорее всего, неправильно.       – Я сейчас вам парус в глотки запихаю и гусеницами сверху присыплю, если не заткнетесь! – раздался крик Минхо. – Хули вы ругаетесь в три часа ночи?!       Хантер с Хёну переглянулись – а вот и возможность. Хантер отцепил сетку, отогнул край и махнул рукой, пропуская Хёну. Пока скакали по грядкам, добираясь до окон, Хантер пытался придумать, как втянуть в разговор соседа и участкового, но Хёну оказался быстрее.       – Вот вы, как взрослый, умный и опытный человек, скажите… – Хёну зашел сразу с козырей. – Если вы зовете друга в футбол поиграть, а он такой “Нет, мне пора перечитывать Сунь Цзы”, то это нормальный друг вообще?       – Я б на твоем месте его послал, раз он его аж перечитывает. Там с первого раза все понятно, че его перечитывать? – фыркнул Минхо, но потом опомнился: – А чего вы вообще приперлись ко мне?       Хантер проигнорировал последний вопрос, они же приперлись не просто так, так что нужно было продолжить разговор и защитить свою честь, потому что вот эта претензия Хёну была вообще не в тему.       – Мы тогда сюрприз тебе не день рождения готовили! И они без меня не справились бы! Сумин предлагал тебе просто носки купить!       – Носки так-то лишними тоже не бывают, – заметил Хан, подходя к окну с кружкой.       – Не разговаривай с ними, а то они так не уйдут, – простонал Минхо, но тоже встал из-за стола и подошел ближе.       Хантер перевел взгляд на Хёнджина – тот хитро улыбнулся и показал ему большой палец.       – Да и вообще, он вечно сваливает на свое… кхм, то есть ваше дерево! – продолжал Хёну. – Кстати, запретите ему! Может, хоть больше времени со мной будет проводить.       – Я с тобой и так круглосуточно! И на дерево с собой звал!       – Да какого хуя вы вообще там сидите, на этой бедной яблоньке? Там даже яблок нет, – спросил Минхо.       – Вот и я об… – начал было Хёну, но Хантер его перебил.       – Там гусениц очень много, может, поэтому яблок нет?       Минхо скорчил очень сложное выражение лица, отхлебнул еще пива, потом ненадолго отошел к холодильнику и снял что-то сверху. Это оказалась книга. Минхо открыл “Справочник вредителей и болезней плодовых культур”, повернул так, чтобы Хантер его видел и принялся листать раздел с вредителями.       – Так, показывай, кто жрет мою яблоню.       Хантер собрался, воскресил в памяти внешность мохнатеньких преступников, но первые страниц десять только отрицательно качал головой. Тут в доме что-то звякнуло. Хёнджин подавился пивом и закашлялся, скорее всего специально, чтобы прикрыть нежелательный звук. Но Минхо успел услышать и обратить внимание, он перестал листать и обернулся в сторону двери.       – Это че там…       – Не отвлекайся, – Хёнджин вскочил. – Схожу гляну, все равно поссать собирался. Может, у тебя реально мыши завелись…       – Да нет у меня никаких мы… – Но Хёнджин уже вышел, закрыв за собой дверь, так что Минхо не договорил, а просто покачал головой. – Приехал, называется, в сельскую глушь отдохнуть от него… А тут мало того, что не тихо нихуя, так и он еще приперся.       – Вы вместе живете, что ли? – спросил Хан.       Хёну под прикрытием стены и темноты похлопал Хантера по руке, мол, смотри, как они хорошо справляются с отвлечением самих себя. Хантер только быстро кивнул, его больше беспокоило то, что происходит в доме соседа за пределами кухни. Пока все, вроде как, под контролем Хёнджина, но его Хантер знал плохо, поэтому не слишком доверял. Своим друзьям, разумеется, доверял больше, но все осложнялось тем, что нужно быть предельно тихими. Они же не умеют. Ну, кроме Чонхуна, но сам он мебель не вынесет.       Будто в подтверждение его мыслей в доме снова что-то стукнуло. Но сразу же Хёнджин крикнул:       – Все нормально, это я ёбнулся!       – Не сломай мне там ничего! – заорал в ответ Минхо. – И себе тоже, – добавил он уже тише. Затем отодвинулся от справочника вредителей в сторону участкового. – Нет, мы не живем вместе, он живет в своей квартире, просто так случилось, что она расположена по соседству с моей, и я не могу от него отделаться с детства. Я один живу. Да и вообще один, если вдруг это тоже интересно.       – Да я… – участковый закашлялся, отпил немного пива и все же договорил: – в курсе. Уже навел справки.       – То есть было интересно?       – Было.       – А сейчас уже не интересно?       – А сейчас я уже знаю.       Хёну медленно отошел на шаг и потянул Хантера за рукав.       – По-моему, мы тут уже лишние, – шепнул он.       – Но мы не опознали гусениц, – так же тихо запротестовал Хантер.       – Потом у Чонхуна спросите, он же садоводство изучал в поезде.       Хантер решил, что обязательно так и поступит. Прикинул фронт работы остальных парней в доме и время, в течение которого они с Хёну самоотверженно отвлекали Минхо, и понадеялся, что мебель уже как минимум покинула дом. Поэтому можно было с вполне чистой совестью уходить. Тем более сосед с участковым, кажется, не заметили, что их у окна больше нет. Хантер даже немного позавидовал, что у них вот так легко все складывается, но потом вспомнил, сколько усилий для этого приложили сами Хантер с Хёну, остальные парни и даже коза. Так что выходило не очень-то и легко. Ему на секунду захотелось, чтоб и ему кто-нибудь помог, но потом Хантер осознал, что план помощи будет придумывать Минджэ, и сразу же перехотел. Потому что у Минджэ была слишком низкая планка показателя успешности – “никто не умер и хорошо”. Нет, то что от его планов никто не умирал, это, конечно же, хорошо, но хотелось бы в процессе еще и не ругаться, не спорить, не прятаться восемь часов в канаве под дождем, как было в прошлом году… Ладно, никто не просил Хантера тогда прятаться в канаве, но Минджэ ни с того ни с сего решил, что у Хёну с Джунмином напряженные отношения и нужно как-то их подружить поплотнее. А Хантер был против, чтобы Хёну плотно дружил с кем-то кроме него, поэтому и следил.       – То есть тебе не нравится, что мы постоянно вместе? – спросил вдруг Хёну, когда они уже дошли почти до своего дома.       – Нравится.       – А почему ты тогда вечно сбегаешь на дерево?       – Подумать.       – О чем?       – О том, что делать дальше, – Хантер вздохнул и остановился.       Хёну его обошел и встал напротив.       – С чем?       – С тобой.       – Вот я так и знал! – Хёну несильно ударил его в плечо. – Я знал, что ты не только из-за “войны” с соседом и гусеницами свои книжки по военной тактике читаешь! И раз уж ты теперь такой умный, то скажи мне, есть ли смысл продолжать нападать на крепость, которая уже завоевана?       – Ну… нет?       – Вот сиди на своей яблоне и думай до тех пор, пока твое “нет” не перестанет звучать как вопрос, – фыркнул Хёну и направился ко входу в дом.       Хантер решил, что подумает об этом завтра. Точнее уже сегодня, но когда выспится. Если до диверсии он еще чувствовал себя не слишком сонным, то сейчас адреналин уже перестал бодрить и навалилась усталость. Он точно не сможет ни нормально подумать, ни тем более прийти к верным выводам. Да и надо освежить в памяти информацию о том, как вообще обращаться с завоеванной крепостью. Составив такой вот нехитрый план на утро, Хантер не стал утруждаться еще больше, а просто влез в комнату через окно – благо их недавние зрители так и не прицепили москитную сетку обратно и она просто болталась на паре гвоздей сверху – и, не раздеваясь, завалился спать.