Смешанные

Сатору не тот человек, которого легко сдвинуть с места или удивить. Полагаю, он был и является эгоистом, второй вопрос: понимает ли он это сам? – уже относится к менее важным вытекающим деталям. За четыре года, проживши с ним бок о бок в одном общежитии и учась в одном техникуме, у меня сложилось определённое впечатление о нём. Не могу не подметить самое главное: Годжо всегда старался удовлетворить любые свои желания и потребности. И бесился, когда не выходило. Он шестиглазый Бог, сильнейший, харизматичный, к тому же, красавчик – просто мужчина нарасхват, но я с трудом видела в нём хорошего любящего партнёра или отца, потому что сам ещё дитё внутри. Я призналась ему лишь в симпатии. Ничего не могла сказать про любовь, поскольку не была уверена в том, могу ли вообще испытывать нечто подобное. Хреново, но я так и не поняла смысла этого «пархающего чувства». Те эмоции, которые я испытала - можно ли назвать влюблённостью? Чем вообще влюблённость отличается от любви и симпатии, я не знала, зато точно была уверена, что испытываю некое желание прикоснуться к собеседнику напротив. Однако, ох черт, в тот момент я и понятия не имела, что испытывает именно он. Годжо вдруг заливисто рассмеялся. Я почти дрогнула на месте, настолько его низкий голос сильно отличался от прошлого, когда он болтал со мной спокойно и умеренно. Он показался мне безумцем на секунду, как в тот раз с Тоджи. «Возможно, ему смешно с моих слов». – думала я. А тот продолжал хохотать, в пару движений полностью снимая повязки. Бездна голубых глаз стала заглатывать меня. Держа левой рукой бинты и спрятав в карман, правой вороша белокурые волосы, он выругался, нагнувшись ко мне. – Скажи, что ты пошутила. – Я пошутила. – попыталась проигнорировать, что он коснулся рукой моих волос. – Всего-то только нравлюсь? – А что? – Некоторые готовы мне в ноги кланяться, настолько хорош. А тут я только «кажется, нравлюсь» - ещё и не точно. – понятия не имела, как он это делает, но Годжо доставляло удовольствие, что он не спеша забирает весь контроль над ситуацией. По началу я стояла столбом, подобно изваянию. Мне никогда не было так тяжело дышать. Страшнее всего, что Годжо не позволял отвлекаться от него. Мне казалось, что он только притворялся спокойным, а на деле самому очень тяжело держаться. – Давай закончим. Мы только что совсем другую тему обсуждали. Его ноздри дрогнули, словно он был разочарован, что ему не позволили касаться чего-то желанного. Хотя нет. Нет-нет. Этого мало. Это не то. – Другую тему? Не притворяйся, что сама до того не затронула её первой. К тому же, еле прикрываешься. – тот бросил несколько многозначительных взглядов на моё хаори, за которым вправду было ничего, кроме трусов... – Я себя нехорошо чувствую. – ссылалась на быстро бьющеся в груди сердце. – Симулянтка. – Сатору не позволил возмутиться, но дал полностью выпасть в осадок: вновь провёл свободной рукой по моим волосам, убирая в сторону. – Ты сказала, тебе плевать на то, что я думаю, есть ли у меня девушка или нет. – ярче улыбнулся. – Тогда мне плевать на твои чувства. Особенно, когда ты врёшь или так умело увиливаешь от меня. Мои руки встретились с его грудью. Я попыталась как-то слабо оттолкнуть его, вырваться, хотя мне почему-то очень не хотелось. Боже... Сатору стоял слишком близко, ближе, чем все разы до того. И дышать совсем нечем. Тогда я не понимала. Да, мои чувства притуплены, не до конца осозновала понятие «любовь и влечение», но у Годжо все чувства и эмоции на месте. Просто лишь мнение на счёт любви странное. Любовь вправду самое сильное и страшное проклятье, ведь действия Сатору невозможно угадать. – Я всё ещё должна ехать в Токио? – Теперь просто обязана.

***

– « The next station is... » – послышался женский голос в поезде. Экспресс тронулся с места и вагон снова начало плавно, почти незаметно покачивать. Я резко проснулась. В прохладном салоне ощущался и слышался тихий шум кондиционера, также еле постукивания колёс и разговоры пассажиров. Я проморгалась, пытаясь привыкнуть к освещению и дневному свету из окна. За стеклом мелькали здания разных высот, деревья, кусты, люди, машины. Первым делом я попыталась получше прийти в себя. Несколькими часами ранее, до прощания с Рэйем, была жутко уставшая. Сбор вещей и т.д. дался тяжко, а потом мы ещё фиг пойми как добирались до вокзала. Сейчас я была менее уставшая, смогла поспать, однако ещё ощущала явное смущение. Странно, но я очень смутно помнила любые связанные со мной события в последние два дня - это точно осознала. «Вот черт! Так это был сон? Мне опять снится похабщина?! И опять с Годжо?!» Я запыхтела, замотала головой, вся раскрасневшаяся и не собиравшаяся признавать, что в некоторой мере расстроена, ибо слишком уж в этот раз сон был реалистичным. Фантазия бурно играет. «Точно, Сатору!» – вспомнила о нём, как о снеге, выпавшем летом. Искать долго не пришлось, шестиглазый сидел через свободное сиденье от меня слева. Стаканчики с чаем в пакете и с кофе стояли на опущенном столике из спинки кресла напротив. Выглядел расслабленным в своей идеально белой, прям как и его волосы, оверсайз футболке; узких брюках и серых кедах, со светлой подошвой и шнурками, а на глазах тёмные очки овальной формы. Годжо листал ленту инстаграма в телефоне, моментами усмехаясь с какой-нибудь дурости там и ставя лайки только на фото или видео со сладостями. Мне не верилось, что всё, что я видела – часть дурного воображения. Ну почему именно он?! Мне определённо требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после такого. – О-о, ты уже проснулась! – сразу ощутил движение рядом с собой. Думаю, он понял это ещё раньше, с его-то способностями, просто обратил внимание лишь сейчас. – Ты так много пропустила. Раздавали напитки! Я полусонно замычала, лишь задаваясь вопросом: – Где мы? – Почти приехали. Следующая конечная. Прикрыв глаза, я положила руку на лицо, Сатору продолжил: – Кстати, – Искрился энергией. – я взял тебе чай, только он остыл. – Он передал мне напиток. Так вот, что за второй стаканчик был. – И ещё купил всяких снеков. С тобой бы поделился, только уже съел все. – Редко ем сладкое. – Махнула рукой. Сатору равнодушно фыркнул и отпил кофе, продолжая дальше листать ленту новостей. – Я долго спала? – Больше двух часов. Ты всю дорогу дёргалась, то стонала, кошмар приснился? – Я мигом залилась краской. – И красная вся. – Да, кошмар. «С тобой-то точно только кошмары и снятся.» – Точно? – как-то со странным подвохом улыбнулся Годжо, подобно во сне. Я скривилась. Это точно моя совесть, уставшая слушать отговорки. – Да. Он хмыкнул и быстро потерял интерес. Не. Ему с самого начала всё равно было. Мы ехали недолго. Оказались на окраине Токио, где дальше в горах, среди леса прятался техникум. Вышли почти налегке. У Годжо вообще сумка была небольшая. Я же чемодан в этот раз не повезла, белобрысый черт не позволил, сказал, что не нужно и бла, бла, бла. Если Яга примет меня, а он, оказалось, меня ждал, то чаще всего буду ходить в форме техникума, как раньше в студенческие годы. – Ну здравствуй, кринж! – я заулыбалась, раскинув руки в сторону, стоило нам оказаться на территории колледжа и мне снова заприметить ненавистную лестницу. Никогда её не любила, хоть поднималась достаточно легко, с моей-то тогдашней физической формой. – Это только начало. – засеменил вперёд Годжо, а я за ним хвостом. – Сенсей Яга, как он? – Нормально. – Всё так же директор? – Ага. Чем выше мы поднимались и ближе подходили, тем больше я неосознанно переживала. Теребила лямку сумки, кончики волос наматывала на палец. – А ребята как? Они знают, что я...? – Да, они знают, что ты приедешь. – И что они думают на счёт этого? – Лучше спроси сама. – последующая его хитрая улыбка меня никак не обнадёжила. – А как Нанако и Мимико? – вдруг вспоминились мне имена. Сатору собирался ответить, неподалёку как раз начали виднеться здания, и тут ответ на мой вопрос сам появился. Хасаба, будто ничего за столько лет не поменялось, шли вместе и что-то обсуждали, улыбаясь. Подойдя ближе, они даже поздоровались с Годжо, но стоило заприметить меня, как улыбки с их лиц пропали. – Девчонки, где Сугуру, не знаете? – Сенсей, вроде, куда-то ушёл с доктором Иэйри. – мялась Мимико, стараясь не рассматривать меня, по сравнению с сестрой. – Опять? – У них дела какие-то. – «Какие-то». – будто пробуя на вкус последнее слово, повторил недовольно Годжо и пошёл дальше. Я приоткрыла рот, однако Хасаба мигом сдрыснули, подальше от меня. И я даже догадывалась почему. – Вот черт. Они обижены на меня? – Ну конечно. Не удивительно, ты ведь бросила их. – В его словах отражалась ещё своя обида. Стоп. Он обижен? Я усмехнулась: – Что? – Ты никого не предупредила и тупо слилась. Не удивляйся, если все шарахаться начнут от твоего появления. – слишком честно высказался. – Хо-хо, так тебя задело это. – тоже постаралась не прогнуться под ним. Я расслабила веки, продолжая давить лыбу. – Что бы вы тут все делали без меня? «Ну как тебе, Сатору? Нравится видеть своё поведение со стороны?» – Ставлю тысячу, ты бы там сдохла в своей деревне. – А я ставлю три, что моё нахождение здесь заставит перевернуть всё с ног на голову. – С какой стати? – Узнаешь. – И Сатору бы реально узнал, поскольку я лучше вспомнила Юту. Если он так и не разобрался с тем, что сам проклял Рику, тогда меня, как и его самого, ждёт целая работа, ибо придётся заставить его понять это. – Уже начинаю жалеть, что вернул тебя обратно. – мужчина улыбнулся. И, вроде бы, раз улыбается – значит добрый, но из его уст это скорее напоминало на угрозу. Мы прошли дальше и вскоре остановились у одного здания. По бокам от нас стояли почти идентичные в японской стилистике. Перед тем, как открыть дверь, спросила: – Должна ли я знать что-то ещё? – Да нет. Я бросила на бывшего сокурсника несколько изучающих взглядов. Годжо игрался со мной. Он также улыбался, и в этой улыбке не было ничего хорошего. Она напоминала издёвку над собеседником. Я почти не видела глаз из-за очков, но всё же заметила расслабленные веки и небольшой прищур. Мне ничего не оставалось, как зайти внурь. Сенсей, точнее директор, хотел видеть меня, когда приеду – я выполнила просьбу. Дверь закрылась. Мне не понравилось, что Годжо остался с нами в одном помещении. А здесь, кстати, ещё было темно. Внутри царил полумрак и какое-либо освещение исходило только от фонарей. Когда заметила сидящего Масамичи, то, подойдя ближе, поклонилась в приветствии. Думала, что он как-то отреагирует, но мужчина промолчал. Я постояла на месте пару минут, наблюдая, как он ощупывает всякие игрушки. Тогда повернулась в сторону Годжо, вскинув бровь, мол, что это с ним? Но тот лишь беззвучно хохотнул, приложив ладонь к лицу – указательный и средний касались бровей, большой подрободка, а два последних пальца согнуты. И отвернулся, будто говоря, что не собирается смотреть на этот позор. Интересно, позор мой или директора? «Не кладите камни в плюшевые игрушки, это ничем хорошем не закончится». – подумала я, перед тем, как в меня влетела плюшевая кукла. Почти влетела. Я остановила её перед самым лицом и мигом вспомнила технику Яги – контроль проклятой энергии. Любая бы маленькая девочка заверещала от радости, если бы её кукла ожила. И радовалась бы до тех пор, пока ей не прилетело бы от неё по ебалу. Выставив правую руку вперёд, я крепко сжала голову медведя в ладони, однако тот активно сопротивлялся, размахивая другими конечностями. – Хорошо. Реакция на месте. – подвёл итог мужчина. И я сквозь смех, сведя грустно брови, выдала: – Сенсей, вы меня видеть хотели, чтобы потом избить? – Я тебе не сенсей. – Ну как не сенсей, если сенсей. Вы навсегда для меня останетесь учителем. – На территории техникума я для тебя директор. – Ох, как время мчится. – Якета, ты поняла? – Да, сенсей. – на автомате ответила, а потом резко осеклась – Ой! Директор. Тот тяжело вздохнул и по его просьбе вернуть игрушку, я вернула. – Сатору сказал, что должна помочь Оккоцу в фехтовании. – Да, с ним стоит поработать. Мальчишка трудный. – И когда смогу его увидеть? – Это студент Годжо, спрашивай у него. – я обернулась, чтобы разглядеть белобрысого. Тот пожал плечами и Яга продолжил. – Ваш клан вправду распался? – Я встрепенулась от того, как он быстро перескочил на другую тему, но ответила согласием. – Как это произошло? – Не подумайте, я никого не калечила и тем более не убивала. Лишь заявила, что не собираюсь возглавлять клан и род. Они потом сами слегли. – Довела стариков до инфаркта. – со смешком прокомментировал Годжо. – Какова причина решения? Не знаю, чисто интересовался директор или нет, или сейчас спрашивал на полном серьёзе. В любом случае я ответила правду: – В клане больше нет смысла. Мне он не нужен. – Почему ты решаешь это, Якета? – Потому что я его создала. – уже не стала скрывать, сказав спокойно. – Так и передайте старейшинам, если они переживают, что захочу как-то отомстить. – И твоему клану...? – Примерно тысяча лет. – По сравнению с Сатору, Масамичи мне верил больше, кажется. – Это тоже можете спросить у старейшин. Если я буду рассказывать всё сейчас, то это надолго затянется, а я очень устала. Не обессудте. Может, Яга принял эту информацию, может, нет. Он не стал расспрашивать дальше. Подозреваю, это было намёком на то, что он сам поищет что-нибудь. Дальше разговор пошёл про мои возможные обязанности. Я не горела учить кого-либо, поэтому студенты у меня вряд ли бы появились. А в остальном, если желаю остаться, то придётся, как и остальные маги, выполнять бумажную работу и изогнять проклятья. С этим тоже без проблем согласилась. Всяко лучше ничего. – Получается, я официально принята? Учитель замолчал, недовольно и задумчиво оглядывая меня, а потом с тяжелым вздохом согласился: – Да. – холодно прозвучало. – А жить мне тогда придётся...? – В общежитии, раз на то пошло, но недолго. С зарплатами шаманов нет проблем с жильём. – А давайте со мной? – Мы резко обернулись в сторону Годжо. – Киёмидзу всегда любила спать допоздна, халтурить в отчётах будет, а тут я за ней пригляжу. – Чего?! – чистосердечно охренела я. Сатору бы никогда не предложил нечто настолько дикое – не в его природе. Только если ему от этого не перепадёт какая-то выгода или удовольствие... но какая? Я была уверена, всё не так-то просто. – Ты ей весь мозг вынесешь, Годжо. – Да она сама кому угодно его через трубочку выдует. – Сатору, – нахмурилась я. – в чём причина? – Если тебе нравится жить в общежитии, так и скажи. – опять намеревался подъебать меня. – Мне не понять твои странные вкусы. Ну так что? – обратился уже к Масамичи. – Делайте, что хотите. Только без моего участия. – помахал он нам в сторону двери, мол, валите уже, сейчас мне-то точно мозг вынесете. И мы вправду вышли. Без препирательств и ругани. Спокойно. Как только дверь закрылась, и мы спустились по лестнице, я уставилась на Сатору. – Это вызов? – А ты его примешь? – посмотрел сверху вниз. Он испытывал моё терпение. – Ты не выдержишь, а потом сама, поджав хвост, убежишь. – Что тебе нужно? – Ничего. – издевался дальше. – Ха, ты злишься? Возможно. Я находилась в тихой агрессии. – Окей, давай. Ты поменяешь своё мнение через несколько месяцев, я тебе отвечаю. Мы язвили друг другу в лицо, стоя на достаточно близком расстоянии, однако это не смущало. Тогда Годжо осклабился, потрепав меня по голове – мысленно отмечая нашу разницу в росте. Для него это забава. – Тогда пошли. Так мы направились к нему домой. Блин, кажется, я попалась на крючок.