Darkness at the heart of my love

Цветастые образы ярким вихрем заполняют его сознание. Та часть, где повествование обрывалось- а это буквально все до последних двух месяцев- снова наполнилась. Воспоминания длиною в вечность. Гавриил еле удержался на ногах- столь мощное вторжение было тяжело выдержать даже... ему. Все вопросы, остававшиеся без ответов теперь казались до ужаса, до злости, до скрипа в зубах глупыми, ничтожными и такими... человеческими. Ох, Боже! Он отсутствовал два месяца! Наверху наверняка беспокоятся. Ему нужно вернуться и придумать что то менее обличающее, чем "О, Михаил, не стоит беспокоиться! Я просто был в небольшом двухмесячном отпуске. Чаёвничал с предателями и предавался греховным человеческим деяниям. Ну, знаешь, обычный отдых Архангела, да?" Уши у Гавриила запылали от стыда. Так опозориться перед Господом! Она наверняка разочарована в нём. Может по прибытию в Рай его ждёт понижение. Может что похуже. Архангел старался не думать об этом "что похуже" но по спине всё равно пробежался холодок. Всё стало таким чуждым для него сейчас. Безвкусный старомодный костюм кремового оттенка? Кто их до сих пор носит? А, точно. Предатели. Почему мысль о них вызывает тянущую тоску? Почему он ощущает тяжёлую ненависть, притупившуюся, но ещё такую настоящую-горькое разочарование в таком многообещающем ангеле? Надо разобраться с этим позже. Лёгким мановерием руки "безвкусица" на нем расстаяла, а заместо мягким оттенкам вернулась строгая сталь, оттеняющая его уже фиалковые глаза. С каким диссонансом теперь вспоминалось ему свое отражение в зеркале. Архангел повёл плечами, и направился к выходу из склепа в котором к нему только что вернулась истина. -- Кроули нервничал. И не потому, что они находились ночью у чёрта на куличках, и не потому что он стоял на святой земле(да, конечно, храм был давно заброшен и не приносил демону таких мучений как действующая церковь, но определённое давление на свое естество Кроули все же ощущал), а потому что Гавриил был там слишком долго. Да, раньше Кроули бы выдохнул с облегчением, запрыгнул в Бентли и укатился как можно дальше и как можно быстрее, но это было раньше. И Гавриил стал другим. В его детской наивности была толика очарования, но в основном они с Азирафаэлем испытывали лишь беспокойство по этому поводу. Как вообще скрыть его активность? Он как огромный маячок с надписью "Смотрите, я тут!" со своими неконтролируемыми чудесами и поражающей несоциализованностью. -И всё же, Кроули, дорогой, успокойся. Я уверен ничего не случится.- попытался успокоить его ангел. "О, ангел!"-с горечью подумал змий-"ты сам еле держишь себя в руках. Я знаю тебя 6 тысяч лет, я вижу тебя насквозь!"-но в слух он ничего не сказал. Лишь устало опёрся локтем на Бентли, потирая переносицу. Звук гулких шагов заставил демона вздрогнуть и нервно взглянуть сначала на ангела, а затем на вход в склеп. Что-то изменилось. Ладно, если быть честным- кто-то. Если быть предельно, пугающе честным, то все встало на свои места. Кроули содрогнулся. Внезапно захотелось провалиться под землю, как тогда, пару веков назад. К сожалению под землёй ему тоже рады не будут. Кроули беспомощно взглянул на Азирафаэля, который, казалось, ничего не заметил. Ну конечно! У ангелов всегда было свойство в упор не видеть того, что происходит у них под носом! Кроули зашипел бы от досады, но спохватился- вдруг все не так плохо? Оставалось надеяться, что собака не укусит кормящую её руку. -- Кроули старался не думать о узле, скрутившемся под его лёгкими. На заднем сидении Бентли расслабленно сидел Архангел-блять-Гавриил, с совершенно мирным выражением лица. Да, за прошедшие месяцы Кроули сильно привык к тому, что Гавриил вряд ли представляет больше опасности, чем разбушевавшийся слонёнок-в целом ничего, с чем бы он не справился- но порой он все ещё ловил себя на мысли о подвохе. Что если это одна большая ловушка? Что если Азирафаэлю опять что то угрожает? Демон вздрогнул всем телом, отгоняя неприятные воспоминания о казни "Азирафаэля"(и душа вновь поднимающиеся ростки негодования), заслужив обеспокоенный взгляд упомянутого ангела. Змий отмахнулся, вновь переводя напряжённый взгляд на дорогу. С одной стороны он хотел добраться до туда как можно быстрее- если все получится, то с его плеч спадёт груз ответственности и такая большая обуза, как Гавриил (он действительно иногда забывал о разнице в своей комплекции и в комплекции Кроули, то наваливаясь на него всем весом, то сжимая демона в объятиях слишком сильно). Но если ничего не получится, то Гавриил останется на неопределённый срок, и хоть и с досадой, но мучительные поиски правды подойдут к концу. С другой стороны Кроули очень не хотел ехать туда вообще. Что если всё получится, а Гавриил решит отомстить? Неизвестно правда за что, но тот прошлый Гавриил был полнейшим мудаком. Взбесится и расщепит их обоих случайно.. Но если ничего не получится, то груз ответственности никуда не спадёт. Гавриил все так же останется слепым котёнком в мире голодных псов, которого нужно учить и направлять. Его все так же нужно будет прятать от этих самых голодных псов, и одновременно следить за тем, чтобы его окку....эфирная активность не превышала нормы "незаметно" для обостривших свое внимание небесных ищеек. Кроули тяжело вздохнул и втопил педаль газа, обгоняя очередную фуру. -- Змий мог поклясться, что сначала из темноты вышли фиалковые глаза. Не аура архангела, не его физическое воплощение, а гребаные глаза. Да, Она имела странный пунктик на глаза у оккультно-эфирных созданий, но чёрт возьми, это было уже слишком даже для Неё! И какие это были глаза. Кроули чётко помнил их с казни "Азирафаэля"- мутноватые, будто покрытые молочной плёнкой, лживые глаза. Холодные и закрытые. Сейчас они чуть ли не светились изнутри- яркие, пронзительные и такие уязвимые. Словно пелена спала, даруя архангелу понимание. Правда чего? На этот вопрос ни Кроули, ни сам Гавриил ответить не смог бы. Затем на тусклом свете фонаря блеснул пиджак цвета стали и демон ощутил острый приступ дежавю. Он еле сдержался от вопля "А-а-а Гавриил!", лишь вцепившись ногтями в несчастную Бентли. Гавриил выглядел довольно угрюмо. И потерянно. Он ещё не научился вновь прятать все свои мысли за непробиваемой маской дипломатичной улыбки, а потому все его переживания плавали на поверхности, напоминая бушующий океан. Архангел нерешительно переводил взгляд с одной застывшей фигуры на другую, а затем, спохватившись, изобразил кривую улыбку. Вот тут то Кроули и не выдержал. -Блять, блять, блять, Ангел, это Гавриил!- взвизгнул змий, и торопливо отодвинул Азирафаэля за себя, ближе к машине. -Я знаю, дорогой, но... -Ангел, лезь в машину, это тот Гавриил! Его глаза распахнулись, Азирафаэль в ужасе и недоумении уставился на точно так же оторопевшего Архангела. Улыбка исчезла с лица Гавриила, он выглядел так, будто его только что хорошенько ударили. -Кроули, ты уверен? Мы не можем просто бросить его тут. Глаза Кроули в панике метались между одним горячо любимым им ангелом и вторым, к которому он имел гораздо менее тёплые чувства. -Можем, Ангел! Пока что то... пока что то не произошло! Демон бесновался,не решаясь грубо хватать своего Ангела, но переживая от того, что его Ангел не собирался садиться в машину и уезжать отсюда как можно быстрее. Гавриил выглядел ещё более потерянным. Во-первых: сейчас он испытывал острую ноющую боль в груди, с каждым произносимым Кроули словом и каждым торопливым взглядом, которым его одаривали, проверяя. Не сдвинулся ли он с места? Не представляет ли он угрозы? Во-вторых: ему почему-то защипало нос. А ещё гордо болезненно сдавило, и даже от того, что он сглотнул ничего не изменилось. На глазах навернулись слезы-о, да, кажется это были слезы- и Гавриил внезапно почувствовал себя обиженным. Кажется так называлось это чувство. Кроули пару раз включал ему странные видео, где добрые люди очень старательно объясняли что такое эмоции. Что они могут быть сложными и простыми, что они по разному ощущаются и появляются в разных ситуациях. Что их не нужно бояться показывать. Гавриил потом часто задавал вопросы. Азирафаэль отвечал с мягкой нисходительностью, а Кроули закатывал глаза, но Архангел почему то чувствовал, что он не сердится взаправду. Прямо сейчас Гавриил чувствовал, что Кроули сердится. И он был очень напуган. И это его ужасно обижало, хотя не должно было. Он же гребаный Архангел! Почему эти два месяца так затуманили 6 тысяч лет, проведённых а чётких моральных рамках? Гавриил шмыгнул носом, и прежде чем первая капля скатилась в траву- исчез. От него осталась лишь переливающаяся золотом роса и лёгкий запах азота. Кроули вытаращился на пустоту, заозирался, а затем выплюнув: "К чёрту! Поехали, Ангел" забрался в машину. Чувство недосказанности жгло его рёбра, заставляя лихорадочно соображать, что может готовить разгневанный Гавриил, а Азирафаэль молчал. Он молчал, потому что боялся, что если что-то скажет, его голос задрожит, сорвётся, и ангел заплачет. Такой сильной была боль, вокруг этого места. Такой сильной была боль предавшего и преданного ими существа.