Призраки не могут кричать

      Разум Лю Цингэ блуждал в состоянии глубокой медитации с короткими проблесками более осознанных периодов.       Он только недавно перешёл на новый уровень совершенствования, но всё же прекращать своё уединение не спешил.       Конечно, это было не без оснований. Он чувствовал, что был невероятно близок к возможности ещё одного прорыва, а потому оставался погруженным в дхьяну.       По его примерным расчётам для перехода на новый уровень ему нужно было приложить совсем немного усилий. Всего лишь один небольшой шаг, чтобы преодолеть второе узкое место.       Ци текла по меридианам ровным быстрым потоком, ядро приятно гудело от нагрузки. Он заглушил нотки беспокойства уверенностью, что потраченные усилия окупятся гарантированным успехом. Он был близок, ничего бы не случилось, если бы он напрягся ещё немного, самую малость.       Лю Цингэ заставил Ци течь быстрее. Засиявшее с ослепительной яркостью ядро в этот момент только убедило в правильности решения. Он был уверен, что сил для нового прорыва точно бы хватило. Он чувствовал, что осталось совсем немного и его уровень поднялся бы! Поэтому он только усилил напор.       С последним рывком Ци ускорилась ещё сильнее, но вместо того, чтобы пройти прямо сквозь узкое место, обернулась против собственного течения. Бурный поток хаотично хлынул по меридианам, разрывая их и расходясь по телу разрушительными иглами.       Лю Цингэ в панике только и успел, что дернуться перед тем, как сознание потерялось в ярком мареве безумия. ***       Лю Цингэ с зажатым выражением странно сочетающимся с его красивыми чертами лица смотрел на свои полупрозрачные руки.       А после выдохнул ёмкое: «Бля.»       Потому что оно описывало всё: начиная от ситуации, заканчивая его отношением к ней.       Совсем рядом Шэнь Цинцю остервенело бил по щекам его уже… ну чего стесняться в выражениях… Его уже остывающего трупа.       И не добившись никакого отклика, бессильно закрыл руками полное яростного непринятия лицо.       Лю Цингэ стало тошно.       Так вот.       Бля. ***       Лю Цингэ кинул слегка виноватый взгляд на прямую спину Шэнь Цинцю, даже не оправдывающегося за его… «убийство».       Он так сердился на самого себя! Решил, что самый умный. За раз сразу на два уровня подняться… Идиот!       «Поднялся, — ядовито прошипело сознание голосом похожим на покойную бабку, — вот, витаешь над землёй».       Но поделать уже было ничего нельзя, поэтому Лю Цингэ предпочел перестать думать об этом, чтобы не отравлять самому себе жизнь. Он вообще часто так делал. В их мире зацикливаться на проблемах — пусть даже имея все основания для этого - , было чревато проблемами с совершенствованием. Но это у заклинателей. У демонов по какой-то странной причине само совершенствование вертелось вокруг того, чтобы культивировать какого-нибудь своего сердечного демона.       Его боевая семья смотрела на Шэнь Цинцю с нескрываемым презрением и разочарованием.       Ну… не то чтобы он собирался их сильно обвинять за такое восприятие этой… очень однозначной ситуации в их глазах.       Как обычно подрались, но Шэнь Цинцю, как подонок, — которым он и являлся, Лю Цингэ не собирался смягчаться в выражениях, — убил его, использовав какой-нибудь гнусный прием.       Точка. И на этом всё.       Лю Цингэ выдохнул и сдержал порыв закричать.       Все равно это тело не могло издавать звуки.       … Возможно, это было как раз причиной, по которой стоило закричать, в первую очередь, все равно, никто бы не услышал.       Их отношения с Шэнь Цинцю были… сложными, мягко говоря. На расстоянии он мог к нему нормально относиться, но стоило им оказаться рядом, как конфликт вспыхивал буквально из ничего.       … Иначе говоря, дым без огня? Хотя у них был скорее огонь без дров. Ссоры и крики практически на пустом месте.       Но это не означало, что между ними была какая-то жуткая ненависть… С его стороны, по крайней мере.       И если он хоть что-то понимал в Шэнь Цинцю, тот тоже не планировал его убийство между делом…       »… ладно, может быть иногда и планировал», — закатив глаза, признался призрак, припоминая некоторые особенно накаленные ссоры с Шэнь Цинцю.       Но… это было неважно! Лю Цингэ не мог объяснить это логически, он просто знал, что это не на полном серьёзе, ясно?       А теперь чувствовал изрядную долю вины за то, что доставлял Цинцю неприятности… такого рода.       Снова.       К тому, что он регулярно вытаскивал того из борделей относились, как к представлению. Скорее посмеивались, нежели реально осуждали.       Хотя Ци Цинци, задрав нос, однажды и заявила, что не пустила бы такого типа к себе на пик ни за какие блага. Но это было скорее просто… Она просто подыгрывала ситуации. Хотя Шэнь Цинцю отнёсся к заявлению довольно серьезно.       У него вообще не было «не серьёзно», человек был такой. Сам мог сыпать остротами и двусмысленными выражениями, как из рога изобилия. Но когда дело доходило до того, чтобы самому их получать, в Шэнь Цинцю включался чистый прозрачный человек, который каждое слово, кинутый взгляд — всё воспринимал буквально.       Но вот к его «убийству»… конечно… Как к этому могли отнестись с юмором?       Впрочем, не имело смысла теперь об этом рассуждать.       Лю Цингэ застыл в воздухе. Покидать этот мир без остальных не хотелось.       То, что Лю Цингэ большую часть времени шатался по миру и был больше потерян в ночных охотах, не означало, что он с ними совсем не общался.       Да и вообще, была причина по которой поколения возносились вместе.       Их годы жизни растягивались на вечные мгновения, они застывали во времени, но отдалялись от жизни. Они становились другими, но некоторые вещи заложенные в них быть может с момента сотворения их мира, быть может в результате развития их расы… Что ж от них было никуда не деться.       Казалось, они переставали нуждаться в пище и все же ели. Казалось, им не требовался сон и все же они спали.       Казалось, они отдалялись от людей в целом, но с годами все крепче скреплялись друг с другом. Словно грани их душ растворялись друг в друге, превращая их в крепкое звено.       Так что…       Без них никуда уходить не хотелось.       Ну тогда… если он не отправился на перерождение сразу, может, он мог подождать?       Хотя в таком случае, что же станет с ним, когда они вознесутся? Получается, он останется один?       Ну… ядра у него не наблюдалось, но вот оболочки совершенствования сохранились… без основы…       Было похоже на бред.       Как они могли сохраниться, если не было того, к чему они крепились?       Лю Цингэ постарался вспомнить кое-какую информацию про структуру совершенствования. Кажется, помимо золотого ядра оболочки имели связь и с душой, может быть, поэтому?       Он не особо вникал, если честно.       Лю Цингэ не был настолько далек от книг, как думали некоторые. Но и не настолько близок, чтобы их предположения были полностью неправдой.       Тексты про совершенствование на пиках были настолько нудными и перекрученным, что под конец предложения ты уже забывал его чёртово начало.       Для сравнения, ему нравились справочники, которые были расписаны четко, коротко и строго по делу. Нравились личные записи матери, бывшей когда-то на заре молодости одной из лучших заклинательниц своего поколения. Редкие стихи, цепляющие неожиданной чувственностью.       Ну… несколько десятков сказок проглоченных в преддверии рождения сестры, наверное, не считались и тем не менее.       И что он терпеть не мог, так это книги про совершенствование. И это он не про основное руководство. То, при всех своих недостатках, все же было слишком строгим текстом, чтобы туда ещё пихали какие-то кружева. Фу.       Довольно иронично, что сейчас он нуждался в информации, которая могла оказаться в одной из тех книжонок.       Так или иначе, его духовные оболочки были при нём. Можно ли было вознестись без ядра?       С одной стороны, он был уже как бы мертв… но с другой, сохранял часть своих сил…       Можно ли было выработать новое золотое ядро? Лю Цингэ ненадолго выпал из реальности, серьезно над этим задумавшись.       Ну, он не мог узнать, не попробовав. ***       Он осел на некоторое время в пещерах ЛинСи, богатых духовной энергией, пытаясь медитировать в том состоянии, в котором оказался.       Лю Цингэ не знал как насчёт золотого ядра, но последний духовный слой… ради которого он, собственно, так по идиотски и умер… становился будто бы… толще?       Нет, это было неправильное слово.       Он становился плотнее.       «Чего быть, я-явно, не должно», — издевательски потянул голос в голове.       Ци заклинателей должна была быть лёгкой, невесомой, чтобы легче и быстрее двигаться по меридианам. Его же Ци на данный момент, казалось, делала строго обратное — сгущалась…       У Лю Цингэ появилось стойкое ощущение, что если не остановит этот процесс, то рискует нарваться на… на что-то, явно неприятное. И где это ощущение было, когда он пытался охватить больше, чем мог?       Лю Цингэ по недавно появившейся привычке продолжил ворчать на себя, бессознательно блуждая по пику.       Чтобы обнаружить демонов у подножия ЦюнДин!       Он яростно поспешил к битве, чтобы… Посмотреть. Это, черт возьми, даже звучало неправильно!       Лю Цингэ выглядел готовым кого-нибудь убить.       Но так как он был без тела, это было относительно безопасно.       Относительно, потому что он обнаружил, что время от времени мог касаться вещей.       Но не живых. Скука какая. А можно было развлекаться тем, чтобы пугать людей…       «И нарваться на рассеивание, ага, гений», — неприятно укололо сознание.       Ладно, может быть, это было и к добру, что он не мог их касаться.       Стоящий в первых рядах Шэнь Цинцю невозмутимо снёс кому-то голову взмахом веера и Лю Цингэ одобрительно кивнул, нечего было церемониться с этими тварями.       Следующая битва была между его сестрой и обманчиво юно выглядещей демоницей, которой и принадлежала гениальная идея явиться на ЦанЦюн с оравой демонов.       Он поморщился, Минъянь бы не выиграла. У нее был неплохой уровень развития, но бойцом на его взгляд она была… Не очень.       Демоница победила фею СяньШу играючи, периодически пытаясь заглянуть под платок. Хотя Миньянь держалась довольно достойно… Может быть, он поспешил с выводами, если бы он мог сам заняться тренировками сестры, то…       Не мог.       Последним Шэнь Цинцю выставил своего младшего ученика с довольно хорошим… но немного странноватым совершенствованием.       Лю Цингэ не мог сказать, в чем конкретно было дело, но что-то с ним было не так.       Впрочем, бой он дал неплохой для своего возраста, поэтому Лю Цингэ задвинул мысли о его странном развитии на задний план. Так или иначе, у него был хороший потенциал. Лю Цингэ не ошибся в своем предположении несколько лет назад.       Демоница, разгневанная проигрышем взрослого демона, начала публично отчитывать того. Внезапно, не выдержав насмешек собственной госпожи, поверженный демон, поразительно живо для его габаритов, подскочил на ноги и замахнулся со спины на ученика Шэнь Цинцю.       Лю Цингэ злобно оскалился.       Уж сил на то, чтобы удержать молот, ему бы хватило. ***       Шэнь Цинцю с каменным выражением лица уставился в место, где заметил знакомую вспышку белого.       Прекрасно!       У него теперь были галлюцинации! Троекратное «Ура!»       Ведь только этого в его насыщенной жизни и не хватало.       Он перевел взгляд на своего шокированного ученика. А после на демона, молот которого буквально отскочил от воздуха, не дойдя до самого Ло Бинхэ.       «Ах! Как интересно! Чудеса на каждом шагу!» — ядовито про себя вздыхая, Шэнь Цинцю невозмутимо обмахивался веером, которым получасом ранее лишил кого-то очень важной части тела. Хотя смотря для кого «важной». Тому, кто решил, что может выйти живым из сражения с Лордом Пика ЦинЦзин, голова явно была не нужна.       Но возвращаясь к Ло Бинхэ… Было ли призошедшее очередным проявлением аномальной удачи его младшего ученика? Иначе от чего отскочил молот?       Не от воздуха же.       Чувства невозмутимо твердили, что от Лю Цингэ.       Разум Шэнь Цинцю скорбно заключил, что он просто, наконец, рехнулся. Соглашаться с этим заявлением не хотелось.       Да и с проклятого Лю Цингэ сталось бы после смерти стать каким-нибудь духом справедливости или чего-то в этом роде. По крайней мере, верилось в это легче.       Ну или ему просто хотелось в это верить.       Он бы не признался. ***       Лю Цингэ ошарашенно смотрел на такого же ошарашенного Шэнь Цинцю, смотрящего прямо туда, где он стоял.       Прямо на него.       Не на молот, не просто в воздух. На него ***       Шэнь Цинцю убеждался, что он прав.       По крайней мере, в одном из своих предположений. То, что он не знал, в каком именно, не имело значения.       В самом деле, какая разница сошел ли он с ума на почве убийства Лю Цингэ или этот же самый Лю Цингэ превратился в призрака?       Правильно. Никакой.