Герой моего романа

43       Мне пришлось долго звонить в дверь. Это Лондон никогда не спит, а в респектабельном районе небольшого городка на севере Англии приличные люди ложатся рано. Наконец, на лестнице раздались угрожающие шаги и отборная ругань. Хулиганы или случайные путники, решившие потревожить покой этого сонного квартала, услышав их, давно разбежались бы в страхе. Но я только улыбнулась про себя: "Дом, милый дом!"       Мой старший брат только притворяется таким грозным, а на самом деле он милейший и добрейший человек, мудрый той житейской мудростью, которую даёт только жизненный опыт людям, которые слишком рано приняли на себя ответственность за дом и семью. Он бывает импульсивным и несдержанным, но я-то знаю, что это всего лишь маска, под которой он прячет свою шелковую, нежную душу. Я не верю в гороскопы, но, может быть, это летняя жара рожденного в конце июля иногда бурлит в его крови? Но он остывает так же быстро, как и вспыхивает, и уж точно никогда, даже в мыслях, не пожелает мне плохого и не причинит зла, ведь я все еще его маленькая сестренка!       Наконец Алекс открыл дверь: -Ева! Черт подери, а позвонить не судьба? Я уже спал! -Я тоже соскучилась! -я упала ему на плечо, в нос мгновенно ударили запахи, наполняя душу родным и знакомым: крепкого табака, старого дерева, книжной пыли и маминых фирменных вишневых пирогов. Мама, сонная, выглянула из своей спальни и прошаркала по коридору: -Кто там? Ева? Родная, мы ждали тебя только завтра. Ну что вы там в потемках? "Не включай!"-я махнула брату, не хотелось, чтобы мама видела моё опухшее от слез лицо: -Привет, мамуль, - я обняла ее за шею и коснулась губами щеки, - Я раньше освободилась, ложись, завтра поговорим. -Разве ж я усну теперь? Ты, наверное, голодная? -Нет, я тоже лягу, очень устала, был длинный день, - хотя я только сейчас поняла, что сегодня почти ничего не ела, и желудок тут же предательски заурчал, -Алекс, найди мне пожалуйста зарядку для телефона.       Включать верхний свет в кухне я не стала, довольствовалась лампочкой над столешницей. Пока закипал чайник, брат принёс мне шнур. -Ээ, что это? - удивилась я. -Обычный, type С. -А для айфона нет? - жалобно простонала я. -Ну простите, бананов нема, -развёл руками Алекс, -Тут вам не столица. Что ж, подумаю об этом завтра. Похоже придётся провести выходные без связи, а может это и к лучшему.       С большой кружкой чая и добрым куском пирога я прошмыгнула к себе. Мама обосновалась на первом этаже, брат занимал второй, а мне достался третий. Скрипучая лестница с пролётами, увешанными картинами и семейными фотографиями привела меня наверх. Огромный старинный дом был слишком велик для двоих, и моя спальня без меня обычно пустовала. Я распахнула окно, разгоняя застоявшийся дух. Ночь встретила меня далёким мурлыканием реки, ласковым, как домашняя кошка и одуряющим запахом перезрелой вишни. Я выдохнула: "Я дома!", провела пальцем по обложке книги, венчающей стопку своих товарок на тумбочке, стирая пыль- я не была здесь почти полгода. Потом достала из комода свежее постельное белье: "Мне нужна перезагрузка! А этому дому-генеральная уборка. Вот бы все было так легко: вымести из головы все ненужное, причиняющее боль, выкинуть хлам, отмыть и отполировать все до блеска, а еще лучше-лечь спать и проснуться новым человеком!"       Дом был сверху донизу завален книгами, их начал собирать ещё мамин дед. Было даже несколько редких изданий на русском, в память о России. Дед происходил из старинного княжеского рода и приехал в Британию с родителями во времена революции. Здесь семье, конечно, пришлось нелегко, но они всегда старались помнить о своих корнях, держались вместе, всем детям постарались дать хорошее образование и обеспечить их будущее.       Оба маминых брата выбрали военную службу, а она, окончив курс "Мировой литературы", начала работать редактором в крупном издательстве. Для всех стало большим сюрпризом, когда она вернулась из Лондона в этот маленький городишко и вышла замуж за простого портового рабочего, тогда ей казалось, что по любви. Они родили двоих детей и прожили вместе почти десять лет, десять трудных лет, наполненных непониманием и взаимными упреками, пока отец не решился наконец разорвать этот круг. Мне было три года, Алексу почти девять. Я тогда была слишком мала, чтобы понять, что произошло, но за вечные скандалы отца не любила и побаивалась, и была рада покою, который воцарился в доме после его ухода. А брату пришлось повзрослеть быстрее, чем его сверстникам, только бог знает, как он пережил этот развод. Но с тех пор он стал моей опорой и защитой.       Я поставила кружку на узкий подоконник и уселась на письменный стол. Это было моё любимое место, мой наблюдательный пункт. Сколько времени я провела сидя здесь и глядя со своего третьего этажа вдоль тихой улочки туда, где за ухоженными аккуратными домиками угадывался порт! Сейчас его не было видно, городок спал и только деревья шептались, шелестя листьями.       "А Тому бы здесь точно понравилось"- всплыли воспоминания о нашем небольшом отпуске на берегу озера и опять навернулись слезы. Как так получается, что вроде бы близкий и понятный человек в один миг оказывается таким чужим и незнакомым? Он не был таким агрессивным, как отец, когда они ругались с матерью, не рвал на себе волосы в бешенстве, как Алекс, когда пытался объяснить мне математику в средней школе. Но то, как он себя повел сегодня выходило за рамки моего представления о нем. Я поняла, что многого о нем не знала, да просто не хотела знать, считая, что меня это не касается. Предпочитала снимать сливки легких отношений, не желая заглядывать в омут его души. А ведь ему было во многом тяжелее, чем мне. Но это не дает ему права быть таким страшным и злым со мной! Тем более после того, что сделала его жена! Разве я могла доверять ему после этого?        За дверью скрипнула половица, предупреждая о ночном госте. Алекс заглянул в дверь: -Не спишь? - он прошёл и присел рядом на край стола, -Расскажешь, что случилось? -Нет, -я покачала головой. -Хочешь, я набью ему морду? -"Угу," -я кивнула, и попыталась улыбнуться, утирая слезы. Брат всегда угадывал, из-за чего я плачу. Он приобнял меня и потрепал за плечи: -Все будет хорошо! Он еще пожалеет! Ложись, завтра миллион дел. И зачем вы все это затеяли?       Ворчал, как старый дед! Завтра день его рождения, ему исполнится 38. Мы с мамой решили устроить ему праздник, собрать родственников и друзей, а ещё она очень надеялась, что Александр наконец представит нам свою девушку. Вроде он опять с кем-то встречался...       После развода отец объявился только лет через десять. Пытался наладить с нами контакт, но мы не нашли общего языка. Для меня он был просто чужим человеком, для матери-пройденным этапом, а для Алекса, тогда уже взрослого парня, стал настоящим триггером, всколыхнувшим его детские обиды и юношеские комплексы. Брат тогда начал пить, связался с местной шпаной, бросил учёбу и в конце концов сбежал с компанией друзей в Лондон, в надежде доказать что-то себе или отцу. Не думаю, что отца это также волновало. Через некоторое время он женился на тихой скромной женщине и осел в пригороде. Но других детей у него не было, а я, повзрослев и окончив курс психологии, стала относиться к нему мягче, в мою жизнь он не лез, мы общались редко, созванивались пару раз в год по праздникам.       Александр вернулся домой через пять лет с подорванным здоровьем и разбитым сердцем, я тогда только-только поступила в университет и вырвалась из-под материнской опеки. С тех пор он жил с матерью, работал, без конца чинил этот старый разваливающийся дом, помогал мне оплачивать учёбу. Но отца так и не простил, до самой его смерти в первую волну Коронавируса. Может этим и объяснялось его патологическое нежелание создавать собственную семью. Хотя домой он никогда никого не приводил, в нашем маленьком городке у Алекса не было недостатка в подружках, он считался завидным женихом и мастером на все руки. К нему бежали все соседи, когда надо было что-то починить, уладить вопрос с управляющей компанией, полицией или муниципалитетом. Я не удивлюсь, если через несколько лет его выдвинут на пост председателя какого-нибудь товарищества жильцов. На домашней еде Алекс быстро поправил здоровье, раздобрел, но выглядел все еще молодым и крепким, и, если бы не изрядно поредевшие за последнее время волосы, был бы настоящим красавцем. О своих сердечных делах он мне никогда не рассказывал, зато почти всегда был в курсе моих переживаний. Для меня он так и остался моим героем-защитником, заменившим мне отца.        С самого утра мы крутились на кухне, мыли, резали, раскладывали. В ожидании гостей доставали из серванта хрустальные бокалы и старое столовое серебро. Мама за последний год сильно сдала, но сегодня оживилась. И я тоже словно забыла все свои горести, оставила за порогом все проблемы и снова перенеслась в прошлое, когда мы часто собирались в этом доме всей семьей. -Боже мой, худющая! -мама обняла меня сзади за талию, -Все фигуру бережешь! Для кого? -С тобой побережешь, - хохотнула я, отправляя в рот очередной неудачной формы ломтик сыра, который я резала и выкладывала на красивую фарфоровую тарелку. -Хорошо, что ты приехала пораньше, Макс тоже обещал зайти, спрашивал про тебя! -Ну, мам! – ее любимая тема не изменилась, она постоянно предпринимала попытки устроить нашу с братом личную жизнь. -А что? Он все еще не женат!       Макс был сыном ее подруги и моим одноклассником, в детстве мы с ним дружили, а в юности даже целовались однажды. Хороший парень, но я никогда не рассматривала его всерьез. К тому же ему всегда нравилась Ирэн, а не я! -Ну что за дети такие! - мама театрально всплеснула руками, - Когда я внуков дождусь от вас? Так и помрёт мать! Отец, вон, уже не дождался... -Так, мамуль, прекращай это, -Алекс, как всегда, пришёл на помощь, - Давай не сегодня! Я же сказал, сначала мелкую пристрою, потом посмотрим! «Ого! А у него точно кто-то есть!» -подумала я и грозно свела брови: -Пристроишь? Я что тебе, вещь? И не называй меня так! -Да не бойся, -Алекс расхохотался и мне сразу захотелось его стукнуть. Он всегда заставлял меня почувствовать себя маленькой девочкой! -Я тебя кому попало не отдам! - Поговори с Максом, -мама не унималась, -Он прекрасный молодой человек, из хорошей семьи... "Да-да", - мы с братом со вздохом переглянулись, - "Сын маминой подруги! Только этого нам не хватало!"       Семейный праздник отшумел, было домашнее вино и бесконечные разговоры о былых временах, о детях, о здоровье. Хорошо, что маме было не до нас. Я думала, что будут друзья Алекса, но он сказал, что с ними выпьет потом в пабе, а домой он специально пригласил только родственников. Мама ожила, наконец-то сделала причёску и надела праздничное платье. Алекс улыбался, и впервые с похорон отца ни с кем не спорил и не пытался ничего доказывать. Это был прекрасный вечер, один из лучших в этом доме за последнее время. Я тихонько собирала лишние тарелки и незаметно подливала вишнёвый компот в бокал захмелевшей пожилой тётушки, пока мамин старший брат, настоящий полковник, рассказывал бесконечные истории о своей армейской службе. Потом был торт с одной единственной свечкой и выведенной кремом буквой «А». Все желали Александру женитьбы и детишек, и это его даже не злило.       Стоя на крыльце и ожидая, пока гости рассядутся по машинам, я привалилась головой к широкому плечу брата. -Ты как? Пойдешь со мной в паб? Оторвемся! -он потрепал меня по плечу. -Нет, кто-то же должен навести здесь порядок, -я прекрасно понимала, что он, как в детстве, будет приглядывать за мной одним глазом и не сможет как следует расслабиться, -Передавай привет своей девушке! Жаль, что мы не познакомились… -Успеете, - он улыбнулся так, что я поняла- он действительно созрел. Созрел начать свою новую жизнь. От этого на душе стало тепло и радостно: «Хоть у кого-то все налаживается!»       Я вернулась в гостиную и принялась собирать грязные тарелки: «И мне пора навести порядок в своей жизни. Хватит с меня этих непонятных отношений без будущего! Может быть и мне бросить к черту этот Лондон и вернуться в родной дом? Как мама, как Алекс, как отец… Может моя судьба здесь? Выйду замуж, хоть за того же Макса…»       С утра я отмывала столешницу и фасады, драила плиту и вытяжку, сортировала столовые приборы и расставляла тарелки по размеру. Снимала и загружала в стиралку пыльные шторы и диванные накидки. Мама встала поздно и ахнула: -Ева, ну зачем! Я только усмехнулась и отправила её на сияющую кухню готовить обед, а сама переместилась в гостиную, вооружившись ведром и тряпкой. Покончив с пылью на мебели, я вытащила из кладовки пылесос. Он был современной модели и лишь негромко урчал, а не гудел на весь дом, как наш старый, но Алекс все равно проснулся и сполз вниз. Хмуро оглядев моё поле деятельности, он только цокнул языком: - Тут что, война? Давай заканчивай шуметь, и так башка трещит, - он прошлепал к холодильнику и с радостным вздохом достал бутылку пива.       Было видно, что он вчера сильно перебрал, я слышала, как он вернулся под утро, матерился, спотыкаясь на лестнице. -Потерпи, мне чуть-чуть осталось! - я как раз заканчивала пылесосить книги, которые вытащила из всех шкафов, потом останется только расставить их по местам и вымыть пол. -Что бы я без тебя делала! У меня зрение совсем упало, уже под носом у себя ничего не вижу, - казалось, мама пыталась оправдаться за эту пыль, -Дому нужна молодая хозяйка, а он зарастает грязью, в ожидании пока твой брат женится! -Я все слышу! -отозвался Александр по пути из кухни. -Зря ты не позвал вчера Джульетту... -Джульетту? -я прыснула со смеху, -Можно я тогда буду называть тебя Ромео? -Цыц! -он швырнул в мою сторону маленькой диванной подушкой, но я ловко увернулась.       Пока он курил на улице, я успела закончить с книгами. Потом пришла очередь санузлов, моей и маминой спален. Она ходила за мной по пятам и только вздыхала: -Милая, присядь отдохни! Ну откуда у тебя столько энергии?? А мне казалось, что как только я остановлюсь, сяду, то начну себя жалеть, а там недалеко и депрессия. Но причитания не мешали маме выложить мне все новости нашего городка за последние полгода, кто родился, кто женился, кто сменил работу… Потом была лестница, коридор, прихожая...       Перед самым ужином я, мокрая, уставшая, но неимоверно гордая собой, в изнеможении опустилась на прохладные ступеньки крыльца. -Что, все так плохо? -Алекс, который уже давно пришёл в себя и потягивал пиво, развалившись в плетеном кресле на улице, протянул мне бутылку, -На, расслабься! -Я в норме, - отмахнулась я, оглядывая двор, -«Здесь еще столько работы! Прополоть и рассадить цветы, подкрасить беседку…»       Брат проследил за моим взглядом и тяжело вздохнул. Он-то точно знал, что вся моя бурная деятельность еще с детства была прикрытием серьезных внутренних переживаний.       Мы сидели, закутавшись в пледы от вечерней прохлады, он с пивом, я с бокалом вина, он никогда не лез ко мне с расспросами, ждал, когда мне самой захочется поделиться. Может быть, не сегодня… Сначала я должна сама разобраться в себе. -Завтра уезжаешь?       Я думала об этом весь день и не могла найти причин, зачем мне возвращаться в Лондон. Разве меня что-то держит там? Работа? Я могла бы работать, сидя здесь, писать статьи на нужные темы и отсылать в редакцию. Интервью? Надоело! Друзья? Как скоро кто-то из них вспомнит обо мне? Кто-нибудь пожалеет, что я уехала? Мысли уже побежали вперед: поговорить с главным редактором (благо у нас прекрасные отношения) и перевестись в здешний филиал, Лондонскую квартиру сдать в аренду. Позвоню ему завтра… Ах, да, телефон! Надо что-то решить со связью. Может быть, Алекс найдет мне какой-нибудь недорогой аппарат на время.       Утром в понедельник я пила кофе сидя на кухне, в гостиной орал телевизор- мама смотрела новости, Алекс громыхал какими-то инструментами в прихожей-собирался на работу. Я в который раз с улыбкой подумала: «Как же хорошо и спокойно дома!» Наверное, мне всегда не хватало этих простых бытовых утренних звуков, подтверждающих, что рядом со мной моя семья. -Ева, милая, это не вашу редакцию показывают? -мама указала на экран. Я прислушалась и замерла: «Что!?»       Прихватив кружку, подошла поближе. Показывали нашу фирменную заставку и поставленный голос диктора за кадром вещал: -Сегодня одно из крупнейших медиа-агентств Соединенного Королевства объявило о кадровых перестановках. С 1 августа главный редактор Адам Синклер будет освобожден от должности и его место займет Дэниел Броуди. -Дэн? -Знаешь его? -Да, он учился на курс старше, -я не стала вдаваться в подробности.       На экран вывели отрывок какой-то старой записи, где Дэниел беседовал с кем-то из политиков. -Скользкий тип! -мама иногда выдавала такие вещи, что я только закатывала глаза, -Сразу видно, без мыла влезет куда угодно! Порой ее поверхностные суждения о людях бывали такими категоричными! При том что Дэн выглядел очень презентабельно в строгом деловом костюме и, как мне казалось, производил приятное впечатление.       В этот момент он посмотрел в камеру и его черные, как вишни, глаза блеснули так, что я вздрогнула: -«Как бы не было хорошо дома, надо срочно возвращаться в Лондон! Если потороплюсь, успею на одиннадцатичасовую электричку и после обеда буду в редакции. Грядут серьезные перемены!»