Мать твою налево, Система, чтоб тебя закоротило (#‵′)凸!

Шэнь Цинцю медленно закрыл глаза. Сейчас единственное, чего ему хотелось — хорошенько выспаться и отдохнуть, а убирать от себя приклеевшегося Бинхэ не хотелось. Ладонь опустилась мужу на макушку, пальцы игриво накручивали на себя волнистые иссиня-чёрные волосы. — (Я тоже счастлив.) — Медленно погружаясь в сон, про себя поговорил уставший Шэнь Цинцю. Неизвестно, сколько прошло времени, Юань открыл глаза, и хотел было потянуться, но вдруг понял: он совершенно не контролирует собственное тело. Повнимательнее осмотрев окружение, мужчина заметил до дрожи знакомый стол, книги... А что самое главное — буквально перед глазами с бешеной скоростью писался очень гневный текст. Да это же... это!!! Это тот самый комментарий, который Шэнь Юань так и не смог отправить, прежде чем переродиться в романе, который так старательно поливал грязью! А этот текст... Был написан на экране компьютера. Взгляд Шэня опустился на стол, и теперь он увидел руки. Руки, пальцы которых быстро перепрыгивали с клавиши на клавишу красивой клавиатуры с подсветкой. Все это было таким родным, и все же уже таким забытым. Непривычно до мурашек. Когда Юань попытался повернуть голову, чтобы осмотреться, то вдруг осознал, что он мало того, что не контролирует собственное тело, так ещё и находится за его пределами! Он потянулся к самому себе, сидящему за столом, и рука прошла сквозь тело. Что за чертовщина здесь происходит?! Не успел Шэнь оправиться от шока, как вдруг закашлял. Не он закашлял, а другой "он", тот, что писал комментарий. И вот кашель резко прекратился. Парень, что только что рьяно обсирал прочитанную новеллу, безжизненно рухнул на стол, ненароком зажав какую-то клавишу. В грамотно и гармонично написанный гневный текст затесалась одна буква, которая постоянно повторялась, обезображивая сообщение... Рука Шэнь Цинцю дрогнула. Только что он увидел... Собственную смерть от третьего лица. Все произошло слишком быстро, Шэнь Цинцю даже не до конца осознавал то, что происходит вокруг, мысли выбежали из головы, отказываясь объяснить ему, что это все значит. Не самое приятное зрелище, но за столько времени, проведенном в новелле, Шэнь Юань отвык от своего тела, принимая как родное тело Шэнь Цинцю, от того складывалось ощущение, что умер не он, а абсолютно чужой человек. Что он вообще забыл с своем родном мире? От этой неприятной картины вот вот начала бы раскалываться голова, Юань силился собраться с мыслями, ходил вокруг "себя" и думал, что нужно делать, как вдруг послышался стук в дверь. — Братик, мама приготовила поесть! Шэнь ошарашенно замер. Он знал, что рано или поздно его должны были найти, но не хотел об этом думать, а сейчас... Вот чёрт! Ей ни в коем случае нельзя заходить в комнату. Ей нельзя видеть то, что со мной случилось!!! — Не заходи, не заходи сюда! — Хотел было выкрикнуть мужчина, но из его горла не вырвалось ни звука. У него! не было! голоса! ... — Братик? — Спустя время переспросил звонкий детский голосок по ту сторону двери. — Ты там живой вообще? Я вхожу, я предупредила! Зрачки Шэнь Цинцю уменьшились до размера шапочки булавки. Он подбежал к двери, в надежде прикрыть собой себя, бездыханно разлегшегося на столе. Дверь медленно открылась. Наивное детское личико, похлопывая глазами, показалось в комнате, осматриваясь. Его прелестная младшая сестра... Он так давно не виделся с ней, но именно сейчас предпочел бы провалиться сквозь пол, и не видеть, что произойдет дальше. Его сердце болезненно сжалось, когда горячо любимая сестрёнка преспокойно прошла сквозь него и направилась к столу. Назойливая буква всё ещё продолжала портить комментарий. Рука, зажавшая клавишу и не собиралась двигаться с места. — Ты что, уснул что-ли? — Девочка положила свои маленькие ручки на плечи брата и сначала легонько встряхнула. Никакой реакции. Она попробовала снова, на этот раз приложив больше силы. Снова никакой реакции. — Братик? — Растеряно пробормотала девочка. Но лежавший на столе Юань не ответил, потому что болше не мог. А Шэнь Цинцю нервно пытался оттащить сестру от "себя". Всё тщетно. Словно призрак, он проходил сквозь девочку, не в силах даже попытаться её успокоить. Когда Шэнь Цинцю показалось, что хуже уже не будет, дверь в комнату снова открылась. Красивая женщина, не молодая, но и не старая, стояла в проёме. Она было решила, что сын просто не хочет есть на кухне, и принесла еду к нему в комнату. — Мама, брат не просыпается! — Всхлипнула девочка. Тарелка выпала из ослабевших рук испуганной матери, содержимое вместе с осколками разлетелось по полу. Прикрыв рот рукой, женщина кинулась к сыну и принялась его осматривать. Она с самого начала поняла, что он не спит, но отказывалась это принимать. Дрожащими руками мама трясла своего ребенка за плечи, стараясь его разбудить, пока маленькая девочка тихо плакала в сторонке, закрывая личико ладошками. На шум бьющейся посуды подошёл и отец. Несмотря на накатившее волнение, он сразу же потянулся к телефону, чтобы вызвать скорую. Все вокруг вдруг стало размываться. Голоса меняли тона, сливаясь в громкий гомон. А потом все стихло. Обстановка начала меняться, больше не напоминая реальность, но вскоре окружение начало проясняться, очертания стали четкими, и под ногами Шэнь почувствовал землю. Комната, в которой он оказался не пойми как и когда, была полна людей. Среди них были и старшие братья Юаня: один успокаивал безутешно рыдающую мать, второй о чем-то общался с суровым мужиком. Отец стоял в стороне и разговаривал с младшей дочерью, сжимавшей в руке мягкую игрушку, вся семья выглядела заплаканной и уставшей. И даже не смотря на большую толпу, все ещё стояла гробовая тишина. Шэнь Цинцю ходил среди пришедших на его похороны людей, все они бесшумно что-то говорили. Одетые в строгий белый наряд, приглашены были знакомые, друзья, коллеги... В общем, людей было достаточно, и все старались хоть чем-то помочь родным Юаня, хотя это больше было похоже на то, что они подлизыаются, чтобы в будущем извлечь из этого выгоду. Бесцельно бродя по похоронной зале, мужчина подошёл к своим родным. Ему очень хотелось поддержать их, рассказать, что сейчас с ним все хорошо, рассказать, что он полюбил, завел великолепную семью, друзей... Но его голос только растворялся в пугающей тишине, а бесплотное тело свободно проходило сквозь всё, до чего он пытался дотронуться. От плотно облегающей его тишины зазвенело в ушах. Звук этот был настолько сильным, что заглушал ход и без того суматошных мыслей. Все это сводило с ума, и длилось довольно долго. Картина перед глазами то и дело размывалась и снова обретала четкость, при этом полностью меняясь и изливая свет на произошедшее после смерти Шэня. Он видел, как здоровье мамы подкосились, как быстро поседели старшие братья и папа, а младшая сестра закрылась в себе. Она больше не была активным и громким ребенком, но часто заходила в пустующую комнату навсегда ушедшего старшего брата, и много чего ему рассказывала. Девочка думала, что брат ее больше никогда не услышит и делала это для того, чтобы облегчить свое состояние, поскорее его отпустить, но Шэнь Юань сидел рядом и слушал все, что она ему рассказывала. Он слушал, но не мог ничего ответить. Если бы призраки могли плакать, то Шэнь уже давно это сделал бы, но сейчас не мог даже этого. ... Через долгое время перед глазами все померкло. Казалось, Шэнь Цинцю ослеп. Поначалу мужчина просто стоял на месте в надежде, что перед глазами снова заиграют краски, но затем неуверенно шагнул вперед. Шаг за шагом, он долго бродил в полной темноте, и не заметил, как постепенно начал различать силуэты. На этот раз он находился в домике, и уже явно не в своем родном мире — это Шэнь Цинцю понял по мебели и обстановке в целом. — (Я вернулся? Этот кошмар закончился?) — Подумал Шэнь и протянул руку вперёд. Этим он разрушил собственное предположение: рука прошла сквозь стену. Вздохнув, заклинатель решил хотя бы осмотреться, чтобы понять, где очутился. Комната смутно что-то ему напоминала, но вот что именно — понять было трудно. Чем дольше он рассматривал, тем больше "текстурки" сна прогружались. И тут на Шэнь Цинцю снизашло озарение. Он находится в женской комнате! Вот же! Одно потрясение за другим! Решительно отказываясь здесь оставаться, он скользнул в коридор, и в этот же момент снаружи стоявшая девушка открыла дверь и вошла в комнату. Мгновение поколебавшись, Шэнь все же решил, что видит все это неспроста, и ему следует быть внимательнее. Поэтому, скрепя зубами, он таки вернулся. Пройдя сквозь вновь закрытую дверь, мужчина лицом к лицу столкнулся с обоятельной молодой девушкой, черты ее лица были настолько знакомыми, что при её виде Шэня охватывало цепкое чувствую дежавю. Где же он мог её встретить? Девушка тем временем подошла к высокому туалетному столику и начала причесываться. Тонкие, с похожей на нефрит бледной кожей пальцы закрепили в волосах красивую яркую заколку с кучей всяких висюлек. Украшение было явно новым, и не из дешёвых. Скорее всего, его ей подарил богатый ухажёр. Девушка ещё некоторое время шаманила себе прическу, поправляла платье и прихорашивалась. Убедившись, что выглядит великолепно, она аккуратно встала, отряхивая юбку от несуществующей пыли. Девушка походила вокруг, прислушивалась, явно чего-то выжидая, а затем быстренько выбежала из комнаты, чуть не споткнувшись о ребёнка. — (Джули Синфу?!) — Удивился Шэнь Цинцю, вышедший из комнаты вслед за Незнакомкой. Он даже сначала не понял, что девочка всего лишь часть иллюзии, решил, что её тоже сюда затянуло, так она была похожа на настоящую. Впрочем, он быстро опомнился, услышав, как малышка обратилась к девушке: — Сестра, куда ты убегаешь? Оказалось... Это и была старшая сестра Синфу. Их лица были настолько похожи, что складывалось впечатление, будто они близняшки, только разного возраста! Теперь понятно, почему при виде девушки у Шэня случилось такое сильное дежавю. — Что ты здесь делаешь? — Растерявшись, попросила "сестра". Она явно хотела покинуть свой дом без лишних свидетелей. Со стороны к ним подошла ещё одна маленькая девочка. Глаза её были великолепны, а в их зрачках будто бы горели искры. Такое детское и необремененное тягостями жизни личико, что Цинцю даже не сразу узнал в ней Лу Синь — ту самую малышку, что подарила ему куклу. Теперь, в отличие от их первой встречи, она действительно была похожа на ребенка, выглядела такой милой, что хотелось похлопать её по макушке и дать конфет. Более того, помимо детской наивности, было в ней что-то.... Сильно отличающее её от той девочки, что он спас. Глаза будто были совсем другие, и дело вовсе не во взгляде. Малышка протянула руку и робко дотронулась до руки старшой сестры подруги. Что-то увидев, она вскинула испуганные глазки на девушку. — Шицзе, не ходи, с ним опасно! — Взволновавшись, прощебетала Лу Синь, мотая головой из стороны в сторону. Сестра Джули Синфу заправила волосы за ухо и присела на корточки рядом с детьми. Тонкий изящий палец прикрыл её губы, улыбнувшись, девушка убрала руку ото рта и сказала: — Не знаю, что именно ты там увидела, но я ведь уже говорила тебе: то, что он — демон, не значит, что обязательно станет нам вредить. Поменьше верьте в сказки. — Она встала и погладила детей по голове, после чего быстро покинула дом. Синь-Синь от этой речи не успокоилась. То, что она увидела — сильно её пугало, вот только в силу возраста понять и объяснить это для нее оказалось слишком сложно, да и переубедить сестру подруги не выходило, сколько ни пытайся. Окружение вновь померкло, утопая в темноте. Прежде чем все вокруг прояснилось, заиграла музыка, кто-то недалеко счастливо запел, но музыку слегка заглушал гомон человеческих голосов. От такого обилия звуков голова уже в который раз начала гудеть. Шэнь Цинцю пошел к источнику звуков и вышел на центральную улицу городка Хайанхэ. Атмосфера сильно отличалась от той, которая царила во время его прибывания в этом городке. Люди весело разгуливали снаружи, ничего не боясь, другие сидели по домам с семьёй и чему-то радовались. Фестиваль. Но в честь чего Шэнь Цинцю все никак не мог понять. Его ноги медленно шаркали по людной дороге, но даже не смотря на то, что с виду толпа была настолько плотная, что в нее никак не протиснуться, на деле никаких проблем у Шэня не возникало, для него все прохожие были лишь иллюзией. А возможно, иллюзией был он сам. Глубокие глаза заклинателя безэмоционально осматривали окрестности, бегая от лавки к лавке. Чувства сейчас не мешали думать, поэтому Шэнь Цинцю сразу отметил одну деталь: у всех прохожих были прекрасно различимы лица, подходя ближе к ним, он замечал также и то, что ни одно из лиц не повторялось. Это перестало быть похожим на сон, или наваждение от Бинхэ, уж тем более не напоминало проделки старика Мэнмо. Но что тогда? «Кто-то хочет мне о чем-то рассказать.» — Единственный вариант, который смог придумать Шэнь, и казался он вполне логичным. Вдруг в этом "рассказе" произошел резкий сюжетный поворот, от которого Шэнь Цинцю опешил: веселые возгласы жителей городка, музыка и пляски сменились на крики и вопли. Люди молили о помощи, но было уже поздно. Хайанхэ наполнили демоны. Хоть сейчас единственные чувства восприятия, которые были доступны Шэню — зрение и слух, в этот момент ему отчётливо показалось, что он уловил витающий в воздухе едкий запах крови. Среди людей, в суматохе пытающихся спасти себя и своих близких, мужчина заметил девушку с красивой заколкой в волосах. Она помогала очередной партии людей спрятаться в подвале, вход в который охранялся вооруженными охранниками. Хотя, честно сказать, учитывая, сколько таких охранников сейчас валялись на земле, это выглядело не очень то надёжно, но девушка с заколкой понимала, что это во всяком случае лучше, чем ждать смерти с распростёртыми объятиями. Умостив в подвальном помещении людей, она ринулась наружу, но не успела пробежать и пятидесяти метров, как испуганно замерла. Напротив нее стоял красивый молодой человек. Фигура его была утонченной, а одежда — роскошной. Парень медленно шёл прогулочным шагом прямо к девушке, что в оцепенении застыла перед ним. — Что здесь происходит? Почему в моем городе так много демонов, что..? — Растерянно начала бормотать испуганная дама, обращаясь к юноше. Тот, в свою очередь, мило улыбнулся: — Лифэнь, я рад, что ты меня сюда пригласила. Этот городок приглянулся моему дядюшке, и я решил сделать ему подарок. — Подарок? — холодный пот градом катился по искаженному испугом прекрасному лицу "Лифэнь". Пара мгновений ушла на осознание горкой правды. Слезы наполнили разочаровнные и разгневанные глаза. Рука потянулась к заколке в волосах и вытянула её из них. Распущенные пряди лентами залетали в воздухе. Со звоном заколка полетела в юношу, который, впрочем, никак не отреагировал. — Ты... Ты! Я ведь верила тебе, я верила! Жестокая ухмылка накрыла лицо парня напротив: — Ну и кто виноват в том, что ты верила? Виновата только ты. Взмахнув рукавом, он развернулся и направился прочь, оставляя обамнутую Лифэнь пожинать плоды своей наивности. Слезы размыли глаза девушки так, что не было видно зарчков, отчего казалось, что ее взгляд абсолютно пустой. Все вокруг вновь померкло. Шэнь Цинцю больше не видел девушку, но отчётливо слышал ее надрывный плач, который вскоре оборвался. Вместо него зазвучал ее тихий голос. Девушка проклинала демонов, желала всем им смерти, она спорила с семьёй, говорила о том, что бежать нет смысла, всех демонов нужно убить. Такие жестокие вещи она говорила и при маленьких девочках, что по всей видимости жили с ней в укрытии. По голосам Юань понял, что это были Лу Синь и Джули Синфу. Девочки плакали и просили Лифэнь перестать, но это больше не работало. Гнев постепенно поглощал девушку, она не могла думать ни о чем, кроме мести. Убить... Убить... Убить... Убей. Странный тихий шёпот слышался в просторном уютном помещении. Вдохнув полную грудь воздуха, что оказалось сделать почти физически больно, Шэнь Цинцю распахнул глаза. Он подскачил, сел и стал судорожно осматриваться, с облегчением узнавая свою комнату. Заклинатель потянул одеяло, и о чудо! Он смог его подтянуть, а значит — выбрался из этого ужасного видения. За окном светало, но снова ложиться спать не было ни малейшего желания. Подтянув к груди колени на сколько это было пока ещё возможно, Шэнь обнял их и уложил на них голову. Мысли метались из стороны в сторону его черепной коробки. Сначала он анализировал второе видение, отчего не очень то сиял радостью, затем и вовсе померк, вспоминая о том, с чего все началось. Мысли о семье заставили Шэнь Цинцю наконец заплакать. Нет, правда, это все было выше его сил.