Жемчужное колье

Ты была ошибкой этого мира. Моя единственная, осенняя ошибка. Тогда, той дождливой осенью, мы встретились с тобой на общем деле. И тот дождь, что впитывался в нашу кожу от чего-то жгучими каплями, связал нас. Связал на долгие месяцы. В дуэте с тобой, мы стали замахиваться на невообразимые кражи. Обчищали всех и вся. И стали новыми, непостижимыми Бонни и Клайдом. Правда в том, что совсем по немногу, из-за тебя, мой отмороженный Клайд стал зависимым. А твоя Бонни любила другого. Какого-то никчемного мальчишку, а не Мими Мортем, как того хотелось. И когда сейчас мы спокойно покидаем стены очередного тайника, одной из верхушек правительства. Я любуюсь тобой. Твоими глазами, что так ярко светятся. Ресницами, на которых снова и так неуклюже ложатся очередные капли, вновь осеннего дождя. А ты смотришь на меня с каким-то диким восторгом. Хватаешь за мокрую ладонь и мигом тащишь к тачке без номеров. — Это потрясно! — восторженно вылетает из твоих губ, вместе с клубами пара. — Ты потрясна! Я радуюсь даже такому. Твоим странным фразам в мою сторону, твоим движениям. — Я знаю, Вики. Задираю нос и так уверенно отвечаю, хотя внутри всё колется и бьётся. Багажник набит до предела мешками с награбленным, а во мне лишь по настоящему неуверенность. Ты тихо прикрываешь двери, а я с громким хлопком сажусь на пассажирское сиденье. Холодно. Холодно от дождя и от тебя. — Смотри… Пускаю руку в карман и выуживаю из него жемчужное колье. Ты мягко улыбаешься. Растягивая уголки губ в непривычную для себя улыбку. Опускаешь голову от смущения, так, что влажные волосы щекочут твои щеки. И пальцами касаешься моей кожи. — Это через-чур. — твоя рука безвольно опускается, колеблешься. Но кажется, что это наш последний шанс. Мой шанс изменить свою ошибку. — Если Стив узнает.? Вики, ты не можешь продолжить фразу, а я закипаю. Температура поднимается, а сердце начинает зло ломать мои рёбра. — К черту этого подонка! Хватит, Вики. Хватит играться. — и Уокер, конечно же ты понимаешь, должна понимать, о чем я говорю. Ты отворачиваешься от меня, смотришь стальной уверенностью в лобовое стекло. — Хватит уже ломаться… Тот Клайд, что был во мне когда-то, точно бы осмелился сказать тебе всё. Но та Мими Мортем, влюбленная в мировую ошибку, ворующая для неё жемчужные кольца, никогда не откроет свой рот. — Это тебе хватит. — зло плюёшься в меня фразами, смотря из-под ресниц. А я свожу брови. — Хватит этих взглядов и слов! — и от твоего дикого оскала мне не по себе, ты унижаешь меня. — Хватит этих громких мыслей обо мне. — Мне становится стыдно, будто ты взаправду могла слышать их. — Хватит этих касаний, черт тебя подери, Мортем! Этот бешенный ритм не отпускает нас. И на последнем слоге, что срывается с твоих губ, тот полоумный Клайд оживает. Я бью тебе наотмашь пощёчину, хрипя слова. — Завали, Уокер! А тебе плевать на боль, будто тебе приятно. Ты хмыкаешь, а я хватаюсь за ручку. Дергаю её, но двери заблокированы. — Не выходит? — смеёшься, а мне не по себе. Я дёргаю ещё, ещё и ещё, а в конечном итоге полный ноль. — Ну же, попробуй снова. — Я оборачиваюсь вновь на тебя и почему-то сейчас ты так близка ко мне. Но ярость, что седлает сейчас все мои чувства, не даёт мне увидеть твои заведенные глазки. Которые в этой машине, под этим дождём и с этим жемчужным колье готовы наконец к большему. Только в этот момент. Ты клонишься ко мне. Воздухом бьёшься в моё лицо, оценивая. А мне плохо, мало кислорода так. Грудь, что моя, что твоя, вздымается часто. А языки проходятся по губам. Ведь сейчас, наконец, наши мозги думают об одном и том же. И я хватаюсь ладонью за твои щеки, в тот же миг, когда твои руки тянут меня ближе за талию. Впечатываю свой поцелуй в тебя, а ты так же безбашенно отвечаешь мне. Мы бьёмся зубами от страсти, совсем забывая обо всём. Твои пальцы лезут под мою кофту, щекоча ребра и кожу натянутую на них, так, что моё возбуждение выходит сдавленным стоном. А твоё откликается на это жалким скулежом. Мои поцелуи спускаются ниже: щёки, шея, уши. Руки наскоро и со психом путаются в глянцевых пуговицах твоей рубашки, освобождая дорогу к ключицам, что бы запачкать их собой, грязными пятнами. А тебе ни по чем и только стоны становятся всё громче. Я кусаюсь, а ты царапаешь ногтями мои соски. От чего моя голова падает назад, а сознание успевает представить горячую картину. Которую ты мигом воплощаешь в реальность. Переворачиваешь меня лицом в сиденье, заставляя стоять на коленях, мечтая о чуточку большем. Сама повторяя каждый мой изгиб. И наконец температура уже бешено зашкаливает, а тонированные окна потеют, скрывая взрослое кино ото всех. В профиль смотрю на тебя затуманенным взглядом, так беззастенчиво выгибаюсь, мягко пуская ладонь в твои волосы. — А как же Стив, Уокер?! — Смеюсь над тобой, а тебе плевать на него. Вики, да кажется, что ты давно меня хотела. А ответа от тебя всё нет, лишь твой нос где-то у изгиба моей шеи. И звонкое шуршание моих джинс спущенных до коленей. — Твой запах всегда был идеален, Мими, — хмыкаешь, а я напрягаюсь от твоих пальцев, которые резко скользнули внутрь, — а Стив пахнет неотесанным мужланом. Ты ускоряешься, а я взахлеб слушаю, сильнее оттягивая твои волосы. Ведь чувствую твоё злорадство, когда мокрая дорожка нерасторопно бежит от твоих пальцев к кисти. И мне хорошо, через-чур даже. Вот так насаживаться на тебя зная, что в конечном итоге я останусь безнаказанной. — Не молчи, Мортем, я тоже хочу насладиться… И мне хватает этого. Хватает твоих пальцев на шее до ссадин, твоих движений в глубине, голоса, дыхания. Хватает до оргазма, в который я скулю вместе с тобой. Ещё несколько десятков секунд извиваясь в бьющихся конвульсиях. А после ты натягиваешь на меня вещи, застёгиваешь их, и как ни в чем не бывало усаживаешься за руль и даёшь газу. Становишься вновь той ледяной Бонни. — Молчишь. Хмыкаю оскорбленно, чувствуя себя обыкновенной шлюхой. А ты так спокойно переплетаешь наши пальцы, подносишь их к своим губам, оставляя мягкие касания. — Нет, я улыбаюсь. — и правда, сейчас ты светишься, смотришь мне в глаза так уверенно. — И мечтаю быстрее добраться до моего дома, что бы продолжить наслаждаться тобой. — А твой парень… Обрываешь меня. — Вообще-то жених. — мои глаза становятся в несколько раз больше, но ты вновь целуешь мои руки. — Но если на чистоту, я полюбила тебя ещё очень давно, просто не могла позволить себе быть настолько близко. Ведь ты не другие девушки и парни. Эта фраза стала концом всех ошибок и началом новой истории о Бонни и Клайде. Она началась поздним, осенним и дождливым вечером. Началась тогда, когда я окольцевала твою шею жемчугом. Тогда, когда ты держа меня за руку, просила никогда не уходить. Когда выгоняла нелюбимого парня, падая лопатками на мягкую постель от тяжести моего телла. И именно в тот момент, в моей голове звучало — "Я закую тебя камнями из жемчуга. Привяжу к себе шёлковыми нитями. И мы сгорим вместе, в опаляющем сиянии…"