Звон ветряного колокольчика

Даже через несколько дней Незуко ничего не сказала, хотя свободно двигалась. Все слова пролетали мимо неё, она ничего не слышала. Сейчас девушка походила на бездушного призрака, просто смотрящего на своего брата. Она не отходила от него ни на шаг. Танджиро же, наоборот, очнулся на следующий день после прихода в додзё. Его состояние было довольно нервным, но не доходило до предела, как у сестры. Он уже не в первый раз находил своих родственников при смерти. Теперь Танджиро всеми силами пытался привести Незуко, свою последнюю выжившую сестру, в чувства. Он водил её на прогулку, собирал красивые букеты, сидел рядом с ней ночью. Она отвечала ему лишь стеклянным взглядом. — Бедняжка Незуко… — говорила Ута, смотря, как Танджиро ведёт сестру под руку по саду. — Почему же она молчит? — Не знаю, Ута, — отвечала Акено. — Меня больше всего волнует то, что она ни на что не реагирует. — Ей… не лучше? — спросил только что вышедший на тенистое крыльцо Мичикатсу. Мать удивилась приходу сына в такое время. — Осторожно, не выходи на солнце! — обеспокоенно сказала она. Потом вздохнула и покачала головой. — Боюсь, что это надолго… Уже во второй раз она пришла в таком ужасном виде, но теперь ещё и с братом. — Он так волнуется о Незуко, — сказала Ута, глядя, как Танджиро хлопочет вокруг сестры. — Ему тоже очень плохо. Но они ничего почему-то не говорят. — Пока нам, видимо, ещё рано это знать, — грустно сказала Акено. — Наверное, произошла ужасная трагедия в жизни этих двоих. Мичикатсу посмотрел как-то взволнованно на брата с сестрой, и ушёл, прячась глубже в тень. Юные мечники так же, как и Танджиро, старались порадовать «красавицу в окне». Они тайно приносили ей в комнату цветы и украшения. Ёриичи разрешал ей и Танджиро приходить и наблюдать за тренировками. Он немного привязался к ней за то короткое время, и она нравилась ему, как человек, поэтому тоже волновался за неё. Все ждали, когда девушка что-нибудь скажет, и всем было интересно, отчего Танджиро и Незуко пришли в крови в ту злополучную ночь. … Ночью тихо скрипели полы. Мичикатсу шёл по коридорам по направлению к комнате, где спали Незуко и Танджиро. Размеренно позвякивал меч на его поясе. Он не расставался с ним даже во сне, так как помнил время, когда был самураем. «Хотя… какой я самурай… — думал он, сидя за книгой. — Во мне не осталось ничего… От мужества и справедливости… Не говоря уже о человечности…» Кокушибо давно думал, чтобы добровольно выйти на солнце и самоубиться таким образом. Он не достоин ни хорошей жизни, ни вообще жизни в целом. Его грех — отнятые жизни нескольких сотен или тысяч людей. В настоящем он повторяет ошибки прошлого, его судьба складывается точно так же. Но сейчас нет демонов, и сейчас не Период Сэнгоку. Однако Кокушибо стал демоном. И в душе всё это время оставался самураем. Память уничтожала его изнутри. Но он был не в силах что-либо изменить. В зависти, в погоне за силой, Мичикатсу ещё будучи человеком стал прогнивать изнутри. Отец считал его бесполезным, ведь он был слабее своего брата-близнеца. С матерью у него были отчуждённые отношения. Всё было таким же, как и тогда. В один из поздних вечеров, когда Кокушибо отправился в парк, чтобы развеяться, он почувствовал знакомый запах. Этот запах мог принадлежать только одним существам — демонам. Кокушибо подумал, что Мудзан снова воскрес, поэтому пошёл по направлению запаха. Он не хотел, чтобы та история повторялась. Однако то, что он увидел, заставило переклиниться чему-то в его душе. Незуко, Незуко Камадо. Демон, победивший солнце. Демон, чья сила равнялась силе Высшей Луны. Эксперимент. Демон, на которого велась охота, так как сам Мудзан Кибуцуджи хотел поглотить её. Кокушибо знал её, поэтому увидеть её снова в обличии демона он не ожидал ни в какой степени. Но от неё не пахло Мудзаном. Она ела саму себя, чтобы не наброситься на человека. Кокушибо, сам не зная, почему, взял её к себе домой. Его мать очень привязалась к этой девушке. Даже Ёриичи проявлял к ней теплоту. Но Кокушибо сторонился её, объясняя это тем, что не хочет напугать этого ребёнка. Однако его невидимая стена рухнула, когда она всё-таки пришла к нему. В тот момент он думал лишь о том, что она странная девушка, которая, при этом, совсем не вызывала в нём раздражения или отторжения. В свете звёздного неба он поймал себя на мысли, что Незуко сама похожа на луну. Такая же мирная и успокаивающая. Потом Незуко показала совсем другую свою сторону. Она так защищала его мать и брата, будто они были её семьёй. И эти слова о том, что нет пощады тем, кто причинит вред людям, заставили в который раз Кокушибо понять, насколько он ничтожен по сравнению с этой девушкой. Даже будучи самураем, он не смог понять эти простые истины. Незуко не отступилась в ужасе от него, когда увидела жалкое состояние Кокушибо. Наоборот, она смогла понять. В тот момент демону она казалась звездой, ярко сияющей и освещающей его жизнь. Он почувствовал тепло от этой маленькой девушки. Когда она подобрала цветок камелии, Незуко стала похожа на фею. Акено когда-то, в его далёком детстве, рассказывала Мичикатсу и Ёриичи сказку о прекрасных существах, чья кожа белее луны, а сами они похожи на нежные цветы. Её брат показался Кокушибо помехой, мешающейся на его пути. Но потом, увидев, как тот не спит ночами, ухаживая за сестрой, он стал относиться к нему с терпимостью. Сейчас он чувствовал искреннее беспокойство за девушку. Как и все, он понимал, что в жизни той произошло что-то страшное. Дойдя до комнаты, Кокушибо отодвинул расписные сёдзи. Незуко с братом спали, так как уже наступила глубокая ночь. Мужчина бесшумно опустился на колени перед футоном, разглядывая лица спящих. Незуко хмурила брови и тяжело дышала. Видимо, ей снился кошмар. Кокушибо аккуратно провёл рукой по лбу девушки. Прямо как тогда, когда она пришла поблагодарить его за подаренное кимоно, но потом уснула. В ту ночь она была довольно… милой? Незуко вдруг открыла глаза и посмотрела на него. В её стеклянном взгляде читалась одно чувство — ненависть. Кокушибо отклонился от острых когтей, норовящих порезать ему лицо. Девушка встала и зарычала: — Убери… Руки… От… Танджиро! Она снова напала на мужчину. Тот лишь недоумённо отклонялся. Незуко сначала использовала только ноги и когти, но потом стала поджигать свою кровь. Кокушибо не знал об этой её способности. Огонь попал на его лицо, сжигая кожу и плоть. Было больно, словно его обожгло солнце. Но Кокушибо не хотел нападать в ответ, чтобы не причинить ей боль. Поэтому Незуко продолжала наносить новые и новые ожоги и удары. Она отскочила назад и вновь набросилась. Её кровь уже была по всей комнате. Незуко подожгла её и со всей силы ударила Кокушибо ногой в грудь. В итоге, она прижала того к полу и крепко сомкнула руки на шее мужчины. — Ненавижу… Тебя… Демон! — рычала она, стиснув зубы. Кокушибо не отвечал и не двигался. Незуко ещё сильнее впилась когтями в его шею: — Верни… Мою… Семью!.. Кибуцуджи… Мудзан!.. Ненавижу… Тебя!.. Ты… Снова… Их… Убил! Мужчина с удивлением посмотрел на неё. Он увидел, что в глазах девушки собрались крупинки слёз, хотя они до сих пор смотрели на него сквозь пелену злости. Кокушибо понял. Он крепко, хоть и аккуратно, схватил Незуко за ладони и медленно поднялся. Та пыталась вырваться, но её руки сильно держали в стальной хватке. — Обещаю… — сказал Кокушибо, наклонившись к девушке. — Я убью его…