А любишь ли ты меня?

Я мельком смотрю на часы. 06:45. Отлично. Сегодня пятница, что тоже не может не радовать. Наконец нормально выспаться можно будет. Тут я слышу шаги и хмыкаю, уже определяя по ним, кто это такой сонный идёт делать себе с утра пораньше чай. Как только Нэй входит на кухню, я перевожу на неё взгляд. И тут же раздражённо выдыхаю, закатывая глаза. — Ты опять за старое, Нейтан Смит? — строго спрашиваю я, на что она сонно улыбается, опираясь плечом на косяк двери, ведущий на кухню, и являя мне свои ямочки на щеках. — Ну Ян, твои футболки такие удобные! И пахнут обалденно. Я их тебе все-все верну, обещаю, — хрипловатым после сна голосом обещает она, прикладывая перевязанную руку к сердцу, на что я скептически выгибаю одну бровь, осматривая её с ног до головы. Чёрные штаны и моя серая футболка, в которой она чуть ли не утопает, судя по ощущениям. Волосы взъерошенны, взгляд ещё неосмысленный практически, но зато сонная и довольная улыбка. Как у кота, честное слово. — С процентами, — добавляю я. — Не, без процентов. Мия ещё спит? — Пока да. Через десять минут пойду будить, — киваю я. Улыбка Нэй вдруг становится ещё довольнее, и я напрягаюсь. — А что? — Можем вдоволь наобниматься! — заявляет она и отталкивается от косяка двери, подходя ко мне с протянутыми для объятий руками, и я тут же качаю головой, отходя от неё. — Нэй, нет! Отойди от меня! — Ну Ян! — Отойди от меня! Не смей! Мы и так слишком много обнимаемся! Нэй останавливается, обиженно смотря на меня: — Что, правда не нравится? — Ну не так же часто, Нэй! Имей совесть. Она выдыхает, и руки её безнадёжно падают. — Ну и чёрт с тобой! Ну и не надо! Сама соскучишься и к вечеру попросишь меня обнять тебя! — угрожает она, на что я презрительно фыркаю. — Ну-ну. — А что «ну-ну»? Я тебе отвечаю, я прямо с сейчашней секунды и весь последующий день даже не подойду к тебе, чтобы обнять! Понятно? — Ух ты какая грозная. Неужели ты действительно сегодня не будешь лезть ко мне с объятиями? Да моя же ты радость, наконец-то это свершилось, — усмехаюсь я, подходя обратно к кофемашине, у которой я стояла ещё до того, как Нэй пришла. Нэй смеряет меня убийственным взглядом, после чего фыркает, садясь вдруг на кухонный стол и скрещивая руки на груди. — А я так, между прочим, любовь свою выражаю, — недовольно бормочет она, на что я качаю головой. — Мне плевать, что ты и как там выражаешь, но со стола слезай. Тут люди едят. — Когда ты хотела меня хорошенько оттрахать, тебя это не смущало, — усмехается Нэй, на что я мило улыбаюсь, качая головой и подходя к ней, обхватывая пальцами её подбородок. — И не будет, если это произойдёт. Но пока что я тебя, нетронутого ангелочка, трогать и не собираюсь. И ещё долго не соберусь, поверь мне, — шепчу я. Глаза Нэй загораются, и она ухмыляется, являя мне свои ямочки на щеках. — Вот оно как? Но рано или поздно соберёшься? — Всё может быть. — Секс по дружбе? Мне такое нравится. Давай, прям сейчас, — подгоняет она меня, отстраняясь от моей руки и опускаясь руками к моей футболке, которая сейчас на ней, собираясь уже стянуть её через верх, но я быстро останавливаю её руки, вцепляясь в них и на автомате начиная осматриваться. — Нэй, твою мать, ты что творишь?! — шиплю я на неё, переводя взгляд на ярко-голубые глаза, в которых появился озорной огонёк. — Что, не хочешь? — деланно удивляется Нэй, рассматривая мои глаза. — А зря. Заметь, тебе я готова отдаться даже в роли пассива. А это дорогого стоит, между прочим! Как правило, я никому не позволяю брать контроль надо мной. — Мило с твоей стороны, но имей совесть — Мия может проснуться и выйти в любую минуту! Я не хочу портить ребёнку психику! — тихо шепчу я, на что она удивлённо хмыкает. — Это единственная проблема? — Если несерьёзно, то да. А если серьёзно, то я тебе напомню, что с девушками я не практикую подобное. Поэтому ты в пролёте, зайчик, — очаровательно улыбаюсь ей я, щёлкнув её по носу. Она фыркает от этого, и я усмехаюсь, выпрямляясь и отпуская руки Нэй. — И всё равно, я очень сильно люблю тебя, — тихо, но очень искренне шепчет Нэй, запрокидывая голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Я выдыхаю, замечая, как медленно гаснет озорной огонёк в её глазах, сменяясь собачей верностью. — Нэй, я тебя прошу, прекрати это говорить, — шепчу я, качая головой и неожиданно чувствуя, что наворачиваются слёзы на глазах. Я тут же поворачиваю голову, смотря в окно и пытаясь успокоиться, чтобы слёзы не потекли и не размазали мне всю тушь к чертям, пока в голове у меня одна-единственная фраза: «Ты не заслуживаешь этих слов!» — Ян… — тут же тянет шёпотом Нэй, вставая со стола и мягко обнимая меня, прижимая к себе, но я отталкиваю её от себя. Нэй врезается в стену, а я подхожу к ней, хватая за ворот моей футболки и притягивая за него её вплотную к себе, смотря в её ослепительно-яркие голубые глаза. — Ты не можешь это говорить, Нэй! Уж ты-то тем более не можешь! Ты действительно идиотка и нихера не понимаешь, или ты реально всегда прикидываешься?! Тебе напомнить, что сейчас скрыто под твоими бинтами на руках и кто это сделал с тобой?! Я могу напомнить, раз ты такое говоришь! Но я хочу, чтобы ты наконец-то поняла одну-единственную вещь — я не тот человек, которому тебе стоит говорить такие вещи! Не тот человек, понимаешь ты это или нет?! — тихо шиплю я на неё, сжимая в руках её (мою) футболку чуть ли не до треска. Нэй судорожно выдыхает, качая головой. — Нет… Ян, ты не можешь так говорить! Ты… сука, да ты человек, которому я просто обязана говорить такие вещи! Да и речь не только обо мне, а обо всех людях, которые были или до сих пор близки тебе! Тебе же наверняка родители никогда не говорили, что любят тебя? Да я просто уверена, что не говорили, я их знаю, я их видела, я их слышала! И мне тоже это знакомо, Ян! Мне тоже знакомо это чувство, когда ты хочешь услышать о любви к тебе, но рядом нет людей, которые бы тебе это сказали! Просто нет их и всё! Я знаю, как это больно, как тяжело жить, думая, что ты ничтожество, раз тебе даже родители и слова о любви не сказали! Мне… мне знакомо это… И я знаю, каково тебе. Поэтому я хочу, чтобы ты почувствовала эту любовь. Хотя бы со стороны меня… Я замираю, смотря на неё во все глаза. Глаза, на которых опять наворачиваются слёзы. Нэй прикусывает нижнюю губу, смотря на меня такими же блестящими от слёз глазами. И молчит. Я рвано выдыхаю, качая головой. — Ты врёшь… — Нет. Нет, я не вру. В общении с тобой я разучилась врать просто по щелчку твоих пальцев, — усмехается дрожащим голосом Нэй, но глаза её остаются серьёзными. Я судорожно выдыхаю. Соблазн обнять сейчас Нэй и крепко прижать её к себе, да ещё и поплакаться ей в плечо, велик. Но очень не вовремя дают о себе знать мои подсознательные табу. «Ты же не слабая, верно? Не будешь действительно делать этого? Нэй запомнит тебя такой. Запомнит и будет пользоваться этим. О, ещё как будет! Но сначала пожалеет тебя. Как мерзкую слабую девчонку». — Можно… можно обнять тебя?.. — тихо спрашивает Нэй, и вот тут-то я делаю ошибку. Залепляю Нэй пощёчину. Она тут же дёргается и прижимает руку к наверняка горящей щеке, а тут я ещё и снова отталкиваю её от себя. — Хватит страдать хернёй, Смит! Мы с тобой на эту тему больше не разговариваем, и я больше не слышу от тебя таких слов! Поняла меня?! — тихо цежу я и, не дожидаясь её ответа, выхожу с кухни, направляясь в ванную. Захожу и захлопываю за собой дверь, а из глаз в эту же секунду катятся слёзы. Вот дерьмо. *** Я останавливаюсь у школы, и Яна сразу же открывает дверь, выходя из машины. Захлопывает дверь, разворачивается и идёт в школу, пока я прикусываю нижнюю губу, смотря ей в спину. Даже не попрощалась со мной… А я же ей помочь хотела! Хотела доказать ей, что она не тварь, что она может быть мало того, что человеком, так ещё и прекрасным человеком! Человеком, которого хочется обнимать, с которым хочется разговаривать, с которым может быть комфортно! И которого мне просто очень хочется любить… — Что у вас произошло? — очень несмело интересуется Мия, на что я лишь невесело хмыкаю, качая головой. — Как и обычно. Не сошлись во мнениях, и она очень сильно разозлилась на меня. Ничего нового. Я, пожалуй, с тобой пойду. Можно? Я… Я Миру хочу увидеть. — Да конечно можно, Нэй! Пойдём. Я благодарно киваю и выхожу из машины, закрывая дверь и выдыхая. Блять, да что я делаю не так?.. *** Я слушаю Миру, которую вызвала к доске, но мыслями в нашем диалоге с Нэй, который окончился моей пощёчиной. Но тут Мира поворачивается ко мне и улыбается, и я замираю. Ямочки. Чёртовы ямочки на щеках. Как у Нэй. Блять. — Садись, — разрешаю ей я, мельком глянув на доску. Хрен знает, правильно или неправильно она выполнила задание, но мне плевать — пусть только сядет на место и прекратит напоминать мне о существовании Нэй. Она кивает, разворачивается и идёт к своей парте, а я качаю головой. Хренова Смит! *** Я зарываюсь пальцами в волосы, облокачиваясь на стол и тупо смотря на то, что я написала. «Он шёл по тёмному коридору…» Всё. И дальше у меня что-то вообще не идёт. Я выдыхаю, снимая очки и протирая глаза руками. Ричи рядом со мной, увидев, что я не работаю, тут же осторожно и легонько кусает меня за ногу, заставляя меня невесело хмыкнуть. — Ну что такое, мальчик мой? — шёпотом спрашиваю я, опуская руки и взгляд на рыжего. Он проскуливает, и я улыбаюсь, наклоняясь и беря его на руки. Потираюсь своим носом о влажный его, закрывая глаза. — И я люблю тебя, Рич. Он начинает облизывать меня, на что я смеюсь, пытаясь в ответ его зацеловать, но он явно доминирует в нашем поединке. Вскоре я уже просто смеюсь, позволяя ему облизывать всё моё лицо. Боже, Ричи просто замечательный друг… *** Мне приходит сообщение, и я беру телефон, заодно и глянув на время. 17:23. А уже темно. Мия: Я дома. А поехала бы на такси, была бы дома уже час назад! Вы: Хорошо. Я откладываю телефон, возвращаясь к компьютеру и просматривая документы, но тут в дверь мне стучат, и я выдыхаю. Только не завуч, только не завуч! — Войдите! — разрешаю я. Дверь открывается, и я оборачиваюсь. И тут же хмурюсь. Нэй. Она заходит, закрывая за собой дверь и подходя ко мне с заведёнными за спину руками, виновато смотря мне в глаза. — Прости меня… Пожалуйста, — тихо шепчет она, останавливаясь напротив меня. — Нэй, это, конечно, мило с твоей стороны, что ты не стала мне писать, а пришла сама, но я сейчас работаю, поэтому… Я не договариваю, потому что Нэй вдруг достаёт из-за спины букет цветов. Я удивлённо вскидываю брови, бегая взглядом с Нэй на цветы. — Это что, позволь узнать? — Это самое банальное, что я могла для тебя выбрать. Розы. — И зачем ты их сюда припёрла? — В качестве извинения. Ты королева особо утончённая, и я не ебу, какие цветы ты любишь, поэтому остановилась на том, что мне посоветовал продавец, — усмехается Нэй, но взгляд её остаётся виноватым. — Прости меня, Ян… Клянусь, я не хотела задеть тебя за живое или как-то обидеть… Я хотела лишь просто сказать тебе, что ты прекрасный человек! И… и ты заслуживаешь большего. И даже цветов ты заслуживаешь куда больше, чем этот один несчастный букет! Но не переживай, если ты хочешь какие-то другие цветы, то я куплю! Любые, какие захочешь! Но только прости меня… Я удивлённо хмыкаю, вставая с кресла и смотря сверху вниз в её полные отчаяния глаза. — Да ты же моя радость. Ты меня прямо-таки удивляешь. Ну хорошо, после такого я просто обязана тебя простить. И не бойся, — я забираю из её рук букет ярко-алых роз и кладу их пока на свой стол, — розы очень даже в моём вкусе. Нэй облегчённо выдыхает и кивает. — Ладно, тогда я спокойна. — Сколько потратила на них? — А вот это уже не важно, — хмыкает Нэй, протягивая ко мне руки. — Обнимемся? — Да чёрт с тобой, иди сюда, — усмехаюсь я, беря её за одну руку и притягивая за неё её к себе, крепко обнимая и заставляя Нэй выдохнуть от неожиданности. Она замирает в моих объятиях, пока я зарываюсь носом в её волосы. Моя Нэй... Господи, как же, оказывается, приятно иметь такого человека, как она... — У тебя ещё со вчерашнего вечера какое-то подозрительное и рьяное желание обнимать меня, — нервно усмехается Нэй, но охотно обнимает меня в ответ. — Ты не заболела? — Ой, Нэй, иди ты, — фыркаю я, давая ей лёгкий подзатыльник и заставляя её тихо рассмеяться. — Вот теперь мне спокойнее. Узнаю тебя. Я хмыкаю и отстраняюсь от неё, смотря в ярко-голубые глаза. — А ты думала. Так, Нэй, ты меня, конечно, приятно обрадовала, но мне надо работать. Поэтому спасибо за цветы, но давай езжай домой. — А можно… — Нэй, нет, — качаю я головой. — Мне нужно поработать, а ты будешь мне мешать. — Ладно, — выдыхает Нэй, кивая. — Тогда давай ты немного передохнёшь, и мы пойдём покурим? Я удивлённо вскидываю брови: — Нэй, ты с ума сошла? — А что тут такого? — Камеры у нас стоят по всей школе, если ты не в курсе! И на внешней стороне тоже! — Тоже мне, проблема, — фыркает Нэй, закатывая глаза. — Пойдём прогуляемся, за ближайший дом зайдём. Или у меня в машине покурим, если ты так боишься, что тебя спалят. — Так, во-первых, глазки мне тут свои очаровательные не закатывай! — начинаю отчитывать её я, на что она лишь довольно ухмыляется, скрещивая руки на груди и с интересом выгибая одну бровь, смотря немного снизу вверх в мои глаза. — А во-вторых, нет, Нэй. Давай мы с тобой покурим в какой-нибудь более спокойной обстановке. Хорошо? — Ян, — начинает она так решительно, что я обречённо выдыхаю, закатывая глаза (а ведь буквально десять секунд назад отчитывала за это Нэй!). Она залезает в карман куртки и вытаскивает оттуда пачку сигарет, протягивая её мне и демонстративно открывая, являя мне сигареты с кнопкой, и я тут же поднимаю взгляд на ярко-голубые глаза. — С вишней. Я усмехаюсь, качая головой. — Чертовка. Ладно, жди. Я оденусь. Нэй улыбается, являя мне свои ямочки на щеках, и быстро и с готовностью кивает, убирая пачку в карман куртки. — Да, конечно! Не спеши. Я хмыкаю и, щёлкнув её по носу, иду к шкафу с пальто. Ох, Нэй… Ты не перестаёшь меня удивлять. *** Я затягиваюсь, отдавая Яне зажигалку. Она берёт её, и я выдыхаю дым, даже не успев прокусить кнопку. Сука, её пальцы… Её холодные длинные пальцы так обхватили мои… Охрененно. Но она совершенно спокойно забирает зажигалку, пока я прокусываю таки кнопку и затягиваюсь, закрывая глаза. Слышу щелчок зажигалки и открываю глаза, выдыхая дым. Перевожу взгляд на Яну, которая даже поджигает сигарету и затягивается элегантно! Кладёт зажигалку на приборную панель, и я усмехаюсь. — Приятно для разнообразия нормально покурить? — интересуюсь я, затягиваясь. Яна хмыкает, закатывая глаза и откидываясь на спинку кресла, смотря на дорогу перед собой через лобовое стекло. — Приятно. Но, как по мне, сигареты стали просто отвратительными. — Это верно, — киваю я, тоже переводя взгляд на заснеженную дорогу перед собой, положив свободную руку на руль, выдыхая дым и тут же затягиваясь снова. — Но я травлюсь таким настолько часто, что уже практически не замечаю этого. Хотя да, надо признать, лет шесть назад табак явно был куда качественнее. Сейчас дерьмо, завёрнутое в бумагу. Яна усмехается, выдыхая дым. Пару секунд молчит, и я, тоже выдохнув дым, перевожу на неё взгляд. На её лице появляется загадочная полуулыбка, а я сглатываю, увидев, что на сигарете остался след от её практически незаметной помады. Невольно перевожу взгляд и на губы, и уже в который раз ужасаюсь мысли, что… что хочу ощутить то, как она целуется. Так же жестоко и грубо она это делает, как доводит меня до слёз, или она становится нежной и ласковой? Не знаю, но блять… Мне жутко хочется это узнать. Причём желательно бы на примере в виде меня. И нет, я не влюбилась в неё! Я не влюбилась, нет. Я не дура. Я не влюбляюсь в человека, если знаю или догадываюсь, что у нас ничего не выйдет. И я не люблю Яну. Я просто соскучилась по ощущениям женских и мягких губ на своих… — Ты совершенно точно описала то, что я бы сказала бы в более вежливой формулировке. Хотя я совру, сказав, что нахожусь в интеллигентном обществе, где каждое слово надо хорошенько обдумывать, прежде чем произнести его, — фыркает Яна, заставляя меня рассмеяться и снова затянуться. — Зато из-за того, что такого у нас нет, я, как мне кажется, становлюсь более комфортным человеком. — И более скромным, я так погляжу, — усмехается она, и мне в голову приходит вдруг очень нехорошая идея. Я выдыхаю дым, хищно улыбаясь и рассматривая Яну долгих секунды три, набираясь решительности и хамства. — Ох нет, с тобой я перестала быть скромной уже очень и очень давно, — насмешливо шепчу я, после чего перелезаю через подлокотник, опираясь коленями на кресло Яны и держа в зубах сигарету, облокачиваясь руками по обе стороны от головы Яны, которая лишь усмехается и затягивается, ничуть не удивляясь и не смущаясь, и даже смотря на меня снизу вверх с неким любопытством, немного запрокинув голову (теперь знает, каково мне). Я достаю одной рукой сигарету и снова облокачиваюсь этой рукой на спинку кресла. — Ахуеть ты смотришься снизу! Она выдыхает дым прямо мне в лицо, на что я тут же морщусь, закашливаясь, а она же вдруг берёт меня за талию и силой усаживает меня на её колени, заставляя меня стать с ней на одном уровне глаз. — Буду лучше смотреться так, поверь мне, — заверяет она меня, открывая окно и стряхивая пепел за него, на улицу. — Я терпеть не могу сидеть на коленях у кого-либо, — хриплым голосом отвечаю я на это заявление, пытаясь привстать, но она тут же снова усаживает меня на свои колени. — Придётся научиться, потому что ты хорошо смотришься на моих, — усмехается Яна, затягиваясь снова, и я делаю то же самое, чувствуя её руку на своей талии и ощущая себя сейчас пиздец как смущённо. — Ты на моих смотришься лучше, — тем не менее фыркаю я, на что она хмыкает, качая головой. — Нет, вряд ли. Я смеряю её выразительным взглядом и протягиваю руку к окну, стряхивая пепел. Делаю ещё одну попытку встать с колен Яны, но она в очередной раз сажает меня обратно. — Сидеть. Я тут же перевожу на неё взгляд, сглатывая: — Ян, заткнись… Она хмурится, а потом её глаза загораются понимаем, и она ухмыляется, выбрасывая докуренную сигарету из окна. — Точно, — шепчет она, обнимая меня теперь и второй рукой за талию, и я выдыхаю дым через нос, стискивая зубы, — ты же у меня возбуждаешься от контроля… — Не смей! Не смей, твою мать! Я на твоих коленях сижу, имей совесть! — тут же возражаю я, тоже выбрасывая докуренную сигарету из окна и пытаясь убрать от себя руки Яны, но она так красноречиво стреляет в меня глазами, что я тут же отпускаю её руки, кладя свои на её плечи. — Вот сука… — бормочу я. Яна хмыкает и поднимается руками на мои плечи, поглаживая их и заставляя меня тихо выдохнуть, уткнувшись лбом ей в плечо. — Прекрати быть такой! — шиплю я ей в шею, и её руки тут же останавливаются на моих плечах. — Не нравится? Я же специально для тебя всё нежно делаю. Уже передумала и хочешь грубее? — интересуется она, и в эту же секунду её острые ногти вонзаются в мои плечи, но я этого особо не чувствую из-за ткани куртки, хотя намёк понимаю. — Нет… Пожалуй, я оставлю своё недовольство при себе. Можешь продолжать, — нервно усмехаюсь я, вдыхая её прекрасный аромат духов. Ох блять, сногсшибательный… — Вот и умничка, — удовлетворённо кивает Яна, а потом её руки неожиданно начинают снимать с меня куртку. Я хмурюсь: — Ян? Нахрена ты… — Ты будешь куда чувствительней без лишней ткани, — поясняет она, — а сейчас хватит задавать идиотские вопросы и давай помогай. Я выдыхаю, отпуская плечи Яны и выпрямляясь на её коленях. Она уже стягивает с меня потихоньку куртку, и я послушно помогаю ей. Мы совместными усилиями снимаем с меня куртку, и Яна бросает её на заднее сиденье, пока я передёргиваюсь. Ткань худи у меня не толстая, а потому мне тут же стало морозненько, так как окно Яны всё ещё открыто. — А если я замёрзну и заболею? — укоризненно спрашиваю я, и она переводит на меня многозначительный взгляд. — Не умрёшь и ладно. — Какая ты жестокая, — бормочу я, доставая из кармана брюк пачку сигарет и поднимая взгляд на тёмные ледовито-голубые глаза, выгибая одну бровь. — Ещё по сигаретке? — Последние! — ставит она условие, и я тут же киваю, открывая пачку и доставая две сигареты. Убираю пачку и протягиваю одну сигарету Яне, а вторую зажимаю в зубах и мучительно выдыхаю, понимая, что зажигалка прямо сзади меня, и мне придётся тут сейчас на коленях Яны корячиться, чтобы достать её. — Не будешь другом? — интересуюсь я у неё. Она выгибает одну бровь, и я поясняю: — Зажигалка сзади. Она усмехается и понимающе кивает, выпрямляясь и дотягиваясь до неё, становясь ко мне неприлично близко. Я нервно хмыкаю, отстраняясь от неё, но она крепко держит меня за талию и возвращает в исходное положение так, что мы чуть ли носами не сталкиваемся. — Сиди нормально, не дёргайся, — шепчет она, и я сглатываю, опуская взгляд на её губы. Блять, хочу! Ещё и так близко... Достаточно просто немного наклониться. Вот сука... Я, пересилив себя и свои фантазии, всё-таки поднимаю взгляд на глаза Яны. А она спокойно достаёт зажигалку и откидывается на спинку кресла, и я тут же облегчённо выдыхаю. Фух, блять. Чуть не сорвалась. Яна с щелчком (как пафосно!) открывает крышку зажигалки и поджигает сигарету, и мне в голову приходит ещё одна гениальная идея. Пока она протягивает мне зажигалку и затягивается, я наклоняюсь к ней, мягко забирая из её рук зажигалку и прижимая свою сигарету к горящей её. Затягиваюсь, и она, на удивление, серьёзно загорается. Я усмехаюсь, поднимая взгляд на глаза Яны и немного отстраняясь от неё, пока она выгибает одну бровь. — Фактически, сейчас мы поцеловались, — отвечаю я на её немой вопрос, и она удивлённо улыбается, выдыхая дым в сторону от меня. — Ах ты мелкая засранка! Я довольно улыбаюсь, кивая и затягиваясь снова. — Ты меня поражаешь порой. Ты же понимаешь, что я с тобой теперь даже из одной бутылки пить не буду, чтобы подобного больше не произошло? — интересуется Яна, на что я презрительно фыркаю, закатывая глаза и выдыхая дым. — Зная твою брезгливость, ты и так бы не стала. Ты в Париже, в нашем номере, забрала себе какую-то кружку и прятала её чёрт знает где, лишь бы никто, кроме тебя самой, не пил из неё! Она улыбается, явно еле сдерживая смех и протягивая руку к открытому окну, стряхивая пепел, после чего я вдруг чувствую, что вторая её рука проникает под моё худи. Я замираю. Блять. — Ты чего так боишься-то? — спрашивает Яна, на что я сглатываю, качая головой. — Я... я не боюсь. — Точно? — Точно. — Смотри мне. Я киваю, нервно затягиваясь, пока эта её рука нагло оглаживает мою талию. Вот же сучка! — О тебя руки можно греть. Ты чего такая горячая? Орала ведь, что замёрзнешь, — интересуется Яна, и я тут же выдыхаю дым, выбрасывая недокуренную до конца сигарету из окна. — Наверное, потому что ты меня тут сидишь и греешь! — Да ладно тебе, — усмехается она, и вот тут-то я ощущаю её обжигающе-холодные пальцы на своей голой коже и вздрагиваю, тихо выдыхая и закрывая глаза. — Ян... Убери. — А вот и не уберу. Знаешь, Нэй... А ведь мне хочется касаться тебя. Тебя и твоей такой вечно теплой кожи... Но самое странное, что меня совершенно серьёзно начинает интересовать твоё тело. — Она явно выбрасывает докуреннную сигарету, а я кое-как открываю глаза, встречаясь взглядом с тёмными ледовито-голубыми напротив и нервно сглатывая. Как же мне всё это не нравится и нравится одновременно... А тут вдруг и вторая холодная рука Яны проникает под мою футболку, касаясь голой разгорячённой кожи, и меня прошибает потом, пока цепкий взгляд глаз напротив буквально раздевает меня. — Помнишь, я говорила, что твоё тело меня не интересует? О Боже, да, я помню! Я хорошо помню этот момент, и я готова хоть пересказать его Яне со всеми подробностями, но только пусть она перестанет вытворять со мной то, что вытворяет сейчас! — Помню, — хриплым от желания и возбуждения голосом отвечаю я. — И оно так и было. Мне было абсолютно плевать на твоё тело, а сейчас оно меня буквально так и манит. Не хочешь сказать, нахрена ты это делаешь? — спрашивает вдруг она, начиная гладить мою талию, и меня пробирает до мурашек. — Яна, блять! Прекрати! — выдыхаю я, вцепляясь пальцами в её плечи, чтобы не найти им куда более развратное применение. — Твои блядские пальцы сводят меня с ума! — Как пошло, Нэй, — усмехается Яна, легонько проводя ногтями по моей спине и заставляя меня тихо простонать, уткнувшись лбом ей в плечо. — Сука! — Тихо, тихо. Стоны у тебя прекрасные, Нэй, прямо рай для ушей. Ещё постонешь, если я продолжу всего лишь изучать твоё привлекательное тело руками? — насмешливо шепчет она мне на ухо, и я рвано выдыхаю, закрывая глаза. — Не смей! Не смей, блять! — Тебе не холодно? Может, ещё потеплее отопление в машине сделать? — Я тебя убью! Сука, я на тебе отыграюсь! — Ну-ну. Посмотрим, как у тебя получится. Всё, ладно, слезай давай, — просит (или приказывает?) она меня, доставая руки из моей футболки и худи и хлопая меня по плечам. — Мне ещё поработать надо, это во-первых. А во-вторых, ты мне сейчас синяки на плечах оставишь. Давай-давай. — Ты сама виновата, — хрипло усмехаюсь я, кое-как отстраняясь от неё, открывая глаза и отцепляя свои пальцы от её плеч. Перевожу взгляд на открытое окно, смотря на сугробы и чувствуя непреодолимое желание прыгнуть в один из них. Тут вдруг у меня появляется уже хрен знает какая по счёту гениальная идея, и я усмехаюсь, открывая дверь Яны. — Нэй? Что ты де... Нэй, блять! — ругается она, как только я буквально падаю с её колен на сейчас приятно холодящий мою пиздец какую горячую кожу снег. Облегчённо выдыхаю, пока Яна звонко и красноречиво бьёт себя рукой по лбу. — Ты идиотка. Я, впрочем, давно это знала, и даже говорила тебе, но с каждым днём, проведённым с тобой, я убеждаюсь в этом всё больше и больше. — Отвали. Она выдыхает и выходит из машины, закрывая за собой дверь, а потом я вдруг чувствую, что она хватает меня за шкирку и поднимает, ставя на ноги. — Нет! Верни меня! — тут же возмущаюсь я, пытаясь вырваться из её хватки и упасть обратно в холодные объятья сугроба, но Яна совершенно спокойно продолжает держать меня за шкирку. — Хватит заниматься ерундой, Нейтан Смит. — Сама ты ерунда! Отпусти меня! — Что, променяешь объятия со мной на падение в сугробы? — спрашивает вдруг она, и я замолкаю, переставая вырываться. Выдыхаю, поворачиваясь к ней и скрещивая руки на груди. — Ты шантажистка. — Да, немного, — соглашается она, отпуская меня, и я тут же крепко обнимаю её, утыкаясь носом в шарф, пафосно закрывающий её шею. Выдыхаю, закрывая глаза и чувствуя, что она обнимает меня в ответ. — Я люблю тебя. Ой, в смысле... — тут же запинаюсь я, вспоминая наш утренний конфликт и пытаясь выкрутиться, — в смысле, спасибо за сегодняшний вечер, который мы провели вместе. Было весело и жарко. Яна невесело усмехается, снимая с меня шапку и потрепав меня по голове. — Тебе спасибо, Нэй. Ты просто удивительный человек. — В хорошем смысле? — В самом хорошем, на который я способна. — Вау... Даже так? — искренне удивляюсь я. — Именно так. Я тебе действительно благодарна за сегодняшний вечер. Вот уж не думала, что после нашего утреннего скандала ты осмелишься явиться. Я хмыкаю, начиная гладить её по спине. — Но я явилась. А это значит, что я... что я действительно очень сильно люблю тебя. Только не бей меня, пожалуйста! — тут же прошу шёпотом её я, почувствовав, что она напряглась, и сжимаясь. — Я сказала это один раз! Больше... больше не буду. Но просто знай, что это действительно так, и ты заслуживаешь этого. Всё, я затыкаюсь и больше не говорю на эту тему. Яна молчит, а потом судорожно выдыхает, и я тут же начинаю гладить её одной рукой по голове, чувствуя снежинки в её шикарных длинных волосах. — Поплачешь немного? Я не тороплюсь, если ты хочешь, чтобы я была рядом. Или же затороплюсь и уеду, если ты не хочешь, чтобы я видела тебя в слезах, — шепчу я ей на ухо, но она уже содрогается от слёз в моих объятиях, вцепляясь пальцами в моё худи, и я сама невольно судорожно выдыхаю. Яна молчит и просто тихо плачет мне в плечо, а у меня наворачиваются слёзы. Блять, как же больно осознавать то, что Яна, вся такая из себя жестокая, холодная и неприступная, сейчас стоит, обнимая меня и плача из-за того, что я сказала ей, что люблю её... Очень больно... Ну ладно... Пусть поплачет. Надеюсь, ей полегчает. Очень надеюсь... *** Я захожу домой, закрывая за собой дверь, и ко мне в коридор тут же выходит Мия. — Мам, уже почти семь, где ты... Она замолкает, так и не договорив, потому что видит в руках у меня букет роз, и удивлённо хмыкает, поднимая на меня взгляд. — Кто это тебе цветы такие красивые дарит? — интересуется она, на что я усмехаюсь, протягивая их ей, разуваясь. — Угадай. Кто ещё мне может дарить цветы? — Да неужто Нэй? — Она самая, — киваю я, выпрямляясь и снимая пальто, провонявшееся сигаретным дымом, и вешая его на вешалку. — Как это мило! А в честь чего? — Да я её там отругала как школьницу, вот она и решила подарить мне цветы, чтобы я сменила гнев на милость. Знает, чем меня подкупить, засранка, — хмыкаю я, проходя в гостиную и забирая у Мии букет, чтобы поставить его в вазу. — Это точно. Нэй слишком хороший и невероятный человек. Я выдыхаю, кивая. Да, это точно. Нэй действительно слишком хороший и невероятный человек...