А любишь ли ты меня?

Я обнимаю Яну, прижимаясь щекой к её щеке и смотря на Миру с Мией, хмурясь. — Как думаешь, им стоит сказать о том, что мы уже месяц вместе? — шёпотом спрашиваю я. Яна качает головой, по-собственнически зарываясь пальцами в мои волосы. — Пускай первые сознаются. — Они первые не сознаются, Ян. Ты же знаешь. — Ну и мы не будем. Зачем? — Что за дурацкие игры? Взрослые против детей! — Взрослого человека я вижу в нашей компании только одного, — усмехается Яна, и я тут же презрительно фыркаю, легонько ударив её по плечу. — Иди в жопу. Мне только-только двадцать шесть исполнилось! — Я прекрасно помню, солнце. Что даже удивительно, потому что мы умудрились набухаться в хламину, — хмыкает Яна, и я тут же улыбаюсь, кладя подбородок на её макушку. — А почему бы и нет? — Действительно. Я улыбаюсь и закрываю глаза, чувствуя от волос Яны охрененный аромат то ли духов, то ли шампуня. Ух, люблю я её! *** Я терпеливо жду около университета, просматривая в телефоне последние новости. Ничего нового. По крайней мере, что было бы интересно мне, как учителю. Но тут вдруг из здания начинают выходить люди, и я оборачиваюсь, всматриваясь в них. Не то, не то, не то… Где моё чудо? Сзади на меня вдруг набрасываются, обнимая за шею и звонко смеясь, начиная зацеловывать меня, на что я невольно улыбаюсь, убирая телефон. — Тихо-тихо, зайчик мой. Поспокойнее. Ну, обрадуй меня. — Я поступила! Я, чёрт возьми, поступила! — радостно шепчет Нэй, зарываясь носом в мои волосы и выдыхая, явно закрывая глаза. Я улыбаюсь, поворачиваясь к ней и тут же обнимая её, потрепав по голове. — Умница, Нэй. Молодец. Она улыбается, целуя меня в шею и крепко-крепко обнимая меня в ответ, выдыхая. — Блять, я счастлива! Спасибо, Ян, спасибо тебе большое! — Да не за что, зайчик. Пойдём отпразднуем? — Пойдём, но с тебя корм для рыжего! — Так, Смит! *** Я выдыхаю, ложась рядом с Яной и тут же крепко обнимая её, прижимаясь щекой к груди. — Нэй, ты меня начинаешь раздражать. — Иди нахрен. Теперь я буду лезть к тебе абсолютно всегда, поздравь саму себя, — довольно улыбаюсь я, почувствовав и услышав явно обречённый выдох Яны. — Я уже жалею, что приняла решение съехаться, — признаётся она, на что я тихо смеюсь, приподнимаясь на локтях. Улыбаюсь, смотря в любимые тёмно-ледовитые глаза напротив. — Не пожалеешь. Мы с тобой уживёмся как-нибудь. — Ну-ну. Посмотрим. — Посмотрим, — соглашаюсь я, наклоняясь и целуя её в губы, закрывая глаза. Яна тут же отвечает на поцелуй, зарываясь пальцами одной руки мне в волосы и сильно сжимая их, заставляя меня болезненно промычать ей в губы. Я тут же отстраняюсь от неё, открывая глаза. — Эй! Ну договорились же — без насилия! — А иначе с тобой неинтересно целоваться, зайчик мой, — мило улыбается Яна, на что я тихо фыркаю, ложась обратно и целуя Яну в шею. — Ну пиздец. — Всё, тихо. Лежи спокойно, и тогда я, может быть, поглажу тебя. Так тому и быть, — ставит она условие, и я тут же замолкаю, закрывая глаза. Не проходит и пяти минут, как я получаю свою награду. Яна начинает ласково гладить меня холодной рукой по голове, на что я уже сонно улыбаюсь, без слов благодаря её. Даже так мы понимаем друг друга… Боже, я невероятно счастлива. *** Мы с Нэй облегчённо выдыхаем, падая на диван. Нэй внаглую устраивает свою голову на моей груди, но я, так как дико устала, лишь глажу её, перебирая пряди волос. — Как ни убирайся, а место тут мрачное, — устало усмехается Нэй, осматривая огромный зал, который уже однажды она видела. А именно — зал особняка моих родителей, которые не так давно умерли. Как только это свершилось, мы, конечно, устроили похороны, вроде мы с Мией даже немного поплакали, а потом Нэй вызвалась мне помочь прибраться в этом особняке, чтобы сделать его более приветливым. Выкинуть всё не нужное, разгрести хлам и так далее. Итог Нэй только что произнесла, и я охотно с ней соглашаюсь. — Ты права. Мы убираемся с утра, а, по ощущениям, ни черта не меняется, — хмыкаю я, глянув на время. 20:31. — Я знаю, в чём дело! — с важным видом говорит она, садясь на диване и поворачиваясь ко мне, победно улыбаясь и являя мне свои очаровательные ямочки на щеках. Точно хрень какую-то скажет. — Удиви, — выдыхаю я, облокачиваясь на подлокотник и подпирая пальцами подбородок. — В этом особняке… поселились призраки твоих родителей! Я скептически выгибаю одну бровь. Так и знала, что херню сморозит. — Не занимайся ерундой, — выдыхаю я, вставая с дивана и толкая голову Нэй, которая падает от этого обратно на диван, улыбаясь и переводя на меня влюблённый взгляд, который я до сих пор иногда ступором встречаю. Ну не верю я в то, что любовь может длиться так долго! Не верю, и всё тут! Но нет, мы с Нэй встречаемся уже второй с лишним год, а её взгляд не меняется. Удивительно даже, если честно. — Янчик, фокус хочешь? — спрашивает вдруг она, убирая руки за спину и садясь на диване. — Нэй, какой фокус? Нам с тобой ещё убираться чёрт знает сколько, а ты тут со своими фокусами. — Тебе понравится. — В прошлый раз ты говорила то же самое, а потом довольно долго восстанавливала сломанное ребро, — напоминаю я. — Это было давно и неправда. Ну так? Давай. Я выдыхаю, подходя к ней и скрещивая руки на груди. Она улыбается, смотря на меня снизу вверх, а после протягивает мне руку, сжатую в кулак. Я выгибаю одну бровь, на что Нэй улыбается ещё довольнее. — Ты знаешь, что делать. Я закатываю глаза и шлёпаю её по руке. Она поворачивает её ладонью вверх, открывая, и я замираю. В её ладони лежит обручальное фамильное кольцо моей мамы, которое Нэй очень приглянулось ещё вчера вечером. — Давай жениться уже, Ян? — спрашивает шёпотом Нэй, и я тут же поднимаю взгляд на её глаза. Она вроде смотрит на меня насмешливо, но такое ощущение, что она, на самом деле, спрашивает меня об этом всерьёз. — Нэй, нет. Никакой женитьбы у нас не будет, — качаю я головой. — Почему? — Я не хочу. Нэй выдыхает и кивает, кладя кольцо на стол. — Да, фокус действительно не задался, — хмыкает она, как-то слишком быстро вставая с дивана и потягиваясь. — Пойдём убираться дальше? — спрашивает она, не поворачиваясь ко мне. Я хмурюсь. Неужели Нэй спрашивала всерьёз? И неужели она действительно хочет зайти настолько далеко? — Нэй, ты сейчас серьёзно? — спрашиваю я. Она поворачивается ко мне, как-то недоумённо кивая. — Да. Что тебя удивляет? Если у меня сидячая работа, то это ещё не значит, что я даже не могу всерьёз предложить уборку! — возмущается она, но я качаю головой. — Нет, Нэй, я не об этом. — А о чём? — Дуру не включай и не беси меня. Нэй выдыхает и невесело хмыкает, опуская взгляд в пол и начиная нервно рассматривать рукав своей толстовки. — Ну… Не то что бы это прям моя мечта, но, как по мне, было бы круто, если бы мы с тобой дошли до этого, — тихо признаётся она, на что я выдыхаю, качая головой. — Нэй, ты сама всё понимаешь. Мы с тобой не можем сделать это официально. — Да плевать на официальность! — тут же фыркает Нэй, возвращая на меня взгляд. — Мы можем сделать это неофициально. Тут зависит только от желания. — Нэй, нет, до такого нам с тобой не стоит доходить. Два с половиной года недостаточно для того, чтобы обручаться. — А семь лет не хочешь? — Не считаю четыре года без связи отношениями. — Одно дело отношения, и совсем другое — взаимоотношения! — У нас не было ни того ни того. Всё, Нэй, прекращай. Никакой женитьбы у нас не будет. Я не хочу доходить до таких формальностей. Нэй выдыхает и кивает, подходя ко мне и просто обнимая меня, прижимаясь щекой к плечу. — Я люблю тебя, Ян, — шепчет она, и я тут же обнимаю её в ответ, целуя в макушку. — И я люблю тебя, Нэй. Даже не думай обижаться из-за этой ерунды. — Не думаю, — хмыкает она, но я прекрасно слышу, что она расстроена. Выдыхаю, начиная гладить её по голове, иногда почёсывая её. Ну не хочу я такого, честно. Не хочу и всё. *** — Блять, это… — Да, зайчик мой, это вино девяносто третьего года, — кивает Яна, садясь рядом со мной, на что я восторженно выдыхаю, переводя взгляд на Яну. — Серьёзно?! — Серьёзно. — И ты… ты разрешаешь? — Конечно. Помнишь, в Париже я тебе говорила, что если мы будем и дальше хорошо общаться, то я покажу тебе, где есть вино намного вкуснее того, парижского? Вот, пожалуйста. Я в ахуе перевожу взгляд на бутылку, удивлённо улыбаясь. А-ху-еть. Вот это у нас будет душевный вечер… *** Я прикусываю нижнюю губу чуть ли не до крови, со слезами на глазах смотря на могилу. Мы стоим сейчас тут все вчетвером, и лично Мира с Мией плачут в голос. Яна рядом со мной стоически молчит, находя мою руку и сжимая её, и я тут же закрываю рот другой рукой, закрывая глаза, из которых, всё-таки, катятся слёзы. Яна тут же обнимает меня, крепко прижимая к себе и потрепав меня по плечу, пока я, не сдерживаясь, плачу, обнимая Яну в ответ дрожащими руками. — Я его больше не увижу… — судорожно шепчу я, сжимая в кулаках её чёрное платье. — Не увижу, блять!… — Тише, Нэй, тише, — успокаивающе шепчет Яна, явно смотря на имя, высеченное на надгробии. — Мы были к этому готовы. Я на это лишь киваю, тихо проскуливая. Я знаю. Мы действительно были готовы. Ричи в последнее время плохо ел и практически не ходил, а его шерсть местами окрасилась в седой цвет. Я до последнего верила, что моего мальчика можно ещё спасти и подарить ему ещё хотя бы год жизни, но позавчера вечером я нашла его спящим. Спящим, и уже не дышащим. Я сглатываю, закрывая мокрые от слёз глаза. Покойся с миром, мальчик мой. *** Вот и всё. Жизнь наладилась. Это последние строчки моей только-только выпущенной книги, но я, смотря на закат, пропускаю эти слова через себя. Сейчас я стою, оперевшись на свою машину, засунув руки в карманы джинс, рядом с загородным домом моей покойной бабушки, и смотрю на закат, окрашивающий колосья, которых тут просто мерено-немерено. Мне почти тридцать лет, а недавно казалось, что с восемнадцати лет жизнь только начинается. Кто ж знал, как всё повернётся дальше? Я отталкиваюсь от машины и иду к этим колосьям, заходя в них. Иду, смотря на закат и не зная, как оторвать взгляд. Вот и всё. Умерла моя лучшая подруга, когда мне было двадцать. Умерла моя любимая бабушка, когда мне было двадцать три. Умер мой самый верный и лучший четырехлапый пушистый друг, когда мне стукнуло двадцать восемь. Как же летит время… Но и жизнь наладилась. Завтра я иду на свою любимую работу, а вернувшись в домик моей покойной бабушки, я окажусь в объятиях и любви моей девушки. У меня замечательные друзья, почти что дочь, любимый человек. Большего-то и для счастья не надо. Как оказалось. Тут вдруг холодные руки обнимают меня со спины за талию, а холодные губы целуют меня в шею, заставляя меня улыбнуться и остановиться. — Куда направляешься? — В счастливую жизнь, — хмыкаю я, после чего вырываюсь из её объятий и убегаю вглубь этого поля, слыша, что Яна сзади меня выдыхает, но точно зная, что она бежит следом за мной. Но тут она меня ловит и разворачивает к себе, на что я смеюсь, пытаясь отстраниться от неё, но она берёт моё лицо в обе руки и удерживает его, не давая мне отвернуться или отойти. — Неугомонная, — фыркает Яна и тут же целует меня в губы, не давая возможности сказать что-то насмешливое и в её адрес. Я хмыкаю ей в губы и тоже закрываю глаза, отвечая на её поцелуй и обнимая её за талию, крепко прижимая к себе. Если когда-нибудь я и напишу книгу, где рассказываю о своей жизни, замаскированной под другими именами и по-другому названными событиями, то конец у неё, впервые за всю мою писательскую карьеру, будет счастливым.