***
–Я это не надену– Рыжий мотает головой. Чтобы убедить в сказанном Тяня. Исключительно ради того, чтобы убедить Тяня. Он обязан заставить себя в это поверить. –Наденешь– Тянь держит его за руки. И вся Вселенная сжимается до размера атома, а потом взрывается фейерверком в сознании Мо. Потому что это – свихнуться и умереть на месте. Потому что так Хэ его за руки ещё не держал. –Это еще почему?– Рыжий шумно сглатывает. Отводит взгляд, игнорируя учащенное сердцебиение, которое вот-вот выдаст его с головой. Потому что Тянь – тут. Потому что смотрит в глаза. Потому что содержимое свёртка, протянутого им пару минут назад, отлично просвечивает сквозь ткань. –Потому что это мой подарок– Хэ проводит одновременно обоими большими пальцами по его ладоням. Вниз по спине спускается табун мурашек, рассыпаясь по пути. Однозначно рассыпаясь до того, как успевает добраться до члена. Иначе – пиздец. –И потому что я сказал "пожалуйста"– –Когда такое было?– Рыжий хмурится. Чувствует, как плечи бросает в дрожь. Сознание трепещет, словно птица в клетке, бьётся о золотые прутья. Он удерживает взгляд на чужих губах. Потому что одного взгляда именно в глаза хватит, чтобы Тянь убедил его. Всегда хватало. И как же хочется сейчас к этим губам прижаться. Прикусить игриво изнутри. Поводить головой, касаясь то верхней, то нижней. Задеть своим чужой язык и никогда, мать вашу, не отстраняться. –Сейчас– Словно мысли читает. Эгоистичен, когда с легкой полуулыбкой льнет вперед, невесомым поцелуем запечатывая на губах все возражения. И отстраняется с той стальной уверенностью в глазах, которую так боится Гуань Шань. Дарит легкий смешок, приоткрывая каемку белоснежных зубов. –Пожалуйста– И Рыжий понимает – он пропал. –Д-даже если и надену, явно не при тебе– Хмурится по привычке. Не знает куда деть руки: идиотский свёрток вдруг становится невероятно объёмным и тяжелым. А Тянь всё стоит и стоит рядом, не желая отстранится. Ладони мягко давят на спину, даря невообразимое электричество через футболку. Рыжий слышит чье-то учащенное сердцебиение. Не понимает, у Хэ или у него так переполошилась большая сердечная. А может, у обоих сразу. –Хорошо. Выйду за коктейлем– Тянем не просто пахнет, его аромат морской соли и сандала окутывает, проникает под кожу. Остаётся там даже после того, как он отстраняется. Рассасывается по всем конечностям, зажигает в них возбуждение. Хэ отпускает его. И действительно уходит из ванной, где вручил ему заветный свёрток. Хлопает входная дверь. Рыжий переводит взгляд на зеркало, чувствуя, как подрагивают нетерпеливо кончики пальцев. И он не собирается это на себя надевать. Точно не станет, ни в какую. Ни одна просьба, ни одно "пожалуйста" этого гребаного извращенца того не стоят. Он лишь вскроет упаковку, удостоверится, что это точно нечто нецензурное. Рыжий отчего-то дрожащими руками раскрывает свёрток. Рвет защитную упаковку. Проходится кончиками пальцев по мягкой шерсти, задевая ту совсем немного, будто испуганно. Тянь что, их еще и по цвету подбирал? Да ну нет, бред какой. Мо, напряженно поглядывая в зеркало, приподнимает ободок двумя руками и прикладывает к голове. Ну точно, почти того же цвета, что и волосы, ну чуть ярче. Не удивительным будет, если Хэ их еще и на заказ купил. Нет, я точно сбрендил Рыжий надевает ободок, прислоняя ручки с другой стороны к ушам. Надевает, и испуганное отражение в зеркале говорит ему, что это – дурная затея. Почему он это делает? Почему идёт на поводу у Хэ? Шань не знает. Но блядские кошачьи уши на ободке вопреки здравому смыслу не кажутся сейчас такой уж дурной затеей. В свертке что-то ещё. Отражение в холодном свете ванной замедленно достаёт из упаковки длинный рыжий хвост. На гребаном ремне. С прочными стальными вставками-кольцами, выполненном из хорошей кожи, ремне. И Мо предает в первую очередь себя, а потом уже отражение, когда проводит по шерсти на том. Мягко, покалывающее. Как у настоящей кошки. Он пропадает. Он сходит с ума, теряет рассудок, теряется сам в бесконечных копиях бесконечных Вселенных, где только один влюбленный взгляд Тяня – каталитическая хроническая постоянность. Полностью не отдает себе отчет в том, что делает, когда щелкает пряжкой ремня, затягивая тот у себя на поясе. В зеркало в ванной на него смотрит достаточно высокий парень в потертых скинни-джинсах серого цвета и огромной футболке с странным принтом. Парень с блядскими кошачьими ушками и хвостом, обвивающим ногу. Мечта извращенца. И Рыжий пиздит, когда говорит сам себе, что не знает, зачем он напялил всё это. И сам этому не верит. Потому что в его ушах – давно покоятся его серьги. Потому что футболка с дурацким принтом – парная к футболке на размер больше, его футболке. Потому что ванная, в которой он сейчас стоит – в его доме. Сердце, которое пропускает пару необходимых ударов в груди, – всецело принадлежит ему. И Рыжий сейчас готов напялить дурацкие уши и хвост ради него. Рыжий сейчас готов делать что угодно ради него. Что гораздо хуже, Рыжий хочет делать что угодно ради него. Хочет быть его покорным псом. Или котом. Кому что ближе. Он, будто бы боясь, что кто-то увидит его в таком виде, открывает дверь в коридор. Там, на шкафу, зеркало во весь рост. Можно рассмотреть себя в новом нестандартном облике со всех сторон. Но пройти к зеркалу не выходит. Стоит Рыжему сделать пару шагов, как его резко оглушает резкий звук с стороны входной двери. Подкрашенная голубым газировка растекается по полу, как бездонное отражение неба. Тянь дрожащими руками сжимает второй стакан и совершенно бессовестно пялится на него. –Я, ох черт, я отдам тебе свой– Широко распахнув глубокие, опасные, как затихшее в иле дно озера, глаза. Приоткрыв рот и прошедшись языком по губам, увлажняя те. Затаив дыхание. Хэ смотрит на него завороженно, как на восьмое чудо света. Затем, опомнившись, наклоняется, поднимая пластмассовый стаканчик. И скулы мучительно быстро краснеют, когда тот произносит: –Какой же ты прекрасный, Малыш Мо– И он не похож сам на себя, когда так откровенно любуется. Так учащенно и глубоко бьётся его сердце, и он по-настоящему задыхается, подходя к Рыжему и осторожно проводя большим пальцем по искусственному ушку. Трогает то осторожно, словно боится, что Шань исчезнет одним мгновением от его прикосновений. –Правда нравится?– Мо разгоряченно выдыхает, ведь, даже вообразить такое сложно, одна только близость с Хэ, его теплые ладони, едва задевающие голову, возбуждают до чёртиков. Приподнимается на носки, тянется к волосам, компенсируя такую неудобную разницу в росте. Хватается обеими ладонями за чужой затылок, легко надавливает, переводит взгляд с игрушки на собственную переносицу. Смотри только на меня. Люби только меня. –Безумно– Отвечает коротким, запоздалым кивком. Рыжий идиотски кивает в ответ. Не может оторваться от чужих восхищенных глаз. И поверить не может, что это он, простой Мо Гуань Шань, такой благоговейный восторг способен вызвать. Пару минут они лишь смотрят. Но интимности этих взглядов может позавидовать любой мастерский герой-любовник, до того они чувственны и хороши. Слова сейчас не нужны. Они лишь портят святую тишину между ними. Рты и языки проще использовать по-другому. Иногда Рыжему в такие моменты кажется, что они способны даже читать мысли друг друга. Совершенно непостижимый уровень доверия. Крышу срывает обоим приблизительно в одно время. Тянь резко спускает руку с искусственного ушка на настоящее, обводит то пальцем, прижимает к голове. Тянет Рыжего к себе за шею, ластится к губам. Мо дрожит в чужих объятьях, почти позволяя себе потерять контроль. В поцелуях Хэ удивительным образом сочетается нежность и резкость, чуткость и эгоистичность, мягкость и жестокость. Он терзает чужие губы, вбивается все с новой и новой силой, играется с языком и прикусывает под конец нижнюю губу. Шань едва осознает, что это его руки так нахально бродят по чужому телу. Срывают белую рубашку, оставляют ее на полу. Надавливая, проводят по контурам тела, ощущая под ладонями знакомые отточенные рельефы мышц. –На кровать?– Запыхавшись, спрашивает Тянь, прекращая поцелуи. В другое время, Рыжий бы обязательно съязвил насчет его выносливости и выдержки. В другое время, когда у самого не проступает на светлых серых боксерах мокрое пятно от смазки. –К черту. Давай здесь– Задрав футболку, Рыжий прижимает ладонь к чужой груди. Закрывает глаза и кончиками пальцев ощущает, как расходятся чужие ребра и бьется в поверхность ладони такое резвое, такое живое чужое сердце. Тянь подхватывает его под бедра, затыкая поцелуем. И в следующий момент они уже на диване: Рыжий – прижат лопатками к его поверхности, Хэ – нависая сверху. –Ты был бы таким хорошим котиком– Ухмыляется. Жесток, когда не позволяет пошевелить руками, прижимая те за запястья к кожаной поверхности дивана, с которого практически свисают у обоих ноги. Хитро прищуривается, нагибаясь и обводя кончиком языка оголенный пупок. –Помурлычешь для меня?–***
–Мх, Тянь– Рыжего вновь ведет. Поясницу прошибает резкой болью. Хэ на мгновение останавливается, слегка выводя оба пальца. Воздух вокруг тяжелый, будто напитан тяжелыми зарядами то и дело возникающего между ними электричества. –Больно? Мне помедленнее?– Обеспокоенно и тревожно. Заглядывая в душу сквозь глаза. Умопомрачительно чутко. К удивлению Рыжего, Тянь всегда был чертовски нежным любовником. Поэтому он замирает, внимательно анализируя реакцию раскинувшегося под ним Мо. –Блядь.. Возьми меня за руку– Рыжий морщится. По левой щеке скатывается еще несколько слезинок. Хэ сцеловывает соленые капли, обжигая горящими губами. Внутри пошло хлюпает, когда Мо пытается поправится, передвигая длинные ноги по телу брюнета. Запах ванильного лубриканта мешает сосредоточиться на аромате Тяня. –Ох, конечно, малыш– Хэ убирает ладонь с чужого стояка, перемещая ту на ладонь и чуть ощутимо переплетает пальцы. Мо сжимает те сильнее, выгибаясь в спине при новых ощущениях снизу. И неожиданно громко стонет, когда Тянь достаёт до чувствительной точки внутри.***
–Мха... Рыжик, потише..!– Хэ чуть ли не вскрикивает. С трудом подавляет сильный спазм внизу живота, грозящий обернуться семяизвержением. Шань замирает, приподнявшись на коленях над ним. Протяжно глядит прямо в капельки-зрачки. И с звериным любопытством наклоняет голову, закусывая нижнюю зацелованную губу. –Я же не железный, котенок– Тянь играет с огнем, прибегая к подобного рода прозвищам. Рыжий меховой хвост, спускающийся до колен, давно отцеплен от пояса, снят вместе с брюками и брошен куда-то в сторону предполагаемой кухни. Искусственные уши на незаметном ободке сползли ниже по макушке, отчего передние взмокшие пряди упали на чужой высокий лоб. Сплошной разврат. –М-м, неужели так рано сдулся?– Мо действительно издевается, когда выводит языком узоры на чужой груди, периодически ощутимо прикусывая алые бусинки сосков. И медленно насаживается на всю длину. Издевается, прижав Хэ к поверхности кожаного кресла, шедшего в комплекте с диваном, и усевшись сверху. –Да,.. ты слишком великолепен– Тянь задыхается, когда Шань снова ускоряется, наращивая темп. Запястья затекли и покрылись крупными каплями пота. Но пошевелить ими – просто невозможно. Мо сжимает их не сильно, но одними своими движениями, своими выдохами, выгибаниями в спине и интимным шепотом на ухо, лишает всякой возможности шевелиться. Всё вокруг расплывается и тает, когда они занимаются любовью. Особенно, когда они занимаются любовью так. Вся реальность отходит на второй и третий план. Остается только прекрасный-любимый-горячий-мой Рыжий и тишина. Действительно шумная тишина. Ведь она соткана из стонов, шлепков, касаний, ударов, всхлипываний и горячего шепота в уши. Она покрывает собой как пуховое одеяло, тяжелое и уютное. Вместе с ней, в одном флаконе, идет запах, с нотками лубрикантов, пота, цитрусовых и морской соли. И бесконечная череда неимоверно прекрасных, возбуждающих кадров. –Знаешь, мне...– Дыхание учащается. Рыжий выдыхает каждое сказанное слово сквозь тихий стон. Темп переходит на первую космическую скорость, и для Тяня действительно не остаётся ничего, кроме глубоких быстрых толчков, разгоряченности чужого тела и восхитительно горящих глаз. –..Мне действительно так хорошо с тобой– Срывается. Последние движения болезненны даже для Хэ. Но он в полной мере этого не осознает, изливаясь практически одновременно с Мо. Тот затихает, опускаясь на его грудь. И Тяню кажется, что один звук биения его сердца, аромат влажных волос и спавшее напряжение со всех его мускулов способен унести его в Нирвану. –И мне... мне тоже–