***
Сокмин выходил из душа, когда обнаружил Сынгвана и Вернона очень близко в коридоре. Младший медленно обнюхал шею омеги, который захихикал от щекотки. Вернон игриво лизнул его, а Сынгван легонько ткнул его в грудь. Вернон посмотрел ему в глаза и зарычал, затем рассмеялся над его озорством. Сынгван сладко улыбнулся и чмокнул его в губы, на что Вернон ответил, приоткрыв рот и пососав губы, заставив его тоже открыть их. Сынгван скользнул рукой в футболку альфы и застонал на языке Вернона. Кожа Сокмина начала гореть от желания присоединиться, и он воспринял это как сигнал уйти как можно дальше. — Я мог бы быть намного лучше него, — сварливо прорычал он себе под нос.***
Сокмин сел прямо перед Верноном и Сынгваном в машине, поэтому чмоки их поцелуев звенели в его ушах раздражающим напоминанием. Мышцы его были напряжены, а грудь тяжелела от сдерживаемой ярости. Он медленно вдохнул, пытаясь удержаться от того, чтобы не повернуться и не ударить другого альфу каждый раз, когда он слышал, как его дурацкий рот прикасается к губам Сынгвана. — Вы хотите, чтобы я остановил вашу лихорадку? Я не знаю, подхватили ли вы уже друг от друга что-то, но мне надоело слышать вашу отвратительную слюну, — пожаловался Джихун с первых мест. Сокмин был удивлен, что кто-то осмелился их ругать, особенно Джихун, который тоже был омегой и лучше понимал Сынгвана. У них было негласное правило относительно омег во время течки. Как бы плохо они ни выглядели, о них не говорили ни тогда, ни долго после этого. Не в шутку или как-то иначе. Так как это было состояние слабости и бессознательности, омеги не могли контролировать себя, а участники не хотели смущать или доставлять неудобства другим, поэтому игнорирование этого было их лучшим способом проявить уважение. Но потом он понял, что, возможно, остальные не знали о состоянии Сынгвана, ведь из-за подавителя его запах был нормальным. Так что, скорее всего, в данный момент он рассказал об этом только Вернону по понятным причинам. Тишина воцарилась довольно долго, пока ее снова не нарушил громкий чмок. — Хватит, Чоль, скажи им что-нибудь! — взревел Джихун. Вышеупомянутый повернулся, чтобы посмотреть на них с серьезным выражением лица. — Ребята, вы же знаете правила, никаких поцелуев и прикосновений в машине. Вернон протестующе фыркнул, но они прекратили заниматься любовью. Слава Богу.***
Сегодня был долгожданный день для всех, это был их первый раз на Weekly idol, поэтому они были немного взволнованы. Они сели группами, поэтому Сокмин просто не мог упустить возможность подобраться к Сынгвану как можно ближе. Он прикасался к нему всякий раз, когда мог, потому что его кожа жаждала прикосновения. Сынгван не оказывал никакого сопротивления, так как он был одним из тех участников, которые лучше всего принимали скиншип, прикосновения были для него нормальным явлением, и он не видел двойных намерений. Вернон даже не заметил, как они были врозь, и продолжал смотреть на дикторов, и даже если бы он это сделал, Сокмин не был слишком обеспокоен, Хансоль не был альфой, известным своей агрессивностью или собственничеством. И если он выглядел готовым к бою, он показал бы ему, кто здесь главный. Когда их заставили играть в Paper Game, Сокмин почувствовал себя по-настоящему счастливым, он сразу же подошел к Сынгвану и причмокнул. Это был его шанс. Говорят, что хороший любовник раскрывается по его губам, потому что он даст ему понять, что может быть в тысячу раз лучше Вернона, даже с ролью посередине. Игра началась, и он принялся за работу, он пару раз сделал вид, что уронил бумагу, чтобы лучше тереться губами об омегу. Он прижал его ладонь к пояснице, затем слегка взял его за руку. Его кожа была горячей от периода течки, и Сокмин не мог не потереть руку, пытаясь оставить на ней немного своего запаха. Сынгван не пах возмутительно и не выделял сумасшедших гормонов благодаря подавителю, но даже в этом случае Сокмин отреагировал так, как будто он это сделал, его инстинкты слегка сработали, и его тяжелый запах возбужденного альфы вырвался наружу, намереваясь дать омеге понять, что он готов ради Сынгвана на что угодно и заявляя другим альфам поблизости, что он готов сражаться за него. Его кожа начала гореть, а глаза расширились. Сокмин объяснил это своим полным знанием состояния младшего, даже если он не чувствовал его запаха, его альфа знал это и хотел показать ему, что он достойный кандидат. Он укусил Сынгвана через бумагу с рычанием, на что омега застонал и обеспокоенно посмотрел на него. Заметил. Когда игра закончилась, и они смогли вернуться на свои места, Сокмин понял, что Сынгван был не единственным, кто понял его статус. Все они выглядели частично смущенными, и никто не смотрел ему в глаза, даже если они пытались скрыть это для пользы шоу. Кроме, конечно, Вернона. Вернон кинул на него единственный острый взгляд с явным предупреждением. Сокмин поднял свой взгляд, показывая Сынгвану, что он тоже альфа и знает правила положения. Альфа, отводивший взгляд, поклонился другому и был ниже по рангу. А Сокмин не хотел проигрывать. Его тело было в огне, его инстинкты пытались завладеть разумом. Он был так готов и жаждал спариться или сразиться; в зависимости от того, что пришло первым. Однако, несмотря на то, что он был частично спокойным, Вернон обладал большей духовной силой, из-за чего было трудно встретиться с ним взглядом. Тем не менее, Сокмин был перегружен силой и похотью благодаря омеге рядом с ним. По крайней мере, так оно и было до того, как Джонхан ударил его по голове, что отвлекло его от соревнования. Сокмин зарычал в ответ, чувствуя себя настолько расстроенным, что был уверен, что если бы Джонхан не был омегой, он бы укусил его до крови. — Я не знаю, что, черт возьми, ты делаешь, но тебе лучше уже прекратить свои дурацкие шутейки, — прошипел он ему в ухо, чтобы только он мог слышать.***
Покидая студию, Вернон прижал его к стене раздевалки и зарычал на него, чтобы заставить его сломаться. Сокмин оскалился на него в ответ на его вызов. О, он действительно этого хотел, это был матч, чтобы увидеть, кто сильнее, он бы это получил. Но прежде чем он успел среагировать, Сынчоль разделил их, оттолкнув от себя Вернона. — Держи себя в руках, черт возьми! Или вы хотите, чтобы мы попали в новости из-за того, что вы двое поссорились на чертовой съемочной площадке?! — спросил он. Он и Вернон посмотрели друг на друга, но медленно покачали головами. Сокмин пытался сдерживать себя как можно дольше, хотя он умирал от желания разлучить их обоих, в глубине души он понимал, что драка с их лидером — не лучший выход. — Ладно, идите умойтесь, может, холодная вода успокоит ваши чертовы гормоны. Найдите места в машине, я хочу, чтобы вы были как можно дальше друг от друга на обратном пути.***
На обратном пути царила неловкая тишина, никто не казался достаточно смелым, чтобы попытаться поддержать разговор и поднять настроение. В машине было смешано три сильных запаха; Сынгвана, который показал, что эффекты его подавителя вот-вот закончатся, и Сокмина и Хансоля, которые были единственными двумя немаркированными альфами и высвободили свою сущность, чтобы омега мог знать. Как только машина подъехала к стоянке, Сынчоль твердо заявил: — Сынгван и Вернон, придя в квартиру, собирают вещи и отправляются на обычный самолёт. Мне не нужно говорить вам, что делать, вы уже знаете это наизусть. Сокмин недовольно хмыкнул. Сынчоль только повернулся, чтобы посмотреть на него в молчаливом предупреждении.***
— Ой! В аптечке не осталось никаких противозачаточных средств, — заявил Джонхан с неблагодарным удивлением. Ей-богу, этого никогда не должно отсутствовать. Сынгван хлопнул дверцами шкафа. — Подавителей тоже больше нет. — Кто, черт возьми, отвечает за покупки на этой недели и почему сегодня среда, а он до сих пор её не купил? О, когда я узнаю, кто это, ты увидишь... — он возмущенно фыркнул. — Что мне теперь делать? У меня нет подавителей или противозачаточных средств, и я не думаю, что у нас будет время пойти и купить их, — в панике пробормотал Сынкван. — Подожди, у нас с Джошуа всегда есть средства экстренной контрацепции, я пойду в комнату за ними, я ненадолго! Сокмин услышал слова Джонхана и не мог не воспользоваться тем, что Сынгван был один, поэтому он прокрался на кухню, не желая его спугнуть. Сынгван обернулся, как только почувствовал его присутствие, и в его глазах появилось беспокойство. — Сокмин, нет. Сокмин зарычал и приблизился к омеге в опасной близости, обнюхивая его и, о боже. Его ноги дрожали, потому что запах Сынгвана был настолько невыносимо изысканным, что он едва мог нормально стоять. Что-то загрохотало в его груди, ощущение, от которого пробежала дрожь по коже. Его разум полностью затуманился, и все, что он знал, это то, что ему нужно заполнить эту плодородную омегу своим потомством. Сокмин должен был показать этому омеге, каким потенциально хорошим партнером он может быть. Он дернулся и прижал его к стойке, чтобы удержать его неподвижно. Он потерся о него своим твердым телом. Сынгван безуспешно пытался оттолкнуть его, оттолкнуть от себя. Но он был омегой в период течки и без меток, а на вершине был желающий парень, так что он не мог возражать. Со своей стороны, Сокмин не мог понять, почему он не стоит на месте. Он был на пределе и выпускал феромоны, было очевидно, что ему это нужно. Поэтому, рыча, он вцепился ему под футболку, намереваясь оставить следы на его коже. Сокмин обнюхал его шею, и Сынгван издал слабый стон, нечто среднее между страхом и желанием. Прежде чем Сокмин смог стать чем-то большим, его резко оттолкнуло от омеги. Вернон зарычал на него с отвисшей челюстью и в гневе обнажил зубы. Сынгван захныкал позади него и потерся о стену, показывая ему, что он тот, которого он предпочитает. Альфа в Сокмине взорвался от ярости и немедленно ответил на вызов, обнажив острые зубы. И Вернон не колебался ни секунды. Он бросился на него и ударил его кулаком по щеке, а затем по животу. Сокмин пошатнулся, прежде чем откинуть челюсть назад. Его зрение было мутным, а кровь горячей, благодаря адреналину в венах он не чувствовал боли. У него было только одно на уме. Вырвать ему горло. Вернон ответил еще большим ворчанием и ударил его кулаком по ребрам. Сокмин сплюнул кровь, схватил его за шею и бросил их обоих на пол, где они боролись, пока Вернон не ударил Сокмина в глаз, а затем в челюсть. И вдруг темнота.***
Сокмин проснулся с ужасной головной болью, ужасно больным телом и ледяным мешком на лице. — Что, черт возьми, случилось? — пробормотал он между стонами. Джонхан, который неодобрительно смотрел на него со стула рядом с его кроватью, фыркнул. — Ты вел себя как самый идиотский альфа из всех. Ты пытался оседлать Сынгвана и Хансоля, спокойного и совсем не агрессивного альфу. Хансоль устроил тебе избиение всей твоей жизни, что и случилось. Сокмин моргнул, образы медленно возвращались в его ошеломленный мозг. — Я это сделал? — Да, — подтвердил Сынчоль, нахмурившись и скрестив руки. — Сокмин, из всех людей меньше всего я ожидал бы такого поведения от тебя. Сокмин бросил взгляд на всех людей в комнате и заметил все обвиняющие, злые и разочарованные взгляды других участников. Смущенный, он посмотрел на свои колени. — Я... прости, я... я не мог себя контролировать. Джихун фыркнул. — Да, конечно. Другому идиоту с таким оправданием. Сынгван ещё не был настолько возбужден, чтобы ты не мог контролировать себя. — Это не оправдание, я говорю тебе правду. Джошуа встал со стула рядом с Джонханом. — Сокмин, это серьезное дело. То, что ты сделал, было очень плохо, и все могло закончиться намного хуже, ты бы сделал это с Сынгваном, или Вернон мог убить тебя. Скажи нам правду, почему... — А, если он говорит правду, — прервал его Хоши. — Ты слышал, Джихун, Сынгван был недостаточно возбужден, чтобы он потерял рассудок, — ответил Джун. — Но… мы знаем Сокмина, он не такой, — пробормотал Чан. — Да, он не такой, и поэтому мы даем ему возможность объясниться, чего он не делает, — уточнил Джонхан. — Я думаю, он говорит правду. Думаю так. Он единственный альфа без партнера, а Сынгван не отмечен. Возможно, он провел слишком много времени без омеги, и малейший запах омеги активировал его инстинкты до такой степени бессознательного состояния, — предположил Вону. Сынчоль повернулся. — Когда был последний раз? Сокмин покраснел от смущения. В последнее время они были так заняты, что у него не было времени пойти и найти кого-нибудь. У других участников такой проблемы не было, так как они жили со своими пассиями. — Год или около того, — прошептал он. Сынчоль изучал его целую вечность с сомнением в глазах, затем вздохнул. — Ты должно быть устал, мы продолжим этот разговор позже. Все, выходите, — приказал он. Сокмин смотрел, как они все уходят, а затем приложил пакет со льдом к своему лицу и застонал от боли в ребрах, вау, Вернон хорошенько его избил. Он вздохнул и посмотрел в потолок, как только они вернутся, он извинится.***
От автора: Пара вещей: 1. Я надеюсь, от всего сердца, что чтение стоило вашего прекрасного времени ❤ 2. Вы заметили, что это история о Веркванах, но у Хансоля практически нет даже диалога? 3. По-моему, это драма, да, я ужасен в этом жанре, приношу свои извинения ;;; 4. Драки я "описываю" плохо, так что и за это извиняюсь. 5. Хотелось бы быть как те авторы, которым не терпится написать и закончить главу за час :"(