Как тебя забыть?!

— Да не режь уже эти салаты! — фырчит мама на Антона, нервно бегая по квартире. — Ну ты уж сама определись, — закатил глаза Шастун, откладывая нож. — Мам, не нервничай. Время еще есть.       И действительно. До Нового года оставалось два часа, а за два часа может случиться многое. Один очаровательный психолог может написать очень много сообщений о том, как он скучает. А Антону только и остается отвечать, сдерживая улыбку, чтобы мама не задавала вопросов. — До Нового года осталось два часа! — паниковала мама, на что Антон измученно вздохнул. — Успокойся, мам. У нас все готово, — заверил ее школьник. — Влад придет после боя курантов или раньше? — уточнил подросток. — Встретит Новый год у себя и приедет ко мне, — сказала мама. — Ты же после двенадцати гулять? — Ага, — хмыкнул юноша, представляя, что здесь может делать Влад с его мамой. Главное, что он с ними не будет, а будет с любимым человеком. А если хахаль мамы и обидит ее, как было в последний раз, то Антон знает точно — мама его простит. Самый ужасный факт. — Я вернусь, возможно, завтра только под вечер, а может, останусь на весь день и ночь. — Хорошо, милый. Будь осторожен, — кивнула мама, печатая кому-то сообщение. Единственный плюс, который дал Владислав маме, так это то, что теперь она относится к Антону как к сыну, а не как к куску дерьма. Хотя бы исключила маты из лексикона и проявляет заботу. Возможно, этот Влад не такой уж и плохой… А нет, Антон опять забывает, что этот плюс — ничто по сравнению со всеми минусами.       В любом случае Антон рад, что эту ночь и весь завтрашний день проведет с Арсением. Ему в целом все равно, что они будут делать и куда пойдут, главное — с Поповым. Он готов даже молча сидеть с ним в обнимку все 24 часа и даже больше. Лишь бы с ним.       Проблем быть не должно, ведь все уже предусмотрено. Каждая мелочь продумана… Ну хорошо, из продуманного было только выйти из квартиры и встретиться с Арсением, но разве этого мало? В любом случае Антону этого хватало. Краш 22:09 Ну как же я скучаю, чучело Мое чучело 22:09 Я тоже скучаю, Арс Почему я чучело? Лучше бы что-то милое сказал       И следом за последним сообщением последовал недовольный смайлик, чтобы Арсений знал, что Тоша — та еще бука. Краш 22:10 Хм… Ну я же люблю тебя, а ты — мое чучело ;)       Антон расплылся в улыбке, а в следующую секунду поднял взгляд и оглядел комнату. Мама на него не смотрела. Школьник снова вернулся к диалогу.       Отставить плавление, мы обиделись, — напомнил себе подросток. Мое чучело 22:11 Тогда ты мой ворон, м? Звучит абсурдно, согласись Почему ты меня ваще так называешь? Краш 22:12 Я готов быть для тебя кем угодно, лишь бы твоим       А вот это уже мило, — отметил про себя Шастун. Я же говорю — потому что люблю тебя Ну а вообще, ты у меня записан так, давненько еще       Антон фыркнул и скинул смайлик с прищуренными глазами, а потом подумал, что «мое чучело» звучит лучше, чем «краш», и снова заулыбался, сообщив Арсению, как тот у него записан. Краш 22:14 Ахахах, серьезно? Краш звучит даже странно Ты меня настолько не любишь?)       Антон цокнул языком, затем подумал и переименовал Попова. Мое чучело 22:15 Ну не называть же тебя геем? Что подумают люди, увидев, что мне написал гей? Арсений Сер(геевич) 22:15 Ну вообще-то я не гей, а бисексуал, но, если хочешь, могу быть твоим личным геем       Антон опять расплылся в улыбке, но мама его прервала, попросив помочь с чем-то на кухне. — Тош, — позвала сына мать, накрывая на стол. — Что? — в такие моменты адреналин в крови кипел, точно вода в кастрюле. — У тебя девушка появилась, да? — шокировала своим вопросом мама Антона. Парень даже подавился и вытаращил на нее глаза. — Ну, ты просто с кем-то часто переписываешься, гулять ходишь, прям сияешь, когда возвращаешься, я и подумала… — Начала оправдываться мама, говоря все тише и тише. — И у тебя засос на шее, — совсем тихо добавила Мая.       Антон резко прижал ладонь к шее, будто прихлопнул комара, потер место, где несколько часов назад его целовал психолог. Парень устало вздохнул. — Мам, это… Блин, я потом объясню, — Антон махнул рукой, но натянул ворот толстовки повыше, стараясь скрыть нежелательную метку. А потом, когда помог маме, вынул телефон из кармана и написал Попову, рассматривая засос перед зеркалом в ванной. Мое чучело 23:31 Пиздец ты меня разукрасил, как мне перед мамой оправдываться? Арсений Сер(геевич) 23:32 И тебя с наступающим, Тош Что случилось? Мое чучело 23:32 Ты бы видел засос, который мне поставил… Арсений Сер(геевич) 23:33 Надеюсь, тебе идет ;) Мое чучело 23:34 Первое, что я сделаю, как только увижу тебя, так это поставлю тебе засос Да такой, чтобы за километр виден был! Арсений Сер(геевич) 23:34 Ну как вам угодно, Антон Андреевич Правда, я надеялся на нежные объятия и поцелуи…) Мое чучело 23:35 Хуй вам, Арсений Сергеевич       До праздника осталось меньше получаса, и Антону ничего не оставалось, как засесть в «Тик-ток», ведь все уже было готово, и делать ему было нечего.       Вся лента кричала о скором празднике, а в некоторых городах уже наступил Новый год, и люди в шутку спрашивали, как там будущее. Антон любит Новый год больше всего (не считая Арсения, его он любит сильнее), потому он был весь в предвкушении. — Мам, можно мне шампанское? Я желание сожгу, — уточнил парень. Обычно мама ему наливала детское шампанское и говорила сжигать желание в него, она, конечно, знает, что Антон пил алкоголь куда крепче безобидного шампанского, но целенаправленно спаивать его… Как-то неправильно. Иногда мама наливала сок и велела сжигать в него, но Антону почти восемнадцать… — Мне восемнадцать скоро. — Ох, Антон, — пыхтела мама, бегая по квартире, хотя все и так было готово. — Ну хорошо. Можно, — сжалась женщина, понимая, что после боя курантов он уйдет точно будет пить. Это неизбежно, а от бокала шампанского ничего не изменится.       Антон мысленно ликовал, но лицо осталось спокойным. Поздравление президента уже началось, и подросток начал судорожно писать желание на листке бумаги, затем, как и положено, поджег над бокалом шампанского и выпил под бой курантов.       Мама тоже что-то написала и сожгла, но что — неизвестно. А вот Антон написал: «Хочу, чтобы Арсений помнил меня и был здесь». Парень, конечно, не сомневается в психологе, но как бы ему хотелось, чтобы поезд сломался и Попов остался здесь с ним. Впрочем, получив сообщение ровно в полночь от психолога, Шастун лишь убедился в его любви. Арсений Сер(геевич) 00:00 С новым годом, чучело! Мое чучело 00:00 С новым годом, Арсений Сергеевич :)       Арсений написал, чтобы Антон через 10 минут вышел в подъезд, а потому у школьника было пару минут, чтобы приготовить подарок, собраться и с широчайшей улыбкой на лице выйти из квартиры.       С подарком проблем не было, а собираться Шасту было не так нужно — накинул куртку, обулся и пошел.       Лифт ехал как назло невероятно медленно. Было ощущение, что все специально оттягивает встречу с психологом в новом году. Антон как можно быстрее нажал на кнопку в подъезде, желая скорее открыть эту злосчастную дверь и выбраться наружу. А когда дверь поддалась под характерное пиликанье, подросток просто выбежал на улицу и сразу заметил Арсения, к которому тут же бросился в объятия.       Школьник буквально напрыгнул на Попова, обвивая его ногами и руками, а психолог, словно ему вовсе и не тяжело, подхватил парня, придерживая снизу. — С новым годом, Арс, — робко поздравил школьник своего парня и чмокнул в губы. — И тебя, чучело, — расплылся в улыбке Попов, но поцеловал юношу куда сильнее и дольше, сжимая ягодицы.       Брюнет поставил подростка на землю, ухмыльнувшись, заметив, как сильно он смущается. — Какой же ты милый, Тоша, — умиленно сказал брюнет. — Никакой я не милый, и вообще, я брутальный мужчина, — школьник гордо поднял голову вверх. Арсений рассмеялся. — Арс… — Да? — Попов вскинул бровь, его заинтересовала резкая смена лица и поведения парня. Антон мялся, ковыряя платформу подъезда, опускал глаза и нервно потирал открытую шею. — Можно я кое-что сделаю? — уточнил подросток, подняв свои зеленые глазки. — Ну если это не противозаконно, то делай, — кивнул брюнет.       Они стояли под крышей подъезда, прячась от снега, подсвечиваемого тусклым светом фонаря. На улице действительно было темно, но этого света хватало, чтобы разглядеть лица друг друга, не напрягая глаза. Хотя при таком освещении можно было подумать, что стоят вовсе и не люди, а вампиры, потому что лица казались крайне бледными, а различные темные места, вроде мешков под глазами, казались еще темнее. Антон даже на секунду подумал, а не считает ли Арсений его некрасивым, ведь Шастун явно сейчас выглядит не на все сто, что нельзя сказать о Попове, который выглядел просто прекрасно даже при таком освещении. Более того, роль дракулы подходила ему идеально. Особенно если вспомнить, как он кусал шею школьника…       Получив разрешение, Антон сглотнул, рвано выдохнул и, толкнув психолога к стене, прижался своими губами к губам Арсения. Пальцы школьника сжали плечи через плотную ткань куртки, вжимая в стену, а руки брюнета быстро заняли место на затылке подростка, зарываясь в волосы, оттягивая назад.       Антон редко позволял себе забирать главенство, да и вообще инициатором таких страстных поцелуев был Попов, но сейчас Антону почему-то захотелось попробовать. Арсений не сопротивлялся, а лишь покорно отвечал на поцелуй, впуская в рот юркий язык Шастуна.       Опыта у Антона немного, обычно в его обязанности входило только отвечать на поцелуй и наслаждаться, а управлял глубиной поцелуя психолог, поэтому подросток старался выложиться на полную, показать своему парню, на что он способен, и вложить в этот поцелуй всю любовь, страсть и обожание, которые он всегда видел в голубых глазах психолога. Арсений всегда смотрел на него именно так — с любовью и обожанием. С похотью и лаской. Заботой и нежностью. Трепетом и счастьем. А юноша поглощал все в себя, а сейчас хотел все это отдать, да вдвое втрое больше.       Антон отстраняется с неохотой, пошло чмокнув губами, как бы ставя точку в их поцелуе. Хотя, зная их, это, скорее, запятая. Стоит весь раскрасневшийся — то ли от смущения, то ли от нехватки воздуха, — смущенно улыбается, довольный собой, и сверкает изумрудными глазами. Оба дышат тяжело, рвано, смотрят друг другу точно в глаза, и у обоих читается желание. Желание любить. — Вау, — спустя затянувшуюся паузу, с трудом проталкивает слова через горло Попов. — В нашу последнюю встречу ты был скромнее. Все-таки с прошлого года не виделись, — Арсений подмигнул, а подросток закатил глаза, цокнув языком — такие шутки реально баян. — Мне даже интересно, насколько ты продержишься таким смелым. — Тебе… понравилось? — робко спрашивает юноша. Страшно услышать ответ, хотя Антон уверен, что, вложив в поцелуй все чувства, тот просто не может не понравиться. Арсений кивает, довольно ухмыляясь, точно Чеширский кот, и вовлекает парня в новый поцелуй, но на этот раз главный — он, а все движения языком — нежные и мягкие, осторожные и ласковые. Антон даже не привык к такому. — Пидоры! — слышат парни, отстранившись. Старушка направлялась в подъезд и застукала их в не самый лучший момент. Антон стыдливо опускает взгляд, но брюнет берет того за руку и снисходительно улыбается пожилой даме. — Мы новый год празднуем, — лучезарно улыбается психолог, а затем, подмигнув Шасту, резко накидывает на голову того капюшон и снова смотрит на старушку. — С моей любовью.       Бабушка извинилась и поспешила скрыться в здании, а стоило двери подъезда захлопнуться, как оба разразились хохотом. — И ведь не соврал даже. Ты — моя любовь. Кто сказал, что любовь именно девушка? — Арсений улыбнулся. — Надо было так и сказать, что с парнем целуешься, пусть думает, что хочет, — цокнул языком школьник. — Ой, какой смелый стал. Еще секунду назад как ребенок стыдился, глаза в пол, а руки-то как тряслись, — подстегнул подростка брюнет. — Да иди ты, — посмеялся Антон. — А до этого ты позволил мне тебя вдавить в стену, — Шастун гордо поднял голову. — И так надо делать чаще, — кивнул психолог. — А то ты совсем не умеешь целоваться. — Так научите, Арсений Сергеевич, — школьник ребячески сощурил глаза и высунул язык. — Обязательно, только наручниками тебя закреплю, — и в эту же секунду запястье юноши оказалось в теплых руках Арсения, который что-то бережно застегивал на кисти парня. Не в самом деле же наручники? — Ну как тебе?       Антон посмотрел на достаточно громоздкую цепочку на своей руке и улыбнулся. На его шее была точно такая же цепочка, только длиннее, не как браслет. Видимо, Попов решил собрать комплект. — Очень красивый. Мне нравится, — Антон улыбнулся. — А теперь закрой глаза, — Арсений послушно закрыл глаза, без всяких вопросов. — Надеюсь, ты не закладываешь наркотики, — пошутил психолог, слушая, как Антон шуршит каким-то гриппером. — Открывай, — довольно сказал подросток.       Мужчина открыл глаза и увидел в руках школьника колечко серебряного цвета с аккуратной гравировкой «занят». — Вау, Антон, это предложение? — улыбнулся психолог, протягивая руку, чтобы забрать колечко, но парень отодвинул ладонь назад, не давая взять подарок. — Если это предложение, то я должен сам одеть тебе колечко, — твердо сказал подросток. — Ну давай, — согласился Арсений, и на его безымянном пальце оказалось кольцо, которое подарил ему Шастун. — А почему я занят, а ты нет? — Потому что ты занят мной, а я просто красивый, — закатил глаза подросток. — Я шучу. У меня такое же колечко есть, — сказал парень и достал из кармана кольцо. — Смешно. Не шути больше, — попросил брюнет. — Идите в жопу, Арсений Сергеевич. — Ладно-ладно. Не злись. Я вообще-то тебе еще кое-что подготовил, но это потом, — сообщил брюнет. — А сейчас что? — А сейчас идем наслаждаться друг другом, — Арсений поцеловал подростка в щеку и взял за руку. — Машина за соседним домом.

***

      На улице практически никого не было. В основном были только редкие пары и подростки, запускающие салюты. Хотя для Москвы это было очень странно, и о жизни в городе говорили только громкие взрывы и машины, потому что всем куда-то нужно было в новогоднюю ночь, например, поехать со своим парнем-подростком куда-то, чтобы провести вместе время.       Антон словно прилип к окну, разглядывая цветные огни фейерверков, а Попов старался следить за дорогой, но все равно краем глаза наблюдал за школьником. — А куда мы едем, Арс? — уточнил юноша. — Как куда? Пить, конечно же, — сказал Арсений так, будто это было понятно сразу. — Правда? — глаза школьника загорелись, Антон отпрянул от стекла и посмотрел на психолога. — Нет, конечно, Тош. Не хватало мне еще тебя спаивать, — цокнул языком психолог. — Ну Арсений Серге-е-еевич, — захныкал парень, и Арсений вздохнул. — Я разрешу тебе выпить, когда мы приедем, но не очень много, договорились? — Да! — согласно закивал подросток. — Гений. Миллиардер. Плейбой. Филантроп. — Что? — не понял психолог. — Да там… Сложно. Забей, — отмахнулся подросток. Арсений не стал докапываться до истины — спросит потом у Стаса или Киры, кто-то из них же точно понимает, о чем речь.       Одни дома сменялись другими, а фонари сливались в светящиеся полоски. Антон не знал этот, хотя раньше думал, что знает всю Москву. Как оказалось — не всю.       Арсений предпочел не раскрывать все карты, а просто молча ехать, изредка поглядывая на подростка. — А ты сам-то где бы хотел Новый год провести? — решил все же узнать брюнет. — Да мне вообще без разницы, — пожал плечами Антон. — Главное — с тобой, — тихо добавил Шастун. Он на самом деле очень сентиментальный парень и не против таких приторных фраз. Да и в его представлении они не такие уж и приторные… — Но я жутко хочу есть! — решил разбавить смущенный момент Антон. — Ого. Антон хочет есть? Неужели это свершилось? Ты что, сейчас же снег растает, — посмеялся Попов. Парень беззлобно фыркнул. — Сейчас поедим, не переживай, — сказал психолог, и его рука неожиданно для Антона оказалась лежащей на его колене. Подросток даже весь напрягся. — Ты напряжен. — Неправда, — вытолкнул из горла слова Антон. Весь смущенный, сжимающий край сидения и тяжело дышащий. Ну просто очаровательный. — Тоша, — Арсений погладил подростка по коленке и повел руку чуть выше. — Ты меня боишься, что ли? Я тебя в лес не увезу, не переживай.       Антон отмер и посмотрел в окно. Они ехали куда-то через лес. До этого момента он об этом даже не задумывался. — От твоих слов стало только страшнее, — истерично усмехнулся юноша. — Тебе надо расслабиться, — констатировал Арсений. — Почти приехали.       Арсений не убрал руку, а потому Антон так и остался напряженно смотреть по сторонам и уже думать, что же может означать этот жест от психолога. Обычно Попов держит руль двумя руками.       Машина повернула к какому-то не очень большому домишке, хотя и маленьким его назвать было трудно, и остановилась. Арсений все же убрал руку с Шастуна, вышел, обогнул автомобиль и помог выйти школьнику.       Антон шел позади, медленно и нерасторопно, смотрел на высокие деревья, окружавшие все пространство вокруг, и на ночное небо, скрытое раскинувшимися ветками. Луна выглядела очень яркой, казалось, ее света хватает, чтобы осветить весь лес. Арсений остановился, а подросток дошел до него только спустя десять шагов. — Не отставай, малыш, — шепнул на ухо юноше психолог, и по телу парня пробежала толпа мурашек то ли от жаркого шепота, то ли от этого «малыш» в конце. А может, и от того, и от другого. Антон сглотнул, но пошел быстрее. — Куда мы вообще идем? Вход там, — подросток указал на входную дверь домика, которую они прошли мимо. — А с чего ты взял, что тут только один вход? Нам ближе войти через другой, — объяснил брюнет. Антону не столько страшно, сколько любопытно, куда его ведет Попов, но этот страх неизвестности заставляет шарахаться от любого звука, доносящегося из чащи леса.       Арсений открывает дверь в дом и пропускает Антона внутрь. Внутри домишка выглядит очень уютно и даже дорого. В небольшой прихожей стоит вешалка, на которую психолог вешает куртку, а после помогает снять и повесить куртку школьника. Взгляд голубых глаз смотрит оценивающе на подростка, а после ухмыляется. — Я же просто коснулся твоей ноги, — смеется старший. — Тебе достаточно рядом быть, — бурчит Антон, оттягивая толстовку ниже. — Учту, — хмыкает психолог и проходит дальше, заворачивая налево, откуда исходит приятный желтый свет. Антон следует за ним. — Ва-а-ау, — восхищенно протягивает школьник, осматриваясь. У стены стоит стол с едой и зажженными свечами. Пустые бокалы и бутылка с каким-то алкоголем. И Арсений. Антон только сейчас обратил внимание, что тот в рубашке и даже пиджаке, хотя сам школьник в джинсах и обычной толстовке. — Что ж ты мне не сказал, какой дресс-код? — Ты в любой одежде прекрасен, — улыбнулся Арсений, отодвигая стул, чтобы подросток сел за стол. — Кто-то хотел есть? — А если бы я был бы не голоден? — поинтересовался Шастун, когда Попов тоже уселся за стол. — Я просто хорошо тебя знаю, Тош. И хоть ты и не из тех, кто часто хочет есть, но ты явно не успел поесть дома. — Так спешил к тебе, — улыбнулся подросток.       Арсений, как и обещал, налил школьнику немного выпить. Вообще, он хотел налить тому не больше одного бокала вина, но парень так очаровательно краснел, пьянея, что парень опустошил уже четыре бокала. На подоконнике стоял небольшой магнитофон, который идеально вписывался в атмосферу, царящую вокруг. Из динамиков лилась спокойная музыка, а звук был, кажется, на минимуме. — Сюш, — психолог удивленно взглянул на школьника. — Раньше ты меня так не называл, — улыбнулся брюнет. — Но тебе о-о-очень идет, — Антон произносил каждое слово медленно и тягуче, лениво открывая рот, и боже, как же это возбуждает! — Странно, что ты решил это только сейчас. Так что ты хотел? — решил узнать психолог, все же не зря к нему обратился парень, еще и так ласково. Антон задумался. Кажется, он даже забыл, но все-таки вспомнил. — Как думаешь, меня выдержит этот стол? — поинтересовался подросток, проведя кончиком пальца по деревянной столешнице. — А к чему вопрос, Тоша? Если что, танцевать стриптиз на нем я тебе не разрешу, — Арсений сказал это больше в шутку, чем всерьез, но Антон все же разочарованно вздохнул.       На магнитофоне одна композиция сменилась другой, и Антон вздернул подбородок, а затем поднялся и подошел к источнику звука. — Слышишь, какая музыка? — спросил Шастун, прибавляя звук. — Слышу, — кивнул психолог, не понимая, к чему ведет подросток. — Потанцуй со мной. — Что? — ему же послышалось или Антон действительно решил потанцевать? — Потанцуй со мной, — настойчивее повторил школьник. — Тебе сложно, что ли? — Нет, конечно. Просто это неожиданно, — Арсений поднялся с места и подошел к Шастуну. — Ты действительно хочешь танцевать? В новогоднюю ночь? В этом домике? Под этот медляк? — Ну да, — пожал плечами юноша. — В таком случае, — выдохнул брюнет и одернул пиджак, чтобы выпрямить того. Протянул руку. — Извольте пригласить Вас на танец.       Антон последний раз танцевал медленный танец в классе девятом, на выпускном, и был он на месте Арсения, а сейчас он занимает место Иры. Ровно дышит, прижимаясь к груди Попова, разместив руки у того на плечах. Арсений же держит школьника за талию, медленно покачиваясь, и если у Шастуна последний раз такой танец был два года назад, то у Арсения еще раньше.       Музыка высокими нотами проходила насквозь, задевала вены, точно струны, заставляла пропитаться ей с ног до головы. Антон вообще любит музыку и поэтому всегда просил Диму сыграть ему, когда они оставались наедине, потому что музыку не хотелось с кем-то делить. Но сейчас ее хотелось разделить с Арсением. Стать частью друг друга и окунуться в мелодию произведения. Слышать ноты внутри себя. Найти свою песню где-то спрятанную глубоко внутри. Отдаться полностью в руки психолога и в веревки струн, издающих такие прекрасные звуки…       Антон бы никогда не осмелился предложить Попову станцевать с ним, но сейчас он уже достаточно пьян, чтобы соображать только на 70 процентов из 100. Он достаточно пьян, чтобы не замечать, как, качаясь в такт музыки, они приближаются к столу, и вот Антон уже на нем, а руки брюнета активно изучают изгибы тела Шастуна. — Смотри-ка, стол тебя выдержал, — шепчет на ухо Антону психолог, опаляя дыханием и сводя с ума.       Антон не отвечает, а продолжает держать Попова за плечи, потому что перед глазами все потихоньку, но начинает плыть, и еще немного — и Антон окажется на столе лежащим, а не сидящим, как сейчас.       Арсений сжимает талию парня, забравшись под толстовку, одновременно целуя губы с привкусом вина. Кажется, от этих губ еще можно опьянеть. Воздуха крайне мало, и Арсений бы отстранился, да Антон не дает — тянется вперед, вжимаясь своими губами в губы психолога, не желая разрывать столь блаженное чувство. Но Арсений все же отстраняется, дает вдохнуть Антону, вдыхает сам и снова прилегает к губам, которые уже стали винного цвета.       Антон что-то недовольно мычит, когда мелодия звонка на телефоне грубо перебивает музыку из магнитофона и отстраняется. — Извини, Дима звонит, — объясняет школьник, смотря на экран телефона. — Сбрось, — жалобно, будто мяукает бездомный котенок, просит психолог и снова прижимается своими губами к лицу Антона, но тот отстраняет его от себя. — А вдруг что-то важное? — юноша спрыгивает со стола и отходит подальше, снимая трубку. — Привет, Дим. И тебя с Новым годом. Нет, не отвлекаешь, — Антон говорит так твердо и уверенно, будто и не пьян вовсе, будто это и не он минутой ранее плавился от обжигающих касаний и поцелуев психолога. Арсений смотрит на безмятежного парня, и желваки начинают двигаться под скулами. А по черепной коробке набатом бьют вопросы: почему он не сбросил? Почему не сказал, что Дима его отвлекает? Почему позволил всему прекратиться? Может, ему все равно? — Нет, извини. Я с Арсом сейчас. Да, у нас все хорошо. Пока. Не скучай. — Что хотел? — с ходу спросил Арсений, как только Антон нажал на кнопку сброса вызова. — Дима предложил встретиться, подарками обменяться, но у нас с ним еще полно времени, а вот ты… Уже скоро уедешь, — Антон заметно погрустнел. — Ну не так уж и скоро, ты преувеличиваешь. — Скоро! Очень скоро, Арс. Сегодня считай уже первое число, а ты уезжаешь второго! — возразил школьник. — Антош, сейчас ночь, и она еще только началась. У нас впереди и ночь, и утро, и день, и вечер, и еще ночь, и так до 12 утра! — воодушевленно сказал психолог. — Не до 12 утра. В 12 уже поезд уезжает. Хотя, если ты опоздаешь, то я буду только рад, — улыбнулся подросток. — Чучело, — фыркнул Арсений и обнял парня. — Ты готов к тому, что я буду плакать, когда мы будем прощаться? — спросил школьник в грудь брюнета. — Тош, ты меня куда и насколько послал уже? Я уеду всего на две недели. К родителям! Со мной ничего не случится, я вернусь, ты меня встретишь, и все будет как раньше, — Арсений поцеловал парня в макушку. — Целых две недели без твоих поцелуев, — вздохнул подросток. — Нет. Я точно буду плакать. — Ну не раскисай. У меня есть еще один подарок, — от этих слов Антон даже встрепенулся. — Закрой глаза.       Школьник послушно закрыл глаза и стал внимательно слушать, что делает психолог. — Можешь открыть глаза, — сказал Арсений и школьник посмотрел на него. — Арс… — с трудом произносит подросток. — Это та самая толстовка?       Перед Антоном оказалась та самая фиолетовая толстовка с вышивкой в виде лаванды. Арсений кивнул. Вместо слов благодарности Антон буквально накинулся на психолога с поцелуями, обвивая шею того руками. — Спасибо. Спасибо. Спасибо! — между поцелуями вставлял школьник. Арсений хрипло рассмеялся. — Ну все, все! — сквозь смех сказал Попов. — А помнишь, как мы после того похода в тц гуляли по мосту за руку? — спросил юноша, разглядывая толстовку. — Помню, Тош, — голос Попова звучал раза в три спокойнее и умереннее, чем голос Шаста, а парень, как ребенок, восхищенно рассматривал подарок. — Можешь надеть, я же вижу, что ты хочешь.       Антон замялся. Раздеваться перед Арсением? Нет, он, конечно, не против, но не смутит ли это старшего? Не подумает ли тот, что Антон какой-то не такой, раз решил переодеться при ком-то? Но парень решил поскорее отогнать навязчивые мысли и быстрее надеть толстовку.       Старая толстовка быстро оказалась в руках, а половина тела юноши осталась полностью нагой. Казалось, Арсений перестал дышать, изучая взглядом торс, ключицы и плечи светловолосого. Антон же не заметил пристального взгляда и натянул подарок. — Вау, — восхищенно проговорил Антон, смотря в небольшое зеркало, что висело на стене. — Тебе идет, — хмыкнул психолог, отмерев. — Спасибо, Арс! Неужели я действительно счастлив? — То есть… Ты счастлив со мной? — уточнил Попов. — Конечно, Арс, — улыбнулся парень.

***

— Клянусь, Антон, такими темпами я закрою глаза на свои принципы и отымею тебя в любом месте и в любое время, — прошептал Арсений в ухо Шастуну и уткнулся тому в затылок. На часах был уже полдень. Оба парня стояли в ванной Попова и чистили зубы. Антон сплюнул в раковину. — А я будто против. Я только за! — Антон резко поперхнулся воздухом, когда руки Попова сжались на его талии. На Антоне было лишь одно полотенце, обмотанное на бедрах, а потому ситуация накалялась и становилось действительно жарко. — Знал бы ты, какой ты красивый, — снова прошептал Арсений. — Умывайся скорее, я жду на кухне, — и вышел.       Антон вышел следом только через несколько минут, одетый и умытый, уселся за стол прямо напротив психолога. — Ну вот. Через 23 часа и 56 минут ты уедешь, — вздохнул Антон, посмотрев на время. — Ты уже отсчет ведешь? — усмехнулся Арсений. — Ну конечно! Я уже скучаю вообще-то, — фыркнул юноша. — Смотри, от скуки не найди другого, — рассмеялся брюнет, а вот подросток шутки не оценил. — А сам-то, — цокнул Антон и кто-то легонько пнул его под столом. Действительно, кто же это может быть? — Не ерничай. Никуда я от тебя не денусь. Нет на свете парня красивее тебя. Ты просто возглавляешь идеалы красоты, — Антон сначала смущенно отвел взгляд, а потом додумался до чего можно докопаться. — А среди женщин? — уточнил школьник. — И среди женщин, — кивнул психолог. — Ну хорошо. А что насчет Дениса? Ты же его сильно любил, верно? — Я не уверен, что любил его, но и не отрицаю этого. В любом случае сейчас он наверняка обрел свое счастье и любимого человека. Как и я, — с нажимом добавил Попов. — Так. Сейчас едим, собираемся и выходим, нам еще к Стасу нужно, с Новым годом поздравим и пару моментов обсудим, — улыбнулся психолог.       Антон спорить не стал, все-таки Арсений прав. Антону должно быть все равно, кто там был у Попова до и как он к нему относился. Достаточно знать, что он любит Антона и готов ради него на все. Что еще надо? Лично Антону больше не надо ничего, хотя моменты ревности все же проскакивают в особо напряженных ситуациях.       Они поехали к Стасу, и, честно признаться, даже на его уроках бывает интереснее, чем нудный наказ Попова. — Стас, прошу, послушай все до конца! Антон, тоже слушай! — просил Арсений. — Так вот. Антон, если что-то случилось, а я по каким-то причинам не отвечаю или же чтобы помочь нужно быть рядом, то звони Стасу. Стас, ты обязан помочь, ясно? — Арс, ты сам сказал, что уезжаешь всего на две недели, ничего не случится, — уверил его подросток. — Я на всякий случай, — сказал Попов. — Может, ты на всякий случай здесь тогда останешься? — спросил Шеминов. — Стас, и ты туда же? Нет и еще раз нет. Меня ждут родители. Я и так Новый год встретил с Антоном, хотя обещал приехать к ним, — возразил брюнет. — Что ж, все понятно? — Да понятно, понятно, — закатил глаза историк. — Не пропадет твой воробушек. Дядя Стас позаботиться о нем. — Следи, чтобы он не пил. — Ну Арсе-е-ений Сергеевич, — захныкал школьник. — Ну хорошо. Следи, чтобы он много не пил, — сдался Арсений. Антон победно заулыбался. — Ладно, Стас. Спасибо за теплый прием, но мы с моим чучелом вынуждены тебя покинуть. — Если он меня не трахнет, клянусь, я наброшусь на него сам, — шепнул Антон Стасу. — Тош, я все слышу, — нахмурился Попов. — Да ладно, ладно. Я-то че? Другие вон че и ниче. А я че, так сразу че! — возмутился парень. — Чучело, — вздохнул психолог. — Ладно, пойдем, Тоша, — Арсений ушел в сторону прихожей. — Но я предупредил, — шепотом добавил Антон. — Как скажешь, — прошептал Шеминов, подняв руки в капитулирующем жесте.