***
Через час ничего не изменилось. Обычно жизнерадостного и неунывающего Тору как будто парализовало. Он не мог ни нормально соображать, ни говорить. Всю коммуникацию Рете пришлось взять на себя. Отчитываться за отсутствие Алекса и Таки тоже пришлось ему, и это было очень неприятно. Все вокруг раздражало и хотелось, чтобы этот день просто поскорее закончился. Неважно как и на какой ноте, просто снова передать все проблемы Тору и лежать на диване в подвале. Ничего не придумав и не решив, он отправился искать Таку. У него не было ни его номера телефона, ни каких-нибудь других контактов. Но чутье рокера (алкоголика) подсказывало, что Така будет запивать горе в ближайшем баре с более-менее дешевой выпивкой. Так и оказалось. Така сидел на барном стуле, положив голову на руки. Со стороны он выглядел как типичный сорокалетний офисный сотрудник с нелюбимой работой и в разводе. Рета особо не знал, как разговаривать с человеком, которого ты бессовестно обманывал и использовал в своих целях. Это был его первый опыт. Он решил начать с хорошей выпивки. — Что пил тот парень? — спросил Рета у равнодушного официанта. — Саке. — Тогда я закажу еще бутылку. Дайте только что-то приличное, а не то, которое он пил, — достал кошелек Рета, уже смирившись, что в этом месяце он сядет на шею своих друзей и лапшу Томои. Официант достал бутылку и поставил перед ним без лишних вопросов. Рета выдохнул, пытаясь успокоиться, и пошел в сторону Таки. — Ты еще живой? — спросил он, ставя бутылку рядом. — Если ты пришел убедиться смогу ли я петь, — вяло проговорил Така, — то нет. Вообще не смогу. — Ты же понимаешь, что опьянение — это не причина для пропуска концерта? Мы ведь рокеры, всем похуй, — неуверенно начал Рета и начал ругать себя. Не стоило так начинать их разговор. — А друзья-пиздаболы — причина? — прищурившись, спросил Така. — Та еще, — нервно засмеялся Рета. — Но нам правда очень жаль. Сначала мы не думали о тебе как о друге, если честно. — А потом? — Потом вообще не думали. Така ничего не ответил, только грустно цедил саке, будто бы даже без желания пить. Рета не знал, что еще можно сказать. Как извиняться и стоит ли вообще после всего. Им нужен был вокалист и без концерта, он вряд ли бы здесь сидел, переживая об их отношениях, как сейчас. С каждой минутой Рета чувствовал себя еще большим скотом, чем был. Может поэтому Томоя так плясал вокруг Таки. Из-за вины? — Вообще, мы не планируем менять жанр и начать петь попсу. Просто аудитория у наших групп смешанная, и среди фанатов хэдлайнеров много рокеров. Поэтому нас и позвали, чтобы избежать жалоб и нытья, — продолжал Рета, уже мало на что надеясь. — То есть? — заинтересованно спросил Така. — Ну, ребята, у которых мы на разогреве, раньше пели рок, но сменили жанр. Им просто все надоело, и они полностью изменили свой формат. Несмотря на это на их концерты ходит много старых фанатов, хоть потом и возмущаются. Они еще не определились, что делать: полностью исключить рок или давать на разогреве, — торопился Рета, почувствовав, как изменилось настроение Таки. — Короче, Томоя как-то прыгнул им на хвост и устроил этот концерт. Така задумчиво хмыкнул и призадумался. Рета смотрел на него с надеждой, думая, как можно было бы добить свою речь. Страх смешался с горечью и отчаянием, от тревожности и пива закружилась голова. И он почувствовал, как все уплыло куда-то вверх. — Ладно уж, — начал Така, и голова Рета оказалась между его коленей. — Боже, вы издеваетесь надо мной! — воскликнул официант, от злости бросив тряпку. Така осторожно придержал Рету, в панике оглядываясь и не понимая, что делать, пока тот продолжал блевать. Сгорая от стыда, Рета радовался, что почти не попал ему на штаны.***
— Ты точно в порядке? — кажется раз в десятый спросил Така. Он переживал за Рету и даже протрезвел от случившегося. Тот смущенно отнекивался от его заботы и говорил, что все хорошо. Наверняка ему было ужасно неловко, хотя Така тоже уже десять раз сказал, что все в порядке. Он больше волновался за басиста, который с болезненным и бледным лицом держался за живот. Официант злобным взглядом выгнал их из кафе, запретив как-то помогать, и они спокойно дошли до клуба. Така еще раз взглянул на злосчастный плакат и смирился со своей участью. Да и воспитание, после того эмоции ушли, не давало ему так всех подставить. Все же никто не мешает ему уйти после концерта. — Ты вернулся, — со слезами на глазах кинулся на него Тору. — Я так рад, ты не представляешь. Скажи, что ты хочешь, я все сделаю! — Эй, а Рете, ты ничего не хочешь сказать? — удивился Томоя. — Не то, чтобы я не рад тебе, Така. На это Рета только махнул рукой, мол: «Все в порядке, забей». И Тору спокойно утащил Таку за кулисы и усадил в кресло, поставив перед ним читос и пиво, но тому это было мало интересно. — Сколько осталось до концерта? Я потерял счет времени. И где Алекс? — Сказал, что скоро будет. А до концерта… — Томоя сверился с телефоном, — два часа. — И когда он тебе это сказал? — со скепсисом спросил Тору. — Может часа три назад, — пожал плечами Томоя. Така устало потер лицо. Он был уверен, что Алекс сильно опоздает, и не стоит надеяться на чудо. — Напишите ему снова, — попросил он. — Скажите, если опоздает, то засунем ему в задницу гитару. Томоя начал строчить смс в телефоне, Тору заботливо открывал пиво, а Рета пил воду. Из гримерок не было ни слуху, ни духу. Така не особо понимал, чем ему заниматься оставшиеся два часа, а в бар уже было не вернуться.***
— Ну, и где ваш гитарист? — нервно спросил некто. Така не мог рассмотреть лица, за кулисами оказывается были сильные проблемы с освещением, голос было сложно распознать из-за шумящей толпы, которая не могла дождаться концерта. — Уже близко, — ответил Така. — Пятнадцать минут. — Ни секундой больше, — согласился некто и ушел. Така кинулся к Томое в тот же момент. — Ну, где он? — спросил он. — Не знаю, он не отвечает, — барабанщик рылся в чехлах в поисках своих читос. — А где он был, когда ты спрашивал в последний раз? — На кастинге. Да где же они? Мне кажется меня сейчас стошнит, если я что-нибудь не съем. — Вот только давай без этого, — вмешался Рета. — И какой, блядь, кастинг? — Фотомодели, конечно. Как обычно, — отвлекся Томоя. — Обычно, он опаздывает на репетиции, а сегодня далеко не она и не как обычно, — начал злиться Рёта. — А мы можем выступить без него? — спросил Така. — Он же соло-гитарист, — замешкался Томоя. — Да и без него не красиво. — Опаздывать на полчаса на концерт некрасиво, — пришел Тору. — Выступим без Алекса. Мы и так не торт, так какая разница. Така уважительно поднял брови. Он думал, что у Тору в себе полная уверенность, раз он с такими навыками рьяно пробивается к славе. Така хотел задать пару вопросов о том, как Тору представляет себе дальнейшую жизнь группы, но было не время и не место. — Выходите! — крикнул голос откуда-то из глубины кулис, и ребята, дружно выдохнув, направились на сцену. — Эй, вы че, без меня собрались выступать? — растолкал всех появившийся Алекс. — Охуели? Така почувствовал, как в нем что-то взорвалось, но опять было не место и не время, и он просто пихнул Алекса между лопаток. Тот вывалился на сцену, и ребята под крик толпы, которая еще не поняла, что это просто разогрев, разобрали инструменты. Така не знал, когда ему еще удастся выступить, да и с роком, поэтому пел как в последний раз. Толпа кричала и ликовала, девчонки чуть ли не залазили на сцену, трогали ноги музыкантов и прыгали, несмотря на каблуки. А Така чувствовал полную свободу, надрывая голос и поддаваясь ритму. Краем глаза он увидел выдвинувшего вперед Тору, который тоже пытался выхватить свой кусок внимания у девушек. Така дернул его за руку ближе к себе и, продолжая петь, начал приближаться к его лицу. Тот ничего не понимал и просто продолжал играть, сосредоточившись на ладах. Тут Така схватил его за шею и приблизил к себе до минимального расстояния. В зале послышались крики и визги, Тору от неожиданности отпрянул назад. Така зашёл ему за спину, облокотился на нее, словно это был дверной косяк, а тем временем его рука поползла вдоль торса Тору все ниже и ниже, остановившись лишь на животе. Но из-за гитары зрителям было сложно понять где именно, и от восторженных девчачьих визгов закладывало уши. Така довольно улыбнулся, уткнувшись носом в шею Тору, не замечая ни его паники, ни удивления остальных товарищей по группе. Така, наконец оставив в покое несчастного оторопевшего гитариста, побежал к счастливым девушкам, продолжая петь и не забывая взаимодействовать с толпой. Тору отошел назад и больше не поднимал своей головы до конца концерта, от чего многие умилились. Они закончили на пике. Толпа жаждала больше музыки, среди толпы начали образоваться круги, люди слэмились и отрывались. Но пришло время хэдлайнеров. Така ушел со сцены, в последний раз подмигнув девушкам. За кулисами его ждали Тору и Рета. Томоя ушел в поисках своих читос, чтобы заесть стресс, а Алексу снова кто-то позвонил. — Така, а что это было? — спросил Рета. Тору находился в прострации и по-прежнему ни на что не реагировал. — Я спас твою репутацию, не благодари, — улыбнулся Така. — Тору говорил, что его родители толерантны и им плевать на его ориентацию. Поэтому я решил устроить такое шоу, чтобы тебя перестали считать моим любовником. А Тору не говорил, чтобы реакция была зрелищней. Тору, услышав слова Таки, закрыл лицо руками и расплакался. — Они меня убьют, — всхлипывал он. — Убьют и даже не похоронят. — Все хорошо? — спросил Така, понимая, что сделал огромную ошибку. — Родители Тору очень консервативные. Его дед военный, а бабушка из семьи, которая ведет свою историю уже несколько веков. Они строго следят за соблюдением традиций репутацией семьи, — пояснил Рета, подавая другу воды. Така в шоке закрыл рот, не зная, что говорить и как спасать теперь уже Тору. Он взглянул на Томою, и тот судорожно затряс головой с набитым ртом. — Мне надо напиться, — вытер слезы Тору. — Можно у меня, или мне лучше вообще уйти? — пробормотал Така. — А, похуй, — махнул рукой Тору, направившись к выходу. — А как же Алекс? — спросил Томоя. — На него тоже похуй.