Пособие для каллиграфии. Кисть и цветок

Белым окрашены лица, одежды и храмы богов, но Те́плил надежду развидеть кошмар и увидеть покой он. Зеркало треснуло, кинувшись вглубь и прикинувшись эхом: Будь ты собой, разве видел бы кровь на руках и манжетах? Видел бы тень, что легла через сердце и шепчет “ты грешник”? Плакал в подушку, и жрал ни себя, ни его, а лишь между? Стылой виной наполнялся бы, глядя вокруг и на небо? Зеркало шепчет, а он в двух шагах от того, чтобы верить. Нет, не безумие то, лишь чудовищной мрази наветы, - Правду отыщет он, вынув из пасти, порвав ту при этом. Лесом бежал, в отдаленьи семью оставляя поспешно, Синим огнем остановлен был, жалко, лишь злился на это, - Мимо стремглав припустил, не ценя; задыхался от бега. В храме, заброшенном лю́дом, так пусто и тихо, как в склепе, Путь сюда вывел, - он сел прям на пол в ожиданьи сюжета. Раз человек, два, три - сотня пришла, понимания нету, Крик издали́ прозвучал, знаменуя, Поветрие смерти Движется резво, беря всех в захват для потехи презверской. Белым мелькнул силуэт, зазывая к себе -.. для сражений? В танце сплелись, но силен слишком демон, что учит потерям. Принц побежден, в исступленьи “убить ты не сможешь” отметил, Зло рассмеялось, “раз смерть не грозит - пожалеешь об этом”. В плене под пристальным взглядом толпы он распят, обездвижен Вкрадчивый шепот в сознанье людишек врывался открыто: “Смерть - вот лекарство, что ищет и каждый найдет, если все же Хочет спасти свою жизнь, умертвит даже может быть...бога?” Смута, неверье, смущенье и ужас, - так вроде нельзя, но.. Бы́ть может? Искра сомнений - вот ключ, что ведет к катастрофе, - Сто́ит упасть и во грех погрузится весь мир, знаю точно. Первой пошла мать, трясясь над ребенком, уж кланялась в ноги, Била поклоны; а следом, уже не таясь, мужичо́нка Спешно зажмурился, вдох - не попал, и пришлось бить еще раз. Ругань подня́л лишь один, громко со́весть чужую тревожа, Лица заплакали, - стала толпа обезумевшим монстром. Тяжко накинулись, руки держа и не целясь особо, Били упорно, кляня́ за глаза - и рука ведь не дрогнет. Кровь полилась по мечу и на пол, не кончаясь в истоке, - Бо́г хоть бессме́ртен, но боль - ведь есть боль, для любого. Бедное тело мерзавцы, как куклу, терзали так долго, Лики людей отметя́, били в сердце, - ну чтобы прям точно. Фра́зы недлинной хватило им “Бо́г? Так спасай, раз ты можешь” Крик разрывал ту бессмертную душу и бил на осколки. Пламенем искренней боли пылал яро дух, что был возле, - Вспыхнул, разросся, сжигая дотла, он спалил всех безбожных. Время течет, размывая ту тонкую грань - “непохожи”, Смотрит безжизненно принц на себя - но осталась лишь кожа. Белым клеймом расползлась по щекам и, наверно, смеется Маска, двуличный подарок, что въелась, уже не сведе́тся.