Снаружи сияло раскаленное и безжалостное солнце. Солнце мертвых, солнце-смерть для тех, кто остался с ним один на один. Без крохотной тени, без глотка воды. Солнце пустыни не знает жалости. И верой и правдой хранит империю. Сколько их было? Тех, кто самонадеянно думал сокрушить трон императора? Многие и многие. Все они остались там – среди шуршащих под горячим ветром раскаленных песков. Они сами давно стали песком.
Кир задумчиво провел кончиками пальцев по затейливой резьбе тонкой колонны. Словно диковинное растение обнимало ее снизу доверху, расцветая пышными бутонами незнакомых цветов. Крохотная диковинка его дворца. Всего лишь одна из многих. Здесь, в полумраке, под тяжелыми крепкими сводами, всегда было прохладно и тихо. Только журчал рукотворный источник, изгибаясь, бежал по полу в своем прихотливо изогнутом русле рожденный им ручеек. Тускло, как глаза таинственных зверей, сверкали драгоценные инкрустации. И все-таки они были такими… Обычными.
Главная диковинка неподвижно стояла посреди зала и не сводила с Кира огромных золотых глаз.
−Признаться, я полагал, что ваше племя давно исчезло. – проговорил Кир, неспешно оборачиваясь и шурша расшитой золотом накидкой.
Нечеловеческие глаза прищурились. Зрачок в них вытянулся, превращаясь в тонкую черную щель.
−Любопытно, почему же? – голос звякнул, отразившись от колонн и рождая смутное эхо. – Быть может, поэтому?
Кир с улыбкой скользнул взглядом по обхватившим тонкие запястья кандалам. Цепь от них тянулась к затянутому на чужом горле ошейнику и к таким же кандалам на узких щиколотках. По светлому металлу цепей то и дело проскальзывали голубые искорки магии. Никакая предосторожность не будет излишней, если нужно удержать в человеческом облике дракона. Золотого дракона.
−Может, и поэтому. – не стал спорить Кир, подходя ближе.
Этот дракон был совсем юным. В человеческом облике Кир едва дал бы ему больше двадцати лет. И никогда в жизни не спутал бы с человеком. Дело было даже не в золотых глазах со звериным зрачком. Было в нем что-то иное. Нечеловечески правильные черты красивого точеного лица. Крупные острые очень белые клыки. Кожа, лишь едва-едва, до легкой позолоты, тронутая солнцем. Пышные мелкие кудри того же драгоценного отлива, что и лучшее золото из императорской сокровищницы. Длинные, почти до середины спины.
Рубаху дракону порвали, верно, когда пытались скрутить, и теперь она то и дело сползала с правого плеча, открывая острую линию ключицы. Пленник дернул плечом, но сделал только хуже. Ветхая ткань сползла окончательно, оголяя рельефную золотистую от загара грудь.
−Как тебя зовут? – спросил Кир, прикидывая, порвать ли эту ветошь окончательно или все-таки оставить.
Дракон свел на переносице широкие светлые брови, приподнял верхнюю губу, слегка оскалившись. Вышло скорее забавно, чем грозно, но Кир старательно сдержал улыбку. В конце концов, юный дракон без боя не сдался, отправив на ту сторону пятерых из ловчего отряда.
−Гил. – коротко бросил дракон.
Кир кивнул, принимая ответ. Разумеется, дракон врал. Но Кир, в сущности, и не ожидал услышать от него истинное имя – то, которое знает только племя.
−Что ж, Гил. – кивнул он. – Будем считать, что мы с тобой познакомились.
Кир шагнул ближе, с усмешкой глядя на дракона сверху вниз. В человеческом облике тот был невысоким, тонким в кости, каким-то беззащитно-хрупким. Потертый кожаный ремень подчеркивал по-девичьи узкую талию. Изящные босые ступни могли бы принадлежать танцовщику. Кир даже позволил себе немного помечтать, как выглядел бы этот дракон, закутанным в полупрозрачную ткань, с золотыми браслетами вместо кандалов, с тонкими звенящими от каждого движения цепочками в волосах, на плечах, груди, талии и бедрах.
Представилось неожиданно ярко и так обжигающе, что показалось, в покои дворца впервые заглянуло палящее солнце. Кир качнул головой, стряхивая наваждение, и обхватил пальцами чужой острый подбородок. Заставил зашипевшего дракона поднять голову. Золото глаз сверкнуло яростно, по высоким скулам скользнула легкая золотая тень, но ошейник крепко сдерживал драконью сущность и магию. Гил только и мог, что оскалиться, показывая острые зубы. Кусаться он благоразумно не спешил.
−Ты ведь понимаешь, кто я? – негромко спросил Кир, не отводя глаз от лица дракона.
−Понимаю. – выговорил Гил, мотая головой в попытке сбросить сжимающую его подбородок руку.
Кир и не думал его отпускать. Только насмешливо поднял бровь, ожидая продолжения.
−Тебя зовут Кир. – дракон сморщился, словно кислого хлебнул. – Ты придворный колдун императора.
−Я предпочитаю зваться чародеем. – тонко усмехнулся Кир. – Но суть ты уловил верно. И, смею предположить, ты знаешь, что мне от тебя нужно.
Прищур золотых глаз стал еще более подозрительным. Дракон переступил с ноги на ногу, звякнув цепями, и равнодушно повел плечами.
−То же, что и всем. Живого дракона в постель, потом драконьи клыки на амулеты, шкуру на плащ и золотую лампу сверху.
Кир мгновение смотрел на выпалившего эту тираду Гила с неподдельным удивлением, а потом расхохотался. Эхо подхватило его смех, раскатилось в полумраке. Дракон снова тряхнул головой, и Кир не стал больше его удерживать. Высокие скулы Гила едва заметно порозовели.
−Что? Скажешь, не так? – дернул уголком красиво вырезанных ярко-розовых губ дракон.
−От первого я бы не отказался. – Кир покачал головой и вытер выступившие от смеха слезы. – От последнего тоже. Но, помилуй, боги, клыки, шкура… Что за бред? Неужели попадались такие охотники?
−Попадались. – дракон фыркнул совершенно по-кошачьи и отступил еще на полшага.
Кир, впрочем, его маневр заметил.
−Если хочешь поиграть в догонялки, не советую. Цепь только кажется свободной. Один твой шаг в сторону, и она тебя стреножит. Валяться передо мной на полу для тебя, будет, пожалуй, унизительно. Или?..
Дракон с восхитительным хладнокровием проигнорировал намек, крепко сжал губы и насупился, всем видом показывая, что готов вытерпеть любые пытки.
−Дурак ты. – неожиданно буркнул он. – И остальные тоже. Зачем вам сдалась эта лампа? Вместе с тремя ее желаниями.
−Выходит, легенды не врут? – быстро спросил Кир. – Лампа золотых драконов и правда может исполнить три любых желания?
−Может. – хмыкнул Гилтиас, лицо у него стало вдруг неподвижным, как у статуи. – Только почему-то никто до сих пор не хочет задуматься, чего она потребует взамен.
−А может, желание стоит того, чтобы ради него принести в жертву все, что угодно? – негромко спросил Кир.
Гил повел плечами и встретил его прямой взгляд.
−Не думаю, что такое желание существует. – так же негромко и серьезно ответил он.
−И где лампа, ты мне, разумеется, не скажешь? – проговорил Кир, перебирая нефритовые бусы, небрежно намотанные на запястье.
−Не скажу.
Кир пожал плечами и сбросил на пол надоевшую накидку, оставшись в легких светлых штанах и рубахе. Коротко и вкрадчиво блеснул крупный смарагд, оправленный в золото – литое ожерелье на шее.
Надо отдать ему должное, дракон соображал быстро. И сбежать попытался на редкость резво – как верткая пустынная ящерка. Но и кандалы Кир когда-то зачаровывал сам. Цепь, сверкнув, спешно укоротилась, и Гил рухнул на пол, успев, однако выставить ладони. Перекатился на спину, ловко изогнулся всем телом и одним движением оказался на ногах.
Кир поймал его за плечи, чувствуя, как движутся под старой рубахой крепкие литые мышцы. Рванул покорно затрещавшую ткань. Увернулся от клацнувших зубов и развернул вырывающегося дракона спиной к себе. Обхватил локтем его шею поверх ошейника, слегка сдавил, лишив на мгновение воздуха. Второй рукой обнял за пояс. Подбородок удобно устроился на лохматой кучерявой макушке.
−Признаю, ты умная и ловкая ящерка. – усмехнулся Кир. – Но в этом облике ты всего лишь ребенок против меня.
−Я полагал, люди не делят ложе с детьми. – задушено прошипел Гил, вцепившись обеими руками Киру в предплечье.
Выпустить когти дракону не давал ошейник. Попытка лягнуть Кира в колено тоже не увенчалась успехом.
−Ты еще и острая на язык ящерка. – задумчиво проговорил Кир. – Кстати, всегда было интересно. Язык у вас обычный или раздвоенный?
Отвечать дракон явно посчитал ниже своего достоинства. Зато как-то немыслимо изогнул шею и все-таки цапнул Кира острыми зубами. Кир тряхнул пленника, призывая к порядку, и положил левую руку ему на живот.
Дракон зашипел сквозь зубы, когда от ладони Кира пополз обжигающий холод. Вытянулся, изгибаясь, пытаясь уйти от ледяного прикосновения. Выждав немного, Кир убрал руку и подтолкнул Гила вперед, вынуждая перебирать ногами.
−Еще раз вздумаешь укусить, мало не покажется.
−Полагаю, мне в любом случае мало не покажется. – почти по-змеиному прошипел дракон и вдруг как-то гибко подался всем телом назад, прижимаясь к Киру и проезжаясь ему ниже пояса.
Чародей негромко засмеялся, и силой мысли распахнул двери, ведущие из зала к его покоям.
−Пытаешься заранее оценить размеры неприятности?
−Прикидываю, как широко придется открывать рот, чтобы все начисто откусить.
Кир с усмешкой подтолкнул дракона сквозь плотные занавески, отгораживавшие спальню чародея от кабинета.
−Я не настолько глуп, чтобы лезть дракону в пасть. – ответил он.
От крепкого толчка в спину Гил полетел вперед, запутался в скованных ногах и рухнул аккурат на постель. Взметнулась легкая полупрозрачная ткань, скрывавшая ложе от остальной комнаты. Дракон перевернулся на спину, поднялся на локтях и вдруг застыл, глядя на Кира.
Тот медленно потянул через голову рубашку, оставив только ожерелье. Так же неспешно расшнуровал завязку штанов. Потянул их вниз вместе с исподним. Обуви во дворце не носили вовсе. Глаза дракона метались между лицом Кира, золотым ожерельем и пока еще не возбужденной плотью. И Кир никак не мог понять, что его интересует больше.
Гил задержал взгляд внизу, как-то весь подобрался и медленно поднял голову.
−Послушай, чародей, давай договоримся. – волнующейся скороговоркой выпалил дракон. – Я знаю, где хранятся последние сокровища нашего племени. От них тебе точно будет больше толку, чем от лампы. Поверь мне, пожалуйста.
−По-твоему, − насмешливо спросил Кир, обводя рукой покои. – я похож на того, кого интересует только золото?
Гил невольно проследил за его жестом, разглядывая дорогие ткани, резную слоновую кость, драгоценные породы столько редкого в пустыне дерева. И опустил голову, закрывшись волосами.
−Хотя бы будь аккуратнее. – буркнул он из-за своей завесы.
Кир осторожно опустился на кровать рядом с ним. Погладил кончиками пальцев теплое обнаженное плечо, дивясь про себя мягкости кожи, почти не тронутой солнцем.
−Буду, золотой мой. – улыбнулся он, опрокидывая дракона на постель.
Гил растянулся поверх лазурного покрывала. Волосы рассыпались вокруг его головы. Глаза – огромные на скуластом точеном лице – распахнулись.
−Ноги хоть освободи. – негромко сказал он. – Не хочу, чтобы мой первый раз был… Таким.
Кир провел ладонью по вздрогнувшей груди, несколькими движениями окончательно превратил рубашку в рваные лохмотья и брезгливо отбросил ее на пол. Припал на руки, наклоняясь над драконом и зарываясь лицом в облако кудрей. Гил пах солнцем, раскаленным металлом и чем-то еще незнакомым, но будоражащим. Скованные запястья дракон держал на животе.
Взмахом руки Кир освободил пленника от ножных кандалов. Цепь звякнула на прощание и истаяла. Чародей потянул Гила за руки, заставляя поднять их над головой, щелкнул пальцами, и цепь вплавилась в изголовье. Гил поморщился, но ничего не сказал. Зато Кир залюбовался, как натянулись мышцы на его руках, как выступили плавные арки ребер. Расстегнул уцелевший кожаный пояс, совсем простой, даже без украшений. Дракон глубоко вдохнул, рельеф мышц на поджаром животе выступил еще отчетливее. Он был прекрасно сложен. Почти как статуя. Только статуи не бывают такими теплыми и живыми.
−Долго ты еще? – снова зашипел рассерженной змеей дракон.
−А ты куда-то спешишь? – лениво осведомился Кир, ловко стягивая потрепанные, несколько раз залатанные на коленях штаны.
Под ними, как ни странно, не оказалось белья. Только золотистая от солнца кожа, без светлых пятен даже в паху.
−Любопытно, где же ты так загораешь? – с усмешкой спросил Кир, ведя пальцами от вздрагивающего живота к лежащей на бедре плоти.
−На камнях в пустыне. – оскалился Гил. – Сам же назвал меня ящеркой.
−Презанятное, должно быть, зрелище. – рассеяно отозвался Кир, воображая себе эту картину.
Дракона хотелось касаться. Представлять, что в этом хрупком человеческом теле заперта мощь древнего и могущественного существа, которому подвластна магия, тайные знания, забытые сокровища. И полет. Кир даже не знал, что из этого привлекает его больше.
Пожалуй, сейчас, его больше привлекал юный золотой дракон, такой послушный и притихший, жмурящий кипящее золото глаз и все равно украдкой поглядывающий на Кира. Его взгляд ощущался, как робкое, едва ощутимое прикосновение. Кир с трудом сдержал улыбку. Он долго жил на этом свете. И прекрасно знал, что красив. Только восхищение людей давно наскучило.
Он медленно обвел большим пальцем полные полураскрытые губы. Кожу опалило дыханием. Дракон дышал ртом, медленно и тихо. И не моргал, словно завороженный. Кир очертил острую линию подбородка, провел по челюсти к скрытому волосами уху. Несильно потянул за маленькую золотую сережку. Наклонился и прикусил сначала нежную раковину, потом и мочку, стукнувшись зубами о золотое колечко. Дракон судорожно вдохнул, но пока смолчал.
Кир проследил пальцами проступившие на шее у Гила жилы. Спустился к груди. Царапнул короткими ногтями сосок. Полюбовался, как вздрогнул от этого дракон. Провел ногтями линию от груди по вздрагивающему животу к паху. Остановился, не добравшись до плоти совсем немного. Дракон жмурил глаза и тяжело мелко дышал. На ощупь он был горячим, как нагретый на солнце металл.
−Тебе, наверно, жарко. – негромко сказал Кир. – Полагаю, мне есть, что тебе предложить.
Гил открыл один глаз, опасливо наблюдая за рукой Кира. Чародей коснулся кончиками пальцев его груди, и дракон вдруг выгнулся в спине так, как не каждый танцовщик сумеет. Короткий звонкий вскрик метнулся к высокому мозаичному потолку.
−Ты этим заклинанием императору шербет остужаешь? – сквозь зубы поинтересовался Гил.
Кир засмеялся, кружа ледяными пальцами по напряженной, с затвердевшими сосками, груди. Дракон дергался всем телом и елозил, пытаясь уйти от прикосновений.
−И некоторых особенно пылких заговорщиков. – просветил Кир, кладя руку Гилу на шею. – Давай лучше обсудим с тобой наши дальнейшие действия.
У дракона вырвался не вскрик даже, а стон. Гибкая спина вновь выгнулась куда-то в противную природе сторону. Кир, удобно устроившийся рядом, наблюдал за этими метаниями с легкой улыбкой. Ему самому уже было жарко. В паху пульсировало и дергало. Но подразнить языкастого дракончика хотелось немного сильнее, чем отыметь.
−Сначала… − Кир опустил голову на ложе, почти прикасаясь губами к уху дракона, и понизил голос. – Я хочу тебя всего рассмотреть. Врать не буду, ты первый дракон, с которым я собираюсь делить ложе. А поскольку просто смотреть мне неинтересно, я хочу тебя всего потрогать. Везде.
Уже не ледяные, а только слегка прохладные пальцы перекатили бусину соска. Слегка оттянули, отпустили. А потом щелкнули по ней ногтем. Гил издал странный горловой звук, но челюстей не разжал. Кир подвинулся ближе, прижимаясь к нему всем телом. Двинул головой, лизнул солоноватую шею, коротко прикусил, с наслаждением чувствуя, как напрягается, звеня цепями, Гил.
−Да-да, там я тебя тоже потрогаю. И будь спокоен, это не оставит тебя равнодушным.
Дракон как-то вяло пнул Кира ногой. За что тут же получил короткий тычок в солнечное сплетение, заставивший его подавиться воздухом и закашляться.
−Не перебивай. – не повышая голоса, проговорил Кир. – Ты сам будешь меня просить. И чтобы я тебя взял, тоже.
−Лучше я сразу язык себе откушу. – по-прежнему не разжимая зубов, выцедил Гил.
−Ну-ну. – хмыкнул Кир и коротко двинул бедрами, давая почувствовать собственное возбуждение.
Гил затих, кося в его сторону глазами и отчаянно кусая ставшие пунцовыми губы. Кир глубоко вдохнул, как перед сложным заклятием, и поднялся на локте.
***
Гилтиас с трудом сдержал стон, когда широкая, но до странного мягкая и умелая ладонь обхватила его там, внизу. Двинулась неспешно, плавно, размазывая по всей длине смазку. Проклятье, занятый борьбой с собой, он даже не заметил, что плоть предательски потекла. То ли от прикусивших нежное, слишком чувствительное в человеческом облике ухо зубов, то ли от низкого вкрадчивого голоса, от которого вдоль хребта пробегали мурашки и вставал дыбом запертый в другой ипостаси гребень. То ли от бесстыдных обещаний, на которые не скупился придворный чародей. То ли от недвусмысленной твердости, прижимавшейся к его боку.
Когда-то, в раннем детстве, когда Гилтиас только-только освоил смену ипостасей, матушка говорила, что воля настоящих драконов прочна и несокрушима, как алмаз. Маленький Гилтиас изумленно таращил глаза и спрашивал, почему не как золото. Ведь они же золотые драконы. Матушка негромко смеялась и играючи разламывала человеческими пальцами потускневшую золотую монетку. Чистое золото, к невероятному удивлению юного дракона, оказалось ломким и хрупким.
Именно золотом, а вовсе не алмазом, чувствовал себя Гилтиас, горя и плавясь в умелых безжалостных руках чародея. Проклятье, был бы еще этот бес не так красив, еще можно было бы сопротивляться. Но чародей был отвратительно хорош собой. Очень высокий, с прямым разворотом мощных плеч и крепкими мышцами, словно у воина, а не у колдуна. Коротко, вопреки обычаям, обрезанные темные волосы на висках тронула благородная седина, так не вяжущаяся с молодым лицом. Правда, глаза на этом лице были старыми для человека. Хотя и ярко-зелеными, как изумруд в его ожерелье.
Чародей как-то хитро двинул рукой, и Гилтиаса против воли выгнуло дугой. Стон все-таки прорвался сквозь стиснутые зубы, рассыпался золотыми монетами по богато убранным покоям.
−Очень красиво. – задумчиво одобрил чародей. – А еще раз так можешь?
Гилтиас, забывшись, что не может сменить ипостась, ощерился на него, но только прикусил себе язык, а в других обстоятельствах и сам бы посмеялся над вырвавшимся коротким рявком, больше подходящем драчливому коту, а не золотому дракону.
−Нет, не так. – серьезно возразил Кир. – По-другому.
И снова провел по напряженной, горящей, скользкой плоти так сводяще с ума медленно, а потом сжал крепче и повернул руку. Гилтиас застонал, перед глазами забегали разноцветные вспышки. Чародей предупредительно сжал его у основания, удерживая на самом краю.
−Не так, быстро, золотой мой. Не так быстро.
Сквозь никак не желающее проходить мерцание в глазах Гилтиас увидел склоняющийся над ним силуэт. Блеснули колдовской зеленью глаза. А потом чужой твердый насмешливой рот накрыл его губы, целуя властно, но неспешно. Гилтиас коротко ахнул в поцелуй, приоткрыв губы, и в рот ему тут же скользнул ловкий язык. Безбоязненно прошелся по клыкам, огладил небо, лизнул напоследок губы. Кир выпрямился на руках, глядя на растерянного дракона с бесовской улыбкой.
−А обещал все на свете мне откусить. – мягко напомнил он.
−Еще не поздно. – ответил Гилтиас, и сам изумился, как хрипло прозвучал его голос.
Туго натянутая цепь вдруг удлинилась, но порадоваться некоторой свободе Гилтиас не успел. Его тут же обхватили за пояс, дернули, заставляя повернуться и подняться на колени и локти. Твердая рука надавила на хребет, насильно прогибая в спине. Другая ладонь широко огладила бедро, с нажимом прошлась по ягодице. Гилтиас со стоном уронил голову на руки. Кудри тут же запутались в звеньях цепи, и выпрямиться он уже не сумел.
***
−Ай! – зашипел дракон, дергаясь как прихваченная за шкирку кошка. – Волосы! Больно.
Кир досадливо выдохнул, глянул мельком, но дело было плохо. Цепи были не гладкими, а с фигурными выступами у места стыка, в которых намертво запутались непослушные волосы. Чародей махнул рукой, освобождая дракона от кандалов. В конце концов, ошейник никуда не делся. А вырваться из-под Кира сейчас Гил точно не сумеет.
Дракон и правда притих, но головы так и не поднял. Впрочем, его голова Кира сейчас интересовала в последнюю очередь. Крепкий округлый зад так и напрашивался, чтобы по нему как следует ударили. Что Кир и проделал, совсем немного помогая себе магией.
Гил качнулся вперед, вскрикнув коротко и отчаянно. Гладкая ровная кожа там, где прошлась ладонь Кира, заметно порозовела. Да, это заклинание тоже изначально было изобретено для пытки, продляя боль даже тогда, когда мучитель отступался от жертвы. Дракону сейчас не было больно, но розовеющая задница выглядела так, словно Гилу достался не один шлепок, а не меньше пяти. Кир погладил дрогнувшие ягодицы, подтолкнул Гила, заставив шире развести ноги, и вытянул вперед руку. Флакон, стоявший в нише над изголовьем, сам прыгнул ему в ладонь, звякнув вылетевшей пробкой. Пряно запахло маслом.
Гил шумно выдохнул и сцепил руки на шее поверх ошейника. Он мелко дрожал всем телом, но молчал. Кир свободной рукой прошелся по его поджарому твердому от мышц боку, прикоснулся к плоти. Улыбнулся, почувствовав ладонью все ту же влажную твердость. Неспешно вылил себе на пальцы масла. И огладил неподатливый, сжавшийся от его прикосновения еще сильнее вход.
−Тише, Гил, тише. – прошептал Кир. – Иначе сам себе сделаешь больно. Расслабься.
Дракон шумно дышал, мелко вздрагивая. Крепкая красивая спина то бугрилась мышцами, то расслаблялась. На лопатках то и дело проступали странные тонкие линии, совершенно не похожие на шрамы. Кир на пробу проследил одну из них пальцем, и Гила выгнуло, заставив подавиться стоном.
−Что это у тебя? – любопытно поинтересовался Кир.
−Крылья. – со свистом вырвалось у Гила. – Не тр-рогай.
Звонкий высокий голос сел и почти превратился в рык. Вышло даже на удивление внушительно. Кир, сделав себе заметку на будущее, оставил пока спину дракона в покое.
***
Гилтиас крепче уткнулся лицом в руки, когда теплые влажные и скользкие от масла пальцы все-таки пробрались внутрь, оглаживая неспешно, но настойчиво. Чародей не останавливался, не прерывался ни на мгновение, даже чтобы хотя бы прикоснуться к себе. Будто и человеком не был. Гилтиас зажмурился до звезд под веками. Прикосновение к спине, там, где в драконьем облике были крылья, едва не швырнуло его куда-то за грань. Основания крыльев всегда были очень чувствительными. А сейчас отзывались на прикосновения чародея едва ли не ярче и острее, чем каменно стоящая плоть. Проклятье, да что же такого в этом Кире? Почему запертому внутри человеческого тела дракону так хотелось его?
Пальцы Кира скользили внутри, растягивая неподатливые узкие стенки, согревая и заставляя гореть еще и там. Гилтиас, устав бороться с собой, коротко постанывал на каждое его движение. Чародей что-то говорил своим низким бархатным голосом, но Гилтиас не мог разобрать ни слова. Заклинания он там читал, что ли? Потому что от звука этого голоса стояло, кажется, еще сильнее, чем прежде.
Гилтиас не понял, сколько в него вошло пальцев, но Кир удачно зацепил что-то внутри, заставив несдержанно простонать и качнуться назад, самому насадиться в попытке вернуть это наизнанку выворачивающее ощущение. Почти получилось, хоть и не так ярко. Зато пальцы вдруг выскользнули. На бедра легли широкие теплые ладони. А вместо пальцев входа коснулась крупная горячая плоть.
Он не застонал, а как-то задушено всхлипнул, когда чародей неспешно подался вперед, входя осторожно и что-то негромко успокаивающе нашептывая. Гилтиас все еще не мог разобрать слова. В ушах шумело. Сильные теплые руки по-прежнему крепко держали бедра, не позволяя двигаться. По рукам пробежало что-то вроде мелкой судороги, отдавшись в кончиках сцепленных за головой пальцев.
Кир двигался медленно, постепенно все убыстряясь, и Гилтиас наконец расслышал совершенно непристойные влажные шлепки, чужое тяжелое дыхание и слова:
−Гил… Золото мое…
Золото, да. Чистое золото плавилось внутри, ломало волю, притупляло чувства, оставляя лишь одно желание – прикоснуться, наконец, к себе. Но Гилтиас боялся отрывать руку от ложа. Колени и так уже подгибались. Крупная твердая плоть растягивала на грани боли, и все же это было скорее приятно. Особенно, когда Кир удачно цеплял ту самую точку внутри, заставляя давиться стонами и крепче стискивать собственные волосы.
Мир вокруг поплыл, лишаясь четких очертаний. Гилтиас смутно чувствовал, как хватка на его бедрах становится крепче, как он сам качается назад, встречая каждое движение Кира. Ладонь чародея все-таки обхватила его жаждущую истекающую плоть. Задвигалась в одном ритме, водя по самому краю.
Мир полыхнул золотом, и собственного крика Гилтиас не услышал. Зато почувствовал, как стало горячо и липко внутри. Под пальцами коротко щелкнуло.
***
Кир с долгим стонущим выдохом растянулся рядом с обессилено рухнувшим на кровать драконом. Лениво огладил его бедро с яркими следами от собственных пальцев. Гил пошевелился, застонав. Приподнялся на локте. Волосы пышным золотым ореолом парили вокруг его головы. Губы и щеки алели. А в глазах плавилось золото. Как же он был красив.
Чародей с благодушным интересом смотрел, как дракон прикасается пальцами к собственным наверняка горящим губам, едва заметно морщится, трет шею под золотой полосой ошейника.
−Было горячо. – негромко проговорил Гил. – Даже очень.
Кир усмехнулся, тоже поднимаясь на локте. Потянулся за поцелуем.
От разнеженной медлительности дракона не осталось и следа. Ловкие быстрые руки обвились вокруг шеи Кира. Над ухом щелкнуло, зацепив волосы. В грудь толкнули, заставив повалиться на постель из не слишком устойчивой позы.
Гил золотым вихрем взвился с кровати. За плечами у него распахнулись небольшие кожистые крылья, переливающиеся золотой чешуей. Кир ошарашенно хлопнул глазами, прикасаясь к собственной шее. Поверх ожерелья красовался ошейник.
Дракон тряхнул волосами и выпрямился. Обманчиво хрупкий, изящный, весь напружинившийся, как перед прыжком. Из облака золотых волос сверкали острые изогнутые рога. По стройным загорелым ногам стекало семя.
−Не делай глупостей, чародей. – негромко проговорил дракон. – Не ищи больше ни меня, ни лампу. Она и правда исполнит три твоих желания. Но очень по-своему. А перед этим отберет все, чем ты дорожишь. Не глупи.
Гил взмахнул крыльями, закутавшись в них, как в кокон, и мгновенно обратился в маленькую, не больше ладони, золотистую ящерку. Ящерка молнией метнулась в едва приметную щель. Кир вцепился обеими руками в ошейник, зарычал не хуже дракона, когда чары стеной встали на пути его собственной магии. Но все-таки не выдержали.
Зачарованное золото раскрошилось в пальцах. Чары лопнули, не удержав слишком мощную для них силу. Кир в ярости швырнул остатки ошейника об пол.
Проклятый дракон. Под хрупкой золотой шкуркой оказалась алмазная сердцевина. Кир вскочил на ноги, заметался по покоям, не утруждая себя одеждой. Ничего, Гил… Мир не так велик, как тебе кажется. Найти тебя в нем будет не так уж трудно. Особенно, однажды распробовав. И лампу тоже. Пригодится.
