что-то лучшее, чем вино

прохладный воздух разгонял малахитовые листья самого массивного древа во всем поле и, по совместительству, хранителя покоя самого ветреного анемо архонта на всем континенте. бард перебирал струны своей излюбленной лиры, свесив одну ногу с ветки и устремив взгляд на бесконечные мириады звезд, усыпающие эту глубокую, далекую галактику. почему-то каждое движение пальцев юноши сопровождалось каким-то протяжным, даже подозрительно долгим, вздохом. о чем же может рассуждать архонт в день своего рождения? скорее всего о вечности, о всех ее горестях, проблемах, которые пришлось пройти за эти два с половиной тысячелетия, и не только. столько веков прошло, сколько столетий, все, кого он любил, успели покинуть этот мир, а он все также здесь - играет на лире, поет древние песни на радость своему народу и, конечно же, пьет одуванчиковое вино. ох, вино! да, вино это то, чего не хватает в этот день! но таверна уже закрыта, а обчищать винодельню сейчас хотелось меньше всего. юноша упирается спиной в ствол дерева, прикрывая глаза и прислушиваясь к ветерку, разносящему все звуки, успевшему прихватить их по пути: шлепающие звуки гидро слайма в нежно-зелёной траве, бульканье воды в озерчике, заговоры анемо шаманчурла в припляске со звенящими безделушками на поясе, а также сминающаяся, под весом путешественника, трава. венти в ту же секунду раскрывает глаза и прыгает на землю, приветливо улыбаясь и подзывая старого друга поближе. ‐ путешественник! как давно ты вернулся из сумеру? мог бы предупредить, я подготовил бы просто грандиозное выступление в твою честь! только послушай: герой, властитель справедливости, идущий только вперед и не сворачивающий с пути, вернувший покой в очередной регион! сотни лет барды будут слагать баллады о твоих подвигах, мой милый друг! и, конечно же, ты не лишишь меня чести быть главным воспевателем? путешественник улыбается еще шире архонта, когда замечает того, и успевает послушать хвалебную речь в свою честь. затем на вопрос лишь приоткрывает кожаную сумку на своем поясе, протягивая юноше букет из сессилий, покрытых тончайшем слоем крио для длительного хранения, отчего при свете луны белоснежные лепестки отражались словно звезды и переливались искорками в глазах именниника. – с днем рождения, Венти. бард застыл. он не знал, что лучше сказать и что лучше ответить на такое. как давно его поздравляли с днем рождения? и поздравляли ли вообще? память – штука не надеждная, так что ответ было не раскопать, прямо как эти сессилии – по ним сразу видно всю заботу, которую путешественник вложил в этот подарок. он позаботился о хранении, о виде – букет по бокам украшали полусухие травяные вставки, которые дополняли композицию. даже не была забыта упаковка – она представляла собой упаковочную бумагу с ветряными узорами, которую можно было достать только сделав специальный заказ в мастерской из ли юэ. венти простоял так еще пару секунд, прежде чем взял букет и улыбнулся самой нежной улыбкой, которую только смог из себя выдавить, лишь бы не показать еще больше, лишних в данной ситуации, эмоций. – спасибо тебе, путешественник. я правда... благодарен. даже когда ты уйдешь, - этот букет будет греть мне душу в прохладные дни. не против, если я сыграю тебе в эту замечательную ночь? парень со светлыми волосами кивает, удостоверившись тому, что лично подобранный им букет смотрится гармонично с окружающим пейзажем и субъектом, что его дополняет. оба садятся возле ствола дерева, растворяясь среди многочисленных ветвей, представляющих собой тысячи завиточков и переулков, и древних корней, морально оберегающих и навеваюющих душевное тепло. анемо архонт достает из воздуха лиру, удобно распологаясь на земле, не забыв расположить букет на своих коленях. легкий звук струн доходит до ушей, нежно согревая разум и шепча свои секреты. – меланхоличный ветерок путника лежащего, а за ним - путь пилигрима, в небо смотрящего. я расскажу тебе сказочный мой мотив, на обороте век, второй бесконечных перспектив. будет с тобой мой бриз и протянутый бокал, бессмертный мир - это тот, в котором тебя я отыскал. и пускай не так уж близок путь, нам достаточно только лишь вздремнуть. как только прозвучали последние ноты, бард заметил мирно спящего путешественника на своем плече. мягкая улыбка скользнула на лице, после которой последовал протяжный зевок и тихое хихиканье. накидка была снята, чтобы послужить этой ночью в качестве одеяла для двух друзей, спящих под бесконечным небом. прежде чем уснуть, у венти скользнула мысль: "это было гораздо лучше, чем любое вино".