Достойное наказание

Полгода назад Ясмин вышла замуж за Зейна. И купила Зулейке с Кадиром по пять пачек успокоительного, перед тем как обрадовать их столь неожиданным известием. Мустафа, считавший себя ни больше ни меньше — эталоном супруга, был удивлен ещё сильнее, но за валидолом отправился сам. Одна лишь Каролина была вне себя от счастья, что пообещала Джеку уйти работать гадалкой, на что была не очень вежливо отправлена в фаллическом направлении. Словом, жизнь была спокойной. И в этом и заключалась главная проблема Ясмин — обладая таким взбалмошенным характером просто невозможно усидеть на одном месте. Вчера она пробралась в бутик Зейна под видом грабителя. Маска, закрытая облегающая одежда — кто мог проверить, что это жена господина Зейна? Когда Зейну позвонили и сообщили, что украдено три платья из новой коллекции, он чуть не поседел. А после уволил всю охрану. Вернулся домой он уже за полночь, поэтому поговорить с Ясмин, которая оказалась виновницей всего произошедшего, удалось лишь на утро. — И что ты сделаешь? Накажешь? — Ясмин с вызовом посмотрела на Зейна и прыснула. — Господин Зейн держит свою молодую супругу в ежовых рукавицах. — А ты, я смотрю, так этого хочешь… — Зейн, словно летучая мышь, еле слышно приблизился к девушке и склонился над ее ухом. — Ещё одна такая выходка — ты обязательно узнаешь, какова на вкус порка. — А сегодня я останусь без наказания? Мне кажется, твоя новая охрана тоже заслуживает проверки, — с этими словами Ясмин игриво подмигнула и развернулась, собираясь уходить. Зейн не дал ей этого сделать — он подхватил возлюбленную за талию и с легкостью подтянул к себе, прижался и шепнул: — Нарываетесь, юная леди. Вечером… — он не договорил, вместо этого стремительно покинул комнату. «Меня не должно это возбуждать! Не должно. Девчонка просто выводит меня на эмоции!» — несмотря на несколько месяцев брака, он все не мог привыкнуть к власти, которой обладала Ясмин. Властью над ним — хитрым предпринимателем и политиком, давним покорителем женских сердец. Такого не должно было случиться. Но и оставить без внимания поступок Ясмин было просто нельзя. В конце концов, если она так явно хочет порки, зачем ограничивать и ее, и себя. Выходя из дома, Зейн уже знал, что будет сегодня вечером. И уже предвкушал. Ясмин была возбуждена не меньше. Несколько дней назад она наткнулась в каком-то иностранном журнале на статью про разнообразие сексуальной жизни. Коротенькая заметочка про девайсы для порки не вызвала никаких эмоций. Но потом, когда Зейн в полумраке снимал свою рубашку, обнажая сильные руки с проступающими венами… Когда снимал свой кожаный ремень, перед ней расстегивал пряжку… Фантазию Ясмин было уже не остановить. И сейчас стоило подготовиться. Убедившись, что Зейн точно ушел, Ясмин заперлась в своей комнате, достала большую деревянную линейку и звонко ударила себя по руке. Раздался тихий свист, проявилось аккуратное красное пятнышко. Ясмин ойкнула, но оценила, что боль была вполне себе терпимой. Значит, отступать она не будет. Хотя и в противном случае вряд ли бы что изменилось — признать свою слабость перед Зейном она не готова. Даже если он — ее супруг. Но ближе к вечеру пришло волнение. Что, если Зейн передумает? А если кто-то узнает? Конечно, у скрытного господина Зейна прислуга была приходящей — ночью Ясмин была единственной хозяйкой. Да и близких соседей тоже не было. Но легкий румянец все равно проступал на ее лице, а в животе плясали бабочки. Появился Зейн только когда стемнело, и вся прислуга уже давно ушла. Когда он зашел — сразу было понятно, что это глава семьи. Белая рубашка, черный пиджак, брюки с широким кожаным ремнем, прямая спина и уверенная походка. Ясмин с трудом выдержала его взгляд. — Идем, Ясмин. Сегодня ты будешь наказана, — голос был полным спокойствия, но чувствовалось, что это дается ему не так просто. Сердце начало биться чаще, и Ясмин с трудом сдерживала себя. Она развернулась на носках и стремительно ушла в их спальню. Зейн пришел через две минуты. За это время он успел снять пиджак и закатать рукава рубашки, обнажив запястья с проступающими венами. Горячий, уверенный он подошел к Ясмин, рядом с ним которая казалось маленькой провинившейся девочкой. — Ты плохо себя вела, моя принцесса. Я должен тебя наказать, — прошептал Зейн, склонившись над Ясмин. Та лишь согласно кивнула, но в ее глазах мелькнул непокорный огонек. — Скажи: да, господин Зейн, накажите меня! — ухмыльнулся он. Я должен быть уверен, что ты хочешь исправиться. — Да, Зейн, накажи меня, — шутливо ответила девушка. Но в ее мыслях был совсем не смех — возбуждение и напряженное ожидание. — За такое фривольное обращение ты получишь пару лишних шлепков, Ясмин, — он особенно медленно произнес ее имя. И оба уже не могли терпеть, но растягивали и так мучительное для обоих ожидание. — Задирай платье и ложись на кровать, — как можно жестче произнес Зейн, но и в его глазах горели чертики. Ясмин поймала его взгляд, но повиновалась. Будто бы в замедленной съемке ужасно соблазнительно, на зло Зейну, обнажила свои бедра и белые хлопковые трусики, особенно подчеркивающие ее формы. «Чертовка!» — пробубнил себе под нос Зейн. — Вы что-то сказали, Господин? — Ясмин повернулась и соблазнительно ухмыльнулась. Но была проигнорирована. — Ложись, — Зейн сел на кровать сам и жестом позвал к себе Ясмин. — Хочешь на коленочки, так на коленочки. Ясмин задрала платье еще сильнее и, стянув трусики, легла на брюки Зейна. Теперь ее лица видно не было, на открылся вид не менее будоражащий сознание Зейна. Он замер на секунду, а затем занес руку. Звонкий шлепок обрушился на нежную пятую точку Ясмин, оставляя за собой бледный след. Ясмин ойкнула и машинально попробовала закрыться, но Зейн перехватил ее тонкое запястье. Нежно сжал и отвел руки в сторону. — Смирно, юная леди. Это еще даже не наказание, — но в его голосе что-то дрогнуло. Он не обращал внимания, однако следующий удар занес уже с задержкой. Его большая и широкая рука плавно опускалась на ягодицы Ясмин, окрашивая их в нежно розовый цвет. От возбуждения дыхания обоих сбились, а под животом настигло чувство приближающейся эйфории. Ясмин чуть стонала, но это был не стон боли — стон наслаждения. Когда пятая точка обрела уже красноватый цвет, Зейн остановился. — Кровать к вашим услугам, дикарка. Ложись на подушки, Яс-мин. Ясмин слезла с колен Зейна, и он выпрямился. Отряхнул рубаху, и под пристальным взглядом девушки начал расстегивать пряжку. Мучительно долго снимал его и, наконец, взмахнул так, что с громким свистом пряжка ударилась о бок кровати. — Почему ты еще не лежишь? Я разве не понятно сказал? Хорошо, я повторю: ложись на подушки. Когда Ясмин заняла необходимую позу, началось самое интересное. Зейн стоя склонился над ней, держа в руках кожаный ремешок, специально приобретенный для этой порки. — Ты получишь десять ударов. Пять основных и пять дополнительных, за твое поведение во время наказания. Слушай и запоминай: я больше не позволю тебе позорить меня. Повтори: я больше не буду позорить господина Зейна. — Я больше не буду позорить господина Зейна! — чуть смущенно, но ни капли не покорно ответила девушка. И Зейн молча нанес удар. Перед его глазами пронеслось: ремень со звонким стуком ударяется о половинки. Они сжимаются. Когда ремень отлетает вверх, Ясмин выдает несмелый вскрик, который перетекает в стон. — Один! — Я не просил считать, лишь слушать, — произнес Зейн. В его голосе больше не было строгости. Лишь пламенная нежность и глубокое возбуждение. — Ты не должна выдавать себя за воровку. А если бы кто-то узнал? Ремень снова приземляется на ягодицы Ясмин, теперь чуть выше, оставляя между этим и прошлым ударом тонкую розовую полосочку. — Ай! Два! — Ты должна думать, прежде чем делать! В конце концов, проблемы решать мне! Следующий удар уже сильнее и смелее перекрывает два предыдущих. Вскрик вырывается на самую малость сильнее. Ясмин вздрогнула и притянула ножки к себе. — Вы всегда читаете лекции подобным образом, господин Зейн? Тогда хочу стать вашей постоянной студенткой. Зейн ухмыльнулся и продолжил наносить удар за ударом, в паузах отчитывая девушку. — Ай! Десять! — радостно сообщила Ясмин и потерла ушибленную пятую точку. Зейн отбросил ремень и лег рядом. Повернул голову Ясмин и, не допуская возможности уйти, крепко поцеловал ее в губы. — Я люблю тебя, моя дикарка. Но ты заставляешь меня волноваться. Ясмин игриво посмотрела на него. — Ну вас, господин Зейн. Больно как-то заставлять вас переживать! Раньше это было весело! Зейн ухмыльнулся и звонко шлепнул Ясмин по обнаженной коже. Затем встал и вышел. Вернулся уже спустя пару минут с каким-то кремом и прохладным мокрым полотенцем. Заботливо протер кожу, выдавил из тюбика капельку крема и размазал ее по пятой точке Ясмин. Та, прикусив губу, неловко постанывала. — Раздевайся, господин Зейн, — ухмыльнулась та. — Я знаю, чего мы оба хотим. Зейн не заставил себя долго ждать. Он, не отворачиваясь, одним махом распахнул рубашку и сбросил ее с себя. Ясмин с улыбкой наблюдала, лежа на боку — не рискуя садиться на свое больное место. — Сними платьишко, что смотришь? — закатив глаза, спросил Зейн, тем временем уже избавившийся от брюк. Но он сам подошел к ней, схватил за плечи и потянул ткань на себя. Приподнял подол, помогая снять его и одним движением оставил Ясмин только в приспущенных до колен трусиках. Она поймала его томный взгляд, и, приблизившись, сунула руку под резинку и приспустила боксеры, так же до колен. — Неугомонная девчонка… — простонал он. Она легла на бок и объятиями притянула к себе Зейна. Тот поддался. Возбужденный, он уже не мог держать себя в руках. Своими сильными руками повернул Ясмин на спину и, покачиваясь, проводил по бедрам пальцами. Нежно, но уверенно. Она постанывала — не то от боли, не то от удовольствия. Было приятно чувствовать себя защищенной принцессой в объятия сильного спасителя, который и накажет, и приласкает. Наконец, когда терпению пришел конец, Зейн вошел в нее. Позабылась вся боль — все внимание было передано этому мгновению. Он покачивался, водил из стороны в сторону, доводя до оргазма не только себя, но и Ясмин. Умелый, до сласти любимый Зейн после мучительного ожидания был еще раскованней. Темп нарастал, доводя пару до самого яркого наслаждения. Зейн больше не мог терпеть — из его члена вышла теплая жидкость, он зажмурился в экстазе. Пары секунд хватило и Ясмин, чтобы дойти до пика. Отстранившись, они дышали в унисон, сердца колотились. — Ты — лучший, господин Зейн, — с прерываниями прошептала Ясмин. — Люблю тебя, даже такого жестокого. Я знала, что не ошиблась. Зейн не мог ничего ответить. В его голове плясали чертики, а главной мыслью было — когда-нибудь мы это повторим. Обязательно. Он поцеловал молодую супругу в макушку и нежно отвел прядь волос в сторону. — Моя, — только и шепнул он.