Венок на Камышовой реке
28 апреля 2024 г. в 02:05
Она держала в руках венок из полевых цветов и трав. И разноцветные ленточки, вплетённые в медные волосы, весело развевались, подхваченные горным ветром. Царство Кинарет почти пробудилось от затяжных холодов, и Нибенейский лес звенел от переполняющих его звуков, дышал и светился под тёплыми лучами солнца.
Сегодня 7 число месяца Второго зерна, и для подросшей этой весной Драраны Телис всё казалось таким новым, словно увиденным в первый раз. Будто проснулся не только Сиродил, но и пелена детского забвения слетела с глаз данмерки, открыв что-то новое, странное, неизведанное. Каждый миг пробуждающейся природы казался ей волшебным и захватывающим. Хотелось кинуться вниз по склону, смеясь до боли в груди, ощутить под ногами свежую траву и прыгнуть в Камышовую реку. Вода в ней была всё ещё по-зимнему холодной – последний снег ручьями бежал с гор Валус, питая землю влагой.
Но никто из заставы Харлана не разделял с ней радостных чувств. В Сиродиле начинался второй посев и, несмотря на праздник, предстояла ещё работа. Мать Драраны уже обрабатывала маленькие ростки, вознося молитвы богам. Растить урожай в горной местности было тяжёлым трудом и всё, на что стоило надеяться людям, это на милость Кинарет. Все они ждали вечера, чтобы пойти в лес оставить подношения богине ветров, попросить уберечь их от диких зверей и помочь вырастить богатый урожай.
Тогда их было много на заставе, но Драрана оказалась единственным ребёнком. Ещё здесь жил подросток-бретон Эдуард. Он был странноватым парнем, мало общался с другими, порой вёл себя как дитя, когда начинал без повода плакать и кричать или смеяться в неуместной ситуации. Но здесь его терпели. Говорят, что благодаря таким людям боги милостивы к остальной общине. На заставе он был хорошим работником, сил у него было как у тролля. Вместе с остальными он работал поле, пробираясь мотыгой сквозь камни.
Резкий порыв ветра сбросил белые лепестки с дерева и унёс их в сторону городских стен, туда, где раздавались звуки флейт и приглушённые удары барабанов. Сердце Драраны радостно забилось: не только она одна радуется сегодняшнему дню. Развлечений в заставе было мало для ребёнка и сегодня ей нельзя никуда уходить. Изредка данмерке удавалось убежать в Нибенейский лес и побродить по склону, собирая цветы. Местность вокруг была усеяна пещерами и мать беспокоилась не просто так. Ничего не стоило нарваться на стаю волков, спригганов или минотавров. Но сегодня все должны быть вместе. Именно в это время все мыслимые и немыслимые твари леса окончательно пробудились, и попавшийся им человек может стать тем самым подношением, о котором помалкивают городские священники.
Говорят, что раньше богиню ветров и природы могла умилостивить кровавая жертва.
Драрана вдруг почувствовала на спине чей-то взгляд. Это Эдуард, обсыпанный белыми листьями, смотрел на неё, поджав тяжёлые плечи. Он попытался улыбнуться, но вышло нелепо. Тут же неподалёку распрямилась её матушка, вытирая со лба пот, и строго взглянула на дочь. Драрана поняла, что сейчас её заставят работать вместе с остальными.
Она уже готова была увязнуть по локти в земле, но данмерке разрешили пойти в город. Не только посмотреть на ярмарку, но и раздобыть свечей для вечерней церемонии, а ещё исцеляющих зелий, которые сегодня бесплатно отдавали жрецы и маги. А чтобы ничего не случилось и она вовремя вернулась, с ней было решено отправить Эдуарда.
– А вдруг он опять будет вести себя как ребёнок. – испугалась девушка.
– Ты главное смотри, чтобы никто не обижал. И возвращайтесь к обеду.
Драрана почувствовала лёгкую досаду, Эдуард был непредсказуемым и сложно было понять, что может его напугать или разозлить. Но только так мать согласилась отпустить её в город.
Чейдинхол оказался сразу за холмом, стоило подняться над заставой. Эдуард забрался первым и подал Драране руку, с лёгкостью утянув девушку наверх. Его ладонь оказалась тёплая и мозолистая от мотыги, но он держал Драрану осторожно, словно боясь своей непомерной силы. Данмерка вдруг поймала себя на мысли, что Эдуард вовсе не такой уж и страшный, и даже старался быть заботливым. Он не отпускал её до самого города. Девушка немного переживала, что он внезапно начнёт капризничать, но похоже музыка и веселье, доносящие из города, подействовали на него благосклонно и бретон был спокоен.
Ворота приветливо распахнулись, приглашая всех присоединиться к празднику. С башен спускались лиловые гирлянды ипомеи, тяжёлые гербы Чейдинхола покачивались на ветру. По городу витал запах знаменитых рулетов Салмо, раздавали сладости, радостно носились дети и танцевали люди, играли музыканты. Драрана сильнее сжала руку Эдуарда – волшебство и праздник, о которых она так мечтала, оказались прямо перед её глазами. А из головы напрочь вылетела просьба матушки.
Они долго бродили вдоль торговых лавок, с удовольствием пробовали пироги и рулеты, которые никогда бы не попробовали на заставе, и набили карманы яблоками, а потом данмерка потянула своего попутчика танцевать на центральную площадь.
Эдуард выглядел забавным. Он неуклюже двигался под музыку, что-то невнятно мычал, но было видно, что ему всё это нравилось. Взявшись за руки, они кружились под лютни и флейты вместе с остальными чейдинхольцами, и под его взглядом Драрана чувствовала, что расцветает. Её разноцветные ленточки в волосах отражались в больших глазах Эдуарда, в которых было что-то ещё кроме восхищения, но что, Драрана пока не могла понять.
Но когда на храмовой башне прозвенел колокол, оповещая, что наступает вечерняя молитва, Драрана очнулась от волшебного сна и с ужасом поняла, что солнце почти коснулось горизонта, окрашивая мир в алое золото. Скоро их община уйдёт в лес, а она так и не принесла то, что просила мать. Девушка быстро схватила брыкающегося бретона, в спешке нашла необходимые предметы и побежала на заставу. Но возвращались они дольше, и всё из-за Эдуарда, который как оказалось не хочет уходить и всю дорогу намеревался вырваться из рук тёмной эльфики.
Конечно матушка Драраны была в гневе, но увидев свечи и бутыльки, не стала браться за розги, и Драрана отделалась лёгким наказанием.
Когда опустились сумерки и на небе показались первые яркие звёзды, над рекою лёг туман. Драрана сидела на пустой заставе у своего дома, в росной траве, а в ногах лежал венок. Его бутоны уже закрылись, лепестки почти завяли. Она с улыбкой вспоминала прошедший день, слушая как перешёптывается ночной лес и как в городе всё ещё раздаётся музыка. Когда община вернётся из леса, они тоже будут праздновать, есть пастушьи пироги и пить эль.
Огоньки свечей уже скрылись за деревьями, Эдуард тоже пошёл с ними. Но к Камышевой реке кто-то спустился. Драрана заметила, мерцание свечи в завесе тумана и тут же вскочила на ноги. Может это бретон отбился от остальных и пошёл к реке? Он ведь может. Присмотревшись с минуту, Драрана под светом лун кинулась вниз по склону, рискуя споткнуться о случайный корень. Она очутилась в беззвучном облаке, окружающем тихо плещущуюся речку. Данмерка пыталась уловить хотя бы намёк на звук, но вокруг была только тишина.
– Эдуард! – тихо позвала она.
А потом увидела, как свет медленно стал приближаться к ней, привлечённый её голосом. Она ожидала увидеть человека, но из густого тумана к ней выплыло бесформенное существо, ярко светящееся в темноте.
Драрана оцепенела, увиденное одновременно напугало и восхитило её. Она никогда не видела ничего подобного – сгусток яркого тёплого света, то исчезал, то появлялся вновь.
Он подплыл к ней, издавая низкую трель, и стал медленно кружить вокруг данмерки, словно изучая. Драрана не упускала его из виду, поворачиваясь вслед, когда огонёк намеревался скрыться за её спиной, а он ускорялся словно заигрывал с ней, подлетал ближе и удалялся, когда девушка пыталась его коснуться. Потом он остановился. Драрана тоже замерла. И вздрогнула от неожиданного тепла за спиной, уколовшего её сквозь рубаху. Она увидела ещё один огонёк и даже не успела почувствовать, как он наложил на неё чары, заставившие девушку ослабнуть и почти обмякнуть.
Они тянули Драрану за собой красными нитями прямо в воду, где чернел зёв пещеры. Её прошиб озноб, когда она вошла в ледяную реку, но это не помогло ей пробудиться. А перед глазами, словно во сне, они с Эдуардом, взявшись за руки, танцевали на поляне и смеялись, на них падали белые лепестки с цветущего дерева, и за ними наблюдали каменные глаза женской статуи, чья фигура была полностью обвита вьюном и цветами ипомеи. И прежде чем видение стало темнеть и меркнуть, Драрана услышала раздавшийся в ночи крик, но глаза открыть уже не смогла.
***
Драрана смотрит на Камышовую реку, держа в руках маленький поминальный венок, сплетённый из первых распустившихся цветов. Каждый год она опускает его на воду 7 числа Второго зерна и, после возвращения из леса, с опаской поглядывает в ночной мгле на Камышовую реку. Прошло много лет с тех пор как эти огни появлялись в последний раз.
В ту ночь её нашёл Эдуард. Когда община вернулась, бретон стал неуправляемым, увидев, что Драрана исчезла. Именно он услышал плеск воды и её звонкий смех у реки, и своим воем позвал всю общину. Чудом ему удалось вытащить ослабшую Драрану из воды, пока остальные отпугивали огни.
Когда Драрана очнулась, ей сообщили, что её мать не пережила схватку. Странные огоньки удалось прогнать, и в тот год у них был обильный урожай. Такого застава Харлана не видела со дня своего основания, и не видела после.
Но несколько ночей назад Драрана заметила свечение у реки и её сердце сжалось. Ей не нужно было долго приглядываться, чтобы понять, что это. Несколько человек вызвались пойти и попробовать своим силами разобраться с ними, среди них был и Эдуард. Они так и не вернулись и Драрана знала, что никогда их больше не увидит.
Но она найдёт способ как положить этому конец.