***
Вася смотрел на удаляющие силуэты Саши и Женька, который на всякий случай прихватил с собой ножку стула. Он вновь остался один, посреди заброшенной усадьбы, ночью, и от осознания этого становилось страшно; но ещё страшнее было спуститься неизвестно куда. Само собой, Васиному рассказу про появившуюся из ниоткуда дверь никто не поверил. «Вот так всегда! Зачем я только предложил пойти сюда, вдруг внизу логово маньяка или пришельцев; а, может, инопланетного маньяка!» — по спине пробежал табун мурашек. Ещё раз взглянув вниз, Васька смог разглядеть только слабое пятно света, которое неожиданно остановилось. — Что у вас там? — осторожно крикнул он, упорно всматриваясь в покачивающиеся движения фонарика. — Кудрявый, там лестница заворачивает, не теряй! — отозвались ему перед тем как свет совсем пропал. С трудом проглотив ком в горле, Вася медленно отошёл назад — смотреть в тёмное подземелье с петляющей лестницей было куда страшнее. Вдруг, за очередным поворотом там могли действительно скрываться всякие монстры, маньяки да пришельцы? «Зачем только Сашка захотел полезть туда?» Если сначала Ваське показалось весьма радостным то, что они всё же смогли найти следы пребывания Алёнки в этой усадьбе, то резкое Сашино желание найти её нагнало страх. Ведь искать полезли прямиком в подвал, туда, где притаился некто или нечто! — Может, нет там никакой Алёнки, — пробурчал себе под нос Вася — в полной тишине ему хотелось услышать хоть что-нибудь, даже собственный голос. Он, конечно, знал всё об Алёнкиных инопланетных планах, но одно дело знать — другое поймать с поличным! «Вот вечно Сашка за ней хвостом бегает! Ещё и выгораживает постоянно, видите ли она могла тоже пойти в эту усадьбу, а я просто подслушал этот план! Ну точно захватили его мозги!» Карканье, что раздалось совсем близко, заставило вынырнуть из размышлений и в ужасе чуть ли не завизжать на всю усадьбу. Отскочив в сторону, Вася закрылся руками, ожидая нападения. «Кар», — повторился вновь звук. Осторожно посмотрев сквозь пальцы, Вася смог разглядеть ворона, который примостился прямиком на то место, где должна была стоять оконная рама, но из-за времени остались лишь прогнившие доски её каркаса. — Ну ты меня и напугал! — раздалось нервное хихиканье. Птица с интересом осматривала гостя усадьбы. Да так важно, будто была каким-нибудь королём! — Кар. — Что ты раскаркался?! Кыш, улетай давай отсюда! — замахал руками Вася, но ворон не сдвинулся с места. Он всё так же сверлил Васю своими отчего-то белёсыми, глазами. От подобного зрелища становилось немного жутко. На секунду в голову пришла бредовая идея, что это не ворон смотрит, а кто-то другой. Васька весь поёжился — теперь птица не казалась такой безобидной. «Может, она бешеная?» Он вспомнил, что когда-то читал о поведении больных бешенством животных — ведут себя очень странно. И самое противное — болезнь может передаться человеку! — Кар! — вновь дал о себе знать ворон. Вася осторожно подошёл к лестнице — бродить по подвалу вместе с мальчиками звучало намного лучше, чем остаться один на один с бешеной птицей: вдруг она накинется? Включив фонарик на телефоне, чтобы хоть немного осветить себе путь, Вася сделал первый шаг — в голове сразу стали всплывать мысли о неизвестном человеке внизу: вдруг он поймал всех, а теперь только и дожидается его? Ещё и Женина история про колдуна не давала покоя — усадьба, подземелье, а в нём злой неупокоенный дух! «Кар!» — Саш, Женя, подождите! — закричал Вася, от страха устремляясь вниз всё быстрее и быстрее. Добежав до того самого места поворота лестницы и позабыв о недавнем страхе перед поджидающим за каждым углом маньяком, Васька старался как можно скорее догнать мальчиков. Не замечая ничего на своём пути, он почувствовал, как нога предательски соскользнула со ступеньки. — Кудрявый, едрить-колотить, от кого рванул так?! — Вася неожиданно влетел в спину Жене, чем спасся от падения. — Вася, что случилось? — прямо перед глазами замаячил фонарик, не давая толком разглядеть, куда его занесло. Машинально прикрывшись рукой от яркого света, Васька понял, что лестница закончилась, но заместо неё открылся вид не лучше: длинный тёмный коридор — не похоже на обычный подвал! Значит, теперь они точно попали в самое настоящее подземелье! Шумно выдохнув, Вася посмотрел на Женю с Сашей — не забрали их инопланетные маньяки, спасибо на этом. — Да там это, вас бросать не хотел. Я всё же эксперт по инопланетянам, вдруг, Алёнка… — почувствовав на себе тяжёлый взгляд Саши, Вася чуть запнулся, — я имею ввиду, вдруг, они Алёнку украли! — Ага, украли! Малой, я смотрю, твоя бестия рыжая ещё любому фору даст! Я её тут, кстати, не наблюдаю, может, она уже сходила туда-сюда и дома спит? — Я не знаю, может, но а вдруг нет? И что тогда?! — воскликнул Саша, обводя стены подземного коридора фонариком, стараясь хоть что-то выцепить. В голове с бешеной скоростью крутились мысли одна хуже другой — Алёнка явно пошла характером не в свою бабушку — то, что подруга отправилась сюда, он знал уже явно. Всё же не зря Васька подслушал «инопланетный» план: уговорила своих новых знакомых прогуляться, а теперь ищи неизвестно где! Наличие жуткого, по словам Васи, мужика где-то рядом заставляло думать о самом плохом: что может сделать против такого хрупкая девчонка? — А вдруг тут на самом деле маньяк обосновался? — Саша с трудом проглотил ком в горле. Но то, что ожидало компанию внизу, не было похоже на логово маньяка, подземелье ничем не отличалось от странной лестницы: кирпичи, поросшие мхом, сырой затхлый воздух, да звук капель, отбивающих один только им известный ритм. И всё такая же темнота, которую с трудом можно было разогнать слабым фонариком. — Саш, пошли назад, тут нет Алёнки, — проговорил Вася, с опаской вглядываясь вглубь коридора. Вдруг, краем глаза он заметил какое-то движение, будто сама тьма на мгновение ожила и шевельнулась. Раздался слабый шорох, что заставил Сашку направить луч прямиком в это место. В тусклом свете угадывались неясные черты человека, который стоял неподвижно, будто таким образом пытался стать незаметным. — Ребят, — прошептал Вася, указывая пальцем в самую темноту, — там, там… — Тише ты, — Женя покрепче перехватил ножку стула и осторожно двинулся вперёд. — Эй, тебя видно! Покажись на свет, ты в меньшинстве — нас больше! — хоть он старался звучать уверенно, но всё же голос чуть подрагивал, выдавая своего обладателя с потрохами. Некто никак не отреагировал, а лишь продолжал стоять и словно изучать всех. — Слушай, я… я вообще-то с оружием! — ляпнул Женя, вытянув полусгнившую ножку стула вперёд на манер меча. Из глубины коридора послышался приглушённый смешок, после которого мужчина медленно шагнул вперёд. Женя был готов поклясться, что на мгновение он увидел, как глаза незнакомца сверкнули голубым огнём, а его тело словно собиралось воедино из частиц тьмы, нет, тумана, полупрозрачной тёмной дымки, что всё это время окутывала пространство в конце коридора. Теперь взору ясно, во всей своей красе, предстал незнакомец. Дыхание Васьки сразу же участилось — спутанные тёмно-русые волосы на плечах, тьма, словно клубившаяся вокруг незнакомца или, как казалось затуманенному страхом взгляду, плавно становившаяся им, и глаза. Жуткие, страшные, совершенно нечеловеческие голубые глаза. — Это, это… — от страха, голос Васьки перешёл в неразборчивое блеяние, словно он был ягнёнком, на которого вот-вот набросится волк. Попятившись назад — прямо к пути позорного отступления, его спина наткнулась лишь на холодную стену. Вася с силой зажмурился — происходящее должно быть только плохим сном — всё та же картина, кошмар не думал заканчиваться: Саша, чьи руки била сильная дрожь, да Женя, по глупости подошедший к этому нечто. Так и хотелось закричать: «Бежим! Бежим отсюда!» Но куда бежать, если спина всё так же упиралась в кирпичную стену, вместо прохода? Мужчина, ухмыляясь, с некоторым пренебрежением и надменностью окинул «оружие» Жени взглядом. Тот, чтобы не чувствовать дрожь в руках, сжал ножку как можно крепче. — Я бы не стал столь самоуверенно кичиться своей силой, — спокойно произнёс незнакомец, делая шаг вперёд.***
День неумолимо клонился к закату, солнце, заканчивая свой путь на небосклоне, отражалось последними лучами от волн Волги. Стоя на набережной и облокотившись на перила с чуть потрескавшейся от времени краской, Ядвига задумчиво смотрела вдаль — стаи кричащих чаек, вечерняя мошкара, изредка проплывающие корабли да совсем маленькие лодочки. Всё это создавало какую-то свою, особую успокаивающую атмосферу. В последние дни Ядвиге совершенно не хотелось браться за какие-либо ответственные дела: изучение Василисиных документов о Мороке ни к чему не привело; Совет Волшебников с Васёной во главе рвёт и мечет — не хотят показывать своё бессилие сказочному народу; а Алёнку — родную племянницу, с которой она даже заговорить не может — обнаружил Повелитель. «Над нашей семьёй воистину нависло чудовищное проклятие! Лена, Олег, Алёнка, что ещё требуется для утоления аппетита этого существа?» — Ядвига неосознанно сжала перила, но лишь почувствовав, как частички краски впились в ладони, отпустила. Чёрная россыпь, словно звёзды, осталась на светлой коже. Мотнув головой, Ядвига глубоко вдохнула и медленно выдохнула — уже который год обещает себе не думать о семье. Раньше, когда Васёна училась у неё, это было намного легче: девочка с длинной золотой косой и не по-детски серьёзными, несколько грустными глазами стала той самой названной роднёй, заглушила боль от разлуки. Но она выросла, больше не пугалась собственного проклятия, стала работать в Совете, а старые чувства, к большому сожалению, остались и нахлынули с новой силой. В последнее время, когда под боком, совсем рядом, росло больное напоминание — призрак прошлого — одновременно хотелось и, стыдясь, скрыться от Алёнки, и окружить заботой, всем имеющимся теплом. По щеке медленно проскользила одинокая слезинка. — Глупая, когда это ты стала такой сентиментальной? — еле слышно прошептала себе под нос Ядвига. «Хотела бы заботиться об Алёнке, то взяла бы её к себе ещё четырнадцать лет назад!» — прозвучал в голове укоризненный голос Люды. Люда была права как никто другой: сама Ядвига не могла объяснить свои действия по отношению к племяннице. «Я просто не хочу своим присутствием навлекать на неё опасность и внимание Совета Волшебников» — глупая отговорка, повторяющаяся из раза в раз, сама же знает, что это ложь. И вот сейчас, вместо того чтобы заниматься делом — пытаться спасти единственного родного человека — Ядвига просто стояла на набережной, отгородив себя от проблем шумной городской суетой. — Ядвига Петровна, какая встреча! Тоже дома не сидится? — раздавшийся позади голос Кощея непроизвольно вызвал улыбку. Хоть солнце и слепило глаза, но она всё же обернулась. Без слов, одним только движением руки Ядвига пригласила присоединиться к ней — наслаждаться тишиной вдвоём всегда лучше, чем закапываться в пучину собственных мыслей. Кощей медленно подошёл к ней и, последовав примеру, точно так же облокотился на перила. — Что-то случилось? — угрюмо начал он. — Откуда мысли такие? Решила голову проветрить вот и всё, ты же знаешь, как свеж речной воздух, — Ядвига улыбнулась лишь уголками губ и с интересом разглядывала собеседника. Лицо было бледным, чуть осунувшимся, а под глазами залегли следы усталости — извечные последствия бессонных ночей и выпитых чашек кофе. Любил же изводить себя Кощей работой: чахнет, но не над златом, а над документами. Перфекционист, что тут ещё сказать?! Вот совсем не похож на «сказочный образ», придуманный людьми; даже Ядвига была ближе к своему книжному отражению, не старая карга, которая ест маленьких детей, но и не Ядвига Польская. — Это хорошо, что всё в порядке, — Кощей медленно провёл пальцем по её щеке, смахивая слезинку. — Солнце сегодня очень яркое, да песок так и норовит лететь в лицо, — пробормотала Ядвига, избавляясь от влажных дорожек. Ухмыльнувшись, Кощей медленно посмотрел на почти скрывшееся за горизонтом солнце, в свете лучей которого отчётливо виднелось необычное спокойствие реки — вместе с летним зноем ушёл и ветер. — Не часто ты в город выбираешься, неужели, наконец, наскучило ходить по лесам да болотам? — Может и наскучило, жизнь тут чувствуется, вернее, её движение, — Ядвига отслонилась от перил. — Пройдёмся? — она кивнула в сторону простирающейся вперёд набережной. — Не щадишь ты мои годы, знаешь же, как мне не нравится спускаться сюда, — Кощей указал на довольно крутую лестницу — спуск вниз. — Пока шёл, светом клянусь, думал упаду! — Заметь, не я заставила присоединиться ко мне, — волосы Ядвиги в почти наступивших сумерках, словно языки пламени тёмной ночью, приковывали к себе внимание. Переливы огня заставили Кощея, как заворожённого, неотрывно смотреть на неё. Всё же было в этой женщине что-то неуловимо цепляющее, что заставляло вспоминать её вновь и вновь, рисовать чудной образ в голове. Ей не досталась утончённость сестры, манеры высшего сказочного общества совершенно не хотели прививаться, а представить Ядвигу — постоянно стремившуюся невесть куда — на одном месте, подобно всякой королевской семье, невозможно от слова совсем. Не знай Кощей её происхождения — в жизни бы не поверил в то, что когда-то именно она, на правах первого ребёнка, претендовала на сказочный трон. — Да и к тому же, мы — ровесники! Так что, попрошу не жаловаться на свои годы, господин мэр, — Ядвига ловко подхватила Кощея под руку и неспеша направилась вперёд. — Вечно тебя нужно подталкивать к действиям, — чуть игриво проговорила она. — С чем ты прекрасно справляешься, краса моя, — в такой же манере ответил он. — Но, смею поправить тебя, я всё же старше. — Ага, на целых три месяца! — Ядвига театрально закатила глаза. — Когда мы только познакомились, тебя это волновало, — усмехнулся Кощей, задумчиво почёсывая подбородок. — Само собой! Тебя бы не задевало, что твоего новоиспечённого друга обслуживают в любой таверне, а ты сидишь и глазами хлопаешь! — Не я виноват в этом, просто чьи-то маменька с папенькой запретили обслуживать посетителей до шестнадцати лет в ряде заведений. Да и мы с тобой посещали не просто таверны, а пивоварни гномов! — Даже спустя столько лет, ты всё ещё не на моей стороне! — Ядвига наигранно обиделась. — Значит, ходить со мной по сказочным лесам для пятнадцати лет нормально, а в пивоварни — нет! Кощей лишь по-доброму рассмеялся в ответ. Вот уж действительно, как исследовать все опасные места Сказочного мира — они были взрослыми, а забежать к гномам — детьми! В те давние годы им вдвоём это казалось просто сказочной несправедливостью, будто всё было против них! Иногда Кощей задумывался, как бы сложилась жизнь, не повстречай он огненно-рыжую девчонку на сказочных болотах, приняв ту за мавку. А когда оказалось, что болотная девочка никто иная как Ядвига — королевский первенец — которая просто удрала со «скучных уроков этикета», мир пятнадцатилетнего юнца перевернулся полностью. Теперь все дни сына самого обыкновенного кузнеца стали наполнены самым настоящим чудом. Рыжим чудом, постоянно зовущим к приключениям: вчера пытались добыть яд Аспида для особого зелья, сегодня забрались в логово к волколакам ради, так называемого, интереса, а завтра всё же попытаются украсть маленький бочонок с пивоварни гномов. А когда спустя несколько лет после знакомства Ядвига предложила отправиться в мир людей обучиться сильной магии у одной старой колдуньи, чтобы стать кем-то большим, а не тем, кем предписывалось судьбой, стать собой, пойти по собственному пути; Кощей, не раздумывая, согласился. Её энтузиазм, постоянный огонь в глазах манили, пленяли, заставляли чувствовать себя живым, а не существующим. Кощей очень часто любил посмеиваться над собой и своей судьбой: кто же знал, что он найдёт такой неидеальный идеал?! — Ты меня вообще слушаешь? — Ядвига щёлкнула пальцами, прямо перед его носом. — Да, конечно, только напомни, пожалуйста, о чём ты только что говорила? — Кощей виновато посмотрел на Ядвигу, на чьих щеках выступил еле заметный в сумерках румянец от возмущения. — Говорю, у Лешего тут была недавно, он пожаловался, что с тропкой заповедной что-то не так. — А что с ней может быть не так, неужели заклятие рассеялось? — В том и дело — нет! Я начинаю узнавать, с чего он вообще это взял, тропка не может стать открытой для всех! — Ядвига, внимательно посмотрев по сторонам и понизив голос, продолжила. — Но знаешь, как всё было, работник Васёны без приглашения прошёл по ней! — Какой работник? — Ну молоденький такой, светленький, Кот в библиотеку его ещё отправил. — А, этот работник. Может ему дал Леший приглашение, просто не помнит, ты же знаешь какой он гостеприимный, — предположил Кощей. — Я вот тоже об этом думала, но что-то всё равно не даёт мне покоя: странный этот парень, даже слишком. — Ну ты же сама говорила: в Совете Волшебников работают одни сплошные чудики, а их подчинённые ещё чуднее, — Кощей чуть улыбнулся, вспоминая возгласы Ядвиги, когда она узнала о том, что он теперь сотрудничает с Советом. — Вот хоть убей, а этот парнишка мне не нравится. Взгляд у него какой-то недобрый, я бы даже сказала, надменный. Умеет же Васёна выбирать себе подчинённых! — Ядвига легонько пнула камень на дороге. Только сейчас, когда посмотрела вперёд и в темноте не увидела, где остановился этот камень, Ядвига заметила — ночь полноправно вступила в свои права. А на небе красовалась россыпь ярких, ничем не скрытых звёзд. — Ой, а который сейчас час? — Без пятнадцати полночь. Я тут всё хотел поговорить с тобой, вернее спросить… — Ночь располагает к разговорам, я права? Спрашивай, конечно же, — перебила его Ядвига. — Домой я всё равно не спешу. Кощей несколько изучающе посмотрел на неё, будто пытался подобрать правильные слова: — Василиса знает, что Алёнка не родная внучка Людмиле Рыжовой, — твёрдо произнёс он. Глаза Ядвиги слегка округлились, а сердце бешено заколотилось в груди: — Даже если это так, то что с того? — попыталась равнодушно проговорить она, но чуть дрогнувший голос выдавал её — врать Ядвига могла кому угодно, но не Кощею, уж слишком давно они друг друга знали. — Значит, тебе известно это, — констатировал он. — Значит Совет Волшебников вновь суёт свой длинный нос куда не глянь! — съязвила Ядвига, но отстраняться от Кощея не стала. — Не Совет — он ничего не знает — Василиса Васильевна. — Эх, Васёна, это похоже на неё. И с каких это пор она для тебя Василисой Васильевной стала? Васёна — она и в Совете полная Васёна! — усмехнулась Ядвига. Для её ученицы всегда было свойственно лезть везде, куда не просят. Это однажды спасло её, но излишнее любопытство способно и погубить. «Вроде триста с лишним лет, а ума как в шестнадцать!» — прыснула смехом Ядвига, ей всегда казалось: если Васёна берётся за дело — смело прощайся со всеми тайнами. — Васёной она может быть и была, но в Совете Волшебников не она, а Василиса Васильевна Премудрая: Васёна давно выросла, — Кощей скучающе посмотрел на звёздное небо, будто разговор с Ядвигой был каким-то обыденным. — Дак откуда эта девочка — Алёнка — тебе должно быть что-то известно, не зря же вы с ней так похожи. Глубоко вздохнув, Ядвига взглянула на него, блестящими от непролитых слёз глазами: — Это должна рассказывать не я — не имею подобного права, а Людмила и, в первую очередь, самой Алёнке. — Я понимаю, — Кощей медленно заправил выбившуюся рыжую прядь за ухо. — Только, позволь спросить, насколько всё серьёзно? — Всё под контролем. Алёнке никто и ничто не посмеет навредить, я об этом позабочусь, — слёзы в один момент пропали, а на их место пришла твёрдая уверенность. — Я не буду пытаться узнать твою тайну — захочешь, сама расскажешь — я волнуюсь, как бы это не вышло боком. Скрывать что-либо от Совета довольно опасно, — Кощей бережно взял её ладонь. — Будь аккуратна. — Тебе ли читать мне нотации о важности правды, тем более перед Советом. Напомнить, кто лично помог скрыть дело одной девушки, Катерины вроде, с фамилией ещё такой подходящей? Ей свет, мне кажется у жизни отличное чувство юмора! Если мне не изменяет память, дельце было в тысяча шестьсот пятьдесят шестом году? — В пятьдесят седьмом, Ядвига, через год после окончания войны. Не приплетай это, там была ложь во благо — её бы со света сжили, как сказочные, так и люди. Я пытался просто помочь! — И к чему привела эта помощь? К ребёнку-сироте, да могиле за пределами церкви? — Ядвига крепче сжала его руку, будто таким образом пыталась избавиться от нахлынувших воспоминаний. — К этому привела не помощь, а её собственная дурость, собственно, если бы не она, то и дела бы самого не было! — бросил Кощей. — Порой, чувства ослепляют, — с горечью в голосе проговорила Ядвига. Она посмотрела на Кощея, губы, с застывшими словами, дрогнули, но звук так и не раздался. Давно это было — словами не поможешь. Да и Кощей смирился. Затянувшееся молчание прервало резкое жужжание: — Да кому это по ночам не спится?! — Кощей виновато посмотрел на Ядвигу, наспех доставая телефон. — Потеряли вас, господин мэр! — лишь усмехнулась она, отпуская его руку. Ядвиге всегда казалась маленькая особенность телефонов — звонить не вовремя — довольно забавной. А люди ещё говорили, что создали их без магии! — Да, слушаю, — чуть раздражённо ответил Кощей. — Я, конечно, всё понимаю — знакомы давно, но ты видел, который час? Ядвига лишь гадала: кому это так не повезло? Но, как только раздражительность на лице Кощея начала сменяться неподдельным беспокойством, то её прежняя показная весёлость сошла на нет. Отпустить пару шуток про господина мэра, без которого все как без рук, перехотелось сразу же. Он долго слушал — явный показатель чего-то серьёзного: Кощей не был из тех, кто держал язык за зубами. — Хорошо я, то есть мы, будем, — он бросил трубку и взглянул на Ядвигу. — Полевик звонил, ну участковый местный, говорит пришла к нему «одна мадам», она к нему часто ходит, из-за сынка своего панику наводит. — И что с того? — Ядвига в недоумении посмотрела на него. — Ты дослушай. Он эту мадам успокаивает, мол вернётся твой сын. Даже за дело браться не хотел говорит — сыну девятнадцатый год пошёл — а она в слёзы. Выяснилось, что её отпрыск с какой-то компанией умотал в усадьбу за Мышкиным! — Успокойся, там заклинание сильное стоит, простым людям его никак не снять, — Ядвига в успокаивающем жесте прикоснулась к его плечу. — Простые люди из «Лесной Сказки» недавно пожаловались на какой-то громкий звук, похожий на рёв! — теперь уже паника начала охватывать Ядвигу.***
— Кощей, я уж думал не дождусь! — перед полицейским участком нервно заламывая пальцы стоял длинноногий мужичок среднего роста с неопрятной бородкой соломенного цвета и точно такими же пучками волос, торчащими из-под фуражки. — И тебе здравствуй, Полевик, — проговорила Ядвига. — Попрошу вас, Ядвига Петровна, не Полевик, а Павел Павлович Полевой! — резко проговорил он но, словно боясь показаться грубым, прокашлялся. — Я бы не стал вам звонить, Светом клянусь, не стал бы! Просто уж очень ситуация на нехорошие мысли наводит, а если с тем оболтусом что-то случится — я себе во век не прощу! — Друг мой, успокойся, осторожность никогда не бывает лишней, — Кощей попытался прервать поток слов. — Ты лучше к женщине нас той отведи, может, она напутала чего-нибудь. — Да-да, это я могу! Проходите-проходите, — Полевой наспех распахнул дверь. — Вы только это, не пугайте её сильно, знаете, какая Лизонька у меня эмоциональная и впечатлительная. «Что за Лизонька?» — хотела было спросить Ядвига, как вдруг, стоило ей только войти в участок, она чуть не столкнулась с женщиной, всё это время крутившейся возле дверей. Она тут же схватила Ядвигу за руки и сквозь всхлипывания затараторила: — Всё настолько серьёзно? Боже мой, ещё и мэра привлекли, а я-я всё говорила ему, не лезь, не суйся, а он-он! — Лизоньку, как поняла Ядвига, прервал очередной всхлип. — Ну Лизонька, ну Лизавета Григорьевна, ну успокойтесь же вы, пожалуйста! — Полевой тут же подбежал у ней и повёл к себе в кабинет, взглядом показав Кощею и Ядвиге следовать за ними. — Елизавета, верно, — заговорила Ядвига, когда Полевой усадил женщину на стул и всучил чай с успокоительным. — Меня зовут Ядвига Петровна, я здесь чтобы просто поговорить с вами, не волнуйтесь у господина мэра просто внеплановая ночная проверка работы участка, — она улыбнулась, надеясь, что слова заставят успокоиться Лизоньку, или же Лизавету, хоть на мгновение. Ядвига села напротив неё — прямо за рабочий стол Полевого — и одним лишь выражением лица попросила Кощея, который готов был разразиться речью в свойственной ему манере, не вмешиваться. Он слабо кивнул и остался стоять за порогом кабинета — и Лизавету не смущает, и всё слышит. — Да всё верно. Я говорила ему, представляете, кучу раз говорила — Женя, сыночка, однажды твои выходки выйдут боком для всех и вот теперь мне приходится сидеть тут! — голубые глаза-озёра устремились на Ядвигу. — Знаете, это я виновата, очень виновата, он мальчик у меня хороший, просто лезет везде! — потрёпанный вид Лизаветы говорил о том «как часто лезет её сыночка невесть куда». Наспех завязанные в хвост чёрные кудрявые волосы, по всей видимости были даже не расчёсаны, размазанная по щекам тушь, помятое платье да точно такая же джинсовка. «Не лучший видок» — отметила про себя Ядвига, беспомощно смотря то на Кощея, то на Полевого: что ей надо отвечать на такое? — Лизавета, Лизонька, может расскажешь всё с самого начала? Я не посвящал никого в рассказ, так, описал наспех, — Ядвигу несколько удивило такое фамильярное отношение к Лизавете, обычно Полевой ко всем людям на «вы». — Ой, вы меня простите! — спохватилась Лизавета. — Ничего страшного, — отмахнулась Ядвига. — Нервы штука серьёзная, непредсказуемая, тем более, когда дело касается детей. — Ага, детей, скажешь тоже, Ядвига! Лизавета, послушай, ему девятнадцатый год! А ты всё возишься с ним, чуть что и ко мне бежишь! — вмешался Полевой. — Паша, всё может быть серьёзным, как ты не понимаешь! У меня сердце кровью обливается, от его стабильных выходок, — она театрально взмахнула руками. — Ага, не понимаю, как же, за такое количество посещений тобой участка, он мне как родной стал, — пробурчал Полевой, недовольно скрещивая руки. Ядвига смотрела то на Лизавету, то на Павла — эти двое походили больше на давних знакомых, чем на участкового и потерпевшую. Чуть прокашлявшись, Ядвига попыталась отбросить мысли — личная жизнь Полевого её не интересует — она постаралась привлечь внимание: — Извините, но я попрошу всё же рассказать мне, что произошло. С самого начала, пожалуйста. — Конечно-конечно, — затараторила Лизавета. — Видите ли, мой Женя — очень хороший мальчик, просто лет в тринадцать его потянуло не туда, это всё отсутствие мужского воспитания, я точно знаю! Мы с ним с этого возраста почти каждый день с Пашей виделись, — между бровями появилась небольшая морщинка. — Лизонька, Ядвига Петровна про сегодняшний день, а не про то, как регулярно мы видимся! — Хорошо-хорошо, — она утёрла скопившуюся в уголках глаз влагу. — Сегодня был самый обычный день, но под вечер Женечка — сын мой — засобирался куда-то. Я-то подумала, что он проветриться пошёл, знаете, у него сейчас сессия летняя, днями и ночами готовится к экзаменам. Полевой цокнул языком, пытаясь скрыть усмешку. Лизавета недовольно покосилась на него, но продолжила: — Нет его тридцать минут, нет его час, нет его полтора — я начинаю беспокоиться, вдруг случилось что. Звоню ему — аппарат вне зоны доступа — а тут моя мама, мы вместе живём, и говорит мне, чтобы я не волновалась Женька просто заброшку с друзьями исследует. Мне кажется, именно бабушка на него плохо и влияет, сама всю молодость ходила по подобным местам, теперь и сына моего подбивает невесть на что! — Значит это ваша мама сказала, куда отправился ваш сын? — перебила Ядвига. — Ага, вы представляете: бабушке он всё рассказал, а родной матери — нет! Она ему даже какую-то карту или что-то типа того дала, мама у меня раньше состояла в группе историков. Она дом какой-то за чертой Мышкина исследовала, пыталась реставрации добиться, там же и с отцом познакомилась. — Елизавета, мы немного ушли от темы. Значит у вашей мамы, которая состояла в группе историков-исследователей, остался план здания. Разрешите поинтересоваться, там был отмечен, — Ядвига почесала подбородок, пытаясь сформулировать слова, — подвал? — Подвал? Вот не помню, вроде был, большой такой, погодите! Вы хотите сказать, что Женечка полез туда?! — глаза Лизаветы нервно впились в неё. — Ни в коем случае, вход давно закрыли, — Ядвига быстро успокоила её, дабы избежать очередной поток слёз. — А вы не знаете, сколько человек в той компании, которая отправилась вместе с вашим сыном? — Вроде три, да, точно три! Мне мама так сказала. — Хорошо, вы главное не волнуйтесь, съездим, заберём вашего Женю — доставим в целости и сохранности! Вы главное опишите, в чём одет был, да какие-нибудь особые приметы, — улыбнулась Ядвига, то, что женщина успокоилась не могло не радовать. Лизавета на мгновение задумалась, а потом, несколько неуверенно начала: — Да как обычно одет: майка чёрная, джинсы, да курточка поверх. У него волосы длинные — вам его так легче узнать будет! Ядвига кивнула и поспешила удалиться из кабинета — Лизавета не была сказочной, а значит и её сын — обычный человек не способный снять заклятие. А что касается постояльцев «Лесной Сказки» Ядвига не знала, сама мысль о возможном пробуждении хранителя подземелья приводила в ужас. — Елизавета Григорьевна, — неожиданно заговорил Кощей. — Позвольте задать вам один вопрос: ваша фамилия, случаем, не Преображенская? А то уж вы очень похожи на одного человека, особенно профилем. — Ты чего творишь? — еле слышно, сквозь зубы прошипела Ядвига. — Ой, — Лизавета слегка засмущалась. — Да, Преображенская, а вы откуда знаете? Ой, погодите, вы что ли моего отца знали — Григория Васильевича — он в Мышкине историком работал, вроде даже почётным членом исторического сообщества был, точно был! — Можно сказать и так. — Мама всегда говорила, что я уж слишком похожа на него, — усмехнулась она. — Особенно этим, — Лизавета провела по горбинке на носу. — Да, особенно этим, — почувствовав, как Ядвига потянула его за рукав, Кощей поспешил закончить разговор. — Спасибо, мы пойдём, пожалуй. Лизавета недоумённо посмотрела вслед удаляющейся паре и театрально захлопала глазками, а потом заметила спешившего за посетителями участка Полевого: — Паш, ты куда? — забеспокоилась она. — Сейчас, провожу и вернусь, ты главное не волнуйся! — Полевик, шёл бы ты, а то Лизонька твоя опять разревётся, — усмехнулась Ядвига, стоя на улице. — Павел Павлович Полевой, а не Полевик! Ты мне лучше скажи, вы правда за этим оболтусом поедете, а то ещё чуть-чуть и у меня закончится всякое успокоительное! — Вероятно, мне в любом случае надо будет проверить целостность заклинания, — ответила Ядвига, украдкой поглядывая на часы — час ночи. — Спасибо, — бросил он, а потом заспешил к Лизавете. Оставшись вдвоём среди ночной тишины, в которой отчётливо слышался стрекот сверчков, Ядвига и Кощей молчали. Казалось, каждый задумался о чём-то своём, важном. — И зачем было спрашивать про родство этой Лизаветы? Генеалогическое древо, начиная от истоков, не желаешь составить? — прервала долгую паузу Ядвига, не скрывая своего недовольства. Грустно вздохнув, Кощей покосился на двери участка и медленно пошёл вместе с ней в сторону центральной площади. — Мне просто стало интересно, вдруг просто похожи? А оно вот как. — Похожи-похожи, там на лице всё написано. Вот уж у кого действительно просто сказочное сходство! — Действительно, просто сказочное, — пробормотал Кощей. Хоть он и шёл рядом с Ядвигой, но мыслями был совершенно в другом месте, вернее сказать, времени. — Тогда ты всё сделал правильно, — твёрдо проговорила она. — Может быть, раньше я так не считала, но, если подумать, я сама далеко не яблоком от яблоньки уродилась. — Это ещё мягко сказано, — чуть улыбнулся Кощей. — Зато подумай, у нашего Полевика Лизонька появилась. А если бы не твоя маленькая ложь, то так бы и сидел он — нелюдимый и скучный! — Очень остроумно! — Тебе всегда нравился мой юмор! — усмехнулась Ядвига, беря его под руку. Наступившее молчание не было гнетущим, скорее успокаивающим. Просто идти по ночному городу и наслаждаться друг другом, что может быть лучше? Но что-то всё же беспокоило Кощея в поведении Ядвиги — несколько резкие движения, лёгкие подёргивания пальцев да чуть опущенные веки. — Значит, ты подозреваешь, что заклинание может исчезнуть? — Кощей с беспокойством посмотрел на неё. Ядвига чуть округлила глаза — всё же Кощей слишком хорошо её знает — губы сжались в полоску, а на лбу проступила морщинка — верный признак сильной нервозности. Поправив волосы, она медленно, будто боясь собственных слов, заговорила: — Вот знаешь, Кощей, меня сейчас мучает одна очень нехорошая мысль. Если не проверю — спать не буду. Во время беседы с Лизаветой, появилось предчувствие чего-то нехорошего. С каждой секундой оно, как снежный ком, всё давило и давило. Нет, сынок этой мадам ничего сделать не мог — человек и точка, а вот, если, чисто в теории, среди компании могла затесаться Алёнка… пиши пропало. Не мог же хранитель подземелья просто так пробудиться — этому должен был кто-то поспособствовать. — Ядвига, я в любом случае пойду с тобой. Тем более дело касается охранного заклинания, — он с решимостью посмотрел прямо в зелёные глаза. Она медленно кивнула — в Кощее не сомневалась никогда — но противный голосок в голове от этого не стал тише, наоборот, он подсказывал всё новые и новые идеи того, что могло случиться в подземелье за этот вечер. — Мне бы очень хотелось проверить новоявленную волшебницу огня, — сквозь ком в горле прошептала Ядвига.***
— Василиса, милая моя, не думал, что ты пойдёшь на такие подлости! Заставить своих сказочных выродков притвориться людьми и просто проследить за мной — похвально! — мужчина отчего-то рассмеялся. — И чего же вы добиваетесь? Одни, без оружия, вы, отродья бесовские, и впрямь потешные! Он вновь пренебрежительно осмотрел всю троицу, чуть прищурил глаза, подобно коту, который играет со своей добычей, долго мучает её, а потом, наслаждаясь собственной победой, с удовольствием съедает. — И как давно многоуважаемая Василиса заподозрила что-то неладное? Всё же она не так глупа, как кажется на первый взгляд — оправдывает родовую фамилию. Мужчина замолчал так же резко, как начал говорить — повисла гнетущая тишина, наполненная нераздавшимися криками и хаотичной дробью капель. Складывалось ощущение, что он, с одной лишь ему известной целью, устроил гляделки, в которых от выигрыша зависела жизнь. — В жизни бы не подумал, что ваши вымески способны выглядеть так человечно. Саша, боясь даже моргнуть, всё пытался понять смысл странных слов. «Что за Василиса? Зачем следить за ним? А вдруг это самый настоящий сумасшедший, псих, опасный для общества?» Вздрогнув от собственных мыслей, он медленно сделал шаг назад. Если раньше пугала неизвестность, то сейчас страх принял вполне реальный человеческий вид. И от него хотелось только скрыться, скрыться как можно скорее и забыть как страшный сон. Собрав всю оставшуюся волю в кулак, Сашка прокричал что есть силы: — Бежим, что встали! Но, стоило ему обернуться, как новая волна ужаса захлестнула всё тело — лестница, которая была единственным спасением, исчезла. Заместо неё взгляд наткнулся на бледного Ваську, прижавшегося спиной к каменной стене. Теперь единственным, кто разделял Сашку и незнакомца, был Женя, сжимавший в руках полусгнившую деревяшку — такая от малейшего удара по полам сложится. — Кудрявый, ты это, — Женя шумно сглотнул, мельком оглянувшись назад, — прости за те шутки. Господи, да я в жизни больше ни разу не буду смеяться подобным образом! — было слышно, как паника с каждой секундой охватывала его. Совладав с собой, он вновь покрепче перехватил ножку и посмотрел вперёд — нельзя спускать взгляд с незнакомца, от подобных психов можно ждать чего угодно. Но встретившись лицом к лицу с ним, Женя увидел промелькнувшее в его глазах удивление, а не прежнее холодное высокомерие. Мужчина несколько секунд вглядывался в его лицо, что-то неразборчиво шепча, а потом, словно в один момент, потерял всякий интерес к троице; он несколько растерянно смотрел прямиком на то место, где должен был быть выход. К Жениному изумлению голубые глаза незнакомца в панике забегали из стороны в сторону, а руки с силой сжались в кулаки — не это ожидаешь от жуткого маньяка в зловещем подземелье: — Чтоб Дьявол побрал эту рыжую старую ведьму! — зло, с едва уловимыми нотками истерики, прошептал он.