Хани 8:09
Хорошо
Феликс нервно улыбается на последнее сообщение от друга, а дальше следит за дорогой, обдумывая, как лучше начать разговор и при этом не напугать Джисона. Время идёт, машина понемногу замедляет скорость и уже паркуется перед частным домом Хана. Ли расплачивается за оказанные услуги, а после ступает на землю, не зная, что делать и как объяснить, будучи тем, кто сам толком не разобрался. В два шага доходя до двери, Ликс останавливается, обдумывая дальнейшие действия. Тело функционирует быстрее мозга, и пока в голове скачут мысли, рука сама тянется к звонку, оповещая о своём приходе. — Иду! — доносится мягкий голос Лимы, а после женщина появляется в проёме двери, немного удивленная неожиданным гостем. — Феликс, привет, дорогой, заходи скорее, — на губах, словно лотос, расцветает нежная улыбка, и Лима тут же заводит парня внутрь, чтобы тот не мерз у порога. — Здравствуйте, госпожа Лима, я к Джисону, — вежливо здоровается Ликс, вешая куртку на отдельный крючок с котенком, который был приобретён специально для его куртки несколько лет тому назад. Женщина лишь вновь улыбается на слова юноши и уходит на кухню заниматься своими делами. Феликс проходит вглубь дома, поднимается по знакомой спиральной лестнице, шагает в дальнюю комнату заядлого интроверта и не успевает толком коснуться ручки двери, как она сама распахивается, и в него тут же упирается головой перепуганный Джисон, со слезами на глазах. — Как ты? — растерянно шепчет Ликс, рефлекторно обнимая в ответ, поглаживая по трясущемуся телу. — Я услышал твои шаги. Феликс, мне страшно, — парень чуть отодвигается, и Ли может созерцать перед собой ярко-зелёные глаза, наполненные слезами. Жидкость стекает по щекам, губы мелко дрожат, и Хан жалобно всхлипывает, вновь вжимаясь в Ликса, стараясь спрятаться от этого злого мира. Феликс вновь шумно вздыхает, чуть наклоняется вперёд, просовывает руку под коленями друга, чтобы поднять его, не задевая загипсованную руку, а следом занести внутрь комнаты. Ли плавно опускается на кровать, пока Хан сильнее цепляется за его плечо. Джисон, не желая отодвигаться от друга, окольцовывает чужую шею, сам при этом сидя на коленях Ликса. — Тише-тише, все порядке, Хани, — шепчет Ли, убаюкивая, словно маленького ребёнка. — Ты не один такой, Джисон, я тоже омега, — бархатистый голос мягко шепчет на ухо, тревога постепенно отступает, и затуманенный разум начинает обрабатывать полученную информацию. — Ты… Омега? — неуверенно спрашивает Джисон, отстраняясь от плеча друга, чтобы взглянуть в глаза напротив. — Да, как оказалось, я тоже омега. Честно, я не могу сильно поддержать, потому что сам толком не разобрался, но я знаю, как помочь тебе скрыть цвет глаз, — блондин перестаёт гладить Джисона по коленям, кое-как достает коробок из кармана штанов, а после протягивает другу. Джисон аккуратно принимает вещицу, крутя в здоровой руке, с лицом полного непонимания, а после опухшими глазами направляет свой взор на владельца. — Это линзы, на первое время они помогут. После тебе стоит рассказать своей маме об этом, — поясняет недоуменно изучающему пластиковую коробку Ликс. Джисон вновь шмыгает носом, безмолвно опускает ноги на мягкий ковер, а после кое-как встаёт, чтобы направиться в ванную. Хан включает холодную воду, в надежде, что она спасёт опухшие от продолжительного плача глаза, а после открывает коробок. Парень неумело достаёт линзу, приподнимается на носках, чтобы быть ближе к зеркалу и облегчить свою участь, борется с собственным неумением. Используя правую руку, Джисон оттягивает веко, чтобы попытаться надеть линзу. Хану везёт и тонкий пластик встаёт на свое место со второй попытки, следом также получается и с левым глазом. Джисон внимательно смотрит в отражение, где видны привычные до селе карие глаза, и на губах наконец показывается улыбка. Тем временем Феликс встаёт в проеме двери и протягивает ещё одну коробку, но уже картонную. — Я из дома взял новые патчи с собой, воспользуйся ими, а то опух, как лопух, — шутит Ликс, бросая предмет другу, который тот неуклюже ловит. — Спасибо, Ликси, — ярко улыбается Джисон, походя на белку больше, чем когда-либо. А дальше следует тщательная подготовка к мероприятию. Благо в запасе было около получаса, но с учётом дороги поторопиться все-таки стоило. Джисон, пыхтя, открывает упаковку одной рукой, чувствуя себя сверхчеловеком, лепит смешные патчи с уточками под глаза, молится, чтобы они подействовали и, вооружившись утюжком для волос, предпринимает попытки уложить волосы. Усаживаясь за рабочий стол, Джисон наклоняется в три погибели, чтобы вставить вилку в розетку, параллельно угрожая патчам, что если они отклеятся, он разорвет их на мелкие кусочки и выкинет в мусор. Ужасающе, аж кровь стынет в жилах. Но идея с укладкой оказывается провальной, ведь сушка феном уже считалась чем-то особенным, а если на голове птичье гнездо, то так и надо. Хан корячится перед небольшим зеркалом, то так плойку взяв в руку, то этак, но итог везде одинаковый. Одной рукой не получается должным образом захватить прядь. Даже если удача улыбается парню, то волосы вместе того, чтобы красиво лечь, либо завиваются, либо вообще никак не реагируют на старания хозяина, посылая его труды куда подальше. Феликс безмолвно наблюдает за страданиями со стороны, а после все-таки вмешивается в этот кровопролитный дуэт между волосами и Джисоном. — Может тебе помочь? — ненавязчиво предлагает свои услуги Ли, подходя ближе. — Не откажусь, — тяжело вздыхая, словно заядлый старик, сдаётся Джисон, протягивая адскую машину другу. Ли в первую очередь увеличивает количество градусов, немного ждёт, пока аппарат сильнее нагреется, а после берется за вертящуюся голову Джисона. — Ещё один двиг головой и сдвиг получишь уже ты, Ханни, — нежным тоном угрожает Ликс, широко улыбаясь и поднося утюжок ближе. Хан тут же замирает на месте, не желая иметь подпаленные уши или красивый шрам на щеке. Угомонив своего потенциального клиента, Ли наконец берется за работу. В умелых руках волосы совершенно не сопротивляются и с первого раза ложатся так, как нужно. После Феликс откладывает устройство в сторону, беря подготовленный лак для волос, слегка сбрызгивая для фиксации. — Принимайте работу, с вас должок по гроб жизни, — закрывая крышку со спреем, подытоживает Ли, после наблюдая за реакцией друга. — Это чудесно, просто восхитительно, спасибо, сладкий мой, люблю, обожаю, — радостно щебечет Джисон, крутя в руках зеркало, чтобы посмотреть со всех сторон. Дальше идёт подготовка лица. Благо отёк успел спасть за время укладки, и единственное, что остаётся, — это добавить немного акцентов на и без того привлекательном лице. Джисон снимает уже не нужные патчи, использует немного консилера, чтобы скрыть улики бессонной ночи, а после принимается за глаза. Бесстыдно украденная у Лимы палетка и кисть для макияжа идут в дело. Набирая немного продукта на пушистый инструмент, Джисон аккуратно наносит серый пигмент на веки, молясь, чтобы они не сыпались. Во внешний угол глаза Хан добавляет немного чёрного оттенка, тщательно растушевывая, делая дымчатый эффект и выводя некие стрелки. Дальше, в серединку Джисон пальцем добавляет немного серебряных блесток, делая образ более ярким. Парень отодвигается подальше от зеркала, чтобы сравнить правые и левые стороны, а после исправить какие-то недостатки. Наконец оставаясь довольным конечным результатом, Джисон увлажняет губы гигиенической помадой, сверху нанося прозрачный блеск. Полностью удовлетворенный своим образом, юноша разворачивается на стуле, чтобы покрасоваться перед другом, но его и след простыл. Будучи увлеченным навождением марафета, Хан даже не заметил, как Феликс встал и покинул комнату. Нахмурив брови, Джисон первым делом одевается, кое-как натягивает форму, ещё раз смотрит на свое отражение и покидает комнату. Напыщенно топая по ступенькам, Джисон с удивлением замечает Ли на кухне в компании Амалы. Злобно выдохнув, Хан направляется в сторону мило беседующих, желая, чтобы они наконец оценили образ, над которым кропотливо работали. — Мать моя мужчина… — первым реагирует Ли, чуть ли не давясь своим чаем. — А у вас точно вручение дипломов? — следующая удивляется женщина, впервые увидев сына в подобном образе. На такую реакцию Джисон лишь самодовольно фыркает, а после со вздернутым носом идёт надевать куртку, пока две пары шокированных глаз продолжают безмолвно наблюдать. — И кстати, у нас осталось меньше пятнадцати минут, — как бы невзначай предупреждает Джисон, продолжая спокойно зашнуровывать любимые кроссовки. — Твою ж… — вспомнив, что рядом находится взрослый человек, останавливается Ли, прокашливаясь себе в кулак, а после подскакивая на месте, чтобы тоже собраться. — Согласна, это жопа, — комментирует мать, а после, встав, идёт в сторону полки, чтобы взять ключи от машины. — Я вас подвезу, а то мало того, что опоздаете, так ещё от вашего праздничного наряда останутся только взъерошенные волосы и недовольство на лице, — сама шутит и сама же смеётся Амала, протискиваясь между парнями, чтобы взять пальто с вешалки и выйти. — Мать, ты куда в тапочках идёшь, на улице минус три, — ворчит Джисон, замечая прикид женщины. — Мой организм покрепче вашего будет, да и я в машине, мне наср… Я хотела сказать, мне не нужно об этом беспокоиться, — культурно доводит свою мысль до логического завершения Амала, продолжая свой путь до машины. — За что мне это… — удрученно шепчет на выдохе Джисон, осторожно просовывая гипс через рукав пальто, а после пафосно натягивая второй рукой, взмахивая тканью и выходя следом. Феликс молча сетует за матерью и её сыном, не зная, смеяться ему или плакать, в связи со всей ситуацией. Парни спокойно доезжают до здания. Машина паркуется, и Ли тянется к ручке, чтобы открыть, но Амала решает сказать что-то напоследок. — Повеселитесь там, но про контрацепцию не забывайте, — мило улыбается мать, после чего доносится сильный хлопок двери и крик в сторону сына. — До свидания, — спешно прощается Ликс, аккуратно закрывая дверь, а после бежит к другу, который успел отойти на приличное расстояние. Парни шагают, словно по подиуму, проводя руками по волосам, зачесывая их при каждом зрительном контакте с учителями. Как и ожидалось, Чхве сонсенним, которого Феликс так сильно любил, оценил их наряд и теперь стоял с красным от гнева лицом синьора помидора и ругался на всех вокруг. Ли победно улыбается, взмахивая головой, отчего волосы красиво разлетаются на ветру. Джисон тем не менее времени не теряет и приковывает взгляды учеников смелым образом, поправляя ворот пальто. После они быстро заходят в гардеробную, чтобы оставить свои вещи, следом выдвигаясь на громкую музыку, доносящуюся из актвого зала. Взявшаяся откуда-то модельная походка ещё больше прибавляет уверенности, и парни не спеша подходят к толпе народа, взглядом выискивая своих одноклассников. Проговариваются всеми известные речи о том, что они хорошие выпускники, хотя на самом деле учителя любили поносить детей на всех уроках, смакуя удовольствие, когда очередной ученик падал в обморок от переутомления. И слова благодарности преподавателям, которые хорошо подготовили к экзаменам детей, хотя те днями и ночами самостоятельно сидели над каждым предметом, потому что объясняли наихудшим образом, а следом долгожданное вручение, где четверо человек приглашают на сцену, а после выдают диплом об окончании старшей школы. — Ли Ёнбок, Ли Минхо, Хан Джисон и Хван Хенджин, — оглашает по микрофону директор. Джисон в панике цепляется за локоть Ликса, не желая выпускать друга из цепких лап, на что блондин устало выдыхает. Так они выходят на сцену, где каждому вручают кусок картона, на который было потрачено уйма нервов и усилий, а после их фотографируют на память. Феликса просят переместиться, чтобы по росту выглядело гармонично. Таким образом парни оказываются посередине, а по краям Хенджин и Минхо. Джисон никогда так сильно не волновался, сердце забилось, как бешеное. Лицо окаменело, и единственное, чего хотел Хан, — это побыстрее убежать. Дальше хуже, фотограф просит встать поближе, и Джисон натурально умирает, неловко пододвигаясь, вдыхая еле уловимый аромат дорого парфюма, от которого кружится голова. Минхо аккуратно делает шаг навстречу, следя за тем, чтобы поврежденная рука парня не была задета им. Джисон чувствует бабочки в животе и хочет провизжать во весь голос, но снаружи сохраняет серьёзное лицо красивого парня. Пока друг мечется между страхом и любовью, Феликс чувствует прилив омерзения от каждой секунды нахождения с Хваном. А тот, словно специально, часто поворачивается, а после и вовсе нагло кладет руку на талию блондина, отчего Ли готов взорваться на месте, посылая в добрый путь, но хорошие манеры не позволяют этого сделать. — Тебе очень идёт новый цвет волос, — забив на то, что их фотографируют, Хенджин полностью разворачивается лицом к Феликсу, сверкая алым свечением глаз и делая комплименты парню. — Я в курсе. Если тебе дорога твоя конечность, перестань прикасаться ко мне, — с явным презрением отбрасывает чужую ладонь Ли, не желая больше это терпеть. Благо их фотосессия подходит к концу. Феликс разворачивается на пятках и быстрым шагом спускается, не забыв потащить с собой Джисона. Добравшись до свободы, парни находят безлюдный уголок и останавливаются там. — Минхо… Он был так близко, мне показалось, что я умер, — восхищенно вздыхая, делится любовными терзаниями Хан, пока Феликс недовольно закатывает глаза. — Не обмочись от радости, — язвит Ли, продолжая злиться от самовольничества Хвана. Как же хочется подойти и врезать с ноги в это смазливое лицо. Феликс нервно выдыхает и решает уйти в туалет, перед этим сообщив Хану, где его искать, но тот даже не слушает, витая в облаках. Блондин неспешно заходит в небольшое помещение, направляясь к умывальникам. Не желая портить макияж, на который были потрачены усилия, Феликс моет руки, надеясь, что таким образом смоет и воспоминания о прикосновениях. Закончив свою процедуру, Ли выключает воду, поднимая свой взор и с ужасом замечая Хенджина за своей спиной, оперевшегося на одну из кабин. Феликс резким движением разворачивается, угрожающе смотря на Хвана, обдумывая удары, если дело дойдёт до самообороны. Брюнет на явное волнение парня довольно улыбается, облизывая губы, а после неспешно делает шаг навстречу. Ли задерживает дыхание, всем телом вжимаясь в раковину позади. В узком помещении Хван становится впритык, проделав всего два шага, полностью заслоняя собой миниатюрное тело Феликса. Хенджин наклоняется к лицу Ли, опускаясь к блестящим от блеска губам. — Ты можешь скрывать это от всех, но не от меня, — останавливаясь в паре сантиметров от губ, шепчет Хван, а после плавно возвращается в исходную позицию, вальяжной походкой выходя из уборной. Феликс постепенно опускается на кафель, безжизненно упираясь взглядом в одну точку. По спине течёт холодный пот, взявшаяся из ниоткуда паника бьёт тревогу, вызывая рвотный позыв. Ли судорожно втягивает воздух, широко раскрыв глаза от ужаса. Алые глаза, способные утопить в страхе, словно постепенно вонзают тысячу мечей, разрезая все органы и превращая тело в решето. — Феликс, ты где пропадал все это время? — взволнованно спрашивает Хан, до этого выслеживающий потерянного друга. — Ничего, просто немного плохо стало, наверное, давление упало, — быстро придумывает отмазку Ли, стараясь предотвратить дальнейшие расспросы. — Ты мне лучше скажи, весь этот цирк закончился? — интересуется Ли, заметив, что стало потише, но количество учеников вовсе не уменьшилось. — Сейчас объявляют последнюю пятёрку, так что, по сути, да, — рассуждает Хан, забавно чуть выпячивая губы, отчего Ли слабо улыбается, а на душе его теплеет. Феликс хватает друга за здоровую руку, а в следующую секунду резко тянет, срываясь на бег. Не понимающий ничего, Джисон подается вперёд, почти падая, а после бежит вслед за Ликси, чтобы дать по мягкой части тела за такие выходки. Парни задорно смеются, бегая по коридорам. Это их последний день в этом здании, наконец они свободны от учителей Пака и Чхве, которые профессионально портили жизни ученикам. Феликс, с осознанием того, что не увидит больше Хенджина в своей жизни, ещё шире улыбается, сияя от счастья. Парни забегают в гардероб, одеваются и уходят раньше всех остальных, не желая тратить время в окружении скучных ровесников. Парни первым делом наведываются в кофейню, куда давно хотели сходить, но все время забывали и шли в Макдональдс. Зайдя внутрь, Ли с восторгом подмечает, насколько уютно внутри заведения. Джисон, будучи заядлым интровертом, безмолвно проходит в самую глубь кафе, выбирая столик возле окна. Феликс покорно следует за другом, после вешает собственное пальто, а затем подходит со спины к Джисону. — Позвольте ваше пальто, — официально проговаривает Ли, после самостоятельно снимая элемент одежды с парня и вешая рядом со своим. — Вы так любезны, — тут же подхватывает Хан, чуть кланяясь головой в знак признания. Феликс вдобавок к предыдущему поступку отодвигает стул, будучи настоящим джентльменом, не забывая сделать забавное выражение лица, от которого Джисон тихо смеётся в ладонь. Дальше Ли садится уже сам, беря в руки меню, чтобы после заказать клубничное пирожное и чай с бергамотом. — Ты скоро сам станешь бергамотом, — шутливо возмущается Джисон, заметив, что именно выбрал Феликс. — И это мне говорит человек, который возьмёт шоколадный торт с чаем каркаде? — парирует Ли, победно ухмыляясь. — Так тому и быть, один-один, — задрав нос, снисходительно произносит Джисон, доставая свой телефон, чтобы сфотографировать кофейню, а заодно и Феликса, пока тот не видит, уставившись куда-то вдаль. Хан наконец настраивает камеру, хочет сделать снимок, но тут Ликс разворачивается лицом. Будь у Джисона воля, он бы снял ботинок и кинул в друга, но тому повезло — фотография получилась чёткой и в какой-то степени отдавала волшебством. Ли, вокруг которого на фоне ярко сверкает гирлянда, словно маленькие звезды; его красивый профиль, а на веснушки идеально падает освещение, отчего они сверкают. — Тебе повезло, что фотография не смазалась, а то смазалось бы твоё лицо об стол, — делая до невозможного милое личико, угрожает Хан, а в следующую секунду напрочь забывает о парне напротив. Официант приносит их заказы, а также небольшой десерт, о котором они даже ничего не знали. — Простите, Вы, скорее всего, ошиблись. Мы не заказывали этот десерт, — спохватился Феликс, останавливая парня, который собирался уходить к другому столику. — Это за счёт заведения, сегодня мы дарим небольшие десерты влюблённым парам в честь пятилетия кофейни, — ярко улыбается юноша, объясняя причину этого маленького презента. Ли уж было хочет возразить, но его тут же перебивает Джисон, хватая друга за руку, а после, мило улыбнувшись, поворачивается лицом к официанту. — Большое вам спасибо, мы как раз на свидании, — благодарит Хан, пока Ликс все также пытается что-то сказать, но парень ударяет пяткой по чужой ноге, а юноша успевает уйти в это время. — Феликс, ты что, совсем? Нам халявный десерт дают, а ты отказываешься, недоумок, — ворчит Джисон, делая небольшой глоток ароматного чая. — Я не хочу, чтобы в этом кафе нас считали парой. Да и тем более, я все равно мог бы заказать тебе этот десерт и заплатить за него, — обиженно дуя губы, бурчит Ли, все также ощущая боль в ноге после удара. — Ты не понимаешь, бесплатная еда самая вкусная, — с лицом мудреца пафосно проговаривает Джисон, поднимая вверх указательный палец правой руки. Ли на такие высказывания закатывает глаза, а после вовсе отпускает ситуацию, наслаждаясь своим тортом. Парни разговаривают, делятся новостями, кормят друг друга с ложечки, чтобы каждый смог попробовать и понять, у кого лучше, спорят, чей все же вкуснее, но в итоге съедают все и запивают чаем. А тем временем официант проходит за стойку и любуется голубками. — Ах, романтика, — вздыхая, любовно проговаривает юноша, после получая по голове за отлынивание от работы, и вновь возвращается к своим делам. Доев все сладости, парни решают собраться и сходить в лучшее заведение для празднования. Феликс вновь помогает с одеждой другу, за чем следуют очередной шуточный флирт и вздохи зависти официанта, а после они весёлой компанией из двух человек направляются в следующее заведение. И это конечно же караоке. Место, где можно и выпить, и поесть, и хорошенько прокричаться. То есть показать свои вокальные данные. Парни заходят внутрь здания, а следом проходят к кассе, чтобы забронировать комнату до девяти часов вечера, желая повеселиться по полной. — Здравствуйте, нам комнату до девяти вечера, оплата картой, — быстро поговорив заказ, тянется за картой в кошелёк Джисон, но Ли возмущённо выпихивает друга, открывая на телефоне приложение для оплаты. — Я заплачу, — отрезает Ли, не желая и слышать возражения, но Джисон так просто не сдаётся. — Ты и так все время платишь, позволь мне сделать это хоть раз, — возмущается Хан, но блондин уже прикладывает карту, и Джисону остаётся только возмущённо вздернуть нос и пройти вперёд. — Чагия ~, не дуйся, ты можешь оплатить нам еду, — обнимает сзади ущемленного друга Феликс, кладя свой подбородок на чужое плечо. — А вот и заплачу! — восклицает Джисон, яростно подходя к стойке со снэками, покупая сразу безлимитный доступ к ним, тем самым показывая, что он самодостаточный парень. Парни проходят в комнату со снэками и напитками, а дальше начинается настоящее веселье. То ли вишнёвый сок ударяет в голову, то ли желание наконец показать себя, но Джисон первый хватается за пульт, чтобы выбрать песню. Долго думать не приходится, Хан вводит в строку August Еvening "Slumber Party", а после разворачивается к Феликсу, чтобы развязно подмигнуть. — I'm not shy, I'll say it. I've been picturing you naked, — разворачиваясь полностью лицом к Феликсу, начинает петь Джисон, стреляя глазками и походя ближе. Ли на провокации лишь ухмыляется, с интересом наблюдая за действиями друга. Хан останавливается на месте, разворачиваясь спиной, маняще покачивая бедрами. У Феликса чешутся руки, хочется хорошенько шлепнуть по ягодицам, но Джисон скачет на безопасное место, чтобы вновь вернуться на начале второго куплета. Парень садится на крепкие бедра Ли, пододвигаясь ближе. — Uh, it's getting hot in here, — томно вздыхает Джисон, продолжая всячески флиртовать с другом, за что впоследствии его прекрасную ягодицу все же сжимают, из-за чего его голос во время пения слегка повышается, а на губах появляется шаловливая улыбка. Продолжая сидеть на бёдрах, Джисон заканчивает свое выступление, передавая микрофон Феликсу. Тот выбирает более спокойную песню, но не менее пикантную "Sway". Так парни проводят весь день, иногда отрываясь под любимые опенинги из аниме, исполняя горячие песни и не переставая обмениваться двусмысленными фразами, танцуя вместе под "Trouble Maker". Веселье вымотало ребят, и в девять часов, когда им сказали, что время истекло, парни не могли толком соображать и все также навеселе отправились по домам. Первую половину пути юноши все такие же буйные, словно в них литр пива, а не вишневого сока. На дворе давно стемнело, холод и ледяной ветер бьёт в лицо, но даже это не мешает им веселиться. Не различая дороги, парни просто следуют зову сердца и идут вперёд, понимая, что они уже у дома Феликса. Именно в этом районе с недавних пор не работают фонари, отчего дом окутывает темной дымкой и он кажется страшным, хотя на деле очень мило выглядит днем. Ли останавливает их парад песен, чтобы вызвать Джисону такси и отправить сообщение Сынхо, что он у дома. Парни продолжают беседовать, договариваются о завтрашней ночёвке в доме Хана, а после прощаются, и Ли дальше в одиночке бредет в темень, содрагаясь от каждого порыва воздуха. На улице стоит тишина, лишь гул ветра и шуршание опавших листьев создаёт фоновый шум. Сделав следующий шаг, Ли слышит, как по левую сторону хрустит ветка, а следом раздается чье-то сбитое дыхание. Паника тут же охватывает разум, и Феликс решается прибавить шаг, чтобы скорее забежать в дом. Незнакомец, заметив, что парень ускорился, срывается на бег, отчего Ли бросается со всех ног, но неизвестный оказывается быстрее и хватает его за шиворот пальто, со всей силы ударяя о каменную стену спиной. Феликс тихо стонет от боли, зажмуривая глаза, а после резко распахивает вновь, с ужасом замечая перед собой только пару алых глаз, светящихся во тьме. Напуганный парень быстро проходится взглядом по человеку, анализируя, чтобы предпринять попытки самозащиты. Мужчина выше на голову, крепкого телосложения и явно не в трезвом виде. Взгляд Феликса пересекается с алыми глазами, и все тело вмиг цепенеет от страха. Ноги словно окаменели, а вся сила в руках исчезла. Дыхание сбивается сильнее, и единственное, что остаётся, — это судорожно втягивать воздух, глотая ком в горле, пока мерзкие руки лапают тело, останавливаясь на бёдрах и сжимая их. Невидимые оковы сцепляют руки, а горло словно сдавливают, отчего картинка перед глазами становится все более расплывчатой. Пульс учащается, кругом пелена из слез, и Ли с облегчением осознает, что отключается. Глаза постепенно закрываются и последнее, что он успел заметить, — это подбегающий силуэт. Очнувшись, Ли находит себя в собственной комнате. Панический страх вновь окутывает тело, и Феликс подскакивает на месте. Опухшие глаза вновь слезятся, но его заключают в крепкие объятья, шёпотом успокаивая: — Тихо-тихо, все позади, отец рядом, — поглаживает по спине, игнорируя собственные слезы. Сынхо, увидев сообщение от Феликса, решил встретить сына. Выходя из подъезда, он в темноте разглядел силуэт мужика, прижимающего хрупкое тело к стене. После жертва всхлипнула и еле слышно позвала отца дрожащим голосом, и Ли словно окатили ледяной водой. Злость взяла вверх, ноги сами бросились в бег, и Сынхо со всей силы врезал преступнику, задевая нос. Мужчина падает на землю, громко постанывая от боли, придерживая нос, но Ли уже не обращает никакого внимания на этого гада. Сын без сознания падает вперёд, но Сынхо успевает поймать его, поднимая на руки. Отец относит ребёнка домой, передавая заботу о нем мужу, а сам возвращается на место совершения насилия, чтобы ещё раз врезать на этот раз в живот и вызвать полицию. В этот день он почувствовал самое худшее, что есть в мире — страх потерять собственного сына. События раз за разом прокручиваются в голове, и Феликс сильнее сжимает отца, всхлипывая. В голове лишь один вопрос: "за что?" За что на него напали, за что его практически изнасиловали? Хотелось содрать кожу с тех мест, где прикасался преступник. Слезы накатывали вновь, но на этот раз из-за собственной беспомощности перед энигмами. Ли с силой всхлипывает, полностью пряча лицо в объятьях отца, чувствуя весь вкус несправедливости этого мира на собственном теле. В комнату заходит Джубин с такими же опухшими от слез глазами. Папа аккуратно поднимает футболку сына, чтобы обработать гематому на всю спину. Джубин мягко наносит мазь, чувствуя в груди сильнейшую боль, виня себя, что не уберег сына. Ощущается вновь юношеское чувство горечи от того, что омеги в этом мире слабы перед высшими полами и не способны самостоятельно защитить себя. Именно поэтому им нужно избегать безлюдных улиц, не раскрывать собственную принадлежность и всегда быть подготовленными к возможному нападению, ведь для высших они ничего из себя не представляют кроме безвольных кукол, над которыми можно надругаться, когда захочется.