Хан 12:02
Я чуть не навернулся из-за тебя
Выхожу
Ликс 12:02 Лох (づ ᴗ _ᴗ)づ♡ — Засранец мелкий, — будучи старше на день, ругается Джисон, негодуя от поведения нынешнего поколения. Бывалый старик наконец вытаскивает свою тушку наружу, где его встречают сильные порывы ветра, отчего волосы лезут в глаза, закрывая вид на черную машину друга. Хан упорно продвигается через порывистый ветер, открывая дверцу машины. — Здравствуйте, — здоровается с Джубином Джисон, наконец усадив свою тушку, следом пожимая руку Ликсу. — Итак, юноши, есть планы какие-нибудь после посещения врача? — интересуется Ли, мило улыбаясь, параллельно заводя машину. — Мы немного погуляем по району, — отвечает Джисон, не забыв о том, что ему ещё много чего должны поведать. Джубин включает музыку, и всю поездку парни сходят с ума, яро подпевая любимым песням. Из колонок доходит "Heyday", и Джисона уносит куда-то в свой мир, где он потрясающий рэпер, который не помнит половины слов, поэтому приходится подпевать кусочками. — Татата ~, — подпевает Феликс, совершенно не зная слов, но ярко улыбаясь и танцуя, сидя на кресле, что больше похоже на припадок. Хан окончательно входит в кураж, полностью зачитывая рэп-партию, отчего следуют восторженные возгласы от Ликса и Джубина. Так компашка доезжает до места пыток, под конец теряя прежний пыл. Все-таки людям свойственно бояться врачей, хотя те и не собираются доставать из шкафа бензопилу и расчленять всех кругом, по крайней мере сейчас. Парни практически под ручку с Ли старшим направляются в кабинет, где недавно допрашивали Феликса, и заходят внутрь, задерживая дыхание от неожиданно накатившего волнения. — О, голубки мои, проходите, мне нужно кое-что вам рассказать, — продолжая перебирать бесконечные бумажки, радостно восклицает врач, обводя взглядом своих пациентов. Парни добропорядочно кланяются и здороваются, проходя вглубь кабинета, чтобы сесть на стулья, а Джубин тем временем незаметно ускользает, оставляя их наедине с врачом. — Итак, мои ненаглядные, вы сдавали свою кровь на анализы, и таким образом мы смогли подобрать подходящие вам супрессанты, — вдумчиво всматриваясь в собственный непонятный почерк, начинает разговор мужчина, отчего физиономии парней искажаются от недопонимания. Супрессанты — таблетки, помогающие подавить феромоны. Используются для облегчения жизни омеги, спасая от возможных приставаний из-за запаха феромонов. — Но, это ещё не все, — интригующе продолжает свою мысль врач, отчего юноши нетерпеливо ерзают на креслах, желая наконец узнать что-то о своём организме. — Вы в таком возрасте, когда у многих омег проходит первая течка. Супрессанты принимать в таком случае категорически нельзя, иначе испортите здоровье. Вам необходимо выпустить все феромоны, а чтобы облегчить боль я вам также прописал подавители, — объясняет доходчиво мужчина, смотря на то, как парни жадно впитывают в себя всю информацию. Подавители — буквально «подавляют» боль при течке. Отличаются от супрессантов тем, что не могут скрыть запах феромонов, а действуют больше как обезболивающее. На этих рассказах о выбросах феромонов в природу Феликс словно почувствовал лёгкое головокружение, но списал это все на самовнушение и продолжил внимательно слушать мужчину. — Также у многих омег за несколько дней до течки может подняться температура, как при простуде, но на следующей день все пройдёт, словно ничего не произошло, — перед глазами Феликса вьетнамские флешбэки с того дня, как ему стало плохо в школе, и Джисон отвёз его домой. Становится понятна причина такого неожиданного подскока температуры, но один нюанс по по-прежнему не дает покоя. — Скажите, а если в окружении есть энигма, это может как-то сказаться на здоровье омеги? — решается задать мучающий долгое время вопрос Ли, на что получает подтверждение. — Конечно, если энигма захочет, то может ускорить процесс, и течка наступит на неделю раньше, чем должна, — будничным тоном отвечает врач, но для Феликса эти слова звучат, как раскаты грома средь ясного неба. Глаза постепенно расширяются от ужаса, и Ли сердцем чувствует, что что-то явно пойдёт не по плану. Парни продолжают расспрашивать доктора, узнавая все больше о своей природе. Джисон, естественно, задаёт вопрос о том, можно ли влюбить в себя энигму, на что получает отказ и разбитую вдребезги надежду. Феликс делает безумно расстроенное лицо, поглаживая спину друга, сам при этом еле сдерживаясь, чтобы не заплакать от рвущегося наружу смеха. Спустя ещё уйму вопросов, врач не выдерживает и культурно выставляет парней за дверь, оправдываясь тем, что у него много работы и скоро должны прийти новые пациенты. Юноши стоят около кабинета пару минут, анализируя ситуацию, а после освобождают руки от упаковок, кладя препараты в шопперы, которые так кстати решили взять с собой. Джубин все это время сидел на скамейке и переписывался с Лимой, обсуждая последние новости, а также новые серии дорам. Услышав, что дверь захлопнулась, мужчина убрал телефон в карман, направляясь к ребятам, а после вместе с ними покидая дворец пыток, а то есть медицины. Когда все трое усаживаются и пристегивают ремни, Джубин поворачивается к детям, желая задать несколько вопросов. — Ну что? Всё узнали, что хотели? — интересуется мужчина, умиляясь с того, как Джисон самостоятельно не может пристегнуться, из-за чего на помощь приходит Феликс. Блондин ворчит и пододвигается ближе, практически ложась на друга, разбираясь с заевшем ремнем, а после отодвигается прочь, находясь в паре сантиметров от чужих губ. На такие страсти Джубин загадочно улыбается, смеясь в ладошку, а тем вернём Ликс наконец комфортно садится, замечая ухмыляющееся лицо папы. — Что? — все также хмурясь, спрашивает Ли, не понимая, что может быть забавного в его трагической битве с ремнем безопасности. — Говорю узнали всё, что хотели? — практически смеясь, вновь переспрашивает Джубин, светясь яркой улыбкой. — Практически, нас по итогу выгнали, но мы многое узнали от этого чудаковатого врача, — встревает Джисон, наконец отвечая Ли старшему. — Вот и славно. Вас куда-нибудь отвезти или поедем к нам домой? — интересуется у молодёжи мужчина, чтобы построить дальнейший маршрут. — Папа, давай домой, мы с Джисоном по району пройдёмся и поговорим чутка, — не желая долго находиться на улице, решает за двоих Феликс, вновь ощущая лёгкое головокружение, но все также не обращая на это внимания, списывая все на байки чудного доктора. Так компания наконец выезжает за пределы больничной парковки, возвращаясь к месту, откуда началось их небольшое путешествие. — Оставляю вас одних, если что-то понадобится, звоните, — блокируя двери автомобиля, прощается Джубин. Только дверь в подъезд закрывается за мужчиной, как по району разносится визг Джисон, оглушающий Феликса. — Говори-говори, рассказывай! Что там с Минхо, как там Минхо? Расскажи уже! — тараторит Хан, не умолкая ни на секунду, отчего Ли приходится положить собственную ладонь на губы друга, злобно шипя. — Тише, сумасшедшая ты белка, давай сядем на лавочку, и я спокойно тебе все объясню, — в ушах все ещё стоит звон от крика Джисона, сверху прибавляется непонятное головокружение, и Ликса немного заносит, но он берет себя в руки и направляется в сторону скамьи, таща с собой Джисона за здоровую руку. Парни наконец усаживаются, и Феликс начинает свой рассказ о неприятном сюрпризе, который все это время ожидал его дома. Разглашает о всей всей подноготной, которую скрывали родители Феликса, а вместе с ними и Амала с Лимой. — Мне просто не верится, — шепчет Джисон, а сердце в это время стучит так, что даже Феликс может услышать. — Ага, мне тоже, — саркастично поддерживает Ли, закатывая глаза от очередного приступа любви у друга. — А что, если мы будем на одном факультете с Минхо? — вновь визжит Хан, отчего Ликс хмурится, отодвигаясь назад, чтобы защитить свои уши. — Не надо мне такого счастья, пожалуй, обойдусь, — вновь ворчит, словно старый дед, Ли, пытаясь смириться с мыслью, что ему придётся терпеть Хвана, чертового, Хенджина пять лет, будучи студентом. Юноши продолжают говорить на скамье, заменяя бабушек до самого вечера, обсуждая и осуждая всех вокруг. Во время бурного разговора, где в ход идут жесты, мимика и немного крики, телефон Джисона начинает вибрировать, словно массажёр три тысячи для деликатных мест, и парню приходится ответить на звонок. — У аппарата, — прикладывая смартфон к уху, отвечает на звонок Хан, тут же отодвигая агрегат прочь из-за пронзительного крика женщины. — Хан Джисон, время полшестого, ты вышел из дома в двенадцать, где тебя носит, белка бессовестная?! — ругается Амала, а после, судя по более мягкому голосу, телефон отбирает Лима и продолжает говорить, затыкая жену, которая ругается на фоне. — Милый, ты в порядке? Ты уже долгое время не отвечаешь на звонки, и мы волнуемся за тебя, — ласково спрашивает женщина, иногда отвлекаясь, чтобы шикнуть на жену и укротить чужой нрав. Джисон прикладывает телефон обратно к уху, чтобы ответить. — Мама, все хорошо, я у дома Феликса, простите, что не предупредил вас, — извиняется парень, чувствуя вину за то, что заставил своих родителей волноваться за него. — Скоро стемнеет, так что потихоньку собирайся, я отправлю Амалу, чтобы она забрала тебя, — нежно проговаривает Лима, на слова которой Джисон дёргается и со страхом в груди быстро тараторит в ответ. — Мама, умоляю тебя, забери меня сама. Эта женщина меня сожрёт, — хнычет в трубку Хан, а тем временем Феликс теряется в неконтролируемом смехе, время от времени задыхаясь. Телефон вдруг переходит в руки матери, и ее угрожающий тон заставляет Джисона на время застыть. — Я не поняла, тебя что-то не устраивает?! — вновь главенствует Амала, на что Лима на фоне вздыхает, не пытаясь больше забрать телефон, чтобы как-то приструнить жену. — Ни в коем случае, я люблю тебя, мать, — тут же отвечает Джисон, отключая телефон, пока женщина через смартфон не кинула в него тапком. Джисон глубоко вздыхает, морально готовясь к встрече с Амалой, а Феликс наконец успокаивается, стирая выступившие от смеха слезы. — Это ужас какой-то, а не женщина, — подытоживает Джисон, очухавшись после телефонного разговора, за который он успел несколько раз словить приступ. Парни продолжают свою дискуссию, пока Амала мчится на своей машине, чтобы надрать задницу сыну. Постепенно солнце прячется за горизонт, и несмотря на то, что только шесть вечера, кругом уже темень. С каждой минутой Ли понимает, что ему дискомфортно находиться на улице. Страх, словно отвратительный монстр, тянет липкие клешни к Феликсу, завладевая телом и разумом. Руки начинают дрожать, из-за чего Ли приходится спрятать их в карманы пальто, чтобы не пугать друга. Дыхание понемногу сбивается, ноги немеют, становясь деревянными. К счастью, в это время подъезжает долгожданный автомобиль, и Джисон уезжает к себе домой, миллион раз извиняясь за свою забывчивость. Феликс старается контролировать собственное тело, но оно не поддаётся. Ли поднимается на окаменевшие по колено ноги, делая шаг в сторону подъезда. Перед глазами вновь проносятся картинки с злополучного дня, фантомные руки вновь щупают в тех же местах, заставляя холодный пот выступить на спине. Ли делает шаг, ступая на лестницу, с ужасом замечая, что ноги почти не сгибаются, словно он деревянная кукла без суставов. С горем пополам Феликс добирается до своей квартиры и заходит внутрь, наконец немного успокаиваясь. Паника уходит на второй план, когда Ли чувствует незнакомый запах. Блондин разувается, снимает пальто и проходит вглубь квартиры, следуя зову носа. Неизвестно откуда взявшийся аромат исходит по большей части из гостиной, куда и держит путь Феликс, желая узнать, что же это. — Солнышко, ты вернулся, — приветствует одетый в уличную одежду Джубин и сразу же отвечает на безмолвный вопрос сына, — сейчас подъедет Сынхо, и мы отправимся в магазин. О, а вот и он, не скучай, — заметив уведомление от мужа, прощается Джубин, покидая квартиру. Феликс облегчённо выдыхает — наконец он один и может разобраться в себе. Былой страх уже не тревожит тело, Ли спокойно шагает в собственную комнату, где нет этого странного аромата. Уличная одежда сменяется на мягкую домашнюю, и Ли светит своими пушистым штанами, виляя задницей, пританцовывая под песню, играющую в голове. Но веселье длится недолго, и Ли прошибает беспричинной болью внизу живота, отчего парень медленно опускается на корточки, сжимаясь в клубок. Головокружение вновь возвращаться, но уже в более сильной форме. Перед глазами все плывет, на лбу появляется испарина, а боль в животе усиливается, заставляя согнуться и вымученно простонать. Феликс вспоминает слова врача, стараясь понять, что с ним происходит. — "Течка у омег наступает в вашем возрасте, обычно она характеризуется повышением температуры, головокружением и тянущей болью внизу живота, в таком случае нужно выпустить феромоны, и если сильная боль, принять подавители", — в голове проносятся рекомендации доктора, и Феликс находит в себе силы, чтобы добраться до шкафа и достать оттуда сумку. Ли судорожно копается в шоппере, еле стоя на ногах. В глазах размывается мелкий шрифт, но парень все же изучает надписи, чтобы взять нужные препараты и отправить в рот. Предмет в руках летит вниз, и Ли на ватных ногах двигается в сторону прикроватной тумбочки, беря оттуда бутылку с водой, запивая таблетки, а после падает на кровать, не в силах больше бороться с болью. Ли ложится на бок, сжимаясь в позе эмбриона, постанывая от ужасной боли, словно тысячи мечей признают низ живота, а после их мучительно медленно вынимают обратно, причиняя сумасшедшие страдания. Феликс мнет в руках одеяло, после тянется к подушке, чтобы обнять её, прижимаясь всем телом, чувствуя некое облегчение от таких действий. Ли мучается около двадцати минут, пока препарат понемногу начинает действовать, и Феликс наконец приходит в себя, но температура остается все такой же высокой. На замену колющей боли низ живота завязывается в тугой узел от неизвестно откуда взявшего возбуждения, и Ликс мучается от болезненной эрекции. Рука машинально тянется к сочившемуся смазкой члену. Небольшое касание вызывает стон. Ли переворачивается на живот, откладывая подушку в сторону, прогибаясь в спине, после обхватывает головку, проводя несколько раз по всей длине, надрачивая в хаотичном ритме. Пару таких движений хватает, чтобы Ликс кончил, пачкая простыни под собой, но возбуждение никуда не уходит, а лишь становится сильнее прежнего, заставляя вымученно проныть. В нос ударяет усилившийся аромат, который достиг его комнаты, и Феликс сходит с ума, чувствуя, как анус выпускает новую порцию смазки, а член бьется о живот. Ли вновь тянется к отброшенной на время подушке, подкладывая ее под себя, после начиная тереться о неё органом, цепляясь руками за одеяло. В голове появляется образ парня, вбивающегося в податливое тело, и Ли прибавляет скорость своим движениям. Стоны становятся все выше, фантазии все ярче, и Ли не выдерживает, вновь кончая. По комнате разносится мягкий, еле уловимый аромат лаванды, а перед глазами появляются алые глаза, при виде которых с губ срывается только одна фраза. — Чёртов Хван Хенджин, — теряясь во сне, ругается Феликс, чувствуя на душе новый прилив ненависти к этому парню. Спустя время, Феликс приходит в себя. В теле ощущается небывалая лёгкость, словно Ли пушинка. Парень встаёт и начинает прибираться после своего занимательного времяпрепровождения. Запачканные пододеяльник и наволочка сменяются на свежее постельное белье. Феликс закидывает в стирку улики, доказывающие его рукоблудство, и возвращается в свою комнату. В нос бьёт застоявшийся аромат лаванды, и Феликс не понимает, откуда он мог взяться. По итогу скидывает все на новый порошок для стирки и открывает окно, чтобы проветрить помещение, а следом идёт на кухню. Проходя рядом с гостиной, Ли чувствует уже знакомый странный запах, но все не может вспомнить, что он ему напоминает, пока не проходит на кухню и не открывает коробку любимого чая с бергамотом. Все тайны тут же становятся раскрытыми, скорее всего, родители просто выпили чай в гостиной, а запах остался. Так Ли, пританцовывая, заваривает себе кружечку ароматного напитка, тянется к верхней полке к запрятанной от всех пачке имбирного печенья и в препрыжку идёт смотреть свое любимое аниме на телевизоре. Только он усаживается и включает сто сорок шестую серию Ван Писа, как из прихожей доносится щелчок двери, и Ли нехотя встаёт на ноги, чтобы встретить родителей. Джубин появляется в проходе двери первым, а следом за ним Сынхо с кучей пакетов. — Приветик, солнышко, мы купили тебе вкусняшки, — улыбаясь, расставляет руки для объятий Джубин, куда в скором времени прыгает Феликс с довольным лицом, прижимаясь. — Спасибо, папа, я тебя так люблю, — благодарит Ли, на слова которого ворчит Сынхо. — То есть папе спасибо и объятья, а отец, который заплатил и донёс все это, обойдётся? — возмущённо спрашивает мужчина, недовольный таким раскладом событий. На такие речи Джубин и сын мило хихикают, а после Феликс налетает на обиженного отца. — Прости, я просто хотел отблагодарить всех по очереди, — крепко обнимает Ли, после взвизгивая от того, что Сынхо неожиданно поднимает парня на руки. — Так, весёлая семейка, а ну бегом разбирать пакеты и на кухню пить чай с тортиком, — командует Джубин, разуваясь и первым проходя в квартиру. Следом, словно цыплята, идут Ли, сцапавший себе пакетик с чипсами, и только потом Сынхо, взяв на себя ношу в виде оставшихся покупок. Феликсу поручено разобрать и расставить продукты, пока родители идут в спальню, чтобы переодеться. Кто Ли такой, чтобы не слушаться? Парень вытаскивает из одного пакета все продукты, после, набивая его разными вкусняшками, бежит в комнату, чтобы запрятать свое сокровище в прикроватную тумбу и ночью хрумкать снэки. Мигом возвращаясь обратно, Ликс более серьёзно приступает к своей работе, разбирая продукты и расставляя их в холодильнике, параллельно хомяча имбирное печенье. Тем временем родители в комнате задерживаются, обсуждая важную тему. — Ты тоже почувствовал это? — спрашивает Джубин, на что получает утвердительный кивок от Сынхо, и мужчины решают действовать самостоятельно. Сынхо и Джубин с пафосным видом покидают комнату, направляясь к Феликсу, который точит в это время очередную печеньку и запивает чаем, закончив свои дела. — Ли Феликс, скажите честно, у вас началась течка? — первым подаёт голос Джубин, официально обращаясь к сыну. — Да... А что случилось? — с непониманием неуверенно отвечает Ли, хлопая глазами и чувствуя некий страх. — Как это что, тебе нельзя напрягаться, а то живот заболит. Мистер Ли, отнесите Ли-младшего в его покои, — обращаясь уже к своему мужу, раздаёт указания Джубин, сам проходя к кухне, чтобы начать готовить. — Будет сделано, — с серьёзным лицом отвечает Сынхо, подходя ближе к непонимающему ничего сыну, следом поднимая на руки, словно маленькую принцессу, направляясь в комнату Феликса. — Вам положен отдых, вкусняшки и забота от любимого отца, — хмыкает Сынхо, аккуратно опустив свое сокровище на мягкую кровать, перед этим предусмотрительно отодвинув одеяло в сторону. Ликс наконец понимает в чем дело. По комнате разносится звонкий смех, и Ли поднимается, чтобы обнять мужчину. — Спасибо, отец, без твоей заботы я не справлюсь, — подыгрывает Ли, сильнее прижимаясь к крепкой груди мужчины, пока он закутывает его в тёплое одеяло, чтобы сын не простудился. Сынхо уходит обратно к своему мужу, чтобы помочь приготовить ужин, а Феликс в это время решает посмотреть-таки парочку серий аниме. Проходит час, живот начинает урчать, и Ли слышит долгожданный зов Джубина к столу. На радостях Феликс вскакивает с кровати, а после останавливается из-за резкой боли в животе. Спустя пару минут она проходит, и Ликс уже более спокойно направляется на кухню, чтобы отведать долгожданное блюдо. По аромату Ли понимает, что родители сегодня решили побаловать свое любимое дитя, и парень радостно подбегает к столу, с нетерпением усаживаясь на свой стул. Нос не подвел, и это действительно пибимпап, который Ликс готов есть тоннами. Парень дожидается, когда Джубин присоединится к ним и сядет за стол, и наконец отправляет ложку с блюдом в рот, жмурясь удовольствия. Живот вновь приветственно урчит, и семья смеётся, после принимаясь за трапезу. Наевшись, Ли возвращается в свою комнату, так как ему не позволили помыть посуду, и ложится на кровать. Сонливость после еды заставляет глаза слипаться, и Феликс, не желая бороться с собственным организмом, закрывает глаза, утопая в сладком сне. Постепенно температура тела поднимается, и Ли вновь чувствует недомогание и слабость. Сон переходит в более глубокую фазу, и Феликс чувствует, как тёмный силуэт трогает его за интимные места, заставляя выгнуться в спине. Кровь приливает к головке члена, и Ли вновь чувствует возбуждение. Неизвестный замечает это, и до ушей Феликса доносится смешок, а следом большая ладонь ложится на орган, начиная медленно водить вверх-вниз, отчего Ли вымученно стонет, что забавляет силуэт. Парень опускается ниже к члену Феликса, следом беря в рот. Ли чувствует шершавый язык, которым парень проводит от уретры до основания, после заглатывая орган полностью. Тёплые стенки сжимают член, дополнительно стимулируя и Ли изливается в горло силуэта, закатывая глаза от удовольствия. Последнее, что он замечает — это ненавистные алые глаза, светящиеся во тьме и заставляющие возбуждение вернуться вновь. Феликс пытается разглядеть что-то помимо глаз, но перед ним все размывается и единственное, что запоминается — это сильный запах бергамота, сжигающий лёгкие изнутри. Феликс просыпается, жадно глотая воздух, пытаясь понять, что только что произошло.