Set me Free

Куда студент может отправиться вместо пар в шесть утра? Правильно, в больницу. Но благо Феликс идёт туда не из-за плохого самочувствия, а для планового осмотра. Парень входит в кабинет, где его встречает уже хорошо знакомый врач. — О, Ликс, здравствуй, — заметив тихо вошедшего парня, первым здоровается Джин, продолжая что-то усердно вычитывать из стопки бесчисленных бумажек. — Здравствуйте, — вежливо отвечает Феликс, усаживаясь на стул. Проходит ещё пара минут, прежде чем Ким ставит заветную печать на каком-то анализе и начинает рассказывать, что да как. — На основе сданных тобою ещё несколько месяцев назад анализов мы установили процентное соотношение генов энигмы и омеги в твоей крови. Энигма составляет около восьмидесяти двух процентов, а омега — примерно восемнадцать. На общее развитие это не влияет, твой организм работает, как нужно, но это означает, что ты более устойчив перед феромонами доминантных представителей. К тому же при сильном эмоциональном всплеске твои феромоны могут подчинить представителей других полов. Также у тебя реже происходят течки, но при этом репродуктивная система в норме, можешь не переживать. Считай, что ты выиграл эту жизнь, — под конец подмигивая, завершает объяснение Джин, протягивая стопку бумаг, в которых расписано всё то же самое, но уже медицинским языком. — Большое спасибо Вам, — принимая макулатуру, неловко улыбается Феликс, не успев толком обработать полученную информацию, однако он рад, что со здоровьем полный порядок. Ли прощается с врачом и покидает больничные стены, уже в коридоре понимая, о чем ему все это время рассказывал Сокджин. На миловидном лице появляется нахальная улыбка; парень набирает знакомый номер и подносит телефон к уху, после томно шепча: — Хоть меня и выворачивает наружу от боли внизу живота, зато я страдаю в несколько раз реже. Схавал? — открыто злорадствуя, гаденько смеётся чертенок, довольно шагая домой. Однако карма решает преподать ему урок, ведь, как только он переступает порог квартиры, низ живота тянет той самой болью. Болью, которую ни с чем не спутать. Это такое чувство, словно тысячи наточенных мечей совершенствующихся даосов пронизывают плоть насквозь, дополнительно проворачиваясь внутри и превращая органы в фарш. — Пресвятая матка, знаю, что грешен, но за что такие муки? — опускаясь на корточки, вымученно стонет Феликс, жалуясь на собственный орган. Ли дожидается момента, когда резь немного притупится, чтобы аккуратно подняться, скинуть обувь и добраться до комнаты. Парень умудряется переодеться, аккуратно сложить вещи и только после упасть лицом вниз на застеленную постель. Феликс часто меняет позы, пытаясь найти удобное положение, в котором переживать страдания будет проще. В итоге Ли ложится на спину, одну ногу сгибая и закидывая на колено. Плотно зажатый в руке телефон начинает вибрировать, и Ли слепо клацает по экрану, принимая звонок. — Привет, Ликси, не хочешь сходить на свидание? — нежным голосом спрашивает Хенджин по ту сторону трубки, улыбаясь, словно влюблённый дурачок. — Привет, сегодня не получится, прости... — не желая рассказывать причину отказа, всячески пытается завершить разговор Ли, но его парень не так прост. — Что-то случилось? Тебе плохо? — не в бровь, а в глаз. В принципе, что и ожидалось от Хенджина. — Да, у меня... Ну, течка началась, — отчего-то смущается Феликс, хотя это совершенно естественный процесс. Но юношу можно понять, ведь из всех щелей буквально ручьи текут, а в животе происходит холодная война. Немного неприятно о таком рассказывать... — Я понял, — отрезает Хван, тут же отключаясь. Феликс ещё какое-то время тупо пялится в стенку, с приложенным к уху телефоном, пытаясь понять, что это было, а после просто забивает на это, решая лучше подумать о том, как бы добраться до подавителей. Ли уже было встаёт с кровати, как вспоминает, что все обезболивающие закончились ещё в прошлую течку, а он забыл пополнить запасы. Жизнь — боль. Пока парень рассуждал, кого можно послать кабанчиком за медикаментами, ослабленный организм уморился, и омега впал в беспросветную тьму, называемую сном. Однако сладкому мигу приходит конец из-за громкого стука в дверь. В доме, как назло, никого, кроме Феликса нет, и открывать придётся ему самостоятельно. Парень матерится под нос, поднимая бренное тело с постели, и сгибается пополам, словно старая, но в отличие от него полная энергии, бабушка Зина. Медленно шагая, стараясь не делать резких движений, Ликс идет к входной двери, чтобы проверить, кого-то там в выходные принесло. Взглянув в глазок, Феликс тут же ускоряется, нараспашку открывая входную дверь. — Хенджин-и! — радостно зовёт Ли, готовый налететь на парня, но живот резко прихватывает, из-за чего он вновь сгибается в три погибели. — Тише, солнышко, аккуратнее, — мягко обнимая, старается отогреть больное место Хенджин, оставляя лёгкий чмок на макушке и наслаждаясь свежим ароматом лаванды. — Я тебе купил разные вкусняшки и подавители, которые ты обычно принимаешь. Спасибо господину Ли за помощь, — чуть отодвигаясь, показывает пакет с разными вкусностями Хенджин, довольно улыбаясь и ожидая нежностей в свою сторону. — Я говорил, что люблю тебя? Я скажу это снова. Хенджин-а, я тебя обожаю! — отодвигаясь в сторону, Ли дожидается, когда энигма снимет обувь, чтобы после все-таки наброситься с объятьями, невзирая на боль во всем теле. Парни нежно целуются, после чего проходят в комнату Феликса. Хенджин располагается на хорошо знакомой кровати, укладывая пакет на свободную тумбочку, и ждёт, когда Ли сядет рядом, но парень мнется, оставаясь стоять. — Хенджин, я таблетку выпью и в душ пойду. Мне это... Ну, надо, — неловко оправдывается Ли, хватая подавители и убегая в ванную с первыми попавшимися под руку вещами. Таблетка глотается с помощью слюны, после чего Феликс сразу начинает раздеваться. Вся проблема в том, что активно выделяющаяся смазка мокрым пятнышком виднеется на серых штанах. Поэтому Ли активно ретировался с места событий, чтобы привести себя в приличный вид и воспользоваться личными средствами гигиены, чтобы хоть как-то замедлить процесс намокания ни в чем не повинных штанишек. Парень быстро принимает душ, избавляясь от большего количества феромонов, но дальше предстоит новый челлендж: налепить прокладку таким образом, чтобы она не свернулась в рулон и не торчала, аки подгузник. Задача со звёздочкой, но и Феликс не промах, поэтому справляется с первой попытки, чувствуя себя победителем. К моменту, как он заканчивает все махинации и полностью одевается, таблетки действуют, и Ли наконец разгибается, выпрямляя затекшую спину. — О, ты вернулся, я тут тебе вкус... — останавливается на полуслове Хенджин, когда взгляд его отрывается от экрана телефона и устремляется на парня в коротких шортах и длинной футболке, из-за которой создавалось впечатление, что Ли завернут только в неё. Свободная ткань струится по телу и еле заметно глазу очерчивает силуэты фигуры, демонстрируя красивую, подтянутую и, наверняка, безумно мягкую задницу омеги. — Я говорю, что вкусняшки тебе приготовил, да, — резко отрываясь от разглядывания, продолжает прерванную речь Хенджин, пытаясь уронить взгляд куда угодно, лишь бы не на эти идеальные ноги. Хоть он и принял специальные сильные супрессанты от плотских желаний, которые живут в каждом существе и от которых не убежать. Хван судорожно втягивает воздух, пока спокойный и ничего не подозревающий Феликс становится на четвереньки, лицом к Хенджину, и выгибается в спине, чтобы дотянуться до снеков, лежащих на тумбочке. Ли невинно поедает чипсы, которые так заботливо переложил в тарелку, пока Хван напрягает все тело, чтобы контролировать себя. Перед глазами выведено единственное слово "нельзя", и энигма подавляет порыв, постепенно успокаиваясь. А Феликс, наоборот, отчего-то становится непоседливым, и Хенджин замечает это, но старается не подавать вида. Омега сидит, подмяв под себя ноги, а после вытягивает конечности вперёд, чтобы в конечном итоге вновь согнуть их. Невооружённым взглядом можно было заметить, что что-то здесь нечисто, однако энигма слишком занят утихомириванием пожара внизу живота. Однако Феликс решает свести с ума собственного парня, ведь в комнате сквозь полную тишину разносится тихий полустон. Тарелка практически выпадает из рук, но хорошая реакция Хенджина успевает быстрее, чем посуда, готовая упасть на застеленную постель. Парень откладывает снэк от греха подальше, и дальше его встречает другой сюрприз. Ли подползает практически вплотную и утыкается носом в шею, вдыхая любимый аромат, руками чуть приобнимая Хенджина. Энигма на какое-то время застывает, кажется, что он даже не дышит, боясь нарушить покой Феликса. — Хенджин, обними меня, — недовольный бездействием Хвана, хнычет Ликс. Хван аккуратно кладёт руки на безумно горячую спину, мягко прижимая к себе. Почувствовав такие необходимые касания, Ли млеет на глазах. Ладони начинают поглаживать нежную кожу через хлопковую ткань, заставляя младшего выгнуться вперёд, пытаясь избежать касаний. Феликс чувствует, как знакомое ощущение лёгкого жжения распространяется по анусу, откуда на протяжении всего времени продолжает вытекать природная смазка. Ли задерживает дыхание, отодвигаясь от Хенджина. Крошечные руки опускаются на чужие сильные плечи, чуть сжимая их и начиная делать движения тазом. Феликс нарочно проходится промежностью по полутвёрдой плоти, желая как-то избавиться от чрезмерного возбуждения, которое с каждым разом накатывало все сильнее. — Хенджин-и, помоги мне... — умоляет Феликс, смотря слезящимися глазами на парня, застывшего в изумлении. В нос энигмы ударяет усилившийся аромат лаванды, который способен вскружить голову даже под действием супрессантов. Хван пытается дышать через раз, смотря куда-то в пол, все-таки собирая последние крупицы стойкости, и переводит взгляд на томно прикрытые глаза, из которых временами капает солоноватая жидкость. Два ясных фонаря, освещающих путь. Один зелёный, цвета свежей травы, а другой сладкого винного оттенка, заставляющего утонуть в своей глубине. Хван решается немного нарушить собственные принципы и втягивает омегу в поцелуй, что становится точкой невозврата. Руки плавно перемещаются на чувствительную талию, проникая сквозь футболку и мягко касаясь, вызывая мурашки, дальше опускаясь на упругие ягодицы, нежно сжимая, заставляя Феликса несдержанно промычать в поцелуй. Ладонь аккуратно прошмыгивает сквозь слои одежды, сжимая упругую кожу и чуть оттягивая в сторону, при этом не касаясь изможденного от желания ануса. Ли приглушенно стонет, разрывая поцелуй. Он без слов убирает чужие руки с собственного тела, поднимается на ноги и снимает чёртовы шорты с трусами, оставаясь в одной футболке. Вновь оседлав Хенджина, парень всем видом показывает, что желает наконец почувствовать необходимые касания, в очередной раз ломая железные принципы Хвана. Энигма быстро меняет их местами, начиная терзать гладкую шею, то тут, то там оставляя яркие следы их сладкого времяпрепровождения. Феликс нетерпеливо выгибается навстречу жадным поцелуям, которыми его одаривает Хван. Хенджин, словно дорвавшись до желанного, не мог прекратить ласкать. Приподняв футболку, энигма продолжает оставлять красно-бардовые засосы, которые с каждой минутой расцветают все сильнее. Добравшись до бедер, Хван сжимает их, сильнее раздвигая, и оставляет парочку укусов в опасной близости от сжимающегося колечка мышц. Феликс чувствует, что начинает задыхаться. Желание поглощает все тело омеги, полностью обессиливая его, из-за чего парню остаётся только жалобно стонать, всячески извиваясь, подобно змее, и комкать в руках простыни. Хенджин видит, в каком состоянии находится Ли, и не может насытиться этим. Омега нуждается в нем, он умоляет его... Тяжёлый вздох, звук разрывающегося фольгированного пакета и горячая плоть, медленно вошедшая внутрь, растягивающая нежные стенки. Парень с восторгом вбирает в себя член внушительных размеров, закатывая глаза. Вновь текут слезы от изобилия удовольствия. Хенджин наклоняется вперёд, чтобы вовлечь Феликса, который метался по постели, в страстный поцелуй, в попытках не сойти с ума от получаемого экстаза. Толчки ускоряются, появляются красные следы цепких рук на крепкой спине энигмы и россыпь отметин на хрупком стане омеги. Тела Феликса и Хенджина становятся одним целым при свете солнечных лучей. Лёгкие заполняются смешанным ароматом бергамота с лавандой, пока парни подходят к кульминации, за которой следуют тяжёлые вздохи и глубокий сон. Сквозь толщу сновидений Феликс ощущает, как его нежно касаются тёплые ладони, заботливо вытирая остатки семени, прежде чем придвинуть поближе и обнять, параллельно укрывая одеялом. Ближе к вечеру Феликс наконец просыпается. Спина и задница болят так, словно по нему прошлись трактором. Зато живот не беспокоит, и сам он пока не сходит с ума от весеннего обострения. Парень потягивается в кровати, переворачиваясь на живот, чтобы хрустнуть затекшими костяшками и после расслаблено выдохнуть. Пару минут Феликс лежит полностью расслабленно, наслаждаясь прохладными простынями, а после резко подрывается, садясь. — Твою ж мать, как же болят жопа и спина, — ругается Ли, хватаясь за поясницу. Парень озирается по сторонам в поисках Хенджина, но никого нет. В груди зарождается чувство, словно его поматросили и бросили. Омега кое-как встаёт, хрустнув коленками, и идёт искать негодяя, оприходовавшего его. Заметив силуэт жертвы в гостиной, разозленный достопочтенный медленно ступает по коридору, собираясь напасть. Однако ему мешает собственный папа, который мило общается с его парнем. — Солнышко, как себя чувствуешь? — сразу же интересуется Джубин, будучи первым, кто замечает его присутствие. Хенджин с улыбкой разворачивается к любимому, но встречается со взглядом, полным негодования и обиды, из-за чего уголки губ стремительно опускаются. — Полный порядок! О чем беседуете? — энергично отвечает Ликс, успокоив внутреннюю стервозную женушку. Теперь, когда Хван рядом, он может расслабиться. Но желание поскандалить все ещё сидит внутри, из-за чего на губах появляется пугающая ухмылка. — Хенджин предложил, чтобы ты на время течки переехал к нему в квартиру. Что думаешь? Омеге очень хочется ответить, что он вообще не думает, но парень держится. Смотря на Джубина, Феликс какое-то время молчит, боковым зрением наблюдая за тем, как Хенджин нервно облизывает губы. — Ну, если Хенджину не сложно, то я был бы не против, — максимально играя роль хрупкой омежки, соглашается Ли, с хитрым прищуром смотря в алые довольные глаза Хвана. И стоит ли говорить, что в этот же день, после принятия решения, Феликс переехал на целую неделю к своему парню? Думаю, это и так понятно. Пара была действительно счастлива. Хенджин все также ходил в университет, пока Ли валялся дома, изредка мучаясь от болей во время течки, после они вместе делали косплей на кроликов и счастливые шли есть рамен, параллельно очень грязно шутя. Лучшей жизни не придумать, однако кое-что иногда напрягало Ликса. Бывали дни, когда Хенджин подолгу задерживался. Феликс ненавязчиво решил поинтересоваться, в чем же заключается причина, на что энигма ссылался на работу, а после целовал так правильно, что Ли вовсе забывал обо всем на свете. Но сегодня Хенджин вновь опаздывает, и это очень не нравится парню. Возможно, в период течки он становится чересчур чувствительным, но одна только мысль о том, что Хван находится где-то не рядом и, может, общается с другими омегами, выводит Феликса из себя. Настолько, что он идет на крайние меры. Взяв телефон, он тратит двадцать минут на то, чтобы найти заветный номер и позвонить Дохену. Длительные гудки, которые с каждой секундой заставляют сердце Ли ускорять ритм. — Феликс?.. — обессиленный голос звучит по ту сторону трубки. — Привет, Дохен-и. Как ты? — чувствуя некую неловкость, решает вежливо поинтересоваться Ликс, не зная, как бы лучше подойти к основой теме разговора. — Как же я счастлив, что ты позвонил... На протяжении целого часа Феликс заботливо успокаивал бедного парня, который сам рассказывал абсолютно все. Словно он долго хранил обиду в глубине души, а сейчас наконец нашёл в себе силы раскрыть колючую историю из тёмного прошлого. Сердце Ли каждый раз болезненно сжималось, когда из трубки слышался плачь несчастного омеги. По его словам, Хенджин вначале любил его, а после резко поменялся, стоило им вступить в близость. Всячески оскорблял, унижал, а после и вовсе ушёл, сказав, что ни он, ни ребёнок не нужны. Дохен не мог успокоиться, находясь в приступе плача. В итоге он избавился от ни в чем не повинного дитя, до сих пор чувствуя вину за свой поступок. Феликс слушал, но ничего не понимал. Он просто отказывался верить в то, что безумно милый Хенджин, готовый весь мир перевернуть для него, может так обращаться с людьми. На душе стало по-настоящему паршиво, дышать получалось с трудом. На некоторое время забытые панические атаки вновь взялись за работу, и Феликс старался сохранять спокойствие, чтобы собеседник ничего не понял. Однако один судорожный выдох все-таки вырвался из губ парня. — Спасибо, что выслушал... И прощай, — резко обрывает звонок Дохен, блокируя Ли навсегда. Но омеге абсолютно все равно на это, ведь он в буквальном смысле в шаге от того, чтобы сойти с ума. Мозг продолжает опровергать все слова знакомого, сердце сжимается все сильнее, и поток горячих слез льется из глаз, опаляя щеки. Феликс не помнит, сколько по времени он уже находится в этом состоянии. Глаза успели опухнуть, несколько капилляров лопнуло, и вблизи можно было заметить обессиленное свечение глаз. — Ликси, я дома! — мягко зовёт Хенджин, стоит двери только открыться, однако его встречает не любимый омега, а пустой, тёмный коридор и гробовая тишина. Он разувается, проходит в общую спальню и замечает парня, застывшего на кровати. Хрупкое тело иногда подрагивает от всхлипов и холода, слезы без остановки продолжают течь, и Ликс не обращает никакого внимания на пришедшего энигму. — Что случилось? — встревоженно спрашивает Хенджин, падая на колени перед кроватью и беря ледяную ладонь в свои руки. Феликс, словно тряпичная кукла, медленно поворачивает голову, пустым взглядом осматривая напуганное выражение лица парня. С горькой ухмылкой Ли грубо отдергивает руку. Слезы сменяются неконтролируемым гневом, правый глаз опасно горит пурпурным оттенком, а феромоны, которые до сих пор дарили комфорт и тепло, буквально душат энигму, заставляя его начать задыхаться. Феликс понижает голос, взглядом пронизывая Хенджина насквозь, прежде чем спросить: — Что на самом деле произошло с Дохеном? — Что? — не ожидая подобного, переспрашивает Хван, надеясь, что ему послышалось, однако гневно суженные глаза говорят сами за себя. Энигма делает глубокий вдох, после приступая к рассказу. Он ненавидел этого человека по нескольким причинам. И самой главной из них была наглая и лживая натура омеги. Изначально Хенджин не собирался никак коммуницировать с Дохеном, игнорировал все его попытки сблизиться, иногда грубил. После, юное, ещё совсем наивное сердце решило, что элементарная симпатия равняется любви до гроба, и начался ад. Омега просто пользовался его добротой, статусом, финансами, а Хенджин не был против, потому что ему не жаль для любимого ничего. Однако Дохен быстро превратился из милого парня в нахальное быдло, который не умел себя нормально вести на публике. Сначала Хван старался как-то унять его пыл, потому что парень буквально лез к нему в штаны посреди коридора, но после влияние дало о себе знать и Хенджин стал точно таким же. По сути, если говорить простым языком, его использовали, как кошелёк и член на ножках. Хван всегда был нежен, следил, чтобы омеге было комфортно, прибегал по первому зову, но все изменилось, когда Минхо открыл ему глаза. А именно показал фото, где его Дохен также лезет в трусы, но уже к другому парню. Хенджин отрицал до последнего, пока все не закончилось тем, что он застукал Кима, обжимающегося в коридоре с парнем. Энигма был готов рвать и метать, но Дохен прекрасно знал, как сильно его любят, и поэтому решил, что откупится обычным минетом. Но он не ожидал, что после таких стараний Хван просто приведёт себя в порядок и скажет, что они расстаются. В ход пошли слезы, но и это не помогло. Спустя месяц, Хенджин узнал о том, что Дохен беременный. По школе омега разнес слух, что отец Хван и он не хочет помогать ему, сделал аборт и закончил спектакль тем, что просто ушёл из школы, став низкопробной шлюхой, которая продаётся за деньги старикам. В комнате чувствуется напряжение. Парни продолжают молчать, упираясь взглядом в собственные руки и не зная, как бы лучше начать разговор. Тишина постепенно начинает оглушать и давить на мозг. Первым не выдерживает Феликс, спустившись вниз к парню и заключив в крепкие объятья. — Прости меня, я не должен был ругаться, не узнав у тебя, — чувствуя вину, более правильно пытается извиниться Ли, хотя в груди все ещё чувствуется неприятный осадок. — И ты меня прости за то, что не рассказал изначально, — обнимая любимого в ответ, наслаждается теплотой хрупкого тела Хенджин, вдыхая приятный аромат. Вечер испорчен, хоть парни и стараютя всячески делать вид, что все хорошо. Феликс сидит в объятьях любимого, смотрит с ним новый сериал, но мысли при этом напрочь забиты совершенно другим. На следующий день, когда Хенджина не было дома, Ликс решил воспользоваться возможностью и зайти на тот самый сайт. Пальцы бегло вбивают врезавшееся в память название «Aequum.fy.». Сайт мгновенно прогружается, и звучные заголовки появляются перед глазами, заполняя дисплей телефона. Пропали четверо омег в маленьком городке. Власть добралась и до омег из провинции Канвондо. Знакомое оформление статей, но Феликс не хочет читать их, желая изучать сам сайт. Ведя мышкой из угла в угол, он натыкается на значок, который до этого никогда не замечал. Быстро нажав, парня перебрасывает на какой-то интернет магазин. Ли уже готов закрыть ненужную вкладку, посчитав её бесполезной, как взгляд цепляется за фразу "сильные блокаторы для омег". Ранее, когда Ли с другом были у врача, Сокджин рассказал им, что из себя представляют блокаторы, а также рассказал, что они являются запрещенными во многих странах, а наказания за хранение, использование и передачу подобных средств жёстче, чем за наркотические вещества. Исходя из этих данных, Феликс решил, что сайт определённо нелегальный. Пролистнув вниз, парень находит все более причудливые товары, предназначенные исключительно для омег. Ли внимательно изучает его, но вернувшийся пораньше энигма нарушает покой, заставляя Ликса быстро выйти с сайта и выключить телефон. — Солнышко, я купил твой любимый чай и пирожные, пойдём скорее на кухню! — радостно зовёт Хенджин, не успев даже толком снять обувь. Все-таки он чувствует, что должен взять на себя ответственность и как следует извиниться перед Феликсом. Он довёл своего омегу до слез, а это худшее, что можно только сделать. Поэтому сейчас Хван буквально пляшет перед Ликсом, желая вернуть частично утраченное к себе доверие. — Только не говори, что это чай с... — неуверенно заходя на кухню, приводит догадки Ли, как его бесстыдно прерывает гордый собой Хенджин. — Именно! Чёрный чай с бергамотом и брауни. Если честно, я и не знал, что ты все это время был зависим от моего запаха, — подмигивая, довольно ухмыляется энигма, но Феликс тут же возвращает его с небес на землю. — Не задирай нос, я пил этот чай ещё до знакомства с тобой, — с милой улыбочкой отвечает Ли, немного добавляя своего яда. — Это было жестоко... — обиженно дуется Хенджин, но это длится недолго, ведь в следующую секунду пара сливается в нежном поцелуе, который красноречивее всех извинений. Минхо надевает всю ту же форму, аккуратно продевая пуговицы в специальные отверстия на рубашке. Исключительно деловой стиль, словно он собирается на важную конференцию по бизнес делам. Парень открывает единственную полку, чтобы достать оттуда дорожную сумку и перепроверить содержимое: различные препараты, верёвки, нож, шприцы, вата, антисептические средства, линзы, маски, сфабрикованные документы и главный атрибут спектакля — медицинский халат. Несколько раз просмотрев все взятые вещи, Минхо также вкладывает во внутренний маленький карман совершенно новую симкарту и повидавший виды запасной телефон. — Уже уезжаешь? — с еле слышимой грустью в голосе интересуется вошедший в комнату Джисон. — Да, Ханни. Вернусь как обычно через неделю, — закрывая сумку, отвечает Минхо, после чего чувствует, как что-то тёплое прижимается сзади к его спине. — Я буду скучать, — упираясь носом в ямку между лопаток, шепчет Джисон, стараясь вобрать в себя больше феромонов любимого, чтобы были силы продержаться целую неделю. Минхо разворачивается лицом к парню, чтобы посмотреть в эти расстроенные изумрудные глаза. На душе становится тяжко, ведь он заставляет свою вторую половинку страдать и не может часто быть рядом. Ли пытается скрыть свое чувство вины, заключая Хана в тёплые объятья, тем самым скрывая свое жалкое выражение лица. Однако Джисон прекрасно понимает, что творится внутри его любимого, поэтому произносит единственную, но безумно важную фразу: — Возвращайся скорее, я буду скучать, — поднимая взгляд, смотрит снизу вверх Хан, заставляя все негативные мысли покинуть голову энигмы и почувствовать прилив умиления. Минхо ещё долго стоял в объятьях любимого, всячески утешая. Однако время летит, и вскоре Минхо приходится покинуть не сильно уютную, но такую родную квартиру. А главное, он покидает своего омегу, чтобы вновь надеть маску и играть роль в очередном спектакле. Парень на автомате садится в машину, включает навигатор и всячески пытается настроиться на долгую поездку. Машина постепенно прогревается, а выражение лица, наоборот, холодеет на глазах. Пурпурный блеск очей со временем угасает под действием блокаторов, руки опускаются на руль, ноги — на педали. Минхо делает глубокий вдох, прежде чем плавно выехать с остановки. Голова была забита разного рода мыслями, которые никак не отражались снаружи. Дорожную идиллию рушит телефонный звонок. Ли нехотя принимает трубку, ставя на громкую связь. — Вся информация уже на почте. Пароль от квартиры, где ты будешь проживать: *****. Юна будет на месте ровно в половину четвертого, не опаздывай, — твёрдый голос Рюджин разносится по всей машине, из-за чего Ли гневно хмурится, нехотя отвечая, а затем сразу же отключаясь. Дорога от Сеула до Мокпо занимает целых пять часов, из-за чего Минхо вновь шумно выдыхает. Раньше было все равно, где и как это происходило, он просто работал и получал деньги, но, спустя несколько месяцев, Минхо уже не может узнать самого себя. Слишком тактильный, ранимый и одержимый. Совсем не похожий на прежнего энигму, чьё безразличие пронизывало насквозь. Словно в груди что-то нежное и скрытое от жестокого мира наконец нашло отклик и не может перестать радоваться. За окнами постепенно темнеет, и парню приходится включить дальние фары, освещающие путь. Голова пустеет, взгляд внимательно следит за дорогой, а руки и ноги сами по себе движутся, управляя машиной. Словно Минхо вовсе не здесь, а наблюдает со стороны, душой находясь в абсолютно другом месте. Ли плавно перестраивается на правую полосу, обгоняя фуру, как вдруг на телефон поступает новый звонок. Водитель фуры решает резко прибавить газа, из-за чего Минхо чудом избегает ДТП, успев развернуть машину. — Уебище, — ругается Ли, желая догнать недалекого человека, которому, похоже, за отлично развитые связи дали права, и хорошенько врезать.