Twenty seconds later — Tommy Ljungberg
Нежные руки требовательно оглаживают плечи, так что под рубашкой кожа стала гусиной. Томный властный голос где-то на задворках сознания шепчет невыносимо грязные вещи, от которых однако в штанах становится тесно. Её голос везде и нигде одновременно. Будто червём пролез в мозг и беспощадно выедает последние капли рассудка. Вот её пальцы уже на его груди, нижняя губа дрожит, воздуха не хватает. Собственные руки отчаянно хвастаются за подлокотники у стула, наивно полагая, что предмет не очень-то удобной мебели может спасти. Он вздрагивает, когда её касания достигают его торса, в опасной близости от края штанов. Облизывает пересохшие губы, боже, как же хочется пить. Она усмехается и продолжает свою пытку. Поцелуи сыпятся где-то в районе мочки уха — определить точно не получается, сознание будто в тумане. Женское колено требовательно раздвигает его бедра шире. Этот жест окончательно вышибает воздух из лёгких. Тихий скулёж не кажется стыдным. Судя по звукам мучительница села на стол, победно закинув ногу на ногу. Её каблук нажимает на внутреннюю сторону его бедра и дразняще ведёт всё выше и выше. Грудь вздымается, дышать тяжело. Да, пожалуйста, не останавливайся. А она и не думала. Спрыгивает со стола. Звенит пряжка ремня. Терпеть уже нет мочи. Её голос пьянящий: — Котёнок, эй! Что? Вот же он тут, весь на иголках, ждёт не дождется, когда… — Ты погляди на него, а! Тело прошибает судорога, Леон подскакивает и бьётся головой о настольную лампу. Шикает, испуганно трёт глаза. Начальница скрестила руки на груди и раздражённо осматривает его. Что за чертовщина?! Пройдемся по порядку: он смотрел записи с камер где-то часов двенадцать с перерывами на мини-обед из столовского супер-мега-сендвича, Клэр ушла за восьмым стаканчиком кофе, Леон на секундочку прикрыл глаза, а потом… А потом… — Мамочка! Леон в ужасе нырнул под стол, в дурацкой попытке спрятать свое раскрасневшееся от такой глупости лицо и, что более важно, не дать Аде увидеть***
— Алло, да… Мг… Да, бабуля, я хорошо кушаю… Да, я не вру!.. нет, бабушка, я не дам тебе номер начальницы, чтобы ты ей звонила и спрашивала ем ли я суп из брокколи!.. Ну, бабуля! Куки весело вилял хвостом наблюдая за тем, как хозяин зажал мобильник между ухом и плечом, ходит из угла в угол, пытаясь приготовить завтрак и найти коробку с собачьим кормом. Куки любил «бабулю», он знал это слово очень хорошо. Когда хозяин говорил «поедем к бабуле» пёс понимал, что его ждёт неделя лютого кайфа и вкусняшек, которые злюка хозяин обычно запрещает. Куки скучал по бабуле. И скучал по хозяину, который сутками пропадает где-то под названием «работа». Такое слово пёс не любил. Это означало грусть, печаль и одиночество. Но сейчас хозяин тут. Хвост завилял ещё активнее. –… Хорошо, бабуля, я съезжу за посылкой… Куки? Куки в порядке. Эй, пёсик, бабушка передает тебе привет! Лабрадор счастливо гавкнул, мол, и тебе бабуля не хворать. На том конце трубки послышался добрый старческий смех. — Ну ладно, ба, мне надо собираться! Пока! И смотри не перенапрягайся! Леон бросил телефон на стол и принялся стряпать. Пока сосиски и яйцо жарились, он сыпанул корма в миску, пожамкал морду и уши питомцу, выгрузил вещи из стиральной машины и небрежно развесил на сушилке. Наспех позавтракав, он написал смс-ку Клэр, чтобы она перед выходом ещё раз проверила отчёт, который они ещё полночи составляли по видеосвязи. Если честно, Леон радовался отсутствию сна. Хотя бы не преследовали его эротические фантазии, после которых сомневаешься в собственной адекватности. Ей богу, не хотел брать грех на душу. Леон, вообще-то, приличный мальчик, и в здравом уме ни за что в жизни себе бы не позвонил таких вот этих самых. Глупый-глупый мозг. Так, ладно, не время для сеанса самобичевания! Пора на работу! На другом конце города утро тоже особо не задалось. Клэр не любила завтраки, но уставший организм требовал хоть какой-то энергии, поэтому было принято решение перекусить мюсли с йогуртом. В состав ещё входила белая шесть негодницы, что обожает прыгать по столешнице, но если честно хозяйке не привыкать, а потому она активно жевала не успевшие размокнуть мюсли. Констанция уселась на её любимое место около микроволновки и сладко зевнула, нагоняя на хозяйку светлую тоску по неге в кровати. Клэр думала о том, чтобы сделать зарядку, но если честно после вчерашнего мышцы рук немного ныли. Этот придурочный застрял между полом и столом (отрастил себе сиськи, блин, что не пролазят). Пришлось вызволять недотёпу своими силами, поднимая тяжёлый дубовый стол, на котором стоял компьютер и принтер, и куча всяких толстенных бумаг и папок. Надо будет потребовать с напарника компенсацию в виде оплаты обеда. Клэр почесала за ушком любимицу, добавила витаминов в миску с кормом, чтобы кошка в течение дня хрустела чем-то полезным. Когда уже стояла в дверях в отчаянных попытках красиво, но главное удобно завязать шарф пришло два сообщения. Одно от Леона (Клэр хлопнула себя по лбу и в обуви прошла в комнату, чтобы забрать распечатанный отчёт) и одно от «Ребекка♥». Глупая улыбка налезла на лицо, и девушка (до этого чмокнув кошку и закрыв дверь на замок, разумеется) стрелой пролетела семь этажей. Внизу уже стоял маленький ниссан нежного молочного цвета. Стекло с водительской стороны опустилось являя миру нежнейшую улыбку Америки. Клэр быстро забралась на переднее сиденье, пристегнулась и поцеловала девушку в щеку. Ребекка выглядела потрясающе: круглая форма очков подчеркивала её изумрудные глаза, на губах бликами играл блеск для губ. Коричневый тренч ярко контрастировал с самостоятельно связанным зелёным шарфом. Она — определение слова комфорт. В подтверждение данного высказывания, девушка протянула стаканчик кофе и малиновый пирожок. — Ты говорила, что обычно не завтракаешь, поэтому я взяла на себя ответственность за твой перекус и энергию в течение дня. Сердце растаяло. Говорить, что сегодня всё-таки позавтракала, означало заставить этого милейшего человека переживать о глупости своих намерений. К тому же для малинового пирожка всегда есть отдельное место в желудке. Ехали болтая обо всем на свете, по радио играли какие-то глупые песни, которые совсем не глупо было петь во весь голос, пугая водителей соседских машин. Ребекка очень аккуратно вела, действительно чувствовался опыт и безопасность. Так комфортно Клэр не было наверное никогда. Невольно вспоминались прошлые отношения. Сравнение было неизбежным, как минимум потому, что это два абсолютно разных человека. Клэр было девятнадцать, её девушке двадцать четыре. Отношения начались стремительно. Познакомились бегло между парами в Академии и уже вечером слегка пьяные покрывали друг друга поцелуями в её квартире. Рассвет встречали в футболках друг друга и одной сигаретой на двоих. Её постриженные волосы, по рассказам самостоятельно кухонными ножницами в ванной, постепенно отрастали, наглядно показывая срок в шесть месяцев. Чего только не было за эти полгода: пылкие ссоры, не менее пылкие примирения, парные тату (две звёздочки на лодыжке), набитые самостоятельно, ведь возлюбленная в качестве хобби творила искусство на коже знакомых и друзей. Разница в возрасте была не такой большой, но Клэр чувствовала себя маленькой и бестолковой. У старшей был огромный опыт, в том числе участие в боевых действиях и армия, как следствие птср и лёгкая алкогольная зависимость. Скажем, пустые пивные бутылки разбросанные по всей квартире были не редкостью, а частью интерьера. Спонтанное решение завести кошку тоже ни к чему не привело. Ссор стало только больше. Когда наступил момент распределения в Академии, Клэр не задумываясь выбрала другой город, другой штат, на север, к брату. Тем же вечером собрала вещи, кошку в переноску, тату-машинку (случайно) и первым поездом исчезла навсегда. Да, это был трусливый побег от проблем. Но только благодаря этому импульсивному поступку удалось задышать полной грудью. Бывшая возлюбленная не искала её, не звонила и не писала. У обеих началась новая жизнь. — Эй, красавица, что это ты притихла? Клэр тряхнула головой, выныривая из воспоминаний. — Да так… Машина аккуратно припарковалась во дворе рядом с Полицейским Департаментом. Ребекка заглушила мотор, но не спешила выходить. Её пальцы нервно постукивали по рулю. — Клэр, я знаю, что мы знакомы всего ничего. Наверное очень глупо с моей стороны что-то подобное тебе предлагать, всё-таки это твоя новая работа, у вас тут дел по горло, и начальница из ФБР и… — Если ты хочешь предложить мне встречаться, то конечно я согласна! –… И ты ещё особо никого не знаешь в городе, и… Ой… Погоди, что? Клэр оставила скромный поцелуй в уголках губ Ребекки. Девушка покраснела и взяла ладони Редфилд в свои. — Ты осчастливила моё утро. — Как и ты моё. Вот так просто! Надо же. Давно не было в груди такой потрясающей окрылённости. В участок зашли под ручку, неспешность и нежность утра была резко перебита бедламом и сумасшествием полицейской работы. Девушки разошлись, пожелав друг другу хорошего рабочего дня. Клэр направилась прямиком в кабинет Ады. Там её уже ждал…сюрприз. Леон стоял у стола. Ада и Крис активно переговаривались с какой-то блондинкой, чьи волосы были собраны в тугой низкий хвост. Что-то в фигуре незнакомки было до боли знакомым. Очаровательно улыбаясь она повернулась лицом. Сердце сжалось до размеров бусины. Ада бодрым голосом огорошила: — О, вот и моя вторая подопечная. Знакомьтесь — Клэр Редфилд. А это наш новый профайлер рекомендованный ФБР, чтобы помочь скорее найти маньяка, — Джилл Валентайн. Профайлер склонила голову в бок, сощурив глаза. — Ну, приятно познакомиться, Клэр Редфилд.