Парадокс Пирожка

Лошадиные копыта проваливались в грязь. Мерзкое хлюпанье раздавалось каждую секунду, а мокрые от дождя ветки ударяли по голове и лицу. Холодный ветер изредка пробивался сквозь блеклую листву леса, заставляя кожу покрыться неприятными мурашками. В голову лезли неприятные мысли, одна отвратительнее другой, подстать погоде. И без того угрюмое настроение Арьи обрело еще более черные оттенки; отвратительные мысли заполонили мозг, трансформируясь в свору уродливых образов, в которых она попадает в передряги еще более ужасные, чем ее нынешнее положение. А оно незавидно, ведь непредсказуемо. Встреча с тремя разбойниками, чьи мотивы не до конца понятны, более чем выбивает из равновесия. Они могли ограбить их: Лим легко мог свернуть шею ей и Пирожку, меткий Энги застрелить из лука, а Том…что мог сделать Том Арье и думать не хотелось. Она ожидала чего угодно, но никак не приглашения отобедать в таверне, что по словам Тома, находилась совсем недалеко. Пирожок и Джендри восприняли эту новость с одобрением – у компании уже давно закончился сыр и хлеб, украденный из Харенхолла. Все это время они скитались по тропам, перебиваясь чудом отловленной рыбой, жирными дождевыми червями и яйцами диких птиц. Перспектива поесть сочного кролика и выпить эля радовала, но не просто же так их приглашали туда, не за добрые глазки и не из хороших намеренний. Убить и ограбить в стенах таверны, где их точно никто не увидит, продать в рабство, сдать людям Григора Клигана или даже Болтону – все эти догадки бились в голове у Арьи черными воронами. Неизвестность пугает, ведь ее невозможно предугадать, ощупать, схватить и победить. Она ликом Неведомого смотрит на тебя, готовясь забрать душу в преисподнюю. В то самое седьмое пекло. В залах Харренхолла, где скитаются сквозняки и призраки людей прошлого и настоящего, где нашли себе пристанище самые отмороженные люди в Вестеросе, где витал удушающий мрак и тишина, где стены плачут опаленным камнем и где над всем этим заправляет лорд Болтон, можно было надеяться на благоприятный исход, хотя бы из-за предсказуемости натуры лорда и высоких стен. Ни голодных волков, ни отрядов вражеских солдат, ни сосущей под ложечкой потребности в пище или изнуряющей жажды – только ледяной взгляд лорда Дредфорда. Но и он бессилен в своих жестоких намерениях, пока ты полезен и послушен. Будь тише воды, ниже травы, и острые ножи тебя не тронут. Стань серой мышкой – и не будет тебе бед. Арья недовольно отмахнулась от этой мысли. Нет, она Арья Старк из Винтерфелла, дочь Неда Старка, потомок великого дома Севера. Она прошла такой длинный путь – из самой Королевской Гавани до Речных земель не для того чтобы сдаваться или вновь становится безликой. Если старые и новые боги позволили ей пройти все эти испытания и не сломаться, значит все правильно, так и должно быть. Неизвестность пугает, порождая страх, а страх ранит сильнее меча; режет больнее самых острых ножей, угнетает сильнее самых дурных мыслей. Сердце может воспалить ненужными чувствами, голова – одурачить, но глаза и острый меч – вот ее оружие, самые преданные ей друзья. Друзья! Арья мимолетно взглянула на Джендри и Пирожка. Широкоплечий юноша потупил взгляд, видимо, занятый своими мыслями, в то время как пухлый мальчишка весело подхватил пение Тома Семерки, наполняя лесную тишину своим на удивление приятным голосом: «Жил-был медведь, косолапый и бурый! Страшный, большой и с мохнатою шкурой!» Могла ли она называть их друзьями, а не неудачливыми знакомыми, которых свела война и общие проблемы? Могла ли она в полной мере доверится им, в особенности Пирожку, который так просто распевает песни? Понимали ли они всю тяжесть их положения так, как Арья? «Прохожим, проезжим — всем любо глядеть, Как пляшут три парня, козёл и медведь!» «Глупые, - подумала Арья, - музыкой мы только сильнее привлечем внимание. На звук может прийти кто-нибудь еще!» «Прекрасная дева навстречу идёт, И пышные кудри её словно мёд! Тут носом задёргал красавец наш бурый, Страшный, большой и с мохнатою шкурой!» Но напев стал только громче. Приятная песня разбавила напряжение в стане разбойников и их новых спутников. Даже Джендри потихоньку выходил из мыслительного оцепенения. Он пытался подпевать в такт песне, но его глубокий голос сильно выделялся на фоне хрипловатого бардового пения Тома и звонкого напева Пирожка. - Я кажется, знаю, кто исполнит для нас медведя, - хитро улыбнулся Том, на что Джендри густо покраснел и тут же уставился на дорогу. Затем Том подмигнул ей, на что Арья лишь недоверчиво хмыкнула. Сдается ей, что роль медведя тут исполняет далеко не Джендри, а нечто, что скрывается за скорым поворотом, где лес резко обрывается, образуя опушку. Тут же повеяло холодящей свежестью. Арья смекнула: это веет от реки. Так и оказалось. Около реки, густо заросшей камышом, стоял довольно большой дом с пристройками: конюшней, кухней и, кажется, баней. Потертые от времени и бедности стены выглядели обшарпано и неопрятно – прямо таки как шкура косолапого медведя. Таверна и казалась этим огромным зверем, готовым бросится на них и разодрать на кусочки. Сейчас он выжидающе приник к земле, наблюдает за путниками, но стоит лишь отвлечься на минуту, и тут же жирный и неповоротливый увалень превратится в смертельную угрозу. Прозвучал внезапный звук тетивы. Арья вздрогнула, положив руку на кинжал, готовая в любую минуту сражаться. Но стрела полетела в сторону зарослей у реки, они задрожали из стороны в сторону, послышались влажные глухие удары. Энги побежал в строну улетевшей стрелы и скрылся за зеленым маревом. - Похоже, сегодня не быть нам голодными, - из-за спины послышался голос Лима. Не видя его лица, но чувствуя довольствие в голосе, Арья легко представила, как он растягивает рот в улыбке, в которой полно гнилых зубов. Девочку тут же перекосило в гримасе отвращения. - Не переживай, девочка, - Том Семерка успокаивающе погладил ее лошадь по крупу, - Энги позаботился о наших желудках – сегодня на обед мы будем есть утку. -Почему ты в этом так уверен? – спросил Лим. - А кто по твоему может обитать у реки в камышах, как не утки? - О, Том, разве ты не знаешь? В последнее время в Речных Землях много кого развелось в укромных местах: бродяги, нищие, разбойники…волки, львы, - Лим довольно хохотнул. Том посмеялся вместе с ним, звонко ответил им смехом Пирожок. Джендри и Арья также оставались задумчивы. - Отчего такой смех? – запыхавшийся Энги вернулся, держа в руках мертвую утку. - Да вот, Лим думал ты принесешь нам освежеванного льва или волка не вертеле, - Энги непонятливо взглянул на обоих разбойников, после чего поднял взгляд на Арью. - А чем утка вас не устраивает? – Лим и Том разразились еще более громким хохотом, - о чем они, девочка? Арья помолчала, собираясь с мыслями, не давая гневу вырваться наружу. Она не позволит каким-то разбойникам смеяться над людьми ее отца и брата. - Волки никогда не сдаются без боя. Скорее они загрызли бы вас первыми, чем попали на вертел!.. – грубо отозвалась Арья, направляя лошадь как можно дальше по тропинке от гогочущей компании. Вслед ей удивленно взглянул Джендри. Он захотел было поехать за ней, может, успокоить, но Том остановил его. - Девочка не в настроении сегодня. В такие моменты лучше не попадаться ей на глаза. Несмотря на возраст, она все же маленькая женщина, а ты, увы, пока не обладаешь навыками по усмирению женского гнева. - Фу, это отвратительно – бросил ему Джендри. Снова эти намеки черт знает на что, после которых у юноши странно грело сердце, а мысли наполнялись всякой ненужной ерундой. Арья была для него другом, а эти люди всячески намекали ему о всяких непристойностях. Он все равно направился к ней, поровняв свою лошадь с ее. Сочувственно взглянув на нее, он положил руку на плечо и мягко начал: - Да не обращай на них внимания, просто от голода у них мозги совсем размягчились. Ты же слышала, что они обо мне сказали, - Арья не ответила, лишь коротко глянула на него и продолжила молчать. - Да и тем более, где ты видела освежеванного льва, а тем более волка на вертеле? – Джендри улыбнулся, - это же даже смешно представить. Да и волки на вкус, я уверен, совершенно не вкусные. - Отстань от меня! Тебя еще не хватало с ненужной жалостью! - Да успокойся ты, я же помочь тебе пытаюсь. Вижу же, что расстроилась! - Не нужна мне твоя помощь, волки не расстраиваются, отойди! – она пришпорила коня, отдаляясь от юноши все больше и больше. Джендри же продолжил стоять на месте, непонимающе глядя вслед. - Я же говорил тебе, не умеешь ты еще решать такие проблемы, - улыбаясь, произнес Том, - лучше присоединяйся к нам, спой песенку. Но Джендри более никому не ответил. Он вновь закрылся ото всех, не смеялся над шутками разбойников и не подхватывал пения Пирожка. Все его мысли занимала выходка Арьи. Он ведь единственный, кто вообще обратил на ее угрюмое настроение внимание. На душе стало колко и неприятно. Джендри тут же одернул себя: «Нет, она мой друг, не более того. Ни о чем большем не может идти речи в ситуации, в которой мы оказались. Как можно считать чем-то большим человека с таким дурным характером: вздорная, отчаянная, упрямая, вредная, непоседливая – и это дочь какого-то там лорда. Да она больше на деревенскую девку похожа! А спеси столько, как будто не мы помогали ей сбежать из того замка и не мы собирали вместе с ней еду, пока не встретили разбойников. Интересно, а если бы мы были для нее бесполезны, она позволила ехать нам вместе с ней, не прогнала бы, не убила бы…» Джендри холодно вздохнул. Конечно, куда ему с Пирожоком до дочери лорда, маленькой леди с колтунами в волосах и в мальчишеской одеждой. А разбойники продолжили с новой силой старую песню: «Схватил он её и давай вертеть! Медведь, медведь, косолапый медведь!» Как назло слова песни ложились на взволнованные мысли девочки. Внутри нее боролось сразу несколько удушающих чувств: голод, страх, обида, недовольство. Все они притупляли ее ощущения, медом и дегтем обволакивали тело и мышцы, будто дудочка факира вели в лапы западне. Тут же забылись обида на разбойников и глупая выходка Джеднри. «Страх ранит сильнее меча» - напомнила себе Арья, - «Превратись в слух, научись видеть в темноте и слышать в тишине». Руки предательски задрожали, пальцы крепко сжали гриву исхудалой лошади. Превратившись в сам взор, Арья в надежде глянула на заросли травы у берега. Они густым поясом окантовывали берег, оставляя у самой воды полосу чистого песка. На нем, всего в нескольких метрах от причала, лежала лодка. Точно, лодка, их ключ к спасению. «Можно попробовать обменять лошадей на лодку. На ней легко можно доплыть до Риверрана» - мысли обрывисто складывались, оставляя между собой пробелы. Тут же все добрые помыслы разбились. Как же они выменяют лодку, если хозяева таверны, скорее всего, люди разбойников, и везут их туда не просто так. Вновь тупик. Надо решаться, но на что? Арья пригляделась к провожающим их людям. Лим и Том вряд-ли догнали бы их, надумай они сбежать, но вот Энги – ему достаточно лишь пару раз попасть по их усталым лошадям чтобы разрушить их попытку побега. Исхудалые клячи не унесут их далеко, да и лучнику ничего не мешает, не тратить стрелы на животных и просто застрелить их всех. Благо для него опушка позволяла с легкость настигнуть скачущего всадников. Ничего не оставалось, кроме как надеяться на милость старых и новых богов и благолепие хозяев. На внимательный взгляд Арьи никто из ее спутников толком не отозвался: Пирожок продолжал горланить, а Джендри, мрачный и задумчивый, точно не ответит ей. Арья тут же прокляла себя за поспешность в отношении него. «Она и брыкалась, она и визжала, Но всё ж от медведя не убежала. Плясал с нею бурый весь день напролёт И с пышных кудрей её слизывал мёд! Кричит она: милый ты мой, косматый, Мой расчудесный медведь косолапый! На парочку эту всем любо глядеть: Прекрасная дева и бурый медведь!» «Да смилуются над нами старые и новые боги» Из таверны тут же донеслось приятное после холодного дождя тепло. Нос защекотал запах жаренного мяса, отчего у Арьи тут же рот наполнился слюной. Пирожок солидарно облизнулся, уверено садясь на стул. Убранство таверны было весьма опрятным – мягкий свет от свечей успокаивал воспаленный постоянными мыслями о плохом разум, а еще более приятный запах пробуждал желудок. - Эй, хозяйка, выходи, к тебе пожаловали голодные и мокрые гости! – загорланил Том так, что уши заложило. - Да, а не то мы обнесем все, что плохо лежит – Лим нагло грохнулся на один из стульев, ногтем ковыряя больные зубы. По лестнице медленно выплыла толстая женщина с широким, как картошка, носом. На голове ее был повязан грязный белый платок, объемное тело было обтянуто домотканый сарафаном, плечи закрывала кожаная накидка, а ноги закрывала широкая юбка из голубой ткани с мелким, уже выцветшим узором. Она подозрительно оглядела вошедших, особенно присматриваясь к детям. - Чего орешь, не на ярмарке зевак зазываешь, не в лесу находишься, - она сошла с лестницы, указывая рукой на детей, - кого это ты привел? Никак заделался в добродетели, помогаешь сирым и убогим? - Что поделать, Шарна, не бросать же сирот в такие тяжелые времена, - он театрально вздохнул, присаживаясь рядом с Лимом и жестом указал Арье и ее друзьям садиться. - Лучше обрати внимание на малыша Энги, - Лим усмехнулся, - и сделай нам жаренную уточку, да с соусом и специями, чтоб таяла во рту. - А если можно, то с лимонами. Я помню, ел ее в какой-то гостинице, было очень вкусно – сказал Энги. - Где я вам найду лимоны – сгоняю в Дорн и там нарву что ли? Довольствуйтесь тем, что есть, а это мед, мята, шафран и, кажется, какие-то овощи еще остались. - Как пожелаешь, на все воля хозяйки дома, а мы лишь будем следовать законам гостеприимства, - Том забренчал несколькими струнами лютни. Скоро зазвучит новая песнь, ее подхватят его спутники и Пирожок, а на столе появятся вкусные яства, но переживать Арья так и не перестала. Слишком все было хорошо, за таким прекрасным фасадом всегда скрывается что-то неприятное. По просьбе Лима на стол путников поставили несколько кружек эля, который пришелся всем по вкусу, особенно Пирожку, который запивал им черствый хлеб. Лим со знанием дела предупредил мальчишку оставить ковригу на свежий сок жареной утки, на что Пирожок отмахнулся и со знанием дела начал рассказывать о выпечке и всем, что с этим связано. Разбойник непонимающе глядел на него, слушая в пол уха и уже с надеждой глядя на дверь кухни. Вдруг Том забренчал лютней с новой силой, и уже на всю таверну зазвучали слова песни Бочонок Эля. Тут же пение подхватили разбойники, но Пирожок, на удивление, молчал, поглядывая в сторону Арьи. Она все это время молчала, лишь единожды пригубила эль, после чего продолжила сверлить взглядом столешницу. Вместе с ней в молчании прибывал Джендри, которому от шуток разбойников досталось больше всего. Пирожок лишь в пол уха обратил внимание на спор Арьи и Джендри в лесу, он уже привык к частым перепадам настроения девочки, но то, что юноша оставался хмурым после разговора с ней отрицать было трудно. Пирожок было хотел поговорить с юношей, но тот угрожающе зыркнул на него, будто вот-вот он боднет его головой, словно его рогатый шлем не украл один из солдат львов. Пирожок поспешил удалиться. «Вот тебе и прозвище – бык, самый настоящий!» - подумал Пирожок. Как это странно не звучало, но с Арьей он чувствовал себя в большей безопасности. Она хотя бы выслушает его, а не будет одним лишь взглядом посылать угрозы накостылять только за то, что под глазами мельтешишь. Пирожок уселся напротив девочки, протягивая ей кусочек хлеба. Она взглянула на Пирожка. - Я тут подумал, чего мы все едим, пьем, а ты сидишь одна, хотя в самом центре… - Что тебе нужно? - То, что сказал с самого начала – ты не ешь, не пьешь, хотя в лесу жаднее всех ела жареных червяков, - видимо назло Пирожку Арья хрустнула корочкой хлеба, - только элем запивай. Она ничего не смыслит в хлебопечении. Я бы мог дать пару советов, но не думаю, что Шарна оценит. Ты ее видела – злая какая-то, как только ее муж и этот странный парень с ней уживаются. - Вместе выжить легче, чем по одиночке. Очень легко перебить стаю, если она разбивается на отдельные единицы, но вместе она сильна и может легко выстоять. - Я бы вообще не хотел выстаивать. Неужели нельзя жить без драк и войн? Тогда и сбиваться в стаи не надо, и спокойнее будет. - Когда в мире перестанет существовать война и насилие, тогда я стану лордом Харренхола и опущу лорда Болтона в помойную яму – громко засмеялся Лим, - а девчонка дело говорит – поодиночке нельзя жить. Волки и львы живут в стаях, значит и нам, обычным людям они нужны, а то эти звери нас съедят. -Верно - подхватил Том. Пирожок лишь насупился - А я все равно не хочу постоянно драться. Это ведь какая опасность каждый день, рискуешь жизнью каждую секунду, - он потянулся за новой корочкой хлеба. – Вот я бы хотел лишь петь выпечку и продавать ее людям, и ни о чем больше не думать. - Ух, тебе тогда с нами не по пути… - сказал Энги. - Да ему нигде не по пути – сказала Арья, - всю дорогу то и делал, что жаловался, плакал и просил вернуться назад. - Назад в Харенхолл, к лорду Болтону? – спросил Том, коротко переглянувшись с Лимом. Арья тут же покраснела, понимая, как сильно она выдает себя и ее спутников. - Не переживай, девочка, мы все сразу поняли еще в лесу, как увидели эмблему на твоей груди, - на названном месте неприятно горело, будто раскаленное клеймо приложили. Ободранный красный человек Болтона – Арье стоило догадаться раньше и содрать это проклятие сразу после побега. Разбойники вроде не проявили агрессии к ней, так что это внезапное замечание скорее укор к неосмотрительности девочки. Повисло неприятное молчание, которое прервали короткие шаги и глубокий голос Шарны: - Утка готова, кушайте не обляпайтесь. Арья была готова благодарить эту женщину бесконечно долго. Довольные разбойники принялись объедать утку, за ними последовал Пирожок. Напряжение спало ежесекундно, стало так непринужденно, что Арья позволила себе откусить немного мяса и обмакнуть хлеб в сок. Лим не дал соврать – стало намного вкуснее. Не ел только Джендри, от назойливых предложений Пирожка поесть и выпить отказывался. Он отчаянно пытался состроить ту самую угрожающую гримасу, но спокойная атмосфера повлияла на него. Поймав на себе продолжительный взгляд девочки, он вдруг зарделся, отвернулся к Пирожку и принял кусок утки из его рук, на что последний искренне улыбнулся. Несмотря на полный рот еды, Пирожок решил продолжать разговор. - А я все таки верю, что в будущем не будут воевать. - Чего это ты так уверен? – глухо спросил Джендри. - Не знаю, верю и все, нельзя же вечность чужие кости считать. - Скорее жадность и жестокость погубят множество знатных лордов, - задумчиво сказал Том. – Многие дома вымрут, многие придут в большой упадок… - Ой да перестаньте, - выпалил Лим, - сколько войн было и ничего – все живы, все с железом в руках воюют, так что мечи и луки будут нам полезны. Вдруг снаружи послышался топот копыт. Арья тут же вытянулась в сторону окна, всматриваясь в пыльное облако. Солдаты. Это могли быть волки или львы. Если это были люди ее брата, она могла бросится к ним, попросить о помощи, может даже вернуться в Винтерфелл. Мысль о родном замке грела душу. Только разбей стекло, перешагни через окно и она уже на несколько шагов будет ближе к цели. Но что делать с Пирожком и Джендри. Последуют ли они за ней, и стоило ли вообще брать их с собой. - Идет, сюда кто-то идет! - жалобно протянул Пирожок. - Помолчи ты, - буркнул Джендри, но по морщинке на лбу было видно, как он напряжён. - Не переживайте, одними больше, одними меньше, сейчас проедут и все будет хорошо - сказал Том. Но хорошо не стало. Отряд все приближался к двери таверны, не сбавляя шага и не желая поворачивать хоть куда-нибудь. Разбойники вмиг переполошились; Пирожок захныкал, а Джендри напряженно задышал, озираясь глазами по сторонам. «Это отличный шанс сбежать!» - подумала Арья. Но каковы гарантии, что за дверьми расположился не вооруженный до зубов отряд Ланнистеров, каковы гарантии, что это не новые разбойники, только еще и враждебные ко всем находящимся в таверне. Она этого не знала. Оставалось лишь держать кинжал за рукоять и выжидать. - Именем короля, откройте! – закричали снаружи. - Какого именно? – ответил Том. - Что за бред? У нас вроде один король? – недовольно процедил Джендри. Но ему не ответили, лишь Лим шикнул на него. - Именем короля Роберта! Дверь тут же распахнулась, и перед взором Арьи показалась толпа разодетых в кожу и кольчугу людей. Все они не представляли из себя какой-то единой группы, почти ни о кого не было знамен, чтобы опознать их. Лишь по внешности можно было судить о личности людей, но почти никого их них Арья не знала. Она рефлекторно выхватила кинжал, готовясь в случае чего драться, как дыхание ее сперло в груди от удивления. Вперед вышел коренастый мужчина, чье лицо выглядело совершенно уставшим, но взгляд горел небывалой смелостью. Длинные волосы спадали на плечи, а поросль щетины придавали ему вид еще более суровый, даже могучий. Он единственный, кто носил на груди эмблему, от которой осталось серое ухо и такого же цвета лапа. «Не может быть. Это же…» - кинжал выпал их ее рук.

***

«- Держись крепче, маленькая леди. Хотя пони все равно что маленькая лошадь, безопаснее от этого не становится. - Я не леди, я Нимерия – великая воительница и наездница! - Так докажи что ты можешь называть себя таковой, соблюдая правила езды…»

***

Он уверенным взором осмотрел всех в помещении, после чего быстрым, резвым движением вскинул меч острием к потолку. Новое воспоминание заблестело в дымке мыслей...

***

« - Научи меня держать меч так же как ты. - Хех, он слишком тяжелый для такого дитя. Уверена, что удержишь его? - Я сильная. А если у меня не получиться, то ты будешь тренироваться со мной»

***

Его грозный, могущественный крик был достоин лорда или полководца. Он был настолько громким, что Том дернулся, а Пирожок закрыл руками уши. - За Короля андалов, ройнаров и Первых людей, Владыку Семи Королевств Роберта Баратеона из Штормового предела! Радостный вопль повторило еще несколько голосов позади. Лим и Энги внемли их крикам, а Том радостно улыбнулся и несколько раз хлопнул в ладоши. Казалось что воодушевление в его голосе способно передаться кому угодно, возбудить ревностную привязанность к покойному Роберту даже у его злейших врагов. Но лишь заслышав первые звуки голоса незнакомца, самые первые слоги слов, Арья все поняла. Этот до безумия знакомый голос пробуждал в ней воспоминания того времени, когда еще не было ни принца Джоффри, ни Королевской гавани, когда жива была Нимерия и не был казнен ее отец. Горло сжало будто огромной рукою, а по щекам побежали слезы от обжигающего чувства воссоединения и трогательной детской радости. Словно и не было той воинственной Арьи несколько секунд назад, готовой сражаться до последнего за свою жизнь. Она вновь стала маленьким ребенком, в слепом страхе мечущимся найти свой дом, но увы, не способная это сделать. - Харвин…Харвин! Ты вернулся! Ты пришел чтобы забрать меня! - Арья… - пораженно промолви он. - Да, да, это я – Арья Старк из Винтерфелла! Я знала что ты найдешь меня! – не помня себя от радости она бросилась в руки Харвина, вмиг растерявшего тот грозный и триумфальный вид. Он вновь стал тем Харвином – добрый гвардейцем ее отца, который так любит говорить все прямо и четко. «Скоро все это закончиться. Я увижу наконец Маму, Брана и Рикона, родной Винтерфелл, я…» Надежды Арьи оборвала яркая, совершенно неестественная вспышка света. Будто перед ее глазами загорелось тысячи огней, но не ярко красных и оранжевых, а светло-зеленых. Ядовитый цвет обжёг ее глаза, она тут же прикрыла их рукой. Пришлось довериться слуху. Вокруг нее копошились люди, кто-то отчаянно вскрикивал, бросался прочь от внезапного всполоха света. Вдруг она почувствовала, как ноги ее стали проваливаться сквозь доски как в болотную трясину, словно бы они никогда не бывали твердыми. Руки и туловище становились легкими как пушинка, постепенно Арья переставала чувствовать их, а сознание мутилось, превращалось в густой невнятный кисель. «Нет, не может быть. Я была так близко…Неужели вновь все пропало…нет…» - Арья! – пробасил кто-то сзади, но она уже не внимала словам адекватно. Она растворялась в яркой пустоте, постепенно проваливаясь в беспамятство.